Образование Петра АлексеевичаРоманова

Привыкший к военному делу и кораблестроению,  сам   себя   образовывающий  не богословски,  как  были образованы  его отец и  братья,  а  полупрактически, преимущественно в  области  точных и  прикладных знаний. У него  нет привычки к этикету, есть привычка к иноземцам -  его учителям, у него демократический круг товарищества. Он привык к занятиям и труду, но  не дорос  еще  до  общественной  деятельности;  много  обещая,   как  способная личность, он возбуждает  неудовольствие и  беспокойство близких, потому  что занят  только забавами,  и странными  для  царя  забавами.      

В  эти годы он окончательно сблизился с иноземцами. Прежде они являлись  около него как учителя и мастера, необходимые для устройства потех, и только. Теперь же мы  видим около Петра иностранцев -друзей, сотрудников и  наставников в деле, товарищей  в пирушках и веселье. Заметнее прочих были генерал русской службы шотландец Патрик  Гордон и  швейцарец Франц Лефорт,  полковник  русской службы. Первый был очень умным и образованным  инженером  и  артиллеристом. Серьезный, любезный и остроумный, всегда следящий за наукой и политикой, Гордон был слишком стар, чтобы стать товарищем Петру (в 1689 г., когда с ним познакомился Петр, ему было 54 года); но Гордон привлек к себе  Петра своим умением обходиться с людьми и по своим знаниям  и уму  стал его руководителем во всех  серьезных  начинаниях. Петр до самой смерти Гордона выказывал ему свое уважение и привязанность. Но ближе и сердечнее сошелся Петр около  того же 1689 г. с Лефортом. Это был не совсем уже молодой человек (род. В 1653 г.), но живость характера и редкая веселость и общительность позволили Лефорту стать другом юноши-царя. Далекий от серьезной  науки, Лефорт,  однако же,  имел  некоторое образование и  мог действовать на Петра развивающим  образом. Ему  именно приписывают некоторые исследователи  наибольшую  роль  в развитии у  Петра  стремления  к  Западу. Думают, что Лефорт, доказывая царю превосходство   западноевропейской культуры, развил в нем слишком пренебрежительное отношение ко всему родному. Но  и без  Лефорта, по своей  страстности, Петр мог  воспитать  в  себе  это пренебрежение.

        Преимущественно через Гордона и Лефорта Петр  ознакомился с бытом Немецкой слободы. Иноземцы в XVII в. были выселены из Москвы в подгородную слободу, которая и получила название Немецкой. Ко времени Петра слобода эта успела обстроиться и смотрела нарядным западноевропейским городком. Иноземцы жили в  ней,  конечно, на  западный  лад. В эту-то  европейскую обстановку и попал Петр, ездя  в  гости  к  своим  знакомым иностранцам. Лефорт,  который пользовался в слободе большой известностью и любовью, ввел Петра запросто во многие дома, и  Петр без церемонии  гостил и  веселился  у «немцев». Слобода оказала на него большое влияние, он увлекся новыми для него формами жизни и отношений, отбросил этикет, которым была окружена личность государя, щеголял в  «немецком» платье, танцевал «немецкие» танцы, шумно пировал  в «немецких» домах. Он даже присутствовал на католическом богослужении в слободе, что, по древнерусским понятиям, было для него вовсе неприлично.

Мало-помалу Петр, не выезжая  из России,  в  слободе ознакомился с  бытом западноевропейцев и воспитал в себе привычку к западным формам жизни.  Вот почему историки придают важное значение влиянию на Петра Немецкой слободы. Она явилась для Петра первым уголком Европы и завлекла его к дальнейшему знакомству с ней.

     В свои 20-22 года  Петр многое знал и многое  умел сравнительно с

окружающими. Самоучкой или  под случайным руководством он познакомился с военными и математическими науками, с кораблестроением и военным делом. Руки его были в мозолях от топора и  пилы, физическая деятельность и  подвижность укрепили и без того сильное тело.

