Блаженный Августин и Бернар Клервосский о свободе воли

 Рассмотрев, сочинение Августина можно выделить его характерную особенность - чрезмерное увлечение защитой благодати. Как справедливо замечает иеромонах Серафим (Роуз): «Фундаментальной ошибкой Августина была его переоценка роли благодати в христианской жизни и недооценка роли свободной воли.⁴». Доказав, что свободная воля существует, Августин тем не менее,  рассуждает, что все наши добрые чувства и поступки являются действиями благодати из чего, можно сделать неправильный вывод, о том что свободой мы обладаем только во зле, точнее отпав от благодати. Августин не указывает где в наших добрых желаниях заканчивается наша воля и выбор и начинается благодать. Благодать Августина крайне мало места оставляет человеческой свободе, хотя к логическому построению выводов Августина придраться сложно. Разумеется Августин как человек обладающий большим духовным опытом осознавал это, однако как теоретика его сбивал его формально логический подход и антипелагианская полемика. Его собственный опыт, когда он приписывает чуду собственное обращение есть также подтверждение того что через благодать происходит наше обращение, это называется-«предваряющая благодать» Т.е. благодать, которая приходит прежде нашей веры. Но всегда ли мы можем приписывать пробуждение веры целиком благодати? Золотая середина в учении  о благодати и свободе воли находится в учении о «синергии» - учении о соработании божественной благодати и человеческой свободы, выработанное Восточной церковью. При чрезмерном же упоре на благодать, западная христианская мысль пришла к протестантскому догмату о предопределении, согласно которому люди уже изначально предопределены либо к спасению, либо к адской гибели и от их воли или выбора ничего не зависит, и ничего нельзя изменить. Разумеется такой подход был все же чужд Августину и последующим средневековым богословам, к сочинению одного из  которых сейчас и следует обратиться

Святой Бернард - один из самых значительных деятелей средневековой церкви. Конечно для Бернарда  путь к Христианству был гораздо проще, чем у Августина, известно , что уже в 12 лет он обучался в монастыре. . Тем не менее его влияние на Европу своего времени, было даже пожалуй более, чем то что оказал Августин на своих современников. Бернард был деятелем монашеской реформы, которая создала новое ответвление от Клюни - орден цистерцианцев. Противник роскоши даже в убранстве церквей, горячей поборник особенно строгих аскетических идеалов, не последнее место в которых принадлежит физическому труду, изменили облик монашеского движения, Святой Бернард был также вдохновителем второго крестового похода и создания ордена Тамплиеров.

Бернард был талантливым  проповедником и талантливым, «теоретиком» христианской жизни. Он являлся одним из основателей средневековой мистики, ставившей целью - чувственный опыт познания Бога. Разумеется те вопросы которые интересовали Бернарда –проповедника были несколько иные чем те, что интересовали святых отцов времен поздней античности. К XII веку основные догматы христианского учения были уже сформированы и ереси не приобретали уже такого масштаба (исключение здесь, конечно, секта манихейцев - катаров, уже появившаяся во Франции), когда для решения того или иного вопроса требовалось созвать вселенский собор. Если свое учение о свободе и благодати Августин формирует в противовес довольно значительной Пелагианской ереси, и его работа на эту тему носит характер полемики, то для Бернарда скорее интересен формально-логический подход, характерный для западного богословия. Бернард пишет в первую очередь теоретический трактат где мы встречаем , характерную для средневековья стремление к иерархичности построения, а также характерное для Бернарда желание указать на путь аскетического совершенствования.

В начале своего сочинения Бернар упоминает, что данная тема «подверглась уже рассуждению многих». То есть, его цель раскрыть данную тему более ясно, и более полно в некоторых ее аспектах, которые не были затронуты предшественниками, и в первую очередь Августином, хотя порой используя те же цитаты и рассуждения. Начинает свое сочинение Бернард с упоминания  о диалоге, который ему пришлось вести на эту тему. Сразу же он прибегает к классификации и говорит , что благодать дает осознавать себя определенным ко благу, чувствовать себя влекомым ко благу и надеется совершить благо.

