Человеческое бытие и его специфика

Используя образы эйдилонов и ксинедринов, Уилсон и Ламзден фактически обсуждают давнюю философскую проблему «природа–воспитание». В ее рамках рассматриваются вопросы о природе сознания, о путях формирования истинно человеческого в человеке. Как естествоиспытатели, они убеждены в том, что полярные подходы к человеку возможно примирить лишь на основе научного знания. И здесь биологии отводится решающая роль. Уже в первой работе – «Социобиология: новый синтез» – Э. Уилсон дает краткое определение основной задачи нового направления, состоящей в систематическом изучении биологических основ всех форм социального поведения. Причем под социальным поведением подразумеваются те его формы, которые порождены существованием живых организмов в сообществах и направлены на их сохранение и процветание. В последующих работах Э. Уилсона предмет социобиологии уточняется, конкретизируется, особенно в отношении проблемы человека, изначально включенной в общий контекст анализа биологических основ «социальности».

Осуждая социал-дарвинизм, социобиологи настолько широко толкуют возможности дарвиновской теории, что в ее рамках оказывается возможным объяснить и социальное бытие человека, и социально-культурную детерминацию его наиболее отличительных свойств.

Социобиологи постоянно подчеркивают, что они – материалисты, натуралисты, эмпирики-дарвинисты. Однако дарвинизм подчас интерпретируется ими произвольно, а материализм понимается настолько неопределенно, что остается терминологическим обозначением. Истинный характер мировоззренческих оснований социобиологии приходится буквально реконструировать по частям, сопоставляя отдельные теоретические результаты с различными заявками, намерениями и философскими суждениями сторонников этого направления. В философском анализе социобиологии возможно и необходимо использовать философские критерии оценок. На первый взгляд этот тезис противоречит первому. Однако, несмотря на довольно редкое употребление самого термина «философия», социобиологи обсуждают действительно философские вопросы: о природе человека и его происхождении, о соотношении физиологического и психического, о социальном характере поведения животных и человека, о сущности этики, свободы воли и т.д. Безусловно, философской по своей сути является, и главная цель социобиологии – создать некую синтетическую науку, которая охватывала бы все стороны человеческой жизнедеятельности. То, как фактически она реализуется, представляет собой одну из важнейших тем данного исследования. Дело в том, что, поставив целый ряд философских вопросов, они продолжают мыслить при их решении как естествоиспытатели.

Психоанализ и неофрейдизм.

Психоаналитическая философия  по своим методологическим установкам и принципам представляет собой  характерную и распространенную форму биологистского подхода к общественным явлениям, которая оказывает широкое влияние на буржуазную философию истории, эстетику, социологию, политологию и т.д. Современные разновидности психоанализа, или фрейдизма, представляют собой антропологистскую трактовку человека, согласно которой определяющими факторами его поведения (а также культурно-исторического процесса в целом) являются коренящиеся в самой человеческой природе и не подвергающиеся историческому изменению инстинктивные силы и побуждения.

Согласно фрейдизму, структура  личности включает три компонента. Это область бессознательного, или  оно, – самое глубокое основание естественно-инстинктивных влечений, включающих в себя, прежде всего эрос, или инстинкт жизни, и его протагониста – инстинкт разрушения и смерти танатос. Далее, это сознательный компонент психики, собственно Я, которое пытается согласовать бессознательные влечения человека с требованиями внешней среды, общества. Наконец, это интериоризированные требования общества, обретающие форму совести, моральной цензуры, ценностных норм, – так называемое сверх-Я.

Бессознательное, согласно фрейдизму, является ведущим и асоциальным началом. Психоаналитики считают, что с точки зрения современной биологии оно должно быть отнесено к генотипу, поскольку в основе своей является наследуемым комплексом инстинктов. В силу этого оно не поддается преобразованию под воздействием социальных факторов. Напротив, оно автономно и само является ведущим фактором человеческого поведения.

Для объяснения механизма взаимодействия человека и общества сторонники фрейдизма  выдвинули две концептуальные схемы: «принцип удовольствия» и «принцип реальности».