4. Великое посольство

В  свите  «великого посольства», Петр ехал инкогнито, под именем   Петра   Михайлова,   урядника  Преображенского  полка. Отправление  великого  посольства  к западным  державам  (Германии,  Англии, Голландии, Дании,  Бранденбургу, также к  Римскому  папе и в Венецию) решено было еще  в 1696 г. Цель посольства состояла «в подтверждении древней дружбы и  любви» с  европейскими монархами и «в ослаблении врагов Креста Господня», т.е.  в  достижении союза против турок. Во главе  посольства стояли генералы Франц Лефорт и Федор Алексеевич Головин. При них состояло 50 человек  свиты. Мы не  знаем, как тогда  Петр объяснял цели своего собственного путешествия. Современники судили о небывалой поездке русского  царя в  чужие  земли самым различным образом. Одни говорили, что Петр едет в Рим  молиться ап. Петру  и Павлу; другие - что он просто хочет развлечься; некоторые думали, что Петра за границу  увлек  Лефорт.  Сам  Петр  впоследствии, вспоминая свою поездку, писал,  что поехал учиться  морскому  делу. Это объяснение,  конечно,  всего вернее, но оно слишком узко. Не одному морскому делу хотел учиться Петр, как мы увидим ниже.

     Москву и  государство  Петр  оставил  на руки Боярской думы. Это  не  было при нем неизведанной  новизной: царь и  раньше подолгу  не  бывал в  Москве, уезжая  в  Архангельск и под Азов. Официально  считалось,  что  государь  не уезжал; дела решались его именем, бояре не получали  никаких особых полномочий. Некоторые  исследователи замечают, что  единственной  экстренной  мерой  при отъезде Петра было удаление из Москвы подозрительных лиц (вроде Лопухиных).

     Для  достижения  цели   союза   против  турок   посольство  должно  было

 отправиться прежде  всего в Вену. Но так как русский резидент в Вене как раз в это время  успел продолжить союз с императором на три года, то посольство, минуя  Вену, отправилось в  Северную Германию морем через  Ригу и Либаву.  В Риге, принадлежавшей шведам, Петр получил ряд  неприятных впечатлений  и  от населения  (которое  дорого  продавало  продукты  русским),  и  от  шведской администрации.  Дальберг, губернатор Риги,  не  допустил  русских к  осмотру укреплений города, и  Петр посмотрел на  это как на оскорбление. Зато В Курляндии прием   был радушнее, а в Пруссии (Бранденбургском курфюршестве) курфюрст Фридрих встретил русское посольство чрезвычайно приветливо.  В Кенигсберге для Петра и послов дан был  ряд праздников. Между весельем Петр серьезно занимался изучением артиллерии и получил от  прусских специалистов диплом, признавший его за «искуснаго огнестрельнаго художника». Русское  посольство   между   тем  вело  с   бранденбургским  правительством оживленные  переговоры  о  союзе;  но русские желали  союза против  турок, а пруссаки - против шведов, и дело кончилось ничем. После некоторых экскурсий по Германии Петр  отправился в  Голландию ранее  своих спутников.  На дороге туда встретился он с двумя курфюрстинами (Ганноверской и Бранденбургской), которые оставили нам его характеристику.  «У него прекрасные черты лица и благородная осанка, -пишет одна из них; -он обладает большою живостью ума; ответы его быстры и верны.  Но при всех достоинствах, которыми одарила его природа,  желательно было бы, чтобы  в нем было  поменьше грубости.  Это государь очень хороший  и  вместе очень дурной; в  нравственном отношении он полный представитель своей страны.  Если бы он получил лучшее воспитание, то из него вышел  бы человек совершенный,  потому что у него много достоинств и необыкновенный  ум».  Грубость  Петра выражалась  в отсутствии той светской выдержки,  к какой привыкли  германские  принцессы.  При начале  беседы  с принцессами Петр  очень конфузился, закрывал лицо руками. "Видно также, что его не выучили есть опрятно», -заметила другая курфюрстина. Этой светской выдержкой  Петр  не овладел  вполне,  кажется, никогда, но  впоследствии  он потерял свою робость и застенчивость.

