Философия Э. Гуссерля

О чем мы мыслим и говорим,когда мыслим и говорим о небытии? Гуссерль считает, что именно здесь-то ипоявляется чистое сознание предмета, поскольку самого предмета нет.Появляется сознание как смыслоформирование.

Итак, Гуссерль различил феноменсознания (или чистое сознание, сознание как таковое) и явление сознания (илиявляющееся сознание, проявление). Вслед за Гуссерлем можно различить, например,феномен добра (чистое добро, добро как таковое) и явление добра (проявлениедобра в поступке); феномен красоты (красота как таковая) и проявление красоты(искусстве, человеческом поступке) и т.д.

Феноменологическая редукцияпомогла выявить два аспекта сознания: сознание как ноэму (предметное содержаниемысли) и сознание как ноэзис (смыслоформирование предмета).

Вещь у Гуссерля преобразуетсяиз ноэматической в ноэтическую, из вещи, обладающей свойствами в процесссмыслопорождения вещи. Выдвижение на первый план смысловой (смыслоформирующей)связи субъекта и предмета — вот итог многолетних философских размышленийГуссерля. В этом — смысл феноменологии, различившей явление сознания(содержание сознания, ноэма) и феномен сознания (смыслоформирование, ноэзис).

Ж.-П.Сартр, разбирая гуссерлевопонятие «интенциональность», писал: сознание (субъект) и мир (объект)сосуществуют друг с другом, являясь внешними по отношению друг к другу.Сознание как интенция осуществляет «прорыв к...». Вы, например,видите дерево — на обочине дороги, в облаке пыли, одинокое и скрюченное нажаре. Сознание (дерева) вырывается из себя для того, чтобы убежать от себя;убежать к тому, что не есть ты сам. Не узнаете ли вы в этом описании, спрашиваетСартр, ваши стремления и ваши предчувствия? Если бы вы проникли «в»сознание, вы бы были подхвачены стремительным вихрем и снова выброшены наружу,к дереву, в самую пыль, ибо сознание не имеет «внутренности», оносуществует только вне самого себя, и именно это абсолютное убегание, этот отказбыть субстанцией определяют его в качестве сознания.

Сартр цитирует слова Гуссерля:«Любое сознание есть сознание о чем-то» и продолжает словамиМ.Хайдеггера: бытие (бытие сознания) — это бытие-в-мире. Это — «бытие-в...»в смысле движения. Быть — это прорываться в мир, это исходить из небытия мира исознания, чтобы внезапно прийти к сознанию-прорывающемуся-в-мир. И пустьсознание пытается восстановить себя, совпасть в конце концов с самим собой — взаперти, в тепле и уюте оно исчезает. Эту необходимость для сознаниясуществовать как сознание о какой-либо отличной от него самой вещи Гуссерль иназывает «интенциональностью».

Можно подытожить: дерево, окотором писал Сартр, может быть представлено, как минимум, двумя способами.Во-первых, и по-обыденному просто, о дереве можно иметь представление инаделить его некоторыми характеристиками. Это будет дерево — ноэма. Во-вторых,можно преобразовать дерево-ноэму в дерево-ноэзис, в интенциональность-к-дереву.И тогда можно увидеть как Я открываю для себя эту вещь — дерево. В конечномсчете, все находится вне нас,- сказал бы Сартр, даже мы сами.

Чтобы говорить научно, т.е. говорить о бытии влогосе, надо сначала говорить о нем в эйдосе (смысле). Необходимо первоначальноеразграничение как предметов вообще, так и сфер отдельных возможных знаний.Необходима эта первая встреча мыслящего сознания с мыслимым предметом, котораяпсихологически должна выразиться в искательстве — иногда весьма затруднительном— подлинного смысла вещи, затуманенного и затерянного среди частностей еепроявления в разных местах и временах, искательстве при наличии разных выводов,случайных и неслучайных. Если видно издалека ту или иную вещь и не возможноразличить ее деталей настолько, чтобы сказать, какая именно эта вещь, тонеобходимо или взять бинокль, или подойти ближе, или принять еще какие-либодругие меры, чтобы, наконец, увидеть предмет и назвать его. Мысль, приступая ктой вещи, которая именуется как “слово”, или, приступая к той вещи, котораяименуется как “мысль”, т.е. к самой себе (и в этом случае она сама для себя —объект, который ею ищется и формулируется), должна необходимым образомзафиксировать то, что она здесь видит, убедиться в том, что виденное здесь естьподлинное, не кажущееся, и только тогда может начаться конструированиекакой-нибудь теории или науки о мысли. Это первоначальное знание вещи какопределенной осмысленности есть то, что надо назвать феноменологией. Намнадо знать, как живет и действует мысль и слово, наряду с прочими фактами. Ещене строя никаких теорий, мы начинаем всматриваться в то, что называется мысльюи словом. Мы сразу же видим, что звук слова есть нечто совсем иное, чемзначение слова, что значение слова есть нечто совсем иное, чем предмет, ккоторому слово относится и т.д. Мы начинаем таким образом постепенно расчленятьи описывать тот смутный и неясный предмет, который обычно именуется как“слово”. Не строя никаких теорий о том, как фактически происходит и живетслово, как происходит и живет звуковая и незвуковая сторона слова, мы ужетвердо знаем, что звук слова не есть значение слова, и какие бы теории потом нистроились о звуке или о значении, мы убеждаемся, что это различение должноостаться при всякой теории, и никакие факты не в силах ниспровергнуть этой простойфеноменологической установки.