Как и Августин, Бернард  сразу же утверждает, что свободный выбор необходим для спасения души, отняв его, не будет того чем спасаемся, отнимем благодать и утратиться то, что есть причина спасения. Спасение дается Богом, и только от свободного выбора зависит - принимаешь ты его или нет. Свободный выбор должен быть в согласии с благодатью, и это будет означать  спасение. Бернард подразделяет согласие на «добровольное согласие» в силу которого спасаемый добровольно повинуется спасающему- и естественное влечение-влечение плоти опутанной соблазнами.. Согласие, то есть действие  не по принуждению, является добровольным Заканчивает Бернард первую главу несколько «натянутым» выводом: «где согласие, там и воля, а там где воля там свобода. Это то и есть то что я называю свободой воли.»

Основная идея, вокруг которой концентрируется сочинение  Бернарда- идея о «троичности свободы». Свобода по Бернарду бывает свободой от греха, от страдания и от необходимости. Других вариантов свободы Бернард не предусматривает, а достижение всех этих трех свобод, разумеется, возможно только в рамках христианской церкви.

Итак, рассмотрим подробнее как Бернард понимает каждую из трех свобод. Объяснения Бернарда тут являются достаточно темным : «Последняя дается нам природой, в первой мы восстанавливаемся благодатью, вторая нам сохраняется на родине (reservatur in patria). Первая пусть называется свободой по природе (Naturae), вторая -- свободой благодати, третья -- свободой жизни или славы (Vitae vel Gloriae)⁵.»( гл.III 7). Из этого понятно далеко не все, однако с углублением в тему Бернард постепенно разъясняет эти три свободы. Первая из свобод возвысит нас превыше всех живых существ, вторая помогает нам победить плоть, третья же побеждает смерть и именно победа над смертью и дает нам ту самую славу

.Свободный выбор человека, сделав добровольно выбор в ползу греха , точно так же должен сделать свободный выбор в ползу освободителя , т.е. Христа. Христос единственный из людей, кто был свободен от греха, также он был свободен от страдание, поскольку страдание-воздаяние за грех, но он добровольно выбирает страдание, он также был по своей божественной свободе свободен и от необходимости однако выбирает и ее, чтобы после воскресения сбросить со своих плеч страдание и необходимость и таким образом освободить всех людей.

Рассмотрев значение этих трех свобод в рамках искупления, Бернарпд задается другими вопросами, чисто теоретического характера - насколько свободна душа, после смерти тела, и насколько были свободны первые люди до того как стали рабами греха.

Итак,  душа, если она является спасенной получает все три вида свободы, она свободна как о страдания, так и от необходимости, разумеется, при этом она сохраняет свободу воли, поскольку вершить добро можно только добровольно, точно так же сохраняет и свободу воли душа. Склонившаяся ко злу, однако и при жизни и после смерти, она не получит трех основных свобод. Здесь Бернард говорит гораздо более четко чем Августин: «Ведь хотеть свойственно нам в силу свободной воли, но нам не свойственно мочь то, чего мы хотим. Я не говорю -- хотеть доброе или злое, но только хотеть. Хотеть же доброе -- наше преимущество; хотеть злое -- недостаток. Хотеть же просто -- значит хотеть вообще добра или зла. А чего именно хотеть -- зависит от благодати. Если желают добра -- благодать спасает, зла -- благодать покидает. Таким образом, воля делает нас желающими, благодать же -- желающими благое. От воли идет желание, от благодати -- желание добра.» (Гл VI.16) «Желать зло -- недостаток воли; желать добро -- ее достоинство, а для того, чтобы желать добро, достаточно совершенства воли.»(Гл VI.18)

