Гениология этики

Социально-историческое направление в этике исходит из того, что между биологической природой животного и человека существует принципиальная разница, порождаемая условиями существования и развития общества. Важнейшей специфической особенностью формирования духовной жизни человека, включая нравственность, является активная деятельность людей, которая отличается от стадного поведения животных своей целесообразностью и осмысленностью. Обоснование морали на основе фактов общественной жизни представлено в трудах Т. Гоббса, Ж.-Ж. Руссо, французских материалистов и других представителей просветительской идеологии. Для функционирования общества как единого целого, с их точки зрения, необходимо определить и обособить некие изначальные права человека, а человек, в свою очередь, должен осознать необходимость моральных обязательств перед другими людьми и обществом. Решение этих задач должны обеспечить моральные нормы поведения в соответствии с требованиями разума и нравственное воспитание. Поведение людей социально обусловлено, а просвещение и воспитание – важнейшие условия совершенствования условий их жизнедеятельности.

Основной недостаток этих концепций – рассмотрение индивида вне общественных отношений и понимание морали как внешнего условия бытия человека – был преодолен в марксистской этике. К. Маркс и Ф. Энгельс впервые ввели в содержание морали понятие практики на основе трудовой деятельности как главного критерия поведения человека. Приводимый в труде К. Маркса «Капитал» пример о деятельности пчелы и архитектора иллюстрирует качественное различие в поведении животных и человека. Он пишет, что паук совершает операции, напоминающие операции ткача во время работы, а пчела постройкой своих восковых ячеек посрамляет многих архитекторов. Но наихудший архитектор отличается от наилучшей пчелы с самого начала тем, что прежде чем что-либо строить, он строит модель будущей постройки в голове. Уже в начале процесса труда в идеальной форме имеется его результат. Второй важной особенностью человеческой деятельности является изготовление орудий труда, которые используются в качестве средства активной целесообразной деятельности. Только человек обладает сознанием. Если рассудочная деятельность, как способность удерживать информацию, свойственна и животным, то разум является привилегией только человека.

3. Основные этапы развития  морали в учениях Тойнби Г.  И Ницше Ф.

Т. Гоббс (1588–1679 гг.) закладывает основы натуралистической этики. Нравственность у него – некая сложная конструкция, выводимая из единого основания – человеческой природы. Человеческая природа понимается Гоббсом как сумма человеческих сил и способностей, данных человеку от природы. Природные склонности человека проявляются в его стремлении к удовольствию. В естественном состоянии это стремление реализуется в борьбе за обладание жизненными благами. В результате возникает состояние «войны всех против всех». «Понятие правильного и неправильного, справедливого и несправедливого не имеют здесь места.» Естественное состояние делает невозможным сохранение жизни в течение продолжительного времени. Стремление к самосохранению, которое есть первый закон природы и веление естественного разума – «искать мир всюду, где его можно достичь», – побуждают искать соглашение между людьми на основе отказа от части своих претензий и взаимного признания равенства прав.

Отсюда вытекает другой естественный закон, сформулированный Гоббсом: «Человек должен довольствоваться такой степенью свободы по отношению к другим людям, какую он допустил бы по отношению к себе». На основе этого Гоббс формулирует основное правило нравственности, названное впоследствии «золотым»: «Не делай другим того, чего ты не желал бы, чтобы было сделано по отношению к тебе».

Гоббс является сторонником  теории общественного договора. Общественный договор регулирует отношения между  людьми, заключается на основе всеобщего  соглашения. Таким образом, мораль, по Гоббсу, имеет договорное происхождение. Гарантом соблюдения договора, а значит, и морали, является возникшее на основе соглашения государство. По Гоббсу, морали не может быть вне государства. Государство позволяет придать понятиям добра и зла, справедливости и несправедливости общезначимый характер. Оно устанавливает единые для всех законы, вводит все интересы и стремления людей в определенные рамки и границы, наилучшим образом отвечающие их общему интересу в поддержании мира и самосохранения. Поэтому, полагает Гоббс, «все установленное законом следует считать добром, а все запрещенное – злом».

Устанавливая ответственность  государства за регулирование нравственной жизни, Гоббс вместе с тем указывает, что те, кто управляет государством, должны помнить, что государство  устанавливается не ради себя самого, но ради граждан. Поэтому государственные законы должны соответствовать естественной справедливости и естественному праву, т. е. защищать и гарантировать равенство прав граждан на жизнь, имущество, свободное занятие прибыльным предпринимательством, не нарушающим права других граждан. Отсюда следует, что в устройстве государства и его законов должен помещаться высший, естественный и моральный закон, ради чего люди и объединились в государство, – это гражданское благосостояние, благополучие народа.

