Автор работы: Пользователь скрыл имя, 11 Мая 2014 в 16:48, реферат
Первый период президентства Бориса Ельцина прошел под знаком конституционной и гражданской борьбы между законодательной и исполнительной властью. Это обстоятельство напрямую повлияло на всю сферу политической жизни, в том числе и внешней политики. Начиная с октября 1989 года, действовавшая тогда Конституция 1978 года неоднократно дополнялась и корректировалась, но сохраняла силу вплоть до декабря 1993 года. Верховный Совет, затем Съезд народных депутатов неоднократно пытались взять под контроль внешнюю политику страны.
Однако Б.Н.Ельцину удалось держать контроль над внешнеполитическим курсом в своих руках. Его доверенным лицом стал Андрей Козырев. Он был ближайшим советником бывшего министра иностранных дел СССР Эдуарда Шеварднадзе. По его рекомендации в октябре 1990 года он возглавил МИД РСФСР. Возглавлявший прежде второстепенное министерство РСФСР, А. Козырев, благодаря доверию Бориса Ельцина, был в короткий срок наделен широкими полномочиями.
Учитывая постоянный повышенный спрос на природный газ, участились прогнозы о возможности создания «газового ОПЕК», в который могут войти Россия, Алжир, Катар, Ливия, государства Центральной Азии и Иран.
Против этого проекта решительного выступают Европейская комиссия и НАТО. Польша, как член ЕС, взяла на себя инициативную роль, заявив о необходимости формирования противовеса в виде «энергетического НАТО».
Проблема ратификации
ДЭХ и позиция России. В 1991 году
была выдвинута идея
По статье 45 ДЭХ подписавшие страны, временно следуют его положениям до ратификации, за исключением тех статей, которые противоречат основному законодательству страны. Российская сторона придерживалась этой практики в отношении большинства статей, за исключением тех, которые противоречат национальным интересам. Именно по этим направлениям ведется переговорный процесс. Большинство вопросов, требующих согласований, относится к Протоколу по транзиту. Это – предмет интенсивного диалога между Россией и ЕС. Российская сторона предлагает ряд положений к протоколу, позволяющих сделать механизм транспортировки и транзита углеводородов более гибким. В частности, это касается российского газа как одного из основных продуктов экспорта в ЕС по газотранспортным системам государств, подпадающих под действие протокола.
Россия настаивает на доработке механизмов урегулирования споров в связи с транзитом энергетических материалов и продуктов. Но наиболее дискуссионной и невыгодной для России является статья 20 о транзите в рамках Организации региональной экономической интеграции (ОРЭИ), согласно которой территория европейского Союза объявляется единым транспортным пространством. Соответственно, все вопросы транзита газа в ЕС через Россию должны решаться в рамках протокола, а все вопросы транзита российского газа в ЕС через сопредельные страны будут решаться в рамках внутреннего транспортного законодательства ЕС.
Подобный правовой «двойной стандарт» создает невыгодную для экономических интересов России ситуацию. Снабжая ЕС своими энергоресурсами, Россия выступает как поставщик на основе транспортного законодательства ЕС. В то же время, осуществляя транспортировку энергопродуктов из третьих стран в ЕС по своим трубопроводам и своей территории, Россия должна руководствоваться Протоколом по транзиту. ДЭХ предполагает открытый доступ к ведущей в Европу трубе, в частности для поставщиков из Средней Азии. Среднеазиатский газ, активно пробивающий себе дорогу к европейским сетям, грозит конкуренцией политике «Газпрома», прежде всего, ценовым понижением, что, безусловно, выгодно европейцам. Подобная «мегауступка» может привести к снижению эффективности современной энергетической политики Кремля.
Таким образом, позиция российской стороны в вопросе о подписании протокола к ДЭХ сводится к тому, что необходимо согласовать ряд его статей и положений, носящих прямой дискриминационный характер экономическим интересам страны. Россия не может согласиться с транзитным режимом ДЭХ и Транзитным протоколом, поскольку их ратификация может привести к шоковой перестройки газового бизнеса в России, превратив ее в прямой газовый коридор для третьих поставщиков. Энергетическая промышленность также не проявляет большой заинтересованности в ДЭХ, поскольку столкнулась с жесткой протекционистской политикой ЕС.
Российско-европейские энергетические проекты. Инициатива расширения энергетического диалога между Россией и ЕС была высказана еще в 2000 году бывшем тогда Председателем КЕС Романо Проди. Было предложено увеличить в полтора раза поставки нефти и нефтепродуктов, природного газа и электроэнергии в обмен на поставки в Россию оборудования, объектов инфраструктуры и технологий из Европейского Союза.