     В Голландии  Петр прежде всего направился  в городок Саардам (Саандам); там были знаменитые корабельные верфи, о которых он слышал еще в России. В Саардаме принялся  он  плотничать  и  на  досуге  кататься  по морю. Но  его инкогнито, плохо соблюдавшееся и в Германии, было нарушено и здесь;  в Петре Михайлове  узнали  царя  Петра,  и   весь  город  стремился   посмотреть  на русского гостя. Петр сердился, жаловался, даже  бил назойливых  зевак, но ему  толпа  не  давала ни  спокойно  работать на  верфи, ни  отдыхать в  его скромном домике (этот  домик  в ноябре  1886 г.  передан Нидерландами в дар России и принят нашим правительством). Рассерженный Петр, пробыв в Саардаме всего неделю, переехал в Амстердам, где оставался с половины августа 1697 до января 1698 г., лишь на короткое время выезжая в Гаагу и другие города. В Амстердаме  он  учился  кораблестроению   на  Ост-Индской   верфи  и  достиг значительных успехов, но остался недоволен голландским кораблестроением. Уже в России  он  научился  плотничать, в  Голландии  же  искал  изучить  теорию кораблестроения.  Но  голландцы  строили  суда  навыком, не  умея составлять корабельных  чертежей,  не  зная  теории  корабельного искусства.  Это-то  и сердило Петра. «Зело ему стало противно, -писал он сам о себе, -что такой дальний путь для сего восприял, а желаемаго конца не достиг». Случайно узнал он,  что  теория судостроения выработана  у англичан,  и решился  поехать  в Англию;  в  Москву  же  послал  приказ  подчинить  голландских  мастеров  на Воронежской верфи мастерам венецианским и датским.

     Неудачу потерпел  Петр в занятиях  морским делом,  неудачу потерпело  и

посольство русское в Гааге:  Голландия отклонила от  себя всякое  участие в

войне против турок. С  чувством неудовольствия оставлял Петр Голландию, но в ней тем не менее он  многому научился. Одновременно  с работами на верфи он занимался математикой, астрономией, рисованием и гравированием, он посещал разные  музеи,  слушал  лекции  медицины,   интересовался  всеми   отраслями положительных    знаний, присматривался    к различным механическим усовершенствованиям, знакомился с морскими промыслами (например, китоловными). Привыкая к особенностям блестящей, зажиточной и просвещенной голландской жизни, Петр приобретал  массу  новых культурных впечатлений, развивался и образовывался.

     В Англии, куда  Петр переехал без посольства в начале 1698г., повторилось то же самое, что и в Голландии. Петр учился теории судостроения и  военному делу,  катался  по  Темзе и присматривался  к английской  жизни, вращаясь в самых  разнообразных сферах. Английские инженеры, техники, моряки производили на Петра  лучшее  впечатление,  чем  голландские, и  он  усердно приглашал их в Россию. Информация о встрече Петра с извечным английским физиком Ньютоном представлена в Приложении 3.

Зато  политическая и придворная  жизнь в  Англии мало интересовала Петра (то же  было и в Голландии), и высшее английское общество имело основание считать Петра «мизантропом»  и «моряком». Избегая придворных церемоний, Петр держал себя так свободно и странно для монарха, что встретил осуждение со стороны английского двора, которому «надоели причуды царя», как писал один дипломат. Что же дало Петру заграничное путешествие? Результаты его очень велики:

-  оно послужило для сближения Московского государства с Западной Европой, 

- окончательно  выработало  личность и направление самого Петра.    Необычайный факт путешествия московского царя возбудил любопытство  всего западноевропейского общества  и к личности царя,  и к  ею  народу. В  германских университетах темой  диспутов  ставили поездку  Петра  и будущее  просвещение  России как  результат этой  поездки. Философ  Лейбниц  составлял  просветительные  проекты  преобразования  Руси. Европа,  видя  поведение  Петра, догадывалась, что результатом просвещения самого Петра будет просвещение его государства. Поэтому поездка  Петра стала весьма популярным предметом для политических и культурных рассуждении.

