Этические учения Древней Индии и Древнего Китая.Этика Античности

    Судьба мыслителя является зримым воплощением того человеческого идеала, который он теоретически обосновал". Смысл имеет только жизнь, согласная с убеждениями; подлинной реализацией убеждений (и, следовательно, сущности человека) является поступок; наилучший способ самореализации личности - ее нравственная деятельность, - эти и другие истины Сократ не только провозгласил, он доказал их ценой собственной жизни. Критикуя софистов за отсутствие позитивной программы, Сократ стремился создать систему устойчивых общих понятий. Такая исходная установка не случайна (в нравственной деятельности следует руководствоваться знанием о нравственности) и конструктивна (нельзя создать этику вне системы взаимосвязанных понятий). Сократ положил начало эвдемонистической традиции, утверждая, что смысл жизни человека, высшее благо - в достижении счастья. Этика должна способствовать осознанию и реализации этой установки. Счастье выражает содержание благоразумного, добродетельного бытия, Т.е. только моральный человек может быть счастливым (или разумным, что, по сути, то же самое).

    Сократические школы унаследовали от рационалистической этики Сократа идею достижения счастья через мудрость, однако разошлись в конкретной интерпретации данной моральной программы. Киренаики считали высшим благом удовольствие, и чувственные удовольствия предпочитали духовным. Разум при этом служит тому, чтобы избегать страданий, связанных с избытком наслаждений. Киники же (самым знаменитым из которых был Диоген Синопский) отождествляли высшее благо с внутренней свободой, в том числе свободой от удовольствий.

     Платон - ученик Сократа, развивший идею своего учителя о существовании абсолютного добра. Согласно Платону, подлинное добро как идеальный образец существует в «мире идей», на земле же - его бледные подобия, копии, тени. Задача личности - познать идею добра с помощью разумной части души. которая припоминает тот образец добра, что когда-то созерцала в «мире идей», когда сама была идеей. Чувственные удовольствия затемняют разумную часть души, поэтому злоупотреблять ими не следует. Индивидуальная этика у Платона дополняется социальной: теорией идеального государства, само устройство которого укрепляет добродетель граждан.     Собственная этическая концепция Платона может быть разделена на две взаимосвязанные части: индивидуальную этику и политическую (или социальную) этику. Первая представляет собой учение об интеллектуальном и нравственном совершенствовании человека, связанном с гармонизацией его души. Душа противопоставляется телу именно потому, что телом человек принадлежит низшему чувственному миру, а душой может соприкасаться с истинным миром - миром вечных идей. Главные стороны человеческой души являются основой добродетелей: разумная - мудрости; волевая - мужества, аффективная - умеренности. Добродетели, носящие врожденный характер, - это своеобразные ступеньки гармонизации души и восхождения к миру вечных идей. В этом восхождении смысл человеческого бытия. Средством возвышения является пренебрежение к телесному, власть разума над страстями.

     Определяемая  этими идеями, социальная этика  Платона предполагает закрепление  добродетелей за каждым сословием  (правители должны обладать мудростью,  воины - мужеством, низшее сословие - умеренностью). Благодаря жесткой  политической и, соответственно, моральной иерархии в государстве  должна реализоваться высшая  добродетель - справедливость, свидетельствующая,  по мнению Платона, о социальной  гармонии. В жертву социальной  гармонии приносятся интересы  отдельной личности: в утопии  Платона нет места индивидуальности. Совершенное государство, изображенное им, оказалось весьма непривлекательным не столько да)!\е из-за духа интеллектуального аристократизма, сколько из-за ущербности пребывания в нем представителей любого сословия: "порядок" в обществе не приносит им счастья. (Не возникает ли у Вас аналогий с проблемами нашего сегодняшнего бытия? Возможна ли вообще социальная гармония, не требующая индивидуальных жертв?).  Аристотель — ученик Платона  классифицировал античное знание, выделив при этом учение о добродетелях в особое учение - этику, написал ряд специальных этических сочинений                 и таким образом конституировал этику как философскую дисциплину. В отличие от Платона Аристотель считает, что нравственность - это не наука, постигаемая лишь с помощью разумной части души, а практическое знание о том, как стать счастливым благодаря добродетели.Античная этика была, прежде всего, учением о добродетелях, о добродетельной личности. Она исходила из убеждения, что нравственное совершенство личности доступно ей самой.

    Она показала, что мораль или нравственность выступает как совокупность нравственных качеств человека, как максимальное развитие возможностей личности, которое служит основой социальной гармонии. Но этика, считает Аристотель, может принести огромную пользу тем, кто обладает жизненным опытом, способен владеть собой, подчинять свои действия определенной цели.

Человек, согласно античному  мыслителю, должен контролировать свою чувственность, стремиться избежать сильных  страстей, так как они уводят от должной меры и приближают к пороку, т.е. к крайности.Этика, в понимании Аристотеля,:- это особая, практическая наука о нравственности (добродетели), цель которой - научить человека, как стать счастливым. Этика должна помочь человеку осознать главные цели своей жизнедеятельности, решить вопрос о возможности воспитания в государстве добродетельных граждан, поэтому она, наряду с политикой, является очень важной практической наукой.Учение о счастье.

