Династия Морозовых

Неудача операции русского Министерства финансов с банкирским домом «Томпсон Бонар и К0», казалось, должна была способствовать восстановлению престижа банкирского дома Штиглица. Однако монопольное положение А. Л. Штиглица на Петербургской бирже вызывало не только зависть его соперников, но и недовольство в Министерстве финансов, где у власти в 1858 г. с назначением министром А. М. Княжевича оказались сторонники преобразований и реформ. Осенью 1858 г. директором Кредитной канцелярии был назначен Ю. А. Гагемейстер. выступав-штГв" печати за форсированное развитие промышленности и торговли России.i Департамент мануфактур и внутренней торговли возглавил в 1859 г. А. И. Бутовский, известный экономист и сторонник манчестерской школы. В определении курса экономической политики стали играть значительную роль экономисты В. П. Безобрнзов и Е. И. Ламан-ский.4'5

Весной 1859 г. была создана  по повелению Александра II специальная  комиссия для обсуждения мер по усовершенствованию банковской и денежной системы в  России под председательством Ю. А. Гагемейстера и товарища министра внутренних дел Н. А. Милютина, активного участника подготовки крестьянской реформы. В комиссию вошли также А. И. Бутовский, М. X. Рейтерн, В. А. Татаринов, Г. П. Небольсин и Е. И. Ламан-окий. Кроме того, для участия в работе комиссии был приглашен ректор Киевского университета профессор политической экономии Н. X. Бунге. Его роль в подготовке реформы банковской системы была весьма значительной, судя уже по тому, что план ее преобразования, затем положенный «в основание работы комиссии», был подготовлен Е. И. Ламанским и предварительно рассмотрен им совместно с Н. X. Бунге.44 В июле 1859 г. комиссия подготовила записку «Соображения к лучшему устройству банковой и-денежной еи-етемы», содержавшую программу преобразова-

ннй в области денежного обращения и кредита.4"1 31 мая 1860 г. был создан Государственный банк и тем самым положено начало складыванию капиталистической банковской системы в России.

Преобразования конца 50-х—начала 60-х гг. отразились и на банкирских домах. Исключительное положение и характер предпринимательской деятельности А. Л. Штиглица, видимо, не соответствовали интересам Министерства финансов, и Ю. А. Гагемейстер считал необходимым создание «в противовес ему другого могущественного дома».4" А. Л. Штиглиц собирался покинуть Россию, но не решился на этот шаг и был назначен первым управляющим вновь созданного Государственного банка.47

Получив назначение в Государственный  банк, А. Л. Штиглиц «ликвидировал свои частные дела и имел свыше о млн. р. годового дохода».48 Он не утратил своего влияния в правительственных кругах. В 1862 г. А. Л. Штиглиц был произведен в тайные советники, а в 1881 г. — в действительные тайные советники.45' По свидетельству А. А. Половцова, А. Л. Штиглиц поддерживал самые дружеские отношения с министром финансов М. X. Рейтерном. Вследствие этой «дружбы» А. Л. Штиглиц продал сестре Рейтерна баронессе Ю. X. Нолькен «по чрезвычайно дешевой цене» имение в Курляндской губернии.50