Наряду с К. Марксом и Ф. Энгельсом с критикой нормативного морализаторского подхода в этике выступил Ф. Ницше (1844–1900 гг.). Ницше стремился преодолеть представление о морали как объективной системе норм и запретов, не зависящих от человека, отчужденных от него и подавляющих его и представить мораль как сферу свободы. Ницше выдвинул лозунг «переоценки ценностей».

В своих работах он обрушился с резкой критикой традиционных ценностей и идеалов, стремясь обосновать их противоестественную направленность и нигилистический характер. Мораль в ее исторически сложившемся виде, считает Ницше, умаляет достоинство человека, убивает волю к развитию, творчеству, совершенствованию. Она стала сплошной маской, тартюфством, лицемерной апологией слабости и стадных инстинктов.

Методологической основой  ницшеанской «переоценки ценностей» является учение о воли к жизни  как воли к  власти. В разнообразных  проявлениях человеческой культуры Ницше стремится обнаружить инстинктивное  стремление жизни к самоутверждению. Жизнь понимается им как неупорядоченное и хаотичное развертывание внутренне присущей бытию энергии хаоса, ниоткуда не выводимого и никуда не направленного потока, подчиняющегося безумию органического начала и полностью свободного от всяких нравственных характеристик и оценок. Энергия жизни проходит в своем развертывании периоды подъема и спада, созидания и разрушения жизненных форм, усиления и ослабления инстинктивного стремления к самоосуществлению. В целом же эта суровая и беспощадная борьба различных проявлений жизни имеет в своей основе «волю к жизни как волю к власти».

Таким образом, в своей  концепции морали Ницше исходит  из волевого начала в человеке как  самого специфичного и существенного  его признака. Понятие воли как  основы всего сущего Ницше заимствовал  у Шопенгауэра. Однако, если для Шопенгауэра воля служит основанием бытия, то Ницше придает этому понятию социально-нравственный оттенок: воля человека, по его мнению, это прежде всего, воля к власти. «Воля к власти» – это наиболее значительный критерий любого типа повеления, любого общественного явления. «Что хорошо? – вопрошает Ницше. – Все, что укрепляет сознание власти и саму власть человека. «Что дурно? – Все, что вытекает из слабости».

Из права сильного, «воли к власти» Ницше выводит  все основания морали. Он утверждает, что мораль, определяющими понятиями которой являются понятия добра и зла, возникает из чувства превосходства одних людей над другими: господ, аристократов (лучших) над рабами (худшими). Мораль «господ» «преимущественная мораль» изначальна, естественна, самодостаточна, произрастает из торжествующего самоутверждения человека как необузданной силы природы. Воля к мощи, силе, власти у неудачников, слабых, униженных порождает явление ressentiment, которое Ницше описывает как превращенную форму этой воли, духовную месть рабов, в результате которой происходит ценностное переворачивание морали.

Наивысшее развитие духовная месть рабов получила в христианстве. По словам Ницше, аристократическое  уравнение «ценностей» (хороший = знатный = могучий = прекрасный = счастливый = любимец Бога) христианская мораль с ужасающей последовательностью вывернула наизнанку. По логике этой морали, только одни несчастливые, бедные, бессильные, низкие – хорошие, только страждующие, терпящие лишения, больные, уродливые – благочестивы, блаженны. Только им предназначено блаженство, а знатные, могущественные – злые, жестокие и похотливые – отвергнуты Богом, и им навсегда быть проклятыми и отверженными.

Христианство, по Ницше, представляет собой «чудовищное  заболевание воли» и возникает из страха и нужды, среди слабых и убогих носителей ослабевшей воли к жизни. Оно поэтому пронизано ненавистью и отвращением к здоровой жизни, маскируемой верой в «совершенную небесную жизнь», которая изобреталась только для того, чтобы лучше оклеветать эту, земную. Все христианские фантазии являются признаком глубокого истощения и оскудения жизни настоящей, ее болезни и усталости, так что само христианство живет наркотизацией человеческих бедствий.

Однако, оставаясь проявлением, хоть и больной, но все же воли к жизни, христианство, чтобы выжить среди сильных и жестоких, изобретает узду для них посредством самого необузданного морализаторства, отождествления себя с моралью. Через культивирование моральных ценностей христианства больная жизнь улавливает здоровую и губит ее, причем тем вернее, чем глубже распространяются идеалы самоотречения, самопожертвования, милосердия и любви к ближнему.

