Экономическое наследие Д.И. Менделеева в области таможенно-тарифного регулирования внешней торговли

        Некоторые современные авторы, принимая во внимание вышеизложенное, делают вывод о том, что тариф 1891 г. был принят «в противоположность мнению Д.И. Менделеева». Однако сам ученый в записке 1889 г. отмечал: «Так как Россия сама может производить почти все товары, ею выписываемые из чужих стран, то во всех отношениях разумнее возвышением окладов уменьшать привоз чужих товаров, потому что через это являются в России новые отрасли промышленности, и уменьшается убыль золота заграницу, то есть поправляется курс рубля». Эта позиция согласуется с его предложением усилить таможенную охрану производств, существенного развития которых в России вряд ли можно было ожидать в ближайшем будущем (например, повышение пошлин на некоторые виды машин, приборов, инструментов, часы, ряд химических веществ и даже шелк, кокосовое и пальмовое масло). Примечательно, что в «Толковом тарифе» Менделеев признал, что «пора одностороннего покровительства уже принесла свои плоды, и стало ясно, что таможенное небрежение о многих основных видах современной промышленности, соединенное с охраною некоторых существующих», «покровительства надлежащего не дают». Это, однако, не помешало ему подтвердить свое мнение, высказанное в записке 1889 г., и выделить отдельные производства, которые «заслуживают особого возбуждения всякими способами, начиная с таможенных». Таким образом, речь идет не об отклонении официальными властями важной части менделеевского проекта таможенной реформы, а о внутренней противоречивости самого этого проекта. Еще М.Н. Соболев обратил внимание на то, что Менделеев, в своих общих теоретических положениях защищал сосредоточение протекционизма на немногих областях промышленности, но в практических предложениях «впал в противоречие с первыми, так как проектировал в поданной министру финансов записке почти сплошное повышение всех статей тарифа».

Отмечая этот факт, необходимо иметь в виду сложность приложения экономической теории к своеобразным социально-экономическим и политическим условиям пореформенной России, необходимость  одновременного решения средствами таможенного регулирования протекционных  и фискальных задач и категорическое неприятие Менделеевым каких-либо форм монополизма, предпосылкой которого является «выборочное» покровительство. Не следует забывать также определяющую роль «высочайшего мнения» по тарифным вопросам: Александр III еще со времени  участия цесаревичем в подготовке тарифа 1868 г. проявил себя как убежденный сторонник «покровительства туземной промышленности».

        В высказываниях Менделеева нельзя не увидеть некоторое преувеличение роли протекционистской политики государства и возможностей ее благотворного воздействия на экономику. Он явно идеализировал индустриальное развитие, утверждая, что «если видно впереди мерцание зари общего мира и правомерного распределения возможного для стран и людей благополучия, то не иначе, как через посредство той же промышленности». Справедливо обращая внимание на всеохватывающий характер капитала, Менделеев переоценивал его возможности в решении ключевых проблем мирового сообщества: «У капитала нет отечества: он, как и более высокие виды человечности – религия, художество, науки, всемирен, назначен к мирному объединению людей и к уравниванию стран».

        Исследуя экономико-технические аспекты производства, Менделеев во многом игнорировал его социальную сторону. Оппоненты ученого справедливо указывали на недооценку им общественных факторов производства, нежелание видеть противоречивость капитализма и его «социальные язвы». Так, по поводу предложения ученого превратить миллионы сельских обывателей в пролетариев, «Вестник Европы» указывал на то, что фабричная «цивилизация» в российских условиях «производит настоящее опустошение в трудящемся народе, губит его и физически, и нравственно… и едва оставляет в руках рабочих ничтожные крохи тех барышей, которые получаются фабрикантами и промышленниками», замечая при этом, что действительное благосостояние страны и народа «определяется материальным и нравственным бытом народных масс, а вовсе не количеством денежных оборотов крупной промышленности». По существу речь шла о несовпадении векторов экономического и социального развития российского общества. Впрочем, неизбежность этого на том историческом этапе была очевидна и подтверждалась мировым опытом.

