Вклад Российских ученных в теорию и практику управления

 

 

                                                СОДЕРЖАНИЕ 

 

1.Введение ………………………………………………………………Стр  2

2.Глава 1 . церковь и Петр  I……………………………………………Стр 4

1.1. Личная религиозность  Петра I…………………………………….Стр 4

1.2. Православие и самодержавие  при Петре I……………………….. Стр 7

3.Глава 2 .Церковь в эпоху «Дворцовых переворотов»………………Стр18

1.1.  Зарождение  протестанства   в  эпоху «Дворцовых переворотов  »

 ……………………………………………………………………………Стр18

1.2. Церковная политика правительства (1725–1817)………………....Стр 22

4.Заключение …………………………………………………………….Стр24

5.Список использованной  литературы………………………………….Стр26

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                ВВЕДЕНИЕ

 

    Актуальность  темы курсовой работы очевидна      так как     православная  церковь  во все времена являлось  оплотом  Русской   государственности  .  С древних  времен вера  православная  на Руси являлось        не только духовным  но и  политическим  явлением. Князь Владимир  ценой крещения дал толчок  образованию единого  Российского  государства.        Религиозная    теория “Москва — третий Рим”  обосновала мысль о России  как последнем оплоте истинной  веры — вселенского православия, носила подчеркнуто эсхатологический, а не имперский характер, как  ее рассматривают некоторые исследователи. Это требовало повышения статуса  русской церкви, что совпадало  с интересами светской власти. В 1589 г. при царе Федоре Ивановиче  фактическому правителю России  боярину Борису Годунову удалось  добиться учреждения в Москве  патриаршества, подтвержденного решением  Константинопольского собора в  мае 1590 г. Московский патриарх занял  в диптихе пятое место после  восточных патриархов. Первым московским  патриархом стал Иов (1589— 1605 гг.). Основание патриаршества стало  важной вехой в истории русской  церкви, закрепило ее автокефальность.  Цель моей курсовой работы заключается в рассмотрении  возрастания роли церкви в государственном управлении XVIIIвека. То есть история взаимоотношений церкви и государства, реформы произведенные правителями России в области религии.

Поставленная цель определила  решение следующих задач:

-Церковь и отношение к церкви императора Петра  I;

- Взаимодействие самодержавия и церкви;

-Рассмотрение церковной политики;

-Зарождение новых направлений  религии в период «дворцовых  переворотов»

Объект работы – Государство и религия , их взаимоотношения.

Предмет работы –влияние церкви на государственные устои 

    В соответствии  с поставленной целью и задачами  определена структура работы. Она  стоит из введения, двух глав, заключения и списка используемой  литературы. В введении обоснована  актуальность работы, обозначены цель, задачи, объект и предмет работы, в соответствии с которыми структурирована курсовая работа.

Первая глава «Церковь и Петр I» посвящена рассмотрению специфики и отношения Петра к религии , и его взгляд на государственное взаимодействие церкви и государственного режима, изучению стилей управления народом с помощью церкви. Во второй главе «Церковь в эпоху «Дворцовых переворотов»» речь идет о отношении правителей Российских к церкви после смерти Петра I,говориться о  зарождения в России религий привезенных из запада , и о гонениях православной церкви в период «дворцовых переворотов» .

Заключение подвело основные итоги исследования: В период правления Петра роль церкви в политической жизни России очень возврасла , так как Петр сближает церковь и политику, и наделяет церковь политическими функциями, церковь становится «оплотом монархии» и после Петра церковь неотделима от государства, церковь сблизила народ с царем и в итоге далее в истории нашего государства мы всегда видим что объединяло русских людей в трудный час, это была вера.. православная вера !

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                  ГЛАВА 1.

                                         ЦЕРКОВЬ И ПЕТР I

                1.1  ЛИЧНАЯ РЕЛИГИОЗНОСТЬ ПЕТРА

 

 