Счастье - это особое состояние  удовлетворенности, получаемое от совершенной (добродетельной) деятельности.            Отмечая единство морали и счастья, Аристотель подчеркивал, что достижение состояния высшего удовлетворения жизнью зависит не только от определенной организации сознания, но и от поступков. Среди многочисленных условий счастья главными являются: нравственное и интеллектуальное совершенствование, здоровье и наличие внешних благ, активная гражданская позиция, дружба.Учение о добродетели. В отличие от Платона, Аристотель отрицал врожденный характер добродетелей, что дало ему возможность поставить проблему нравственного воспитания. Добродетель связана с общественно значимым действием, обладает нормативным характером (это не то, что дано от природы, а то, что должно быть воспитано). Учение о дружбе представляет собой первый опыт постановки и решения проблемы общения. Подчеркивая высокую нравственную ценность дружбы, Аристотеля анализировал ее количественные и качественные параметры, предлагал классификацию ее различных видов, описывал ее связь с добродетелью. Таким образом, целью этики провозглашалось преобразование личности, ее нравственное возвышение. Добродетели, согласно Аристотелю, воспитываются. Но человек, совершенно не предрасположенный к восприятию этического знания, будет глух к учению. Добродетель достигается с помощью разумной части души, которая управляет страстями (подобно тому, как возница управляет горячими конями), правильно направленные страсти не вредят нравственности, но являются ее необходимым элементом. Быть добродетельным - значит знать разумную меру, «золотую середину» между крайностями, одна из которых состоит в недостатке какого-либо качества, а другая - в ее избытке (так мужество является серединой между трусостью и безумной отвагой). Главная же добродетель разумной части души - это мудрость, а интеллектуально-созерцательный образ жизни, жизнь мудреца, представляет собой нравственный идеал.Итак, этические системы древнего мира сформулировали базовые парадигмы в осмыслении этической проблематики.

Этика Платона

       Платон сумел выявить многие острейшие философские проблемы. Одна из них касается соотношения концепции идей и этики. На вершине иерархии сократовских и платоновских идей находится идея блага. Но почему именно идея блага, а не идея, например, красоты или истины? Платон рассуждает таким образом: "…то, что придает познаваемым вещам истинность, а человека наделяет способностью познавать, то ты и считай идеей блага, причиной знания и познаваемости истины. Как ни прекрасно то и другое — познание и истина, — но если идею блага ты будешь считать чем-то еще более прекрасным, ты будешь прав". Благо проявляется в различных идеях: и в идее красоты, и в идее истины. Иначе говоря, Платон ставит этическое (т. е. идею блага) выше эстетического (идеи красоты) и научно-познавательного (идеи истины). Платон отлично сознает, что этическое, эстетическое, познавательное, политическое как-то соотносятся друг с другом, одно определяет другое. Сознательный выбор Платона известен: все самое лучшее есть проявление идеи блага. Можно не соглашаться с Платоном, но вряд ли приходится отрицать, что Платону — именно благодаря предпочтительному отношению среди других идей к идее блага — удалось создать весьма сбалансированную картину мироздания, где не только все согласовано, но и находится в соответствии с высокими принципами нравственности. Попробуйте вопреки Платону на место идеи блага поставить какую-либо политическую идею, например идею власти. Сразу же картина мироздания станет куда менее симпатичной.

   Убежденный в том, что среди идей доминирует идея блага, Платон, будучи последовательным в своих рассуждениях, каждую идею "нагружает" нравственным содержанием. И, следует отметить, действует в этом отношении довольно прямолинейно. Идея оказывается одновременно идеалом, образцом, да еще нравственным образцом.

     С позиций современного философского знания Платон излишне сближает идеи с ценностями и идеалами. Ученый, математик, физик используют идеи, но, возможно, не обязательно они являются ценностно нагруженными, тем более идеалами. С другой стороны, человек определенным образом сепарирует идеи, использует их в своей деятельности, ему приходится иметь дело и с идеями-ценностями, предельным случаем которых являются идеалы. Во времена Платона развитого учения о ценностях, т. е. аксиологии, не было, поэтому неудивительно, что он некритически объединяет идейное и ценностное. Но зато Платон не допускает излишней изоляции одного от другого, что весьма характерно для современного научного, равно как и для любого другого знания. Вновь мы встречаемся с прелюбопытной ситуацией: вроде бы Платон не прав в разрешении проблемы соотношения идеи и идеала, но существенно, что он как-то решает именно ту проблему, которая представляет трудность для современных исследователей.

       Платон гениален в том, что он плодотворнейшим образом возделывает проблемное поле философии, осмысление которого становится непременным делом всякого образованного, тем более интеллигентного, человека. Ныне, как и двадцать четыре столетия назад, философия Платона стимулирует развитие человека, общества. В этом, пожалуй, состоит главная тайна многовековой значимости философии Платона. В центре этой философии находится учение об идеях. По большому счету Платон не устарел, его философия по-прежнему актуальна. Тот, кто достаточно смел в использовании своего свободного времени и способен часть его посвятить изучению творчества Платона, будет стократно вознагражден, наградой ему будет не только общение с великим мыслителем, но и максимально быстрое индивидуальное духовное развитие.

