Градостроительство на Руси

Старые города располагались  в основном в границах территории Руси XV в. Планировка их, сложившаяся ранее, была относительно устойчивой и не претерпевала существенных изменений вплоть до середины XVIII в. Это постоянство было следствием того, что города в этот период существенно не росли, а во многих случаях, наоборот, уменьшалось. Их население часто уходило в новые города южной степной окраины, Сибири и Урала, а также гибло в войнах с Литвой, Польшей, Швецией, но особенно с татарскими ханствами, когда население не только истреблялось, но и угонялось в плен (например, в начале XVII в. азиатские рынки были так наводнены пленными русскими невольниками, что персидский шах Аббас выразил удивление русским послам, что на Руси еще остались люди...). [2]

От истребления населения  и грабежей особенно страдали города южных и западных окраин, находившиеся на Рязанских, Северских, Смоленских землях. В этих условиях русское правительство  принимало меры по обеспечению безопасности государства. Одной из таких мер  было укрепление каменными крепостями наиболее важных узлов обороны. В XVI-XVII вв. были заменены каменными деревоземляные кремли в Туле, Можайске, Серпухове, затем в Казани, Астрахани и  других городах.

Особенно интересны с  планировочной точки зрения каменные кремли нескольких стратегически важных по тем временам городов. Возводя  на средства государства более крупные  кремли, градостроители, естественно, перестраивали и старый центр  города. Новые линии кремлевских  укреплений проводились обычно по наружному  обводу стен крома и подгородья. Прежний двухчастный город оказывался заключенным в новую крепостную ограду.

Ранним примером такого укрепленного кремля стал Московский Кремль. Расширенный  при Дмитрии Донском в 1367 г., он был окончательно отстроен при Иване III на рубеже XV-XVI вв. Древний двухчастный город-крепость весь оказался внутри новой крепости. Рост Кремля вызвал сдвиг на восток главного торга, отчего мосты с него в заречья оказались смещенными с оснований трезубцев улиц. В XVI в. таким же образом был расширен кремль Твери, претендовавшей на главенство на Руси.

Фиксационные планы XVIII в. и имеющиеся письменные источники (акты, описи городов) позволяют детально рассмотреть важнейший структурный  элемент центра города - торг. Как  и ранее, он занимал место под  крепостью. Застройка его состояла из лавок и торговых рядов, принадлежащих  местному купечеству. В крупных городах  помимо главного торга существовало еще два-три торжка. Лавки нередко располагались небольшими группами и возле ворот посадских укреплений, на оживленных перекрестках улиц, возле мостов. Таким образом, структура торгов была в древнерусском городе нередко развитой и сложной.

Наиболее интересными  представляются системы торгов крупных  городов. Возникновение такой системы  чаще всего предопределялось наличием нескольких посадов, обычно разделенных  реками или другими естественными  преградами. Дополнительные торжки возникали в этих посадах обычно близ мостов, ведущих к главному торгу города. Они оказывались, таким образом, как бы частями одного огромного торга, разделенными водными преградами.

Наиболее развитой была система  торгов Москвы. Главный торг в Китай-городе разделялся на Верхние, Средние и  Нижние ряды, причем каждая группа рядов  по размерам превосходила главный торг почти любого древнерусского города. За Воскресенским мостом, ведшим от главного торга в Занеглименье, располагался огромный Занеглименный торг. В Замоскворечье возле Москворецкого моста находился третий большой торг Москвы - Ногайский. Зимой на льду рек возле мостов возникал Грибной рынок. Благодаря ему все торги Москвы сливались в один гигантский торг, к весне снова распадавшийся на три части. Помимо главных торгов, функционировавших под Кремлем в XV-XVII вв. в Москве возникла система торговых площадок снаружи ворот посадских линий укреплений. Эта сеть торговых площадок была порождена нуждами средневекового города, а разветвленность ее звеньев в той или иной части города определялась все возрастающими потребностями в них.

На сложение конкретных планировочных  систем накладывала отпечаток разнотипность  городов. Любопытно в этом отношении  рассмотреть город сегментно-лучевого типа, возникший и развивавшийся  в глубокой петле реки. Простейший среди них по планировке - Клин. Крепость запирала узкий перешеек петли реки Сестры, по которому пропускалась всего лишь одна улица. Размещение посадов относительно крепости напоминало крылья бабочки: один находился в петле реки, другой - снаружи. Снаружи при крепостных воротах располагался и торг города, причем торг был соединен мостом через реку Сестру с небольшим торжком в заречье, функционировавшем в небольшом заречном посаде.

