Доведение до самоубийства

Нельзя не учитывать и того, что  не всякая связь между деянием и последствием свидетельствует о наступлении смерти потерпевшего в результате рассматриваемого деяния. Признавая, что беспричинных явлений нет, мы выделяем необходимость как проявление внутренней закономерности явлений и отличаем ее от случайности, которая также представляет собой объективную категорию, но выражает иного рода связь между явлениями внешнего мира. Из этого следует, что, анализируя объективную сторону убийства, необходимо не только устанавливать наступление смерти потерпевшего в результате определенных действий (бездействия), но и отграничивать необходимую причинную связь этих действий и наступивших последствий от случайной связи. При случайной связи последствия, наступившие от действий лица, для него являются не только неожиданными, но и объективно не связанными с этими действиями.

К характеристике объективной стороны  относится и конкретная обстановка совершения убийства. Она имеет значение не только для решения вопроса  о наличии или отсутствии причинной  связи, но и - при определенных обстоятельствах - для привлечения данного лица к уголовной ответственности и для квалификации этого преступления. Установление момента совершения убийства в случае истечения срока давности имеет значение для освобождения лица от уголовной ответственности. Время совершения преступления может отразиться и на применении уголовного закона. Место убийства также имеет значение для правильной квалификации: применению подлежит закон, действующий в местности, где оно было совершено.

Объективная сторона причинения смерти по неосторожности (ч. 1 ст. 109 УК) состоит в действии или бездействии, которые заключаются чаще всего в нарушении правил предосторожности в быту, на производстве, при обращении с источниками повышенной опасности. Смерть потерпевшего должна находиться в прямой (необходимой) причинной связи с действиями или бездействием виновного. В объективную сторону этого преступления, как и при убийстве, входят характер, способ, место совершения деяния, обязательно наступление смерти потерпевшего. Для объективной стороны причинения смерти, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК, необходимо установить ненадлежащее исполнение лицом своих профессиональных обязанностей либо причинение смерти двум или более лицам.

Объективная сторона доведения  до самоубийства осуществляется путем угроз, жестокого обращения виновного с потерпевшим или систематического унижения его человеческого достоинства. Чаще всего доведение до самоубийства совершается активными действиями виновного, состоящими в истязаниях, причинении телесных повреждений, нанесении побоев, распространении клеветнических измышлений, оскорблениях, издевательствах и т. п. По нашему мнению, доведение до самоубийства может быть совершено и бездействием, например, непредоставлением питания, одежды, жилья лицом, которое обязано по закону заботиться о потерпевшем.

При анализе объективной стороны  доведения до самоубийства возникает  вопрос о соотношении действия (бездействия) виновного и последствий этого  преступления. Особенность объективной  стороны доведения до самоубийства состоит в том, что она не может быть выполнена без участия самого потерпевшего, которое состоит в осуществлении вынужденного решения о самоубийстве.

Таким образом, между действиями (бездействием) виновного, выразившимися в угрозах, жестоком обращении с потерпевшим или систематическом унижении его человеческого достоинства, и самоубийством потерпевшего или покушением на него оказываются действия потерпевшего, направленные на осуществление этой решимости. На наш взгляд, такие действия потерпевшего относятся к последствиям рассматриваемого преступления. Потерпевший никак не может быть соучастником виновного.

В связи с этим, необходимо также  подчеркнуть, что действия потерпевшего, не приведшие к самоубийству или  к покушению на него, не имеют  самостоятельного уголовно-правового значения. Одних действий потерпевшего, состоящих в приискании или в приспособлении средств для совершения самоубийства, недостаточно для наступления уголовной ответственности виновного, так как ст. 110 УК не включает приготовительные действия потерпевшего в число последствий данного преступления. При анализе объективной стороны доведения до самоубийства, когда имело место покушение на него, должно быть уделено внимание отграничению покушения на самоубийство от симуляции самоубийства. При установлении симуляции самоубийства ответственность по ст. 110 УК исключается. Во всех таких случаях лицо, виновное в истязаниях, телесных повреждениях, клевете и т. п., несет уголовную ответственность за содеянное, если в нем имеется самостоятельный состав преступления. Действия потерпевшего приобретают уголовно-правовое значение прежде всего в том случае, когда совершается покушение на самоубийство. Именно анализ действий потерпевшего позволяет сделать вывод о том, покушался ли он на самоубийство. При оконченном самоубийстве действия потерпевшего позволяют судить о способе самоубийства. Анализируемые действия потерпевшего при доведении до самоубийства позволяют также судить о наличии или отсутствии причинной связи между действиями виновного и самоубийством. Они являются как бы звеном в причинной связи такого преступления. При этом, во всяком случае, должна быть исключена ситуация, при которой самоубийство или покушение на него последовало не в результате действий, совершенных обвиняемым.