Сторонники финансовых экономических  реформ, оказавшиеся в Ми

нистерстве финансов, в конце 50-х гг. находились под известным влиянием

западноевропейских экономических  теорий, в частности сен-симонистской

идеи о всемогущей роли кредита в промышленном развитии государства,

эксплуатировавшихся известными банкирами братьями Исааком и Эми

лем Перепра, создателями в 1852 г. крупного французского акционерного

банка (Societe generale dn Credit Mobilier), тесно связанного с правитель

ством Наполеона III. Это финансовое предприятие нового типа, зани

мавшееся кредитными операциями и грюндерством, широко участвовало

в железнодорожном строительстве  во Франции, Австрии, Венгрии, Швей

царии, Испании и России. Необычный размах его деятельности привлек

к себе внимание, а банк послужил образцом для создания аналогичных

учреждений в различных  странах Европы. Не случайно К. Маркс  посвя

тил Credit Mobilier три статьи, опубликованные в июне—июле 1856 г. на

страницах «Нью-Йорк Дейлн Трибыон». К. Маркс назвал Credit Mobilier

одним «из самых любопытных экономических явлений» своего времени

и окрестил «императорским социализмом» программу его руководителей

«сделать себя собственником», а Наполеона III «верховным директором

всей разнообразной промышленности Франции».51 «Весь разносторонний

прошлый опыт Бонапарта, —  писал К. Маркс, — указывал на одно вели

кое средство, помогавшее ему  выпутываться из самых серьезных экономи

ческих затруднений, — кредит. И как раз во Франции весьма кстати

оказалась школа Сен-Симона, которая как при своем возникновении, так

и во время своего упадка обольщала себя мечтой о том, что  все классовые

противоречия должны исчезнуть  перед лицом всеобщего благоденствия,

которое будет достигнуто благодаря некоему вновь изобретенному  плану

общественного кредита. Ко времени  coup d'etat сен-симонизм в этой фор

ме еще не окончательно умер. Был Мишель Шевалье, экономист из ..Jour

nal des Debats", был Прудон, который пытался худшую часть сен-симони

стской доктрины прикрыть маской

наконец, два португальских  еврея, практически связанные с  биржевой спекуляцией и Ротшильдом... которые на основании своего практического  опыта имели смелость разглядеть за социализмом биржевую спекуляцию, за Сен-Симоном — Ло. Эти люди — Эмиль и Исаак Пе-рейра — являются учредителями Credit Mobilier и инициаторами бонапартистского социализма».5'

К- Маркс подчеркивал, что и до появления Credit Mobilier существовали банки, кредитовавшие акционерные компании, но именно братья Перейра «изобрели акционерный банк, который стремится к монополизации прежде раздробленной и многообразной деятельности частных ростовщиков и руководящим принципом которого должно быть создание огромного количества промышленных компаний не с целью производительных капиталовложений, а просто ради спекулятивных прибылей».оЛ К. Маркс считал, что фирма Credit Mobilier могла занять господствующее положение «лишь в такой стране, как Франция, где ни кредитная система, ни крупная промышленность не развились еще до современного уровня. В Англии или Америке что-нибудь подобное было бы невозможно».54 К- Маркс предсказал неминуемый крах Credit Mobilier. Это предсказание сбылось 10 лет спустя, в 1867 г., а в 1871 г. банк был окончательно ликвидирован правительством. Однако в конце 50-х гг. предпринимательская деятельность братьев Перейра была еще в самом разгаре. И она в известной мере послужила моделью для российского типа банкирского предпринимательства, вышедшего на столичную сцену в 1860—1870-е гг.

В начале 1860-х гг. в России делались попытки образовать общества, аналогичные Credit Mobilier, в частности, французский подданный Е. Га-ленбург предлагал учредить в Петербурге акционерное общество для развития торговли и промышленности.'1'0 Проекты эти потерпели неудачу. Не состоялись и проекты заменить банкирский дом А. Л. Штиглица представителем Ротшильдов или каким-нибудь другим иностранным банкирским домом/''1 Однако мысль о всемогуществе кредита была подхвачена сторонниками экономических реформ и дала толчок развитию частногокоммерческого кредита, а затем акционерного;"В 1863 г. было создано 'первое в России С.-Петербургское общество"" взаимного кредита, а в 1864 г. основан первый акционерный банк— Петербургский Частный коммерческий банк. Создание этих учреждений оказалось возможным в результате развития в конце 1850-х гг. заведений частного коммерческого кредита — банкирских домов. И. И. Левин отмечает, что -<их расцвету много способствовала ликвидация дел бароном Штиглицем, который до того был монополистом на денежном рынке»-5' Но главная причина их возникновения, конечно, заключалась в благоприятных условиях для накопления капиталов. «Всем известны, — писал в ,,Журнале для акционеров11 в I860 г. Н. X. Бунге, — образовавшиеся в 1854---56 годах богатства, которые заявили о своем существовании учреждением банкирских домов».58 Одним из вновь образованных банкирских домов, пришедших на смену А. Л. Штиглицу, был дом «И. Е. Гинцбург». «Вестник промышленности» еще в 1859 г. называл его в числе возможных преемников ликвидировавшего свои дела А. Л. Штиглица."9 Впрочем, о преемственности здесь можно говорить лишь условно, ибо с падением А. Л. Штиглица (как бы ни