4. Ценность Менделеева в Министерстве

    В Министерстве финансов высоко ценили Д.И. Менделеева как ученого и общественного деятеля, стремились полнее использовать колоссальный потенциал этой незаурядной личности. Особенно активно Менделеев сотрудничал с финансовым ведомством в период министерства С.Ю. Витте (1892-1903). Идея «воспитательного протекционизма» Ф. Листа – таможенной защиты молодых отраслей национальной промышленности, пока они не достигнут уровня международной  конкурентоспособности – стала ведущей в экономической политике нового министра. «Создание своей собственной промышленности – это и есть та коренная, не только экономическая, но и политическая задача, которая составляет краеугольное основание нашей протекционной системы», - отмечал Витте в 1899 г.В формировании этой системы Менделееву принадлежала значительная роль. В.А. Патрухин, работавший в начале 1900-х гг. под руководством ученого в Главной палате мер и весов, вспоминал, что при Витте без заключения Дмитрия Ивановича не осуществлялось ни одно сколько-нибудь важное мероприятие, касавшееся торговли и промышленности, «не говоря уже о привлечении его к участию в более важных комиссиях, обсуждавших вопросы, существенно затрагивавшие указанные выше отрасли финансово-экономической жизни России и ее взаимоотношение с заграницей». Это подтверждает и Витте: «Вообще вопрос о значении промышленности в России еще не оценен и не понят. Только наш великий ученый Менделеев, мой верный до смерти сотрудник и друг, вопрос этот понял и постарался просветить русскую публику».

           Менделеев участвовал в подготовке торгового договора с Германией, выступил одним из авторов и редакторов официального сборника «Фабрично-заводская промышленность и торговля России», оказал значительное влияние на  разработанную в октябре 1893 г. в Министерстве финансов программу развития промышленности и торговли, которая предусматривала защиту отечественного производства от соперничества иностранных товаров на русских рынках с помощью покровительственного таможенного тарифа, выгодных для государства торговых трактатов и надлежащего строя железнодорожных тарифов.

В конце 1890-х гг. в связи  с очередным обострением полемики по проблемам экономического развития страны Витте счел необходимым прибегнуть к авторитету Менделеева, но уже  с целью воздействовать на самого Николая II. В 1897-1901 гг. ученый написал  царю серию писем, в которых привел доводы в пользу покровительственной  системы и привлечения в Россию иностранных капиталов.

В 1902 г. в связи с работой  Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности  Д.И. Менделеев представил в Министерство финансов докладную  записку, в которой настаивал  на борьбе с предрассудком об антагонизме  между сельским хозяйством и фабрично-заводской промышленностью. Рассматривая сельское хозяйство как отрасль единого народнохозяйственного комплекса, ученый указывал на необходимость оказания ему помощи через промышленное покровительство, так как оно не только не противоречит интересам сельского хозяйства, но, напротив, способствует его развитию. Менделеев пришел к убеждению, что, продолжая идти через колосящиеся хлебные нивы, столь привычные и дорогие русскому сердцу, Россия не достигнет благополучия и экономического процветания. Однако он не противопоставлял фабрично-заводской пейзаж патриархальной сельской идиллии, как это делали многие его оппоненты, подчеркивал важность и необходимость «нормальной комбинации сельского труда с заводско-фабричным».