Постоянное столкновение принципов  «удовольствия» и «реальности» порождает  в Я невротическое состояние, угнетающее человека и чреватое опасностью резко негативной реакции либидо на социальные запреты. Исторически неврозы возникали со становлением цивилизации как последствия табу на инцест, каннибализм, убийство соплеменника. Самые ранние социальные запреты – не достояние истории, они действуют и сегодня, негативно влияя на психическое здоровье. «Влечения и желания, изнывающие под игом этих запретов, рождаются заново с каждым ребенком, – писал Фрейд, – существует класс людей, невротики, которые уже на эти лишения реагируют антисоциально».

Таким образом, фрейдовский человек оказался сотканным из целого ряда противоречий между биологическими влечениями и сознательными нормами, сознательным и бессознательным, инстинктом жизни и инстинктом смерти. Но в итоге биологическое бессознательное начало оказывается у него определяющим. Человек по Фрейду, – это, прежде всего эротическое существо управляемое бессознательными инстинктами.

Как видно, истоки социального, в том  числе духовного творчества, человека сводится к биологическим механизмам его жизнедеятельности.

Один из ведущих неофрейдистов, Э. Фромм, попытался представить человека как результат взаимодействия психобиологических и общественно-исторических факторов. Однако устранить биологистские пороки теории Фрейда ему не удалось. Дело в том, что Фромм исходит из тех же посылок. Несмотря на стремление усилить значение социальной среды в формировании человека, даже что-то позаимствовать из марксизма (он оперирует такими понятиями, как «общественные отношения», «базис», «надстройка»), Фромм не преодолел изначального разрыва между личностью и обществом. Человек сохраняет у него фрейдистскую трехчленную структуру психики, продолжает оставаться носителем неизменных свойств и потенций, которые социальная среда может лишь реализовать, выявить или заблокировать. По Фромму, человеку противостоит общество, ограничивающее свободную игру инстинктов требованиями социальной дисциплины, и, поскольку человек живет в обществе и только в нем удовлетворяет свои жизненные потребности, он вынужден принимать репрессивные условия существования, ограничивая свою свободу.

Человек по Фромму, биологически не приспособленный индивид, следствием чего является его социальное развитие.

Социологизаторские концепции.

Для философского осмысления тех опасностей, которые таят в себе социологизаторские трактовки человека, очень многое дает популярный в нашем столетии жанр антиутопий – литературы, описывающей вымышленное общество, в котором господствует примитивный, одномерный социальный идеал. Ярким примером антиутопии может служить роман английского писателя О. Хаксли «О дивный новый мир» (1932 г.), повествующий о стране, в которой искусственным путем воссоздаются разные типы человеческих существ, заранее приспособленных к тем или иным видам труда, но ограниченных во всех других отношениях… Впрочем, систематическое истребление миллионов людей, своего рода выбраковка «неполноценного человеческого материала», проводившаяся, например, гитлеровцами, – это не вымысел, а реальность XX столетия.

Особо надо сказать о тех концепциях, к которых при всем внешнем  признании важности биологическою фактора высказываются оптимистические утверждения о возможности быстрого и необратимого изменения человеческой природы в нужную сторону за счет одних только внешних воспитательных воздействий. История знает много примеров того, как с помощью мощных социальных рычагов менялась общественная психология (вплоть до массовых психозов), но всегда эти процессы были кратковременны и, главное, обратимы. Человек после временного исступления всегда возвращается к своему исходному состоянию, а иной раз и теряет при этом даже достигнутые рубежи.

Характерное для социологизаторских трактовок пренебрежение к биологическому в человеке отчасти коренится в христианской традиции, в которой духовное резко противопоставлялось телесному, плотскому как возвышенное – низменному. И хотя в целом различения социального и биологического, с одной стороны, духовного и телесного – с другой, не совпадают, однако между ними есть и определенные пересечения. Например, влияние этой традиции явственно ощущается, когда в социологизаторских трактовках человека социальное не только противопоставляется биологическому, но и оценивается как нечто более высокое, более «благородное».