        Не  нужно быть специальным поклонником  роли героев в истории, не нужно  наивно восклицать устами поэта  ХVIIІ века о Петре: "Се - бог твой, о Россия !" чтобы признать огромное определяющее влияние на устройство церкви личных религиозных понятий самодержца-реформатора. Петр гениально ярко впитал и отразил в себе дух и мировоззрение новой Европы. Дух этот после нашего смутного времени незаметно поселился и с половины ХVII века укоренился в самой Москве. Как и для Европы, для московских передовых кругов кончилось средневековое мироощущение. Теократию сменил гуманизм, лаицизм . Государство перестало быть органом церкви, ведущей людей здесь на земле к потустороннему загробному спасению душ. Последним критерием, высшей целью  явилось не царство небесное, а прогрессирующее улучшение земного благоденствия, так называемое "общее благо" . Это и есть формулировка правовой догмы: воцарившейся в государственном праве теории так называемого "естественного права" . Эти анти теократические, в некотором смысле и антицерковные, понятия были усвоены передовыми государственными головами Москвы, создавшими "Уложение ц. Алексея Михайловича 1649 г..1" Петр вдохнул в себя эти понятия не только из окружающей атмосферы, но и из ходячей иностранной литературы своего времени, по его приказу и переведенной на русский язык. Как у других современников Петра, эти новые начала мировоззрения механически соединялись с традиционными началами религиозного детского и школьного образования. И маленький Петр, по праотеческому ритуалу, должен был начать свое обучение грамоте под руководством дьяка посольского приказа Никиты Моисевича Зотова в день пророка Наума (1-го декабря), с обычным пониманием, чтобы пророк "наставил его на ум." Учился традиционно по Часослову, Псалтири, Евангелию и Апостолу, всем церковным службам и пению. А затем и русской истории по летописям. Хотя в маленьком Петре немедленно обнаружился преобладающий интерес к наукам реалистическим, к иллюстрированным книгам и рисункам иностранной печати, взятым из царской библиотеки, и страстное увлечение потешными военными играми, но в области его личной религиозности навсегда остался стиль традиционного церковного благочестия. В переписке с родней в юные годы, Петр, откликаясь на религиозные тона корреспондентов, отвечает своими сознательными религиозными формулами. Например, в 1693 г. он пишет матери: "изволила ты писать, что передала меня в паству Матери Божией. И такова пастыря имеючи , почто печаловать ? Тоя бо молитвами и предстательством не точию я один, но и мир весь сохраняет Господь."  В письме 1698 г. к патриарху Адриану, не без задней мысли укорить его в мракобесии, Петр, однако искренно оправдывает свое вдохновение к морскому делу религиозным идеалом: "мы в Нидерландах, городе Амстердаме, благодатью Божьею и Вашими молитвами при добром состоянии живы. И, последуяБожию слову, бывшему праотцу Адаму, трудимся. Что чиним не от нужды, но доброго ради приобретения морского пути, дабы, искусясь совершенно, могли возвратясь против врагов имени Иисуса Христа победителями и христиан тамо будущих освободителями  благодатиею  Его быть, чего до последнего издыхания желать не престану." Петр не только по заведенному порядку  обставлял важные государственные события обычными церковными церемониями, но и в своих манифестах и заявлениях часто делал откровенные религиозные оценки переживаемых событий. И это не только в горькие, но и в радостные минуты. В 1711 г., окруженный в  Прутском походе турками и едва не попавший в плен, Петр смиренно пишет: "Понеже так воля Божия благоволила, грехи христианские не допустили... Однако ж Господь Бог наших людей ободрил." Трезвый позитивный ум Петра не доводил его до мертвого деизма. Петр хранил в своем сердце образ живого библейского Бога. По свидетельству Нартова Петр "был истинный богопочитатель и блюститель веры христианской. Подавая многие собою примеры того, говаривал о вольнодумцах и безбожниках так: "кто не верует в Бога, тот либо сумасшедший, или с природы безумный. Зрячий Творца по творениям познать должен." "Колико Петр Великий не терпел суеверия, толико, напротив, божественные почитал законы и чтение Св. Писания, Ветхого и Нового Завета любил.2 О Библии говаривал его Величество: "Сия книга премудрее всех книг: она учит познавать Бога и творения Его и начертывает должности к Богу и ближнему: разуметь в ней некоторые места яснее потребно вдохновение свыше. Учиться небесному - отвергнуть должно земные страсти." Свое живое чувство Промыслителя и воли Божией, проникающей дела человеческие, Петр очень искренно выражал своими словами. Когда в 1721 г., после торжественного молебна по случаю Ништадского мира, венчавшего успехом его большую северную имперскую программу, Петру подносили титул императора, он сказал: "зело желаю, чтоб наш весь народ прямо узнал, что Господь Бог прошедшей войной и заключением сего мира нам сделал. Надлежит Бога всею крепостью благодарить. Однако ж, надеясь на мир, не надлежит ослабевать в воинском деле." Бесспорно Петру родствен был утилитарный практический взгляд на роль религии в деле государственном, но он не исключал в Петре глубокого и живого понимания религии. Один из его заграничных выучеников, молодой инженер и затем знаменитый историк В. Н. Татищев, заразившись заграницей буйным рационализмом, развязно болтал, издеваясь над Библией и разными церковными непорядками, Петр вызвал его для личного выговора. При этом фигурировала и знаменитая дубинка. Петр прикрикнул на него: "Как же ты осмеливаешься ослаблять такую струну, которая составляет гармонию всего тона? Да ты же не с должным еще уважением касался и до неких мест Св. Писания, чем уже ты, бездельник, и успел соблазнить многих бывших с тобой в компании. Я тебя научу, как должно почитать оное и не разрывать цепи, все в устройстве содержащей." И, ударив дубинкой, прибавил: "не соблазняй верующих честных душ; не заводи вольнодумства, пагубного благоустройству; - не на тот конец старался я тебя выучить, чтобы ты был врагом общества и Церкви." Здесь мотивировка религии звучит утилитарно. Это характерно для теоретического мировоззрения Петра.3                                                                

