Московское княжество и зарождение приказной системы

Разбираясь в указанных  мнениях, мы видим, что вопрос о причинах возвышения Московского княжества  не развивается, и последнее по времени  мнение не есть самое удовлетворительное. Мы должны различать те условия, которые  были причиной того, что незначительное Московское княжество могло бороться с сильным Тверским княжеством, от тех, которые поддерживали Московское княжество в том положении, на которое оно встало, благодаря  первым, и помогли его усилению. В числе первых причин надо отметить: 1) географическое положение, давшее Московскому  княжеству население и средства, 2) личные способности первых московских князей, их политическую ловкость и  хозяйственность, умение пользоваться обстоятельствами, чего не имели тверские князья, несмотря на одинаковое выгодное положение Тверского княжества  и Московского. К причинам, способствовавшим усилению княжества, надо отнести: 1) сочувствие духовенства, выраженное в перемене пребывания митрополии; 2) политическую близорукость татар, которые не могли  своевременно заметить опасное для  них усиление княжества; 3) отсутствие сильных врагов, так как Новгород не был силен, а в Твери происходили  постоянно междоусобия князей; 4) сочувствие бояр и сочувствие населения.

Свежую постановку вопроса  о коренной причине возвышения Москвы дал в последнее время проф. М. К. Любавский в замечательной статье "Возвышение Москвы" (сборник "Москва в ее прошлом и настоящем", ч. 1). По его толкованию, после татарского погрома "под влиянием опустошений и разорений, произведенных татарами в восточных и частью северных княжениях Суздальской земли", произошел "перелив населения с востока на запад Суздальской земли и обусловил естественно возвышение княжеств, лежавших на западе этой земли, Тверского и Московского". "Итак (заключает Любавский), главной и основной причиной, обусловившей возвышение Москвы и все ее политические успехи, было выгодное географическое положение в отношении татарских погромов и происшедшее благодаря этому скопление населения в ее области".

Внешняя история  Московского княжества в XIV и XV вв. Первые московские князья. Первые два московских князя, Даниил Александрович и сын его Юрий, успели "примыслить" себе все течение Москвы-реки, отняв от рязанского князя город Коломну на устье р. Москвы и от смоленского князя город Можайск на верховьях р. Москвы. Кроме того, князь Даниил получил город Переяславль-Залесский по завещанию бездетного переяславского князя. Земли и богатства Юрия Даниловича выросли настолько, что он, как представитель старшей линии в потомстве Ярослава Всеволодовича, решился искать в Орде ярлыка на великое княжение Владимирское и вступил в борьбу за Владимир с тверским князем Михаилом Ярославичем (этот князь Михаил был племянником князя Александра Невского и приходился младшим двоюродным братом Даниилу Московскому и, стало быть, дядей князю Юрию Даниловичу). Борьба велась в Орде путем интриг и насилий. Оба князя, и московский и тверской, в Орде были убиты. Великокняжеский стол тогда достался сыну Михаила, Александру Тверскому; а в Москве вокняжился брат Юрия, Иван, по прозвищу Калита (т. е. кошель). Улучив минуту, Калита снова начал борьбу с Тверью и, наконец, в 1328 г. добился великого княжения, которое с той поры уже и не выходило из рук московской династии.

О деятельности великого князя Ивана Даниловича Калиты известно немного. Но то, что известно, говорит о его уме и таланте. Сел он на великом княжении, — и, по словам летописца, "бысть оттоле тишина велика по всей Русской земле на сорок лет и престаше татарове воевати Русскую землю". Именно этому князю приписывается та важная заслуга, что он исхлопотал себе разрешение доставлять "выход" в Орду своими средствами, без участия татарских сборщиков дани. Таким образом был уничтожен главный повод для въезда татар в Русские земли и было достигнуто внутреннее спокойствие и безопасность на Руси. По преданию, Иван Калита очистил свою землю от "татей", т. е. внутренних разбойников и воров. Тишина и порядок во владениях Калиты привлекали туда население: к Калите приходили на службу и на житье как простые люди, так и знатные бояре с толпами своей челяди. Самым же главным политическим успехом Калиты было привлечение в Москву русского митрополита.