      Проблемы торговой политики оставались одним из важных направлений в деятельности Менделеева до конца жизни  как ученого, обладающего неуемной общественной энергией, талантом полемиста, острым публицистическим пером. Его работы и выступления отличались ярким и образным языком, эмоциональной и заинтересованной манерой подачи материала, то есть  тем, что было характерно для неповторимого «менделеевского стиля», производившего неизгладимое впечатление на современников.Сохранив до преклонных лет, по свидетельствам мемуаристов, «природную диковатость сибиряка, не поддававшуюся никогда никакому лоску», обладая взрывным темпераментом и властным характером, Менделеев многие годы оставался на переднем крае борьбы за экономическое развитие страны. Современники отмечали, что его вера в могучую и многостороннюю силу промышленности была безусловна, беспредельна, носила некоторые черты фанатизма. В открытой и честной полемике, казалось, он был непобедим. Однако бывали и поражения. Так случилось, например, в 1896 г. на торгово-промышленном съезде в Нижнем Новгороде. Обсуждение вопроса о таможенных пошлинах выявило не только разные мнения его участников, но и обозначило два противоположных лагеря - аграриев и промышленников. Как писал П.А. Бурышкин, «на этом съезде вопрос о пошлине на сельскохозяйственные орудия занимал одно из центральных мест, что дало повод опять вернуться к спору, привычному для России XIX века: земледельческая ли страна Россия и нужно ли в ней создавать или поощрять развитие промышленности… Аграриев возглавлял профессор Л.В. Ходский, а промышленников - профессор Д.И. Менделеев… На этом съезде одолели аграрии…».

    После острых столкновений по вопросам таможенной политики на торгово-промышленном съезде последовали новые выступления ученого в защиту протекционизма. В статье «Оправдание протекционизма», опубликованной в газете «Новое время» (июль 1897), Менделеев вновь рассматривает некоторые вопросы покровительственной политики, предостерегает от ее узкого понимания и сведения только к одним таможенным пошлинам. По его мнению, «протекционизм подразумевает не их только, а всю совокупность мероприятий государства, благоприятствующих промыслам и торговле и к ним приноравливаемых, от школ до внешней политики, от дороги до банков, от законоположений до всемирных выставок, от бороньбы земли до скорости перевозки… Он обязателен и составляет общую формулу, в которой таможенные пошлины только малая часть целого». Отвергая обвинения в «узком» протекционизме и стремлении видеть в таможенной охране единственное средство «возбуждения» и «умножения» промышленных производств, Менделеев еще раз уточняет свое понимание содержания понятия «протекционизм». Он отмечает, что «для покровительства своей внутренней промышленности и своей внешней торговле может оказаться полезным не взимать таможенных пошлин с данного разряда иноземных товаров, облагать только немногие, и это не будет фритредерством, если такая система достигает своей протекционной цели».

В статье получила развитие и  другая основополагающая идея Менделеева – признание необходимости активного  воздействия государства на экономику. Ученый подчеркивает, что «государство обязано возбуждать, содействовать  и охранять промышленность и торговлю своей страны всеми возможными способами». Одним из главных таких способов он считал таможенное покровительство. Годы, прошедшие после принятия тарифа 1891 г., по мнению Менделеева, показали правильность избранного курса в таможенной политике: тариф не уменьшил ввоза, таможенные доходы возросли, а вместе с ними возросли и общие доходы государства.

             Разумеется, в жестких столкновениях  идей и материальных интересов высекались не только искры высокого общественного служения, но и нередко обнаруживались грубый расчет и низменная корысть. За скупыми цифрами таможенных окладов скрывались колоссальные прибыли одних отраслевых и региональных групп товаропроизводителей и торговцев и не менее колоссальные, грозившие разорением, убытки других. Экономист А.А. Исаев, например, писал: «Бесчисленные промышленники, сельские хозяева, торговцы произносят по разным поводам речи о благотворности именно того направления в торговой политике, которое соответствует их ближайшим выгодам. И они, и люди науки, которые прямо или косвенно служат интересам этих кругов, заполняют книжный рынок тысячами статей, брошюр и обширных трактатов… Не будет ошибочным утверждение, что большая часть огромной литературы по вопросам свободной торговли и таможенного покровительства носит на себе именно эту печать».Среди критических стрел, выпускавшихся в Менделеева в ходе борьбы по вопросам таможенной политики, было немало отравленных завистью и неприязнью к ученому, обладающему высоким научным авторитетом и мировой известностью. Используемые при этом приемы зачастую были весьма далеки от тех, что приняты в научных дискуссиях. В печати Менделеева безосновательно обвиняли в некомпетентности в экономических и финансовых вопросах. Публицист «Вестника Европы», например, в 1890 г., восклицал: «Не поразительно ли, что в чисто экономическом вопросе, затрагивающем материальные интересы всего населения, считаются более компетентными специалисты по химии или балету, чем экономисты?». Сам Менделеев, известный своим государственно-патриотическим мышлением, считал, что «в деле общей народной и государственной пользы полезно и даже должно слышать голоса не только присяжных экономистов, но всякие иные».