Но его религиозная психика была живая и полная. Не терпя невежественного культового суеверия, Петр сам привычно любил богослужебное благолепие, с увлечением часто сам читал апостола и интересовался деталями церковных чинопоследований. Он был достаточно умен и талантлив, чтобы модный и свойственный ему рационализм и утилитаризм могли исказить в нем полную православную религиозность4.           

 

 

         1.2  ПРАВОСЛАВИЕ  И САМОДЕРЖАВИЕ ПРИ ПЕТРЕ  I

 

 

Весьма характерным выражением  в это время служит “Окружное послание”, написанное патриархом Адрианом ко всей пастве вскоре по вступлении своем на патриарший престол. Основная мысль, которая красной нитью проходит через все его “Послание”,— это мысль Никона о превосходстве священства перед царством, т. е. защита церковного монархизма. Это совершенно противоречило новой, воспринятой Петром теории верховной власти. Новая политическая теория “общего блага” отводила духовенству роль служебной силы орудия власти господствующих класов. Для ее осуществления необходимо было в первую очередь положить конец тому прежнему порядку вещей, в силу которого духовный “чин” является каким-то государством в государстве, уничтожить сам корень этого порядка, отнять у церковной знати последнюю надежду на сохранение своего привилегированного положения независимого земельного собственника. Иначе говоря, нужно было и фактически, и юридически покончить с вопросом о церковно-монастырском землевладении и ликвидировать былое величие церковных вотчинников. И Петр во имя “общего блага” помещиков и капиталистов приступает к совершению этой серьезной операции. Борьба торгово-дворянской монархии с церковно-монастырским феодализмом вступает в новую стадию своего развития и принимает теперь решительный оборот. Бывшие до этого столкновения перерастают в систематическое крупное наступление по всем пунктам, и дело идет уже не только об ограничении земельных владений церкви или о лишении ее феодальных привилегий, но прямо об отобрании у нее всех доходов с этих владений и о лишении ее непосредственного завладения своим имуществом. Уже в начале царствования, вскоре после обнародования “Окружного послания" патриарха Адриана, Петр своим указом прекращает дальнейший рост церковных имуществ и уничтожает привилегии, которыми пользовалось духовенство. Он вновь вводит в действие все постановления царя Алексея Михайловича, запрещавшие духовенству приобретать земли каким бы то ни было способом.  Точно так же были подтверждены все прежние законы об уничтожении грамот, освобождавших промыслы духовенства от таможенных пошлин, и отменены все права церковных владельцев на сбор в свою пользу каких бы то ни было пошлин. Правительство теперь стало строго наблюдать за действительным исполнением постановлений, не признававших за духовными владельцами  нами никаких исключительных прав и привилегий.                                  

