Творчество Сурикова В.И.

Сурикова, прежде всего, привлекает изображение людей в естественных позах, подмеченных в жизни, лишённых условной академической патетики и театральности. И вот он пишет на первом плане женщину с ребёнком на руках, сидящую на земле спиной к зрителю, как-то по домашнему стоящую у телеги девушку в нарядной славянской одежде, мужчину в лаптях, княжьих воинов в шлемах, самого князя, восседающего на крыльце в красных сапогах, независимого воина, над которым вершится суд, истицу, упавшую на колени переде князем, детей. Увлекшись бытовыми деталями, живыми подробностями, молодой художник не сумел выделить смысловой центр, найти ключи к раскрытию темы. Зато с большой любовью он пишет высокое крыльцо княжьего дома с резным деревянным карнизом и столбиком, деревянную повозку, расписные ворота - это робкое начало того зрелого Сурикова, который станет блестящим знатоком народного быта, народного искусства и сумеет воспеть в красках.

Учение в академии подходило к концу. В апреле 1875 года Суриков приступил к программной работе на большую золотую медаль. Тема из истории раннего христианства была дана Советом Академии: "Апостол Павел объясняет догматы веры в присутствии царя Агриппы, сестры его Береники и проконсула Феста". Сюжет, лишённый какого-либо активного действия, был очень труден для воплощения в живописи. Ею заканчивается академический период Сурикова, она - итог его учения, наглядное свидетельство приобретённых им профессиональных знаний.

Чёткая композиция с выдвинутыми на первый план и размещёнными, как на сценической площадке, фигурами четырёх главных действующих лиц вполне традиционна. Может показаться, что кроме добросовестной академичности Суриков здесь ничего не достиг, но это не так. Художник связал персонажи не внешним действием, а внутренним диалогом. Павел убеждённо проповедует, его с внимание слушают, и слушают по-разному: римский проконсул серьёзно и спокойно, как бы обдумывая слова апостола, возможно, соглашаясь с ним, император Агриппа, подавшись вперёд, напряжённый, готовый вступить в спор, и Береника, почти безучастная к проповеди. Апостол Павел противостоит всем трём, как идейный противник, как борец, убеждённый в своей правоте. В глубине картины изображены присутствующие на проповеди горожане и воины. Хотя второй план картины очень затемнён, всё же можно разглядеть выражения лиц, разные реакции людей на речь Павла. Здесь мы сталкиваемся с первыми шагами Сурикова в желании далёкую историческую тему дать психологически, показать идейных противников, столкнуть их, что в дальнейшем займёт большое место в его творчестве.

В конкурсной работе Сурикова есть всё, что требовалось от оканчивающего Академию: умелая композиция, хорошо выявленная форма, гармония цвета. Картина была написана лучше многих работ, за которые присваивались большие золотые медали и право на поездку за границу. Однако Совет большую золотую медаль Сурикову не присудил. П.П.Чистяков по этому поводу возмущённо писал: "У нас допотопные болванотропы провалили самого лучшего ученика во всей Академии Сурикова за то, что мозоли не успел написать в картине"⁷.

31 октября 1875 года Совет Академии присудил Сурикову звание классного художника I степени и возбудил ходатайство о заграничной командировке "в виде исключения". Хотя, в конце концов, заграничная командировка Сурикову была представлена, он от неё отказался и принял предложенный ему заказ на роспись в храме Христа Спасителя в Москве. 
 

ГЛАВА II 

Летом 1877 года Суриков  приезжает в Москву для работы в храме Христа Спасителя и  остаётся здесь навсегда. Москва сыграла  решающую роль в творческой судьбе художника. Древний русский город, столько не похожий на Петербург, всколыхнул в Сурикове те глубокие народные струны, которые зародила в нём Сибирь. Много работая над росписями в храме, он каждый день выкраивает время, чтобы побродить по Москве. С восторгом он пишет в письме матери и брату о том, что видел в Москве и её окрестностях: колокольню Ивана Великого, Архангельский и Успенский соборы, Троице - Сергиеву лавру, скит под землёй, где жили монахи - затворники.

В этом же письме Суриков сообщает о том, что видел картину А.Иванова "Явление Христа народу". Картина оказала своеобразное влияние на творчество Сурикова, тем более что способность А.Иванова видеть природу, человека в самой их сути, глубоко, философски осмысливать историческую тему и решать её эпически - монументально была созвучна творческой индивидуальности молодого художника. А знакомство с многочисленными этюдами и эскизами А.Иванова, раскрывающими его творческие поиски, титаническую работу при создании исторической картины, сыграло значительную роль в становлении метода Сурикова - исторического живописца. До конца жизни Василий Иванович не переставал восхищаться творениями А.Иванова, находя в них большие мысли, верность природе, совершенство живописи.