С упадком Киева, когда  его покинули старшие князья, должен был возникнуть вопрос и о том, где быть митрополиту всея Руси: оставаться ли ему в заглохшем  Киеве или искать нового места  жительства? Около 1300 г. митрополит Максим решил этот вопрос, переселившись  во Владимир-на-Клязьме после одного из татарских погромов в Киеве. Уход владыки на север побудил галичских  князей просить цареградского патриарха  устроить особую митрополию в юго-западной Руси. Но патриарх не согласился разделить  русскую церковь. После смерти Максима  он поставил на Русь митрополитом игумена  Петра, волынца родом; а Петр, осмотревшись в Киеве, поступил так же, как Максим, и переехал на север. Официальным  местопребыванием его стал стольный город Владимир; но так как в  этом городе великие князья уже не жили, и за Владимир спорили Москва с Тверью, то Петр решительно склонился  в пользу Москвы, во всем поддерживал  московского князя Ивана Калиту, подолгу живал у него в Москве и основал там знаменитый Успенский  собор, наподобие Успенского собора Владимирского. В этом соборе он и  был погребен, когда кончина застигла его в Москве. Его преемник, грек Феогност, уже окончательно утвердился в Москве, и таким образом Москва стала церковной столицей всей Русской  земли. Ясна вся важность этого события: в одно и то же время в Москве образовалось средоточие и политической, и церковной власти и, таким образом, прежде малый город Москва стал центром "всея Руси". Предание говорит, что, создавая Успенский собор в Москве как главную святыню зарождавшегося государства, святитель Петр предсказал славное будущее Москвы Ивану  Калите, тогда еще не получившему  великого княжения. Благодарные москвичи необыкновенно чтили память Петра  митрополита и причли его к  лику святых, как "всея Руси чудотворца", вскоре же по его кончине.

Таковы были первые успехи, достигнутые московскими князьями благодаря их ловкости и выгодному  положению их удела. Немедленно же стали  сказываться и последствия этих успехов. При самом Калите (1328—1340) и при его двух сыновьях Семене Гордом (1341—1353) и Иване Красном (1353—1359), которые так же, как и отец их, были великими князьями всея Руси, Москва начала решительно брать верх над прочими княжествами. Иван Калита распоряжался самовластно в побежденной им Твери, в Новгороде и в слабом Ростове. Сыну его Семену, по словам летописца, "все князья русские даны были под руки": самое прозвище Семена "Гордый" показывает, как он держал себя со своими подручниками. Опираясь на свою силу и богатство, имея поддержку в Орде, московские князья явились действительной властью, способной поддержать порядок и тишину не только в своем уделе, но и во всей Владимиро-Суздальской области. Это было так важно и так желанно для измученного татарами и внутренними неурядицами народа, что он охотно шел под власть Москвы и поддерживал московских князей. К московским князьям приезжало много знатных слуг, бояр со своими дружинами, с юга и из других уделов Суздальских. Поступая на службу к московским князьям, эти слуги усиливали собой рать московскую, но и сами, служа сильному князю, улучшали свое положение и становились еще знатнее. Быть слугой и боярином великого князя было лучше, чем служить в простом уделе; поэтому слуги московских князей старались, чтобы великое княжение всегда принадлежало Москве. Бояре московские были верными слугами своих князей даже и тогда, когда сами князья были слабы или же недееспособны. Так было при великом князе Иване Ивановиче Красном, который был "кроткий и тихий", по выражению летописи, и при его сыне Димитрии, который остался после отца всего девяти лет.

