Экономическое развитие реформ в России: «шоковая терапия» 90-х, стабилизация и кризис в первое десятилетие XXI в

Результатом и одновременно источником криминализации экономики  стала коррупция государственного аппарата. Возвестив об уходе государства  из экономики и приватизации, радикал  либеральная власть использовала государственные  рычаги для колоссального обогащения части номенклатуры, новых бизнесменов  и теневиков. Огромные капиталы сколочены  за счет разбазаривания имевшихся на предприятиях ресурсов топлива, сырья, оборудования и другого имущества.

За органами управления от муниципального уровня до федерального правительства сохранен широкий  спектр разрешительных функций –  регистрация субъектов хозяйствования, выдача лицензий и квот на ту или  иную экономическую деятельность, в  том числе внешнеторговые, валютные операции, использование природных  ресурсов, трубопроводов, каналов связи, банковское обслуживание бюджетов различных  уровней, не говоря уж о распределении  бюджетных ассигнований, дешевых  кредитов, налоговых льгот и т.д. На этой почве взросла и приобрела характер несущей конструкции экономики система сращивания молодого агрессивного капитала, в том числе теневого и криминального, с различными звеньями государственного аппарата.

Симбиоз теневой экономики  с госаппаратом, включая правоохранительные органы, частные охранные структуры, сложился и в сфере малого и  среднего бизнеса. Фактически существует прейскурант цен на услуги государственных  и муниципальных органов, правоохранительных структур на выдачу разрешительных документов, предоставление налоговых послаблений, на защиту от «диких» рэкетиров, вымогателей  и конкурентов.

Экспертные оценки криминализации российской экономики сводятся к  тому, что через криминально-теневые  структуры и каналы стало проходить  не менее 40% ВВП. Они приобрели сильнейшее воздействие на всю экономическую  действительность и, конечно же, на всю социально-политическую обстановку.

6. Монетаризм на  российской почве. 

Дефолт-98.

Высвобождение цен в рамках шоковой терапии придало инфляции галопирующий характер, и тут же ее преодоление было объявлено сверхзадачей, исходя из того, что все остальное, в том числе развитие реальной экономики, будет обеспечено действием  спонтанных рыночных сил. Победить инфляцию мыслилось, по существу, лишь с помощью  арсенала монетаристских мер. Среди  них – сжатие денежной массы, сокращение дефицита государственного бюджета, политика дорогого кредита, валютное регулирование.

Основным компонентом  монетаристский политики, проводившейся в 90-е годы в России, явилось сжатие денежной массы, ликвидация так называемого «денежного навеса» с помощью обвальной либерализации цен. В результате его население лишилось своих сбережений, а предприятия и организации - денежных средств на счетах в банках, а также вложенных в ценные бумаги. Этим был дан старт долговременному и болезненному процессу демонетизации экономики.

Зависимость скорости оборота  денег и, соответственно, коэффициента монетизации от темпов инфляции несомненна. Чем быстрее инфляция, тем сильнее  стремление владельцев денег от них  избавиться, обратить в более устойчивую валюту, недвижимость и т.д. Ускорение  же оборота денег сокращает относительную  потребность в массе денег, необходимой  для обращения.

В результате шоковой терапии  «денежный навес» в хозяйстве  в 1992 году быстро сменился острым недостатком  денег, избыточный спрос - спросовыми ограничениями, что явилось главным фактором обвального падения объемов производства и дало толчок развитию таких болезненных  явлений, как рост задолженности  в народном хозяйстве, бартеризация рынка, долларизация денежного обращения  и распространение различного рода де-нежных субститутов.

Денежная масса стала  перемещаться из реальной экономики  в сферу торговли и финансов, где  оборот денег совершается быстрее  и приносит большую выгоду. Реальная же экономика стала приспосабливаться  к безденежным формам экономического оборота. На первый план вышел бартер.

Постепенно бартер начал  приобретать системный характер. Нарастали масштабы использования  продукции, полученной по бартеру, для  перепродажи, вторичных бартерных  операций. Образовывалась сеть бартерных  обязательств, системы компьютерного  слежения за их цепочкой и т.д. Так, ради-кал-либеральные  методы насаждения рынка привели  к прямо противоположному результату - возврату к прямому примитивному обмену продукцией с крайне отрицательными последствиями: затруднениями в сбыте, множественностью цен на одну и ту же продукцию, уклонением от налогов, хищениями и т.д.