     Для самого Петра путешествие было актом самообразования.  Он желал получить сведения по судостроению, а получил  сверх  того  массу впечатлений, массу знаний. Более года пробыл он за границей, всегда в толпе, среди разнообразных лиц, среди разных национальных культур.  Он не только увидел культурное и материальное превосходство богатейших стран Запада над своей бедной Русью, но и сжился с обычаями этих стран, стал в них как бы своим  человеком и не мог вернуться  к  старому  мировоззрению.  Сознавая превосходство Запада, он решился приблизить к нему свое государство путем реформы. Смело можно сказать, что Петр как реформатор созрел за границей. Но все воспитание Петра, вся его жизнь в Москве обусловили собой некоторую односторонность в его заграничном  самообразовании:  покоритель  Азова  и создатель  русского   флота,  Петр  далеко  стоял от вопросов внутреннего управления Московского государства. И за границей Петра завлекали морское и военное дело, культура и промышленность, но сравнительно весьма  мало занимало  общественное  устройство  и управление Запада. По возвращении в Москву, Петр немедленно начинает «реформы», окончательно порывает со старыми традициями; и его первые   шаги   на  пути   реформирования являются культурными новшествами, которые с большой резкостью и целенаправленностью проводит  их в жизнь.

                                                 ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучив сведения об образовании  Петра Великого, следует сделать следующие выводы:

- Петр вырос не под таким сильным влиянием богословской науки и не в

такой благочестивой обстановке, как росли его братья и сестры.  С первых же шагов своей сознательной жизни он сошелся с «еретиками немцами» и, хотя остался православным по убеждениям человеком, однако свободнее относился ко многим обрядностям, чем обыкновенные московские люди, и казался зараженным «ересью» в глазах старозаветных ревнителей благочестия.

- Сам Петр иногда с горечью отзывался о своих детских годах, вместо того что бы заниматься образованием и воспитанием престолонаследников, Нарышкины и Милославские вели борьбу за престол.

- не смотря на то, что дом Романовых ещё в процессе становления, не смотря на объективные и субъективные трудности, династия уже имеет устойчивые традиции обучения детей, их подготовки к престолонаследию;

- при участии отца, в  детстве Петр получил общее домашнее образование – чтение и письмо;

- с юных лет он знал немецкий язык, затем изучал голландский, английский и французский языки. Интересовался разными науками, в т.ч. астрономия, навигация и пр.;

- будущий император был физически крепкий, подвижный, любознательный и способный, обладал хорошей памятью. Петр I в течение всей жизни пополнял свои знания и навыки в различных областях, уделяя особое внимание военному и морскому делу.

С помощью дворцовых мастеров освоил много ремесел (столярное, токарное, оружейное, кузнечное и др.). В 1689-1693 гг. под руководством голландского мастера Тиммермана и русского мастера Карцева Петр I учился строить корабли на Переславском озере. В 1697-1698 гг. во время первой заграничной поездки прошел полный курс артиллерийских наук в Кенигсберге, полгода работал плотником на верфях Амстердама (Голландия), изучая корабельную архитектуру и черчение планов, окончил теоретический курс кораблестроения в Англии.

Интересным является факт заграничной поездки, в ходе которой Пётр не только получил дополнительное образование, но принял решение о начал реформы массового дворянского образования. Более того, путешествие Петра становится традиционным этапом завершения обучения всеми последующими поколениями Романовых, особенно царствующими особами. Традиция сохранится до эпохи Николая II, последнего из династии.

Данный реферат не ставит цель изучения необходимости, содержания и результатов петровских преобразований, но вполне очевидно, что без всесторонней подготовки и серьёзного образования  они вряд ли были возможны, что подтверждает гипотезу реферативного исследования.