Иначе обстоит дело с планировочными особенностями древнерусских городов  секторно - мысового типа (наподобие Москвы), своеобразие которых раскрывается в полной мере лишь при учете временного фактора. Города секторно - мысового типа приходили к кругообразной форме в результате четырех этапов эволюции укреплений. Для анализа планов всех городов этого типа схему их эволюции необходимо представить более подробно. На первом этапе, который условно может быть обозначен словом «кремль», городской посад проходил три стадии развития. На ранней стадии возле крепостного ядра возникал в развилке двух обычно разновеликих рек (в междуречье) первый главный посад с торжком под приступной стеной крепости. На второй стадии посад возникал за малой рекой; на третьей - посад за большой рекой. [2]

На схеме находит отражение  весь процесс эволюции древнерусских  городов: зарождение в VIII-IX вв.; начало второго этапа роста - «застенья» в XII в. (когда получили укрепления посадов в междуречье Переславль, Галич, Рязань и др.); после татарского ига в XV в. наступил третий этап - «ближнее заречье» (Псков), а в XVI в. - четвертый этап - «дальнее заречье» (Москва).

В планировочном отношении  города секторно-мысового типа можно представить в виде своеобразной «пирамиды» по этапам их роста. Она наглядно показывает, с одной стороны, общность планировочного развития, а с другой, позволяет четко различать особенные черты их планировочных структур. Схема позволяет особенно ясно представить уникальность Москвы.

Необходимо отметить, что  Москва - единственная среди городов  секторно-мысового типа достигла последнего этапа эволюции. Город, по существу, исчерпал возможности четырехэтапного развития, и при дальнейшем росте в нем стали лишь повторяться кольцевые наслоения (например, в XVIII в. появилось кольцо застройки в пределах Камер-Коллежских валов). До конца XVII в. закончилось формирование уникальной по четкости, ясности и законченности ветвистой системы улиц, системы улиц-связок, системы торгов и оборонительных сооружений. Планировка городов секторно-мысового типа имеет другое название - «спирально-веерная». В этом названии отражена ее специфика: три разделенных разновеликими реками веерных по начертанию основных посада, возникая один за другим на все большем удалении от ядра-кремля, расположились относительно него как бы по спирали. В спиральном принципе развития заключены уникальные особенности и своеобразие исторического сложения систем укреплений, торговищ, улиц.

При рассмотрении в целом  планировочных структур следует  отметить, что для всех городов  был характерен максимальный учет особенностей места, где намечено возвести город, органичное слияние с ландшафтом, гармония с природой. Максимальное использование защитных свойств местности обнаруживается в расположении крепостей-кремлей; уличные трассы, в соответствии с функциональной необходимостью более удобного проезда по ним, изгибаются плавно или круто в соответствии с рисунком рельефа, гидрографической сети; в соответствии с этим свободно распланированы и участки дворов, причем в местах водостока дома «расступались».

Планировочная структура  была тесно связана с объемно-пространственным построением города, его композицией. Под общественные сооружения отводились обычно лучшие со всех точек зрения места, организующие пространственную структуру города в целом. Иерархия градостроительных акцентов, строившаяся  обычно от периферии к центру, была поддержана сгущением к центру сети улиц, и наоборот, различные по значению в городской структуре планировочные  узлы были отмечены соответствующими вертикалями. Наибольшее сгущение акцентов происходило в центре, где улицы  города вливались в торг - нередко  гигантский по площади.

Планировка древнерусских  городов, особенно при веерной и  ветвистой системах, способствовала раскрытию живописных панорам. Не только на подходе к городу, но и двигаясь уже по самому городу поднимающимися и опускающимися по рельефу улицам, зритель мог видеть почти всегда весь город. [1]

3. ГОСУДАРЕВО ПОСАДСКОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО В СТАРЫХ ГОРОДАХ.

На судьбу старых городов  Руси повлиял опыт организационного строительства городов на новых  землях; в них основе тех же принципов  осуществлялось землеустройство слобод, и частично проводился передел старых земель и дворовладений, реконструировались крепости.

Важным мероприятием централизованного  Московского государства в старых городах было «посадское строительство», вызвавшее изменение планировочной  структуры. В сложившейся живописной ткани городов появились упорядоченные  равномерно нарезанные кварталы и дворовладения, произошла заметная геометризация городского плана.