Вместе с боярством  и духовенство проявляло особое сочувствие и содействие московским князьям. После того как митрополит Феогност окончательно поселился в  Москве, он подготовил себе преемника  — московского инока, москвича родом, Алексия, происходившего из знатной  боярской семьи Плещеевых. Посвященный  в митрополиты, Алексий при слабом Иване Красном и в малолетство  сына его Димитрия стоял во главе  Московского княжества, был, можно  сказать, его правителем. Обладая  исключительным умом и способностями, митрополит Алексий пользовался  большой благосклонностью в Орде (где он вылечил болевшую глазами  ханшу Тайдулу) и содействовал тому, что великое княжение укрепилось окончательно за московскими князьями. На Руси он являлся неизменным сторонником  московских князей и действовал своим  авторитетом всегда в их пользу. Заслуги св. Алексия пред Москвой  были так велики и личность его  была так высока, что память его  в Москве чтилась необычайно. Спустя 50 лет после его кончины (он умер в 1378 г.) были обретены в основанном им Чудовом монастыре в Москве его мощи и было установлено празднование его памяти. Руководимое св. Алексием русское духовенство держалось  его направления и всегда поддерживало московских князей в их стремлении установить на Руси сильную власть и твердый порядок. Как мы знаем, духовенство изначала вело на Руси проповедь богоустановленности  власти и необходимости правильного  государственного порядка. С большой  чуткостью передовые представители  духовенства угадали в Москве возможный государственный центр  и стали содействовать именно ей. Вслед за митрополитом Алексием в этом отношении должен быть упомянут его сотрудник, преподобный инок Сергий, основатель знаменитого Троицкого  монастыря. Вместе с митрополитом Алексием и самостоятельно, сам по себе, этот знаменитый подвижник выступал на помощь Москве во все трудные минуты народной жизни и поддерживал своим  громадным нравственным авторитетом  начинания московских князей.

За знатными боярами и  высшим духовенством тянулось к Москве и все народное множество. Московское княжество отличалось внутренним спокойствием; оно было заслонено от пограничных  нападений окраинными княжествами (Рязанским, Нижегородским, Смоленским и др.); оно было в дружбе с Ордой. Этого было достаточно, чтобы внушить  желание поселиться поближе к  Москве, под ее защиту. Народ шел  на московские земли, и московские князья строили для него города, слободы, села. Они сами покупали себе целые  уделы у обедневших князей (ярославских, белозерских, ростовских) и простые  села у мелких владельцев. Они выкупали в Орде русский "полон", выводили его на свои земли и заселяли этими  пленниками, "ордынцами", целые  слободы. Так множилось население  в московских волостях, а вместе с тем вырастали силы и средства у московских князей.

Таким образом, первые успехи московских князей, давшие им великокняжеский  сан, имели своим последствием решительное  преобладание Москвы над другими  уделами, а это, в свою очередь, вызвало  сочувствие и поддержку Москве со стороны боярства, духовенства и  народной массы. До конца XIV столетия, при  Калите и его сыновьях, рост московских сил имел характер только внешнего усиления путем счастливых "примыслов". Позже, когда московские князья явились  во главе всей Руси борцами за Русскую  землю против Орды и Литвы, Москва стала центром народного объединения, а московские князья — национальными  государями.

Князь Дмитрий  Иванович Донской и Куликовская  битва. Сыновья Ивана Калиты умирали в молодых годах и княжили недолго. Семен Гордый умер от моровой язвы (чумы), обошедшей тогда всю Европу; Иван Красный скончался от неизвестной причины, имея всего 31 год. После Семена детей не осталось вовсе, а после Ивана осталось всего два сына. Семья московских князей, таким образом, не умножалась, и московские удельные земли не дробились, как то бывало в других уделах. Поэтому сила Московского княжества не ослабела и московские князья один за другим получали в Орде великое княжение и крепко держали его за собой. Только после смерти Ивана Красного, когда в Москве не осталось взрослых князей, ярлык на великое княжение был отдан суздальским князьям. Однако десятилетний московский князь Дмитрий Иванович, направляемый митрополитом Алексием и боярами, начал борьбу с соперниками, успел привлечь на свою сторону хана и снова овладел великим княжением владимирским. Суздальский князь Дмитрий Константинович был великим князем всего около двух лет.

Так началось замечательное  княжение Дмитрия Ивановича. Первые его годы руководство делами принадлежало митрополиту Алексию и боярам; потом, когда Дмитрий возмужал, он вел дела сам. Во все время одинаково политика Москвы при Дмитрии отличалась энергией и смелостью.

Во-первых, в вопросе о  великом княжении московский князь  прямо и решительно стал на такую  точку зрения, что великокняжеский  сан и город Владимир составляют "вотчину", т. е. наследственную собственность  московских князей, и никому другому  принадлежать не могут. Так Дмитрий  говорил в договоре с тверским князем и так же писал в своей  духовной грамоте, в которой прямо  завещал великое княжение, вотчину  свою, старшему своему сыну.