Свобода воли как можно  судить  это то что поможет  человеку либо приобрести три свободы либо отвергнуть их. Если человек говорит, что он хочет иметь свободную волю, но не может, это значит что добрая воля у него уже есть на самом деле, но нет еще свободы от греха, то есть он не может творить добро в той мере которой хочется которую он получает с благодатью. Без благодати  сколь бы ни склонилась км добру наша воля, мы не только не можем действовать должным образом но даже рнешатя что либо или дубая о чем то легко впадаем в заблуждения. Получая же свободу от греха, тем не менее мы не всегда свободу суждения ето нам еще не дает, поскольку нгех, хотя и не будет властвовать над нами, однакоже вплоть до смерти будет нам в какой то мере присущь, что ограничивает нашу свободу суждения, ее можно обрести путем аскетических упражнений и «умервщлением плоти» поскольку это  непосредственно связано со второй свободой-свободой от страданий ( т. е. по сути плоти). Наш выбор тем не менее никогда не будет полностью независим вплоть до второго пришествия.

Относительно  второго  пришествия и наступления царствия божия  Бернард интересно замечает: «Царствие это придет к нам не сразу. Оно приходитежедневно и мало по малу расширяет границы…»(Гл IV 12). То есть Царство небесное расширяется на земле по мере очищения человечества от грехов. Идею такой «эволюции» мы не встречаем у Августина, нехарактерна он и для восточного христианства, однако как можно видет проижылась в западном, придав ему деятельный характер, направенный на постоянную экспансию церкви.

Итак, следует вернуться  опять к свободе от страданий, которую Бернард также называет, несколько тяжеловесной формулировкой- свободой желания наслаждения. Бернард с горечью констатирует что страдания свойственны этому миру, даже те кто желает «праведно жить во Христе,сами гонимы»( II Тим. 3.12). Между тем те кто ведеть грешную жизнь, казалось бы бывают свободны о страданий. Однако наслаждения телак, как парадоксально говорит Бернард, непрерывно связаны со страданием. «Хлеб приятен, но для алчущего, питье услаждает, но только для жаждующего, и наоборот сытому пища и питье не у4слада, а тягость» (Гл V.14). С этим утверждением Бернарда вполне можно согласиться. Но тем не менее получить избавление от страданий возможно, путем аскетических упражнений, это же даст и свободу желания наслаждения. Те кто созерцая, будут «восхищены духом» и получат возможность вкушать от «небесного блаженства» никогдак не насытятся но и никогда не будут голодны. НО в нашей жизни такие маменты, даже у тенх кто ведет жизнь аскета очень редки и непродолжительны.

Как свободу, благодать Бернард разделяе на два вида мудрость- которая направляет волю к добру, и мощи-которая утверждает волю в доброе. Первая связана с желаникм, вторая уже с активным действием, с помощю этих двух видов благодатинаше желание сделается совершенным.Наша воля, как учит Бернард итак уже имеет благочстьб, поскольку и она создана богом, а все, что создал бог-благо (но испортилось грехопадением), воля наша благая и по причине ее свободы, то есть в этом  она повторяет творца, если к этим двум бланостям . присоединится еще и третья-обращение ко творцу, то воля будет считаться совершенно дброй, это воля во всем добровольно подчинена Богу, такой воле присуще совершенная праведность и сов6ершеннаяч слава Из двух видов благодати, по словам Бернарда. Мудрость принадлежит к праведности, , а мощ к славе. Но как полная мудрость так и полная мощь, совершенно не встречаютя, поскольку чтобы обладать ими надо обладать и свободой суждения и свободой желания наслаждения, но как уже было сказано, человек в полной мере не может обладать этими двумя свободами. Заканчивает Бернард подобные рассуждения красивоц фразой: «Ведь если бы был такой человек, он был бы превыше апостола Павла, который сказал: "Не нахожу в себе силы совершить". Быть может, Адам в раю? но если бы он имел такую силу, то не был бы изгнан из рая.» (Гл VI. 20)