Строение государевых  посадов в старых городах началось еще в XVI в. Но особенно интенсивно этот процесс развивался во 2-й половине XVII в., после «Уложения» 1649 г., ликвидировавшего Белые слободы в пользу государева посада и таким образом снявшего препятствия к переделу земель и  регулированию застройки.

Об организованном землеустройстве  в старых городах свидетельствуют  многие «городовые» чертежи XVII в., а  также сохранившиеся «росписи»  посадских дворов. Таковые, например, ремесленные кварталы Б. Кисловской слободы в Москве, имеющие четкую планировочную структуру в виде двухрядной и однорядной нарезки равномерных дворовых участков. На плане ремесленные кварталы заметно выделяются на фоне больших феодальных дворов. Характерны и приведенные на чертеже размеры: все участки слободы, одинаковые по ширине - 6 саженей, глубиной 13 саженей, ориентированы в глубь квартала, их разделяет переулок шириной 4 сажени. Кварталы имеют вытянутую прямоугольную форму, при двухрядной нарезке участков их ширина составляет 26 саженей, а длина - около 100 саженей - это довольно типичный случай межевания внутриквартальных земель, часто встречающийся в новоземельных городах, с теми же нормативами.

Об организованном землеустройстве  говорят и планы некоторых  других старых городов. Сохранившийся  план части Новгорода конца XVII в. показывает столь же упорядоченную  структуру кварталов. На чертеже  хорошо видны правильная прямоугольная  их формы и двухрядная линейная система  разбивки участков. Почти все участки  более или менее стандартны по размерам. Все жилые строения в  кварталах стоят по линии улицы, между ними видны разрывы, заполненные  деревянными заборами. Силуэты домов  в сочетании с низкими заборами образуют монотонный ритм уличной застройки.

Государево «посадское строительство», затронувшее старые города, в большей мере распространилось на окраинную их территорию, где посадским людям отводились нормированные земельные участки, вследствие чего здесь образовались целые массивы слобод с порядковой разбивкой улиц и более или менее равномерной нарезкой дворов. [3]

Во вновь устраиваемых государевых посадских слободах избы стояли ровными рядами по улицам и переулкам, образуя «порядок», которого обязаны были придерживаться застройщики. И здесь в условиях организованного землеустройства, не было, по-видимому, единых норм наделов. Размеры дворов разных размеров в  зависимости от обстоятельства и  местоположения. Например, в Москве средняя норма посадского надела колебалась от 25 до 30 квадратных саженей. Судя по сохранившимся описям слобод, и в старых российских городах  ремесленные и стрелецкие дворы XVII в. почти все были однотипными, на них стояли те же простейшие избы, состоящие из сруба, дополненного клетью и сенями между ними.

Московское правительство  предпринимало неоднократные попытки  регулирования ширины проезжих улиц в старых городах, поводом для  чего часто служили пожары. Об этом свидетельствуют многочисленные царские  указы того времени, касающиеся Москвы и других городов. Например, в Москве ширина больших проезжих улиц в среднем  устанавливалась в пределах от 5 до 7 саженей, а переулков - 3-4 саженей. Это был общепринятый минимум, которого стремились придерживаться повсюду. Но в условиях постепенно сложившейся  застройки старых городов даже эти  нормы выдерживались не всегда. Проводился ряд предупредительных противопожарных  мер в отношении дворов и расположенных  на них строений. Правительство всячески стремилось склонить жителей городов строить себе вместо деревянных огнестойкие каменные дома. Однако расширение после пожаров и выпрямление улиц не затрагивало уцелевших строений, вследствие чего образовывался неровный ступенчатый фронт застройки, что еще более усиливало ее живописность и сводило на нет саму идею регулирования. [2]

Большая часть планировочных  мероприятий правительства в  старых городах подчас наталкивалось  на непреодолимые препятствия. Неоднократные  царские указы о регулировании  ширины улиц и правилах застройки  дворов в большинстве случаев  не выполнялись. Лишь большие пожары, когда приходилось заново перепланировать  целые районы, иногда все же давали правительству возможность осуществлять эти мероприятия. Неудачей закончились  и попытки Московского правительства  заставить жителей старых городов  строить себе каменные дома. Остался  невыполненным и известный царский  указ 1681 г. о запрещении деревянного  строительства в центре Москвы вплоть до Белого города. В большей мере правительству удавалось регулирование  застройки торговых площадей после  известного царского указа 1626 г. Красная  площадь в Москве еще в 1493 г., при Иоанне III, получила нормативную ширину 110 саженей, отвечавшую требованиям обороны и пожарной безопасности Кремля, а также удобствам организации на ней торга.