Христианская мораль, по мнению Ницше, вырастает из рабского состояния и стремится распространить его на своих поработителей, изобретая для этого Бога. Вера в Бога требует сознательного принесения ему в жертву своей свободы, гордости и достоинства, открытого самоунижения человека, обещая взамен небесное блаженство.

Ницше очень тонко  обыгрывает основные положения христианской морали, показывает, как она переворачивает ценности в пользу слабых, униженных, «рабов». «Кто унижает себя, тот хочет возвыситься», –исправляет он проповедь Христа. Требование самоотверженности и бескорыстия, «не искать выгоды» он расшифровывает как моральный фиговый листок для выражения бессилия – «я уже не умею найти своей пользы…».

Невыносимое для слабой воли сознание, что «я ничего не стою», приобретает в христианской морали вид «все ничего не стоит, и жизнь  эта тоже ничего не стоит». Аскетический идеал святости, культивирование бесстрастия и страданий есть для Ницше попытка придать смысл бессмысленности страдания, когда от него из-за собственной слабости невозможно избавиться, ибо любой смысл лучше полной бессмысленности. Бесстрастие есть лишь духовная кастрация человека, а подрывая корень человеческих страстей, можно только уничтожить саму жизнь.

Сострадание и любовь к ближнему есть лишь оборотная сторона  болезненной ненависти к себе, ибо эти и другие добродетели  явно вредны самому их обладателю, а полезны, и поэтому лицемерно восхваляемы они его конкурентами, стремящимися с их помощью связать их обладателя. Поэтому, заключает Ницше, «если у тебя есть добродетель – значит, ты ее жертва!»

Кроме того, посредством  милосердия и сострадания христианская мораль искусственно поддерживает слишком многое из того, что должно было бы погибнуть и дать дорогу более властным проявлениям жизни.

Близкой по духу христианской морали, с точки зрения Ницше, является мораль «фанатиков братства»: социалистов  и демократов. Они так же, как и христианская мораль, игнорируют законы природы, стремясь ликвидировать эксплуатацию, преодолеть природное неравенство людей и навязать им «общее стадное счастье земных пастбищ». Это неизбежно будет приводить к одинаковому результату – ослаблению и деградации человека, ибо человек всегда развивается в борьбе и соперничестве, а неравенство и эксплуатация есть необходимое условие жизни.

В морали социалистического  общества воля Бога заменяется выводимой  из истории общественной пользой  и общим благом, на страже которого ставится государство. Интересы отдельного человека ничего не значат, почему Ницше рассматривает социализм как младшего брата деспотизма, при котором государство стремится превратить человека из личности в орган коллектива. Человек, естественно, этому пытается противиться, и тогда обязательным средством насаждения верноподданнических чувств, сознания и покорности поступков становится государственный терроризм.

В такой морали все, что  выделяет и возвышает отдельную  личность над общим уровнем, всех страшит, всеми осуждается и подлежит наказанию. Государство проводит уравнительную политику, нивелируя всех, естественно, по низшему уровню. Вследствие этого демократическая форма правления есть, по Ницше, форма измельчания и обесценивания человека и низведения его на уровень посредственности.

Первая критическая  часть переоценки вечных ценностей, направленная на доказательство необходимости  отказа от морали рабов, заканчивается  лозунгом: мы должны освободиться от морали, чтобы суметь жить морально! Вторая позитивная часть ницшеанской программы переоценки ценностей направлена на восстановление прав жизни и возрождение морали господ. В основе «морали господ», с точки зрения Ницше, должны лежать следующие принципы:

«ценность жизни» есть единственная безусловная ценность;

существует природное  неравенство людей, обуловленное различием их жизненных сил и уровнем «воли к власти»;

сильный человек свободен от моральных обязательств, он не связан никакими моральными нормами.

В качестве нравственного идеала Ницше выдвигает идею сверхчеловека –«белокурой бестии». Сверхчеловек, у Ницше, – носитель двойной морали. В отношении к другому сверхчеловеку он соблюдает определенные правила и нормы. В своем кругу это снисходительные, сдержанные, нежные, гордые и дружелюбные люди. Но по отношению к «чужим» они немногим лучше необузданных зверей. Здесь они свободны от моральных тормозов и руководствуются в своих действиях инстинктами. Таким образом, «мораль господ», по Ницше, – это мораль силы и эгоизма, она доступна только для повелителей, сильных и свободных умов, носителей несокрушимой воли, владеющих собственным мерилом ценностей и назначающих себе меру уважения и презрения к другим.