Растущие масштабы приобрело  использование в коммерческом обороте  различного рода денежных суррогатов - векселей и других долговых обязательств корпораций и госорганов, налоговых освобождений, взаимозачетов и т.д. Это еще более усложнило и запутало расчеты, усугубило множественность цен на продукцию, расширило сферу теневых операций.

Недостаток рублевой массы  в обороте в сочетании с  обесценением рубля стимулировал быструю долларизацию экономики. Долларовая масса, образовавшаяся в стране, оказалась сопоставимой с рублевой. В выполнении такой важной функции денег, как средства сбережения, доллар на целый порядок опередил рубль.

Широко, хотя и в меньших  масштабах, доллар стал использоваться и как платежное средство во внутреннем обороте, прежде всего теневом, несмотря на официальные запреты.

Так политика ограничения  денежной массы превысила разумную меру, привела к тому, что рыночные отношения стали приобретать  уродливые формы, пагубно влияющие на состояние реальной экономики.

Объем кредитных вложений в экономику сократился многократно. Его отношение к ВВП упало  с 1991 по 1996 год с 31% до 10% , при том, что и ВВП снизился почти наполовину. Особенно резко, можно сказать, катастрофически (до 3-4% общего объема кредитных вложений), упал объем долгосрочных (более чем  на год) кредитов. Реальная экономика  оказалась фактически лишенной кредитных  источников. Развернулся массовый отток  денежных ресурсов из производственной сферы в финансовую, обостряя проблему неплатежей, увеличивая долг предприятий  и организаций друг другу, бюджету  и не бюджетным фондам, задолженность  по зарплате.

Резко сокращены бюджетные  ассигнования на народное хозяйство  и, прежде всего, на инвестиционные цели. Удельный вес социальных расходов в  бюджете и ВВП сохранился примерно на том же уровне, но падение реального  объема того и другого вдвое поставило  социальную сферу в исключительно  трудные условия.

Одновременно налоговая  нагрузка на сужающуюся экономику непомерно  возросла. По некоторым данным, в  виде многочисленных, изощренных налогов  и сборов в бюджет, отчислений во внебюджетные фонды у предприятий  изымалось от 60 до 90% прибыли.

С ужесточением бюджетной  и кредитно-денежной политики связано  одно из самых болезненных кризисных  явлений российской экономики –  проблема задолженности. Экономика  страны превратилась поистине в долговую.

Общие результаты бюджетно-финансовой политики в 90-е годы плачевны: именно она в условиях продолжающегося  экономического кризиса привела  к финансовому краху августа 1998 года.

Несмотря на прокламированную жесткость этой политики, дефицит  консолидированного бюджета с 1992 по 1994 год вырос с 11,7% до 28,4%, т.е. с 3,4% до 10,7% ВВП. Он покрывался в основном за счет беспроцентных кредитов Центрального банка, по существу, чисто эмиссионного характера, и частично - за счет внешних  заимствований. В 1995 году дефицит бюджета  сократился, но затем вновь стал возрастать. Одновременно был изменен  основной источник покрытия дефицита. Место кредитов Центробанка заняло размещение государственных долговых обязательств – главным образом краткосрочных облигаций (ГКО), а также облигаций федерального займа (ОФЗ).

Однако этот шаг носил  чисто фискальный характер и приобрел такие формы и масштабы, которые  оказали негативное воздействие  на экономику, а через три года привели к острейшему кризису, поставившему страну на грань финансовой катастрофы.

Высокая доходность ГКО породила быстрый рост расходов бюджета на обслуживание госдолга, что, в свою очередь, толкнуло на путь все большего расширения выпуска и размещения ГКО. Так образовалась пирамида государственных  ценных бумаг. С начала 1996 года рынок  ГКО был открыт для нерезидентов, за этот счет их размещение резко выросло, и в течение короткого срока  зарубежные банки и корпорации оказались  держателями значительной части  этих российских долговых обязательств.

Постепенно наступил момент, когда дальнейшее увеличение объема размещения ГКО стало наталкиваться  на ограниченность спроса, диктуемого размером наличных денежных ресурсов в экономике. Коммерческие банки  и другие организации стали различными способами принуждаться к вложению денег в ГКО. Бюджетная эффективность  рынка ГКО-ОФЗ, т.е. отношение бюджетных  поступлений от продажи ценных бумаг  с расходами бюджета по их обслуживанию, стала быстро приближаться к нулю и даже временами приобретать  отрицательное значение. Неотвратимость развала пирамиды ГКО стала очевидной  в конце 1997 года. Бюджет не только перестал получать средства от ГКО, но, напротив, стал терять миллиарды на их поддержание. Пришлось начать свертывание их эмиссии.