Здесь, в Москве, возможно во время прогулок по Красной площади зрел замысел его первой исторической картины, в Москве он был осуществлён. Этой картиной, принесшей ему известность, явилось "Утро стрелецкой казни"(1878-1881).

Сложную тему избрал молодой художник. Бунт стрельцов 1698 года, которым пыталась воспользоваться в личных целях властолюбивая царевна Софья, был, по существу, вызван их тяжёлым экономическим положением, которое особенно усилилось с приходом к власти Петра. Направленный против преобразований Петра, важных дел для развития России, стрелецкий бунт был реакционен и исторически обречён на поражение. Но за стрельцами стоял притеснённый, страдающий народ, сами стрельцы были частицей этого народа. В этом заключалась противоречивость и сложность петровского времени, особенно времени стрелецких бунтов. Нужно было уметь проникнуть в историю, чтобы в одном из исторических событий раскрыть целую эпоху из жизни страны. Нужно было понимать и любить народ, чтобы и в периоды его поражений увидеть в нём героизм, силу, несломлённость духа. Это смог сделать Суриков. Пришло в действие свойство суриковской натуры - отталкиваясь от реального, поразившего его зрительного образа, переноситься в далёкое прошлое и видеть его ощутимо, конкретно. "И вот, однажды иду я по Красной площади, кругом ни души. Остановился недалеко от Лобного места, засмотрелся на очертания Василия Блаженного, и вдруг в воображении вспыхнула сцена стрелецкой казни, да так ясно, что даже сердце забилось. Почувствовал, что если напишу то, что мне представилось, то выйдет потрясающая картина. Поспешил домой и до глубокой ночи всё делал наброски, то общей композиции, то отдельных групп"⁸. 
До нас дошёл только один из первоначальных набросков композиции, который теперь находится в Третьяковской галерее. На нём рукой Сурикова написано: "Первый набросок стрельцов в 1878 г." Художник на столько ясно представил картину, что уже в первом, очень беглом карандашном наброске довольно отчётливо определились центральная и левая части композиции с фигурами рыжебородого стрельца в телеге, стрельчихи, сидящей на земле, девочки рядом с ней, седого стрельца и уткнувшейся ему в колени рыдающей женщины. Возможно, что увидеть сцену казни стрельцов помогли Сурикову впечатления от казни, которую он наблюдал в детстве в Красноярске. "Смертную казнь я два раза видел. Раз трёх мужиков за поджог казнили…Их на телегах в белых рубахах привезли. Женщины лезут - плачут,- родственницы их"⁹ - рассказывал художник.

Как ни ярки были сибирские впечатления художника, как ни сильно было его воображение - этого ещё мало для исторической картины: ведь она должна быть правдивой, переносить в петровское время, убеждать. И Суриков, художник - реалист, воспитанник Чистякова, современник передвижников, провозгласивших правду в искусстве превыше всего, принялся за изучение исторического материала, за поиски натуры для задуманных образов. Он основательно знакомится с "Дневником" Корба-секретаря австрийского посольства в России, который был свидетелем жестоких пыток и казней, учиненных Петром I над стрельцами. Из "Дневника" художник почерпнул сведения о том, что и во время допросов и перед казнью стрельцы держались стойко, гордо. Но Суриков в своей картине не скопировал ни одну из описанных Корбой казней (а всего их было восемь). Он только воспользовался теми деталями, которые были ему нужны, чтобы сделать картину верной изображаемой эпохе, правдивой и художественно выразительной.

Художнику нужно  было показать не саму казнь, а народную трагедию. "Я всё народ себе представлял, как он волнуется. "Подобно шуму вод многих"¹⁰. Поэтому местом действия в своей картине он избрал Красную площадь. Красная площадь - центр Москвы, центр Русского государства, она свидетельница многих важных событий, она как бы символ Руси.

Сурикова восхищало  мужество стрельцом, привлекала возможность показать в картине сильных людей. И здесь помогли сибирские впечатления - они подсказали ему лица стрельцов, народные характеры. Но чтобы все эти лица, характеры ожили в картине, Сурикову потребовалось много поработать с натурой. Летом 1879 года он живёт в Тульской губернии, в имении Дерягиных, и пишет крестьян и знакомых в позах и одеждах задуманных образов. Некоторые этюды настолько завершены во всех деталях, что лишь с немногими изменениями вошли в картину, в других - найдены только поза, жест, цвет. Но все они свидетельствуют, как внимательно художник работал над натурой, изучая выражения лиц, складки и узор одежды.