Так, в 1699 году уничтожено принадлежавшее по старой жалованной грамоте Песношскому монастырю право на сбор таможенных пошлин в селе Рогачеве. В том же году отнято у Симонова монастыря право на сбор таких же пошлин в его Весьегонской вотчине жалованное грамотой царя Федора Алексеевича. В том же году отменены все прежние привилегии монастырей на изъятие от печатных пошлин. В 1700 году было предписано гражданским чиновникам руководствоваться в отношении церковно-монастырского вотчиновладения общими для всего государства законами о взимании в пользу казны пошлин. Так было покончено с финансовыми привилегиями церковных землевладельцев, приносившими им весьма значительные экономические выгоды  .Одним ударом были уничтожены и судебные привилегии духовенства. Все судебные дела, которыми ведали до того патриаршие и архиерейские приказы, были переданы по принадлежности в соответствующие государственные учреждения. Таким образом, судебная компетенция церковной власти, простиравшаяся прежде на всех церковных людей и крестьян, живших на патриарших, архиерейских и монастырских землях, прекращалась. Теперь все эти лица подходили под действие одних и тех же общих правительственных законоположений и должны были по всем без исключения делам обращаться в светские судебные учреждения. А жителей патриарших, архиерейских и монастырских вотчин было весьма много в одной Московской губернии они составляли третью часть всего населения. И так как судебные привилегии церкви приобретали по преимуществу фискальное значение как средство выкачивания из населения всякого рода судебных и канцелярских пошлин, шедших в церковную казну, то легко видеть, какой большой материальный ущерб наносили церковным вотчинникам эти постановления. Как трудно было церковной знати расставаться с этим весьма значительным источником доходов видно из действий нижегородского архиерея Исаии, который на первых порах не подчинился указам Петра и продолжал судить своих людей и брать судебные пошлины. К нему послали чиновника вразумить, что все дела судебные “отца их патриарха Адриана взяты уже в Московский судный приказ”, и при этом была сделана архиерею угроза, если он не подчинится, то все его приказные люди будут взяты в Московский судный приказ и находиться там до тех пор. пока он не вышлет дела и не прекратит -послушного и предерзостного самочинства ”.Кроме  уничтожения  права церковников судить население своих вотчин Петр значительно ограничил область суда по чисто церковник делам, а в отношении подсудности всего духовенства были изданы постановления в тех же пределах , в каких некогда они очерчены были в “Уложении” Алексея Михайловича , а именно на суд светских чинов было отдано и духовенство по гражданским и уголовным делам как во взаимных исках, так и в исках на них посторонних лиц.  Масса дел , таким образом, перешла от церковных судов в светские, и даже суд о преступлениях против веры не мог совершаться без участия государственных чиновников. Все же вообще судебные пошлины по чисто церковным делам должны были поступать в царскую казну.

По существу своему распоряжение Монастырского приказа церковно монастырскими имениями было не чем иным как настоящей секуляризацией, хотя и не доведенной до конца. В ведомство Монастырскою приказа поступало все ,начиная от обширных населенных имении и кончая простой монашеской мантией и поношенным поповским  подризником , от  богатейшей монастырской казны до келенной  мелкой рухляди епископа, от дорогих архиерейских митр, крестов, панагий и окладов, усыпанных драгоценными камнями, до последней ветоши, разбитой мебели и порченой узды монастырской лошади. Прежние хозяева лишились права не только распоряжаться всем этим имуществом по своему усмотрению, но даже высказывать по поводу его хотя бы свое мнение. Вместе с тем производилась и прямая секуляризация церковного имущества. Значительные доходы церковь получала от своих многочисленных угодий в вотчинах, отдававшихся в аренду или в оброчное содержание. Такими доходными оброчными статьями были сенные покосы, огороды, пустоши, мельницы, лавки, лeca , соляные варницы, рыбные ловли и др. Одна патриаршая кафедра владела очень многими угодьями и промышленными заведениями, которые она отдавала та на оброк и которые приносили ей большие доходы. Как велики были эти доходы можно заключить из того, что общее количество одних только денежных доходов патриарха от оброчных статей непромышленных заведений, не считая наличных запасов натуральными продуктами, которые шли на содержание патриарха и его многочисленного двора, в эпоху Петра достигаю 130000 рублей  в год. Еще огромнее в общей своей сложности были доходы монастыри от всех этих оброчных статей. Правительство Петра поспешило секуляризовать все эти доходные статьи и объявило их собственностью государственной казны. Они перестали считаться церковным имуществом, и, не дожидаясь окончания срока урочных лет по прежним отдачам, Петр повелел переоброчить их с новых торгов, которые были назначены для всей России в Москве и отдавались Монастырским приказом всем желающим в новое "вечное" оброчное  владение. 5Все наличные запасы рыбы, соли, муки на мельницах, сена на сенокосах, плодов в садах, древесного материала в лecax и пр. были отобраны в казну, а вываривание и продажа соли объявлены государственной монополией.                                                                                                 