Развязка наступила в  августе 1998 года, когда государственная  финансовая пирамида рухнула под  своей тяжестью.

Крах наступил в финансовой сфере, но потряс до основания всю  экономику. Правительство практически  признало финансовую несостоятельность  страны. Было объявлено о прекращении  в явочном, одностороннем порядке  выплат по займам и государственным  долговым бумагам. Последние предлагалось конвертировать в новые гособлигации с отсрочкой погашения и выплат процентов. Вводился трехмесячный мораторий на выплату обязательств российских субъектов хозяйствования перед зарубежными кредиторами, ограничивались валютные операции, был раздвинут валютный коридор.

Сами решения, по существу, оказались неадекватными. Так, новый  верхний предел валютного коридора был сразу же опрокинут, а к концу 1998 года курс рубля снизился более чем в четыре раза, что вызвало сильную вспышку инфляции – потребительские цены выросли за это время вдвое. Произошел резкий спад производства. Реальные доходы населения вновь снизились на 25-30 процентов.

Огромной силы удар пришелся по еще слабой банковской системе. Выжили лишь те немногие крупные банки, которые  каким-то образом сумели заранее избавиться от ГКО, а также средние и мелкие банки, вообще не имевшие дело с ними.

За острейшим финансово-экономическим  кризисом последовал и политический. Правительство Кириенко было отправлено в отставку. Спасать почти безнадежное  положение взялось правительство  Примакова с принципиальной иной экономической политикой, получившей более широкую поддержку в  политических кругах страны и среди  населения.

Страна завершала свой драматический ХХ век в обстановке глубокого экономического кризиса  и общественно-политической неопределенности…

Раздел III. Экономические, социально-политические

последствия шоковой  терапии 

1. Катастрофическое  падение производства 

                        и деградация народного хозяйства

Шоковая терапия была применена  для лечения экономики страны, когда она действительно была больной. Но это лечение вызвало  последствия, многократно превосходящие  те, ради устранения которых она  была применена. «Лечение» экономики  поставило ее на грань полного  распада и вызвало беспрецедентное  снижение уровня жизни населения. Тем  самым режим Ельцина обнаружил  в экономической политике свою полную несостоятельность.

Острая фаза кризиса затянулась почти на десять лет. В течение 1991-1998 годов произошло по существу обвальное  ухудшение всех основных социально-экономических  показателей.

Так, картина падения валового внутреннего продукта скрашивается за счет включения в него посреднических, в особенности финансовых услуг, удельный вес которых в ВВП  за эти годы возрос.

В результате такого падения  производства страна была отброшена  на 10-15 лет назад и оказалась  на грани социально-экономической  катастрофы. По всем основным показателям  превзойдены критические пределы  национальной безопасности, серьезно подорваны основы для экономического возрождения страны в будущем. И  дело тут даже не только и не столько  в объемах производства, но в качественной деградации экономики, прежде всего, структурно-технологической.

Что же произошло в 90-е  годы? В каком-то смысле положительно, с точки зрения структурных перемен, можно говорить лишь о сокращении масштабов военного производства, избавлении страны от непосильных военных расходов. Но и это было сделано не лучшим образом - разовым, обвальным – более  чем в 7 раз - уменьшением в 1992 году государственных закупок военной  техники. Тем самым был нанесен  огромный ущерб научно-техническому потенциалу страны, сосредоточенному в ВПК.

Во всем остальном структурные  перемены в ходе российских реформ приобрели сугубо негативный характер.

Наибольший урон потерпели  отрасли, наиболее важные для развития страны и жизнеобеспечения населения. Самый сильный удар пришелся по обрабатывающей промышленности, в первую очередь  высокотехнологичным производствам  – приборостроению, электронике  и микроэлектронике. Производство вычислительной техники, бытовой электроники в 80-х  годах только-только начало вставать на ноги, но тут же пало под ударами  кризиса, а рынок оказался заполненным  иностранной продукцией. Объем продукции  машиностроения составил не более 25-30% докризисного уровня.

Тяжелейшая ситуация возникла в легкой промышленности, а также  в сфере услуг для населения, хотя, казалось бы, свобода рыночных отношений в первую очередь для  них создает более благоприятные  условия. Текстильная, обувная промышленность фактически остановились. Удельный вес  услуг в ВВП даже возрос, но это  произошло вследствие общего падения  ВВП, а также за счет торгово-посреднической, финансовой деятельности, а объем  реальных услуг, оказываемых населению, снизился в 4 раза.