были близки отношения  с правительством вновь возникавших  банкирских домов) фактически прекратил  свое существование институт придворных банкиров

 

вопрос 5

 

В 1901 году, когда разразился крах во всех делах, руководимых покойным Алчевским, братьям Рябушинским, оказавшимся самыми крупными акционерами Харьковского земельного банка, пришлось войти ближе в дела банка. На место старого правления было выбрано общим собранием новое, в состав которого вошли: Вл. П. Рябушинский, М. П. Рябушинский, П. П. Рябушинский, Вл. Гр. Коренев, Е. П. Лапкин, М. Ил. Антропов и П. К. Котов. Пришлось пополнить часть утраченного прежним правлением капитала и выпустить новые акции, причем этот выпуск был гарантирован товариществом мануфактур П. М. Рябушинского с сыновьями.

За последние десять лет  дела Харьковского земельного банка  приведены в нормальное для русского земельного кредита состояние. Дивидент 1911-1912 годов был 26 рублей на акцию, причем цена акций, в начале 1901 года, стоявшая в 266-268 рублях и упавшая во вторую половину этого года до номинальных 200 рублей, в настоящее время, в 1912 году, держится в 455 рублях. Выпуск закладных листов, упавший в 1901 году до 92 миллионов рублей, в настоящее время достигает суммы 142 миллиона рублей.

Наличность капитала, не находящего себе помещения в собственные промышленные дела, неминуемо побуждает совершать кредитные операции: учет векселей или покупку и продажу процентных бумаг.

Эти операции издавна совершались  Рябушинскими, которые в 1902 году решили придать им более организованную форму банкирского дома. В этом деле участвовали: П. П. Рябушинский, С. П. Рябушинский, Вл. П. Рябушинский, Ст. П. Рябушинский, М. П. Рябушинский, Дм. П. Рябушинский и Ф. П. Рябушинский. Основной капитал был объявлен — 5 000 000 рублей. В Банкирском доме было три распорядителя — П. П. Рябушинский, Вл. П. Рябушинский и М. П. Рябушинский. Доверенным Банкирского дома состояли: Ал. Вл. Кисляков, Н. М. Крашенников и Р. Г. Штесс.

В течение десяти лет деятельности Банкирского дома он открыл 12 отделений: в 1906 году — в городе Вышнем Волочке, в 1908 году — в городе Ржеве, в 1909 в С.-Петербурге и Ярославле, в 1910 — в Иваново-Вознесенске, Витебске, Вязьме, Костроме, Сергиевом Посаде и Смоленске, в 1911 году — в городах Острове, Пскове, Сычевке и Богородске.

Выбор мест для открытия отделений  Банкирским домом показывает на сосредоточивание им своей деятельности исключительно в нечерноземной России и по преимуществу в районе развития льноводства и мануфактурной промышленности. Из этих районов первый до сих пор слабо был обслуживаем организованным кредитом, между тем как население его издавна выделяет из себя торговые и промышленные силы, без кредита не могущие на местах развить до значительных размеров свои дела. Десятилетняя работа Банкирского дома не имела в сущности самостоятельного значения: она была как бы школой, которая вырабатывала необходимый опыт и подготовляла служебный персонал для более широкой и устойчивой банковой организации, которая при акционерной форме могла бы работать, привлекая к себе русский капитал.

С января 1912 года Банкирский дом братьев Рябушинских преобразовался в акционерное предприятие под названием «Московский банк», с основным капиталом в 20 миллионов рублей к 1 января 1913 года.