В  след за тем Монастырский приказ стал широко практиковать отчуждение в другие руки значительных земельных участков, принадлежащих церковно монастырским владельцам. Одни вотчины отписывались в казну, другие отбирались на государя и отдавались частным лицам, третьи поступали в ведение различных городов и присоединялись к образуемым губерниям. Особенное внимание при этом было сосредоточено на ликвидации патриарших вотчин. По именным указам, шедшим через Монастырский приказ продавались целые селения из патриарших вотчин. Например, по указу 8 марта 1702 года были проданы ближнему стольнику царя Бутурлину село Петрищево и деревня Савелково за 1000 рублей , каковые деньги и получены были в Монастырском приказе.   Многие вотчины приписаны были к разным государственным учреждениям. Так, в 1703 году все патриаршие вотчины Белозерского и Пошехонского уездов, в количестве 1000 дворов, приписаны были к Олонецкой верфи; Осташковская слобода и Окопецкой погост Ржевского уезда отданы в команду Ульяна Синявина, распорядителя в Ингерманландской канцелярии и “приписаны к Петербургу”, т. е. на расходы для постройки столицы. Подмонастырская слобода Нижегородско Благовещенского монастыря была приписана в посад Нижнего Новгорода а затем отписана “к низовым винокуренным заводам государыни”. Деревни Постниково и Марушкино были причислены к зеркальному заводу. Село Воробьево Московского уезда взято было в удел ко дворцу, а затем пожаловано во владение Алексею Курбатову, деревня Колпинская Костромского уезда отдана была дворянину Ивану Сурмину. Еще больше уменьшились владения патриаршего дома по случаю нового разделения государства на губернии. Известно, что в 1708 году Петр 1 дал России новое областное устройство. Он разделил Россию географически на 8 административных округов под названием губерний. Большая часть патриарших вотчин со всеми податями и доходами и отошла в их ведение. Патриаршие вотчины находились в тогдашних губерниях Московской, Петербургской, Архангельской, Казанской и Воронежской. Все вотчины, находившиеся в остальных губерниях, были переданы в ведение губернаторов и губернских канцелярий. Всего в ведение губернии отошло от патриарших вотчин 2486 дворов со всеми угодьями промыслами податями и доходами. Объем патриарших земельных владений ограничился лишь пределами тогдашней Московской губернии, в которой значилось 5405 дворов. Но и в этих владениях происходило постоянное сокращение дворов как вследствие бегства крестьян , убыли по рекрутской и другим повинностям, так и вследствие продолжавшейся практики отчуждения их в другие руки.  Весьма много сел и деревень доставались любимцам и приближенным Петра , например Меньшикову, Курбатову, Прозоровскому, Алсуфьеву и др. Кроме того, много селений из остатков патриарших вотчин раздавалсь  в вечное владение разным служилым дворянам, обращались в поместья чиновников различных ликвидируемых патриарших приказов, отдавались в аренду разным лицам,. даже “поганым еретикам" иностранцам (инструкторам военным, корабельным, врачам и ремесленникам). Так в весьма короткое время, в течение каких-нибудь 13 лет по смерти патриарха Адриана, общая площадь патриарших земельных владений сократилась более чем наполовину. За ними ocталось всего лишь 4338 дворов из прежнего количества около 10000 дворов. Но и эти владения перестали считаться частным имуществом патриаршей кафедры, а ими заведовал и управлял Монастырский приказ как государственным имуществом, и доходы с них поступали в его полное распоряжение. Но если церковь во имя возврата своего былого феодального величия столь активно поддерживала политические интриги боярской знати, то, с другой стороны, она проявляла совершенно иное отношение к широким движениям угнетенных масс. Здесь она не терпла своего классового чувства самосохранения и единым фронтом с дворянским правительством Петра выступала на защиту господствующих классов, невзирая на то, что эти классы нанесли ей чувствительный материальный ущерб.Мы видим, что в эпоху Петра задавленные беспощадной и жестокой эксплуатацией господствующих классов трудящиеся массы, как и в предшествующее время, бежали на Волгу, на Дон, в степи, где становились под знамена различных атаманов и объединялись тут для борьбы со своими угнетателями.6