2.2 Квалификация доведения до самоубийства по субъективным признакам

Субъективная сторона убийства, причинение смерти по неосторожности и доведения до самоубийства свидетельствует  о психическом отношении субъекта к своим действиям и наступившей  смерти потерпевшего. Субъективная сторона этих преступлений характеризуется рядом признаков и прежде всего виной - умыслом или неосторожностью.  Новый УК внес уточнения в понятие вины. В ч. 1 ст. 25 УК РФ впервые в законодательстве четко закреплено деление умысла на прямой и косвенный. В УК РСФСР 1960 г. об этом говорилось как бы между прочим (ст. 8). Существенным является и уточнение содержания прямого умысла, которое было предметом многолетних споров в уголовно-правовой литературе.

В соответствии с ч. 2 ст. 25 УК преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления. Здесь существенно уточнен интеллектуальный момент умысла. Теперь кроме возможности наступления общественно опасных последствий предусматривается альтернатива - предвидение их неизбежности.  Имеющиеся особенности субъективной стороны преступлений против жизни обязывают рассматривать ее признаки отдельно для каждого из этих видов преступлений. Субъективная сторона убийства характеризуется умыслом. Убийство относится к числу тех преступлений, которые могут быть совершены как с прямым, так и с косвенным умыслом.

В тех случаях, когда не установлено, что смерть потерпевшему была причинена с умыслом, отсутствуют обязательные признаки, характеризующие субъективную сторону убийства, значит, нет вины, и, следовательно, нет состава данного преступления. Установление признаков субъективной стороны и вины имеет важное значение прежде всего для квалификации убийства.

Изучение практики показывает, что  анализ субъективной стороны при  квалификации убийства представляет известную  сложность. Неточности в выводах  при таком анализе нередко  влекут за собой ошибки: неправильно определяется направленность умысла, причинение смерти по неосторожности расценивается как умышленное, допускаются выводы о наличии умысла или неосторожности при случайном причинении смерти, наличие причинной связи принимается за доказательство виновности и т. п. Все это подчеркивает важность выявления всех признаков субъективной стороны убийства.

При квалификации убийства следует  не только выявить, что оно совершено  умышленно, но и определить форму  умысла. Лишь установление прямого  или косвенного умысла дает основания для вывода о том, что убийство действительно было совершено, так как вне конкретной формы вины деяние по российскому уголовному праву не может быть признано преступлением.

Разграничение прямого и косвенного умысла имеет значение для индивидуализации ответственности, а в некоторых случаях и для отграничения убийства от других преступлений. Это относится, например, к квалификации покушения на убийство. Наличие косвенного умысла исключает такую квалификацию, преступление получает юридическую оценку по фактически наступившим последствиям. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27 января 1999 г. разъяснил, что покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом. Данное разъяснение имеет принципиальное значение не только для квалификации покушения на убийство, но и для выяснения содержания прямого и косвенного умысла, а также для их разграничения. В юридической литературе было высказано мнение о том, что при косвенном умысле виновный осознает не только возможность, но и неизбежность наступления тех или иных последствий. К прямому умыслу в соответствии с этим взглядом относятся те ситуации, когда виновный прямо направлял свои действия на совершение преступления. При таком понимании содержания прямого и косвенного умысла неизбежен противоречащий закону вывод о том, что покушение на убийство возможно и при косвенном умысле. Неубедительны соображения о том, что лицо, поджигающее дом, в котором находится ребенок, действует лишь с косвенным умыслом, хотя и сознает неизбежность его смерти. Б. С. Утевский основное внимание уделил вопросу о том, является ли это убийство ребенка целью или побочным результатом действий виновного. "Характерным для эвентуального умысла, - писал он, - является то, что для виновного эти последствия нежелательны, что они являются для него не самоцелью, а лишь вероятным или неизбежным побочным результатом его действий (гибель людей в подожженном доме)" .