Феноменологияесть до-теоретическое описание и, формулирование всехвозможных видов и степеней смысла, заключенных в слове, на основе ихадекватного узрения, т.е. узрения их в их эйдосе.

Феноменология не есть теория инаука, ибо последние есть проведение некоторого отвлеченного принципа иотвлеченной системы, приводящей в порядок разрозненные и спутанные факты. Крометого, наука всегда есть еще и некое “объяснение”, не только описание.Феноменология есть зрение и узрение смысла, как он существует сам по себе, ипотому она всецело есть смысловая картина предмета, отказываясь от приведенияэтого предмета в систему на основании каких-нибудь принципов, лежащих вне этогопредмета. Феноменологический метод поэтому, собственно говоря, не есть никакойметод, ибо сознательно феноменология ставит только одну задачу — дать смысловуюкартину самого предмета, описывая его таким методом, как этого требует сампредмет.

Феноменология— там, где предмет осмысливается независимо от своих частичныхпроявлений, где смысл предмета — самотождественен во всехсвоихпроявлениях. Это и естьединственный метод феноменологии — отбросивши частичные проявления одного и того же, осознать изафиксировать то именно, что во всех своих проявлениях одно и то же.Феноменология есть эйдетическое видениепредмета в его эйдосе.

Итак, феноменология естьосязание умом смысловой структуры слова, независимо от характера этой структурыи от характера слова и независимо от той смысловой и не смысловой связиэлементов, которая для него характерна. Она — не наука и не имеет научногометода, поскольку и физическое зрение еще не есть ни наука, ни метод. Нофизическое зрение видит предмет во всей его случайной пестроте данного момента,а феноменологическое зрение видит его смысловую структуру, независимую отслучайностей и пестроты и во всех этих случайностях и пестроте пребывающуюнеизменной и самотождественной. Чтобы вообще рассуждать о вещи, надо знать, чтотакое она есть. И уже это-то знание должно быть адекватным. Если же вы боитесь,как бы ваше знание не оказалось неадекватным, то это значит, что вы боитесь,как бы не оставить рассматриваемый вами предмет совсем в стороне и не перейти кдругому. Поскольку же вы что-нибудь высказываете о каком-нибудь предмете,действительном или мнимом, по крайней мере, в моменты самого высказывания онкакой-то точкой своей должен быть вам дан адекватно. Нет ни мысли, ни слова безтого, чтобы вы не знали, какой именно смысл в данной мысли и в данном слове.Феноменология же только это и предполагает, постулируя необходимостьдо-теоретического адекватного узрения. Мы говорим о феноменологии слова, но,конечно, такова и феноменология вообще. Рассуждения о феноменологии и ее методене новы, и школа Гуссерля в достаточной мереясно и убедительно дала формулу этой феноменологии

 

 

 

 

Заключение

 

В настоящее время феноменология– это философский метод, который не поддается определению. Утверждается, чтоона все еще находится в процессе поиска своего определения. Заключение мнений вскобки или откладывание суждений, которое Гуссерль постулировал, как сутьредукции любого философского предмета, невозможно выполнить в том случае, еслиэто просто упражнение для интеллекта практикующего. Один человек, обучавшийсявместе с Мартином Хайдеггером, который был студентом Гуссерля, рассказывал, чтокогда Гуссерлю задавали прагматический вопрос, как можно выполнить этуредукцию, то он отвечал, – “Как, черт побери, я могу это знать? Я ведь философ”. 

Современные философы, которыепереработали и расширили параметры феноменологии, никогда на самом деле необращались к практической стороне применения феноменологии. Для нихфеноменология осталась чисто философской темой. Поэтому, в их реальности, этозаключение мнений в скобки остается просто философским упражнением.

С 1939 года в Бельгии, кудабыли вывезены основные рукописи Гуссерля и создан гуссерлевский архив, начинаетиздаваться «Гуссерлиана»,- полное собрание сочинений философа скомметариями.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список литературы

1.     Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная

феноменология. Введение в феноменологическую философию // Вопросы

философии,1992.- № 7

2.     Гуссерль Э. Собрание сочинений. Т.1.- М.: Гнозис, 1994

3. Философский энциклопедический словарь.- М.:Советская энциклопедия, 1983