В работе над  этой картиной определился суриковский  метод исторического живописца, ещё более углублённый им впоследствии. В его методе слились воедино: изучение источников, раскрывающих историческую достоверность события, умение отобрать из них основное; живое воображение художника, воскресавшие перед ним картины прошлого, заставлявшее его волноваться, переживать; зрительная память, помогающая воссоздать когда-то виденное; наконец, упорная работа с натуры, делающая задуманные характеры, группировки, движения естественными.

Суриков показал  себя большим художником, обладающим удивительным тактом. Не введя ни малейшей натуралистической, устрашающей, "эффектной" детали, ничем не оскорбив эстетического чувства зрителя, он создал картину подлинного человеческого горя, настоящей трагедии. Этого он достиг лишь средствами высокого искусства: глубиной психологической характеристики персонажей, таким умелым построением картины, при котором естественность сочетается с продуманностью, смысловой ясностью, позволяющими выделить главное.

Отчётливо противопоставлен Пётр со своей свитой стрельцам и  всей толпе народной. Левая часть  картины вся в движении, беспокойна, живописна. Вспыхивают красные, жёлтые, белые цвета. В правой части картины - ряды преображенцев, выстроенные вдоль Кремлёвской стены, грозная фигура Петра на коне, поднявшаяся над всеми.

Суриков хорошо понимал прогрессивность петровской политики и со всей объективностью подчёркивал силу Петра, его победу над старым, тянущим Россию назад. Подлинным героем его картины стал народ; и в трагических обстоятельствах народ проявляет героическое мужество.

Прошло совсем немного времени со дня окончания Академии художеств, а как далеко вперёд шагнул Суриков. То, к чему стремился художник - историческая народная тема, многофигурное полотно, естественность и красота композиции, живость и убедительность изображения - в "Стрельцах" было решено с совершенством и блеском.

Подлинный историзм картины, её глубину почувствовали все, даже те, кто критиковал картину, находя в ней некоторые недостатки. М.М.Антокольский заявил, что "Утро стрелецкой казни" "первая русская картина историческая"¹¹.

Всем было ясно, что в русскую живопись пришёл новый могучий талант. Восторженно писал И.Е. Репин П.М. Третьякову о "Стрельцах": "Картина Сурикова делает впечатление неотразимое, глубокое на всех. Все в один голос высказывали готовность дать ей самое лучшее место, у всех написано на лицах, что она - наша гордость на этой выставке…"¹²

Тема русского народа, как огромной исторической силы, в полный голос прозвучала в Суриковском полотне. Художника волновала судьба народа. Он изображал его сочувственно, с любовью, в каждом человеке различал индивидуальность, угадывал его мысли, чувства. 

Только что  были закончены "Стрельцы", а у Сурикова уже зрел новый замысел, воображение уводило его дальше, в глубь истории, в сложное время раскола - религиозного движения, направленного против церковных реформ патриарха Никона, охватившего многие слои русского общества XVII века. Перед художником возникала мятежная боярыня Морозова, окружённая народными толпами. Тема была не менее грандиозна, чем тема стрельцов. Суриков с энтузиазмом отдаётся работе над картиной, на несколько лет задерживая свою поездку в Красноярск, о которой давно мечтал. "Боже, когда я с вами повидаюсь, всё откладываю год от году! Нельзя - большие задачи для картины беру", - пишет он родным.

Задачи были действительно большие. Сурикова увлек образ боярыни Морозовой-сподвижницы протопопа Аввакума, одного из предводителей раскольнического движения в XVII веке. Феодосия Морозова была женщина сильная духом, стойкая, не отступавшая от своих убеждений и перед смертью.

Необычный, сильный характер Морозовой давно притягивал Сурикова, отвечая его представлении о героической личности, без страха борющейся за свои идеи. Но, обращаясь к истории, Суриков не мог ограничиться одной личностью, одним героем. Для него любое историческое событие связано, прежде всего, с народом, его жизнью, его поступками. "Я не понимаю действия отдельных исторических лиц без народа, без толпы"¹³ - говорил художник. И боярыню Морозову он видел окружённой народом, тесно связанной с ней. И он был прав - прав в понимании самой сути раскольничества, которое приобрело огромное размеры и захватило самые различные слои русского населения, всех, кто находился в оппозиции к правительству.