Бернард, как уже было  сказано подробно рассматривает, какими свободами человек облдадал до и  после Грехопадения, до грехопадения человек обладал свободой выбора, свободой, свободу суждения, свободу  желания наслаждения или говоря другими словами свободу от необходимости греха и страдания. Однако все же обладал не полностью, посмкольку он могрешил значит все же не имел саободы о греха и поскольку обладал плотью- от страдания. То что  он быд изгнан доказывает, что он не обладал также в полной мере и ждвумя видами благодати-мудростью и мощю. Единственную свободу которую он имел полностью и полностью сохранилчя-явлчяется разумеется свобода выбора. Две же предыдущие свободы. Согласно Бернарду имели две степени –высшую и низшую, с грехопадением человек стал обладать лишб низшей степенью этих свобод. ВАысшая свобода суждения заключается в невозможности грешить, низшая же в возможности не грешить. Высшая степень желания наслаждения заключается в невозможности быть тревожным, низшая в возможности быть не тревожным. Впрочем, такой подход к греху Адама у Бернарда являетсямнесовершенным. Поскольку согласно ему, человек до грехопадения был менее совершенен чем тот, что появится после всеобщего воскресения, да и после воскресения, человек вновь обредший плоть получается потенциально пудет подвержен страданию? То есть наиболее совершенное состояние имеет лишь душа. Разумеется Бернард не имеет этого в виду. Но в его рассуждениях чувствуется влияние платоновског типа мышления. Отличного от апристотелизма . который появится в Философии Фомы столетием спустя.

Итак Аллам, впрочем  как и ангелы все же согрешил из за свободы воли, впрочем как и  Ангелы, вовсе не потому что не мог( грех был над ним еще не властен), но потому что не захотел. Из этого Бернард делает спорный вывод,  о том, что совершение злого поступка следует приписывать не власти согрешившего, но пороку воли. Воля же уще не может изменить своей природы,человек попадает в яму греха «в силу воего желания, но одного желания недостаточно, чтобы выкарабкаться из нее» (Гл.VIII.23). Итак, человекможет сакм себя ввергнуть из добра во зло, однакоже не может вернуть себя обратно своими силами. Для этого нужна мудрость-т.е. вид благодати, и в конц концов ему понадобиться и мощб-для т ого чтобы отстаивать истину.

Человек обладая свободной  волей не можето быть спасен помимо своей воли, спасение не может поизойти без воли человека, но это не может  совершиться по его воли. Некоторые  могут заметить , что вверяя свебя  божьей благодати человек теряет часть свободы, но Слепой или Хромой не будут печалиться когда им помогают идти. Искушения также не явлеются чем либо ограничивающим свободу воли, поскольку сказано. Что т»каждый искушается, увлекаясь иобльшаясь собственной похотью» (Иак.1.4) Все эти положения повторяют августиновское учение о благодати. Бернард ко всему прочему замечает, приводя в пример отречение Петра, говоря, что в этом случая свободной воле помешала угроза смерти. Однако Петр отрекся лишь ячзыком, но не волей, он любил себя больше чем Христа, но еще не обладал благодатью и поэтому такой поступок не моджен ввеняться ему. «Принуждение же бывает двух видов: мы принуждены или терпеть что-либо, или действовать против своей воли. Причем пассивное (ведь так называется первое из них) может иногда совершаться без добровольного согласия терпящего, но активное -- никогда.» (Гл. XII 40). Таким образом Бернард говорит, что для человека не может быть такого искушения, которое он не мог бы вынести, и если под пыткой человек отречется от Христа, эта значет что его воля склонила его также к этому и такой поступок вменяется ему в вину. Истинная воля никогда не приведет к отречению. Но стойкость не может быть от человека , а принадлежит «духу божию». Между духом божим и влечением плоти у человека и есть свобода выбора. Выберая дух божий воля будет через благодать произростать от добродетели к добродетели, отвергая же его пойдет от порока к пороку. Так что и осуждение человека, следуя этой логике не может произойти без воли человека.