     Приведем фрагмент опубликованной в том же «Вестнике Европы» рецензии на «Ходатайства Императорского вольного экономического общества об изменениях в русском таможенном тарифе», дающий некоторое представление о том, какой характер приобретала подчас полемика по вопросам таможенной политики. «В «ходатайствах»… отводится немало места опровержению каких-то произвольных и отчасти совершенно фантастичных взглядов и проектов, изложенных в записках профессоров технологического института Тавилдарова и Афанасьева, а также химика Менделеева; очевидно, эти ученые считали себя призванными решать мимоходом капитальные народно-хозяйственные вопросы, хотя последние не имеют ничего общего с предметами их постоянных занятий. Если Вольному Экономическому Обществу приходится защищать хозяйственные интересы страны от экономических теорий, придуманных химиками или технологами, то это доказывает лишь, что последние могли действительно повлиять на решение дела, не входящего вовсе в круг их компетенции. Тем приятнее видеть, что курьезные политико-экономические предположения этих оригинальных «сведущих людей» встретили надлежащую и своевременную оценку со стороны такого компетентного и авторитетного учреждения, как Императорское Вольное Экономическое Общество». По мнению М.И. Туган-Барановского, ходатайство ИВЭО, будучи ярким образчиком чисто аграрной оппозиции росту промышленного капитализма, «дышит духом фритредерских журналов начала века». «Само собою разумеется, - продолжает экономист, - что подобного рода «ходатайства» не получили   удовлетворения».

В прессе звучали утверждения, что  имя и авторитет Менделеева используются определенными кругами  в узко корыстных целях, указывали  на личную заинтересованность ученого, выступающего в вопросах таможенно-тарифной политики выразителем интересов  промышленников. Так публицист С.М. Житков в брошюре «О необходимости  общего пересмотра русского таможенного  тарифа» писал, что «грубые ошибки»  в таможенной политике были допущены «от излишнего доверия к главнейшим деятелям по созданию тарифа 1891 года.  Вообразили, что гениальный химик  Менделеев есть и гениальный экономист, а в действительности, он самый  неудачный экономист и бесталанный  финансист.  Часть из этих деятелей сознательно в личных интересах затемняет факты…».

                      Менделееву приходилось опровергать обвинения в том, что его деятельность по пропаганде идей индустриализации была обусловлена личной заинтересованностью в делах определенных компаний: «Мой голос в свое время слышали в сферах как административных, так и предпринимательских. Последним я много помогал, не только советами, но и на практике, хотя всегда отказывался от принятия участия в выгодах, так как знал, что у нас это повело бы к ослаблению возможного влияния в руководящих сферах». В дневниковой записи от 10 июля 1905 г. ученый также отмечал, что свою задачу видел в привлечении капиталов к промышленности, «не мараясь соприкосновением с ними. Вот я – через И.А. Вышнеградского, в союзе с С.Ю. Витте -  стал протекционистом… Пусть тут меня осудят как и кто хочет, мне же не в чем каяться, ибо ни капиталу, ни грубой силе, ни своему достатку я ни на йоту при этом не служил, а только старался и, пока могу, буду стараться дать плодотворное, промышленно реальное дело своей стране… Науки и промышленность – вот мои мечты...».