Во-вторых, в отношении  прочих князей Владимиро-Суздальской  Руси, а также в отношении Рязани и Новгорода Дмитрий держался властно и повелительно. По выражению  летописца, он "всех князей русских  привожаше под свою волю, а которые  не повиновахуся воле его, а на тех  нача посягати". Он вмешивался в дела других княжеств: утвердил свое влияние  в семье суздальско-нижегородских  князей, победил рязанского князя  Олега и после долгой борьбы привел в зависимость от Москвы Тверь. Борьба с Тверью была особенно упорна и  продолжительна. Тверской великий князь  Михаил Александрович обратился  за помощью к литовским князьям, которые в то время обладали уже  большими силами. Литовский князь  Ольгерд осадил самую Москву, только что обнесенную новой каменной стеной, но взять ее не мог и ушел в  Литву. А московские войска затем  осадили Тверь. В 1375 г. между Тверью и Москвой был заключен, наконец, мир, по которому тверской князь признавал  себя "младшим братом" московского  князя и отказывался от всяких притязаний на Владимирское великое  княжение. Но с Литвой осталась у  Москвы вражда и после мира с Тверью. Наконец, в отношении Новгорода  Дмитрий держал себя властно; когда  же, в конце его княжения, новгородцы ослушались его, он пошел на Новгород войной и смирил его, наложив на новгородцев "окуп" (контрибуцию) в 8000 рублей. Так выросло при Дмитрии значение Москвы в северной Руси: она окончательно торжествовала над всеми своими соперниками и врагами.

В-третьих, при Дмитрии  Русь впервые отважилась на открытую борьбу с татарами. Мечта об освобождении Руси от татарского ига жила и раньше среди русских князей. В своих  завещаниях и договорах они нередко  выражали надежду, что "Бог свободит от орды", что "Бог Орду переменит". Семен Гордый в своей душевной грамоте увещевал братьев жить в  мире по отцову завету, "чтобы не перестала память родителей наших  и наша, чтобы свеча не угасла". Под этой свечой разумелась неугасимая мысль о народном освобождении. Но пока Орда оставалась сильной и грозной, иго ее по-прежнему тяготело над  Русью. Борьба с татарами стала возможна и необходима лишь тогда, когда в  Орде началась "замятня многа", иначе говоря, длительное междоусобие. Там один хан убивал другого, властители сменялись с необыкновенной быстротой, кровь лилась постоянно и, наконец, Орда разделилась надвое и терзалась  постоянной враждой. Можно было уменьшить  дань Орде и держать себя независимее. Мало того: явилась необходимость  взяться за оружие против отдельных  татарских шаек. Во время междоусобий  из Орды выбегали на север изгнанники татарские и неудачники, которым  в Орде грозила гибель. Они сбирались  в большие военные отряды под  предводительством своих князьков и жили грабежом русских и мордовских поселений в области рек Оки  и Суры. Считая их за простых разбойников, русские люди без стеснений гоняли их и били. Князья рязанские, нижегородские  и сам великий князь Дмитрий  посылали против них свои рати. Сопротивление  Руси озлобляло татар и заставляло их, в свою очередь, собирать против Руси все большие и большие  силы. Они собрались под начальством  царевича Арапши (Араб-шаха), нанесли  русским войскам сильное поражение  на р. Пьяне (приток Суры), разорили Рязань и Нижний Новгород (1377). За это москвичи и нижегородцы разорили мордовские места, в которых держались татары, на р. Суре. Борьба становилась открытой и ожесточенной. Тогда овладевший Ордой и затем провозгласивший  себя ханом князь Мамай отправил на Русь свое войско для наказания  строптивых князей; Нижний Новгород был  сожжен; пострадала Рязань; Но Дмитрий  Иванович московский не пустил татар  в свои земли и разбил их в Рязанской  области на р. Воже (1378). Обе стороны  понимали, что предстоит новое  столкновение. Отбивая разбойничьи  шайки, русские князья постепенно втянулись  в борьбу с ханскими войсками, которые  поддерживали разбойников; победа над  ними давала русским мужество для  дальнейшей борьбы. Испытав неповиновение  со стороны Руси, Мамай должен был  или отказаться от власти над Русью, или же идти снова покорять Русь, поднявшую оружие против него. Через  два года после битвы на Воже Мамай  предпринял поход на Русь.