ЭТИКА БУДДИЗМА

    В предыдущей главе уже говорилось о том, что оппозиционные брахманизму доктрины делали осознанный акцент на этику, на социально-нравственные стороны поведения людей. Конечно, сама по себе идея кармы как этической нормы существовала и прежде, даже была одной из основ древнеиндийской религиозной мысли, включая брахманизм. Но буддизм, как и джайнизм, резко усилил именно этический момент в своей доктрине, превратив этику в фундамент всей системы представлений и норм поведения. Преодолеть авидью, т. е. постичь буддийское знание, как раз и означало принять жестко фиксированный этический стандарт в качестве основы основ повседневного существования. В первую очередь это касалось религиозно активных адептов буддизма, т. е. монахов, сознательно и целеустремленно стремившихся к нирване. В раннем варианте буддизма (Хинаяна, или «Узкий путь к спасению», «Малый путь») именно они и составляли вначале основной контингент сторонников и последователей Гаутамы Шакьямуни. По крайней мере в Индии, до перемещения в другие страны (Цейлон, Индокитай) на рубеже нашей эры, буддизм Хинаяны был учением монахов и прежде всего для них, что заметно ограничивало его возможности, несмотря на активную поддержку таких всесильных правителей, как Ашока.

    Кодекс поведения жаждавшего достичь нирваны буддийского монаха сводился главным образом к соблюдению строгих норм этики. И первые пять основных обетов (идентичные тем, что были и у джайнов), и все остальные запреты и ограничения сводились преимущественно к этому. В чем же был смысл столь широкого и строгого следования по пути этических рекомендаций и запретов? Как уже говорилось, в законе кармы. Если для джайнов карма была липкой материей (что никак не снимало ее этического содержания и не снижало высокого этического стандарта джайнизма), то буддисты, как и вся древнеиндийская традиция, рассматривали карму как сумму добродетелей и пороков данного индивида, причем не только в его нынешней жизни, но и на протяжении всех его прежних перерождений. Собственно, именно эта сумма, складывавшаяся из известного (текущая жизнь) и множества неизвестных (прошлые перерождения), давала тот самый итог, который в конечном счете и определял готовность данного индивида достичь нирваны, т. е. ту степень незамутненности сознания, которая способствовала или препятствовала восприятию и тем более реализации учения Будды во всей его полноте и завершенности, вплоть до достижения конечной цели ревностного монаха.

   Буддийская концепция кармы несла на себе отпечаток свойственного именно буддизму акцента на этическую норму: под кармой понимались не столько вообще действия, сколько сознательные поступки или даже намерения, моральные (кусала) и аморальные (акусала). Существовала обстоятельно разработанная систематизация различных типов сознания, способствовавших рождению как позитивной, так и негативной (вредной) кармы. Среди них в качестве вершины выделяются несколько типов завершающего, неземного сознания, сознания мудрости, цель которого, как и у джайнов, вообще избавиться от кармы и тем обеспечить возможность достижения нирваны.

  Закон кармы в его буддийской интерпретации сыграл огромную роль в укреплении этического стандарта поддерживавших буддизм мирян. Пусть они не становятся на путь монахов и не стремятся к нирване - каждому свое время. Но пусть каждый хорошо осознает, что в сегодняшней жизни он может и должен заложить фундамент своей будущей кармы, причем такой, обладая которой, он мог бы в последующих перерождениях рассчитывать иметь незамутненное сознание и реальные шансы на нирвану. А для этого каждый должен вырабатывать и культивировать в себе такие формы сознания и вести себя таким образом, чтобы позитивная карма увеличивалась, а негативная ослабевала.

Собственно, это не было открытием  буддизма. Но буддизм сделал на этом резкий акцент. Достаточно заметить, что  буддисты - как и джайны - строго соблюдали принцип ахимсы. И не только ахимса, но и принцип непричинения зла и даже непротивления злу насилием стал одним из ведущих этических постулатов буддизма, как затем и индуизма.

    Как и в джайнизме, этика раннего буддизма в его первоначальной форме Хинаяны была, несмотря на ее вполне ощутимый социальный резонанс, в основном индивидуальной, даже в определенном смысле эгоистичной: каждый вел себя по отношению ко всем остальным и к обществу в целом хорошо лишь потому, что это было необходимо для него самого, для улучшения его кармы и для конечного освобождения от нее. Ситуация несколько изменилась с формированием на севере Индии нового направления доктрины, буддизма Махаяны («Широкого пути к спасению»).

Список используемой литературы:

    1. А.А. Гусейнов. Великие моралисты. Москва 1995г.

    2. А.А. Гусейнов. Этика.// Вопросы философии.1999г. №8

    3. Основы этических  знаний. Уч-к для ВУЗОВ.

    4. Этика

    5. Энциклопедия. Религии  мира.  Том  6.  Часть  первая.  М:  «Аванта+»,1996г.

    6. Словарь по  этике. Под ред. Кона. М: 1981г.

    7. Докинз Р. Эгоистический ген. М.: Мир, 1993.