Эта инициатива была поддержана на саммите Россия – ЕС в Париже в октябре 2000 года. Тогда было решено создать Группу высокого уровня по энергетике во главе с заместителем Председателя правительства РФ В.Б. Христенко (в 2004 году он был назна-чен министром промышленности и энергетики) и Генеральным директором по транс-порту и энергетике КЕС Ф. Лямуре.
К следующему брюссельскому саммиту 2001 года был подготовлен широкий доклад о путях развития и совершенствования энергодиалога. Предусматривались такие проекты, которые имели бы «взаимную заинтересованность» - стыковка электросетей обеих сторон, Северный трансевропейский газопровод, газопровод Ямал- Европа транзитом через Беларусь и Польшу, освоение Штокмановского месторождения, интеграция пе-редающей нефтяной системы «Дружба», проходящей черед Беларусь и Украину с сетью «Адрия», сооружение соединительного газопровода Кобрин- Велке - Капушаны. В ноябре 2002 года в Москве был открыт Центр энергетических технологий Россия-ЕС. По сути в начале 2000-ых годов энергетический диалог между Россией и ЕС находился на стадии «пилотных проектов» и экспертного анализа. Прогнозы показывают, что в ближайшей 10-15- летней перспективе зависимость экономики стран мирового авангарда от энергоресурсов будет только возрастать.
Для Евросоюза источниками энергоснабжения признаются Россия, Средняя Азия и Каспийский регион. Соответственно именно страны-поставщики энергоносителей напрямую вовлекаются в систему «энергетической безопасности» Европейского Союза, когда поставки первичных энергоносителей (газ, нефть, уголь) имеют не только торгово-экономический, но и политико-стратегический характер. До начала 2006 года переговорный процесс между РФ и ЕС выстраивался на основе взаимных встречных предложений: России предлагали расширить энергоэкспорт на европейском направлении. Соглашаясь на увеличение поставок, российская сторона выдвигала встречные предложения – параллельное расширение экспорта производных продуктов (нефтехимикатов, ядерного топлива, нефтепродуктов), а также увеличение целевых капиталовложений и технологий из ЕС.
В то же время до настоящего времени Россия не ратифицировала Договор к Энергетической хартии (ДЭХ), который уже приняли более 46 государств. Его также не ратифицировали Белоруссия, Исландия, Норвегия и Австралия. Переговорный процесс, насчитывающий уже более десяти лет, существенно обострился в начале 2006 года. К традиционным проблемам, по которым ведутся взаимные консультации (тарифов и транзита) прибавились новые, вызванные «газовыми» и «нефтяными войнами», начавшимися в январе 2006 года.
Наряду с двусторонними межгосударственными отношениями в секторе энергетики, формируется еще и общая «европейская» политика, проводником которой выступает Европейская Комиссия. Ведущие страны ЕС делают ставку на развитие взаимовыгодных отношений с российскими ресурсными концернами, типа «Газпрома». Италия планирует расширение закупок российского газа за счет расширения газопровода «Голубой поток», Германия и Франция – благодаря магистрали «Северный поток». Процесс передела полномочий между национальными правительствами и аппаратом ЕС напрямую затронул эту важнейшую сферу. Стремясь создать на территории ЕС единый газовый рынок, Европейская Комиссия добивается отмены долгосрочных контактов на поставки газа между крупнейшими европейскими газовыми корпорациями и их потребителями. Следующим шагом должен стать запрещение им заниматься сбытом газа. В Голландии процесс национализации энергетического сектора уже начался.
Эксперты считают, что Европейская Комиссия рассчитывает получить право вести переговоры с поставщиками газа от лица всех стран ЕС, что естественно невыгодно производителям голубого топлива. Крупные европейские концерны также сопротивляются подобной политике: германская кампания E.ON-Ruhrgaz, французская Gaz de France продлили долгосрочные контракты с «Газпромом».
Особая ситуация сложилась вокруг богатейшего Штокмановского месторождения России. В США существует проект создания консорциума по поставкам сжиженного газа из этого гигантского месторождения. Планы российских кампаний оказались другими. На основе договоренностей между В. Путиным и канцлером ФРГ Г. Шредером в 2006-2007 гг. планировалось сделать Германию европейским центром распределения энергоресурсов из России (55 млрд кубических метров газа в течение 70 лет).
Однако неожиданно эти проекты натолкнулись на твердую позицию нового канцлера ФРГ Ангелы Меркель. Вместо заключения российско-германского двустороннего договора, Россия была поставлена перед фактом германо-французского заявления, подписанного по итогам заседания совета министров двух стран. Берлин и Париж договорились координировать свои действия в сфере энергетической политики против третьих стран, в том числе и России. Более того, ей рекомендовали как можно скорее ратифицировать Энергетическую хартию и транзитный протокол к ней.