Какова же позиция марксизма  в вопросе о соотношении социального  и биологического в человеке? К. Маркс, как уже говорилось, подчеркивал, что определяющим в человеке является социальное. Человек и общество неразрывны: только в обществе, в рамках конкретных социальных образований, он реализуется как человек, всегда оставаясь «сущностью всех этих социальных образований, но эти образования выступают также и как его действительная всеобщность, поэтому также и как общее всем людям». Сознание и мышление человека возникают как общественный продукт и, следовательно, оказываются вторичными по отношению к его общественному бытию. На этой основе формируются и специфически человеческие материальные и духовные потребности, которые наряду с другими характеристиками также определяют сущность человека.

Определяя социальную сущность человека, подчеркивая значение его общественных связей и характеристик, марксизм отнюдь не нивелирует особенностей отдельных  индивидов, не принижает их специфических  качеств как личностей, наделенных характером, волей, способностями и  страстями. Напротив, обращая внимание на общие закономерности, он стремится  рельефнее оттенить, научно объяснить  эти личностные качества людей. И  здесь важно обращение не только к социальной сущности, но и к  биологической природе. Не случайно Маркс придавал очень большое значение рассмотрению человека как предметного, чувственного существа, характеризуя отдельные особенности и влечения которого (страсть и т.п.) также как его «сущностные силы». «Человек, – писал он, – является непосредственно природным существом. В качестве природного существа… он… наделен природными силами, жизненными силами, являясь деятельным природным существом; эти силы существуют в нем в виде задатков и способностей, в виде влечений…».

Такой подход нашел разностороннее обоснование и развитие в трудах Энгельса, подчеркивавшего, что мы не властвуем над природой, «наоборот, нашей плотью, кровью и мозгом принадлежим  ей и находимся внутри ее…». Биологическая природа человека принималась Энгельсом как нечто исходное, хотя, безусловно, недостаточное для объяснения истории и самого человека. В письме К. Марксу он отмечал, что «мы должны исходить из «я», из эмпирического, телесного индивида, но не для того, чтобы застрять на этом… а чтобы от него подняться к «человеку».

3. Человек, индивид, личность.

Смысл и назначение человеческого  бытия

Вся история мировой социальной мысли отражает главное в происходящих в обществе процессах: жизнедеятельность  человека, вступающего во взаимоотношения  с другими людьми с целью удовлетворения возникающих потребностей. Но не только жизнедеятельность человека характеризует  качественную определённость общества, но и общество формирует человека как существо мыслящее, обладающее речью и способное к целенаправленной творческой деятельности формирует  личность.

Особое место в социальной структуре  общества занимает человек как основной, изначальный элемент этой структуры, без которого нет и быть не может  ни социальных действий, связей и взаимодействий, ни социальных отношений, общностей  и групп, ни социальных институтов и  организаций. Человек одновременно и субъект и объект всех общественных отношений.

Человек – живое существо, обладающее даром мышления и речи, способностью создавать орудия, и пользоваться ими в процессе общественного труда. С биологической точки зрения, человек – высшая ступень развития животных на земле. В то время как поведение животного полностью определяется инстинктами, поведение человека непосредственно определяется мышлением, чувствами, волей, степенью познания законов природы, общества, самого себя.

Индивид – употребляется для обозначения всякого отдельно взятого представителя человеческого рода, единичного представителя какого-то целого. В основе понятия индивида лежит факт неделимости, целостности субъекта и наличия свойственных ему особенностей. Представляя собой продукт филогенетического и онтогенетического развития в определенных внешних условиях, индивид, однако, отнюдь не является простой «калькой» этих условий, это именно продукт развития жизни, взаимодействия со средой, а не среды, взятой самой по себе. Понятие «индивид» употребляется в чрезмерно широком значении, приводящем к не различению особенностей человека как индивида и его особенностей как личности.

Наш язык хорошо отражает несовпадение понятий: слово личность употребляется  нами только по отношению к человеку; притом начиная лишь с некоторого этапа его развития. Мы не говорим  «личность животного» или «личность  новорожденного». Никто, однако, не затрудняется говорит о животном и о новорожденном как об индивидах, об их индивидуальных особенностях.

Понятие «личность» употребляется  для характеристики всеобщих, присущих всем людям качеств и способностей. Это понятие подчеркивает наличие  в мире такой особой исторически  развивающейся общности, как человеческий род, человечество, которое отличается от всех иных материальных систем только ему присущим способом жизнедеятельности.