Проблема транзита энергоресурсов. Тема транзита занимает совершенно особое место в энергетической политике. Страны, по территории которых осуществляется перегон нефти и газа из государств – поставщиков к зарубежным потребителям, заявляют о своем праве на «транзитную пошлину» и преференциях в получении энергоресурсов. Это усложняет переговорный процесс в энергетической дипломатии. Российский газ экспортируется по трубопроводам, которые пересекают границы 14 государств. Только через одну Украину проходят 7 магистральных газопроводов. Газоснабжение Европы «Восток-Запад» также пересекает границы Украины, Белоруссии, Польши.
Соответственно проблема энерготранзита имеет выраженную политическую составляющую. Разработка согласованного механизма межстранового транзита является стратегически важной задачей для России и ЕС.
Россия поэтапно пересмотрела прежние транзитные режимы, которые действовали для стран Центральной и Восточной Европы до их вступления в ЕС. Если в отношении Чехии, Венгрии, Польши эти вопросы обсуждались в формате переговорного процесса между Москвой и Брюсселем, то попытки выровнять ценовые позиции с властями Украи-ны и Беларуси на протяжении 2006 – 2008 гг. вызывают определенные осложнения в двусторонних отношениях.
Не менее острая борьба разгорелась вокруг проекта строительства газопровода «Северный поток», который должен будет напрямую соединить по дну Балтийского моря сети России с общеевропейской газовой системой в обход стран - транзитеров – Польши, Беларуси, стран Балтии. Естественно эти государства осознают, что лишатся серьезного рычага давления на энергетическую политику России.
Тем не менее «Северный поток» планируется ввести в эксплуатацию к 2010 году. Против проекта категорически выступила Польша, которая в противовес ему предложила расширить мощности газопровода Ямал-Европа, чтобы как страна-транзитер получать дополнительную прибыль. Польша также осенью 2006 года стала настойчиво требовать, чтобы Россия подписала транзитный протокол к Энергетической хартии для доступа в российскую газотранспортную инфраструктуру голубого топлива из стран Центральной Азии. Польские требования поддержала Европейская Комиссия, поставив в зависимость от них продление российско-европейского Соглашение о Сотрудничестве и партнерстве (СПС), срок которого истекает в декабре 2007 года. Примечательно, что российско-германский проект оказался в центре критики президента Беларуси Александра Лукашенко.
Другая зона энергетического противостояния – строительство газопровода «Голубой поток» из России в Турцию. США пытались заблокировать этот проект, поддерживали другой « газопровод Баку – Тбилиси – Эрзерум». На данный момент Турция оказалась не готова принять газ по этому маршруту, ее вполне удовлетворяют поставки из России. Туркменистан и Казахстан подписали долгосрочные договоры с российским «Газпромом», также не проявили большого интереса к проектам строительства газопровода по дну Каспийского моря в Азербайджан, минуя территорию России.
Текущий момент характеризуется завышенными монопольными ценами на нефть, на этом фоне российские кампании конкурентоспособны. Но ожидается нарушение равновесия рынка в связи с вводом новых месторождений Ливии и Алжира, а также Прикаспия. На глобальную энергетическую ситуацию напрямую влияют события в Иране и Ираке. Эксперты прогнозируют два основных сценария на среднесрочную перспективу. Первый – заключение картельного соглашения стран ОПЕК и ЕС о стабилизации и квотировании поставок. Это усложнит развитие и разработку новых месторождений, но сохранит объемы российских поставок энергоресурсов в Европу. В этом случае основным конкурентом России станут прикаспийские государства-экспортеры нефти. Согласно второму сценарию, на рынке будет сохраняться «свободная конкуренция», картельное соглашение не будет достигнуто. Такое развитие событий чревато вытеснением или серьезным ограничением российских экспортных позиций.
Арктика в глобальной энергетической безопасности. В августе 2007 года российская экспедиция установила флаг страны на дне Ледовитого океана под Северным полюсом. Россия пытается доказать, что арктические хребты Ломоносова и Менделеева продолжают континентальную Сибирскую платформу. Международное признание этого факта дало бы возможность добывать минеральные и нефтегазовые ресурсы в самом большом секторе Ледовитого океана. США и страны ЕС на саммите в Брюсселе обвинили Россию в провокации напряженности в регионе. Спешно были отправлены американские экспедиции. Президент Буш призвал Конгресс ратифицировать Конвенцию по морскому праву, чтобы подтвердить приоритеты США в Арктике. Свои претензии выдвинули Норвегия и Канада. Разгоревшийся спор о принадлежности арктических хребтов еще раз свидетельствует о той крайней степени напряженности, которая существует в мире в энергетическом секторе. Глобальная конкуренция в энергетике уже давно не ведется чисто техническими и экономическими методами. «Тревога» Евросоюза и США за судьбу Арктики, «озабоченности» энергетической политикой России – следствия геополитической борьбы за ресурсы в мире.