Такая трактовка понятия косвенного умысла ошибочна. Сознательно допускать  наступление смерти потерпевшего - это значит считать его смерть вероятной; если же наступление смерти неизбежно и виновный, несмотря на это, совершает свои преступные действия, то он не только допускает, но и желает ее наступления. Поэтому прав был Н. И. Загородников, считавший, что в тех случаях, когда лицо умышленно ставится в условия, при которых оно неизбежно должно лишиться жизни, возможность косвенного умысла исключается.

Сказанное дает основание для вывода о том, что предвидение неизбежности смерти является признаком прямого  умысла, поэтому и покушение на убийство возможно только с прямым умыслом. Подчеркнем, что данный вывод полностью согласуется с ч. 2 ст. 25 нового УК РФ.

Косвенный умысел при убийстве подлежит также отграничению от неосторожной вины, а преступная небрежность и преступное легкомыслие - от случайного причинения смерти.

Рассматривая субъективную сторону  убийства, нельзя не остановиться на понятии "заведомостъ" и его юридическом  значении при выяснении субъективной стороны убийства. Дело в том, что  в законе в некоторых случаях заведомостью характеризуется субъективное отношение виновного к обстоятельствам, отягчающим убийство. В п. "г" ч. 2 ст. 105 УК речь идет об убийстве женщины, заведомо для виновного находившейся в состоянии беременности. В связи с этим возникает вопрос: что же следует понимать под "заведомостью"?

В литературе было высказано мнение о том, что "заведомость" характеризует  осознание лицом возможности  наступления вследствие его действий общественно опасных последствий. Иными словами, заведомость охватывает интеллектуальный момент косвенного умысла и преступного легкомыслия. При таком подходе заведомость в отношении обстоятельств, отягчающих убийство, следует рассматривать как несомненное знание (осознание) субъектом того, что он совершает преступление при наличии отягчающего обстоятельства. С нашей точки зрения, было бы неверно несомненное знание (при заведомости) относить к наличию в действительности того или иного отягчающего обстоятельства, а не к несомненности знания о нем субъекта в момент совершения преступления. Если занять противоположную позицию, то следует исключить совершение убийства женщины, заведомо для виновного находившейся в состоянии беременности, и убийства с особой жестокостью при наличии косвенного умысла. Однако такой вывод противоречил бы закону.

Не раскрывает содержания "заведомости" А. Н. Красиков, который полагает, что  при квалификации убийства по п. "г" ч. 2 ст. 105 УК заведомость является свидетельством прямого умысла. С этим также нельзя согласиться. Представляется, что категория "заведомость" в уголовном праве может указывать на легкомыслие (преступную самонадеянность), на косвенный умысел, а в некоторых случаях и на прямой умысел, когда она свидетельствует о цели преступления. А. Н. Красиков утверждает, например, что заведомое знание о беременности потерпевшей состоит в достоверном знании о ее наличии. На наш взгляд, заведомость в отношении беременности женщины в таких случаях означает осведомленность о беременности. Указание на заведомость следует относить не к достоверности знания виновного о беременности женщины, а к тому, что он знал или предполагал это и, следовательно, действовал с учетом данной осведомленности. Достоверность знания о беременности не изменяется от того, что у виновного нет полной уверенности в ее фактическом наличии. В то же время отсутствуют признаки заведомости, если виновный добросовестно заблуждался, полагая, что женщина не находится в состоянии беременности. Иными словами, при фактической ошибке, когда виновный считал, что данное обстоятельство отсутствует, у него нет заведомой осведомленности о беременности потерпевшей. Отсюда следует, что заведомость не всегда свидетельствует о достоверности знания того или иного обстоятельства при совершении преступления.

В числе имеющих значение для  квалификации убийства обстоятельств, которые характеризуют субъективную сторону этого преступления, необходимо назвать мотив, цель, а также эмоциональное состояние лица в момент совершения убийства.

Мотив действия лица, виновного в  убийстве, - это побудительная причина к совершению данного преступления. Поэтому при решении вопроса о квалификации убийства мотив не может не учитываться. Закон, правда, не во всех случаях прямо упоминает мотив как квалифицирующий признак убийства. В ст. 108 УК, например, ничего не говорится о мотиве преступления. Однако, если не будет установлен мотив необходимости защиты при убийстве, то оно не может быть признано совершенным с превышением пределов необходимой обороны и квалифицировано по ст. 108 УК. В ч. 2 ст. 105 УК прямо указываются мотивы: корысть, хулиганские побуждения, кровная месть, национальная, расовая, религиозная ненависть или вражда. При иных мотивах убийство может быть квалифицировано по ч. 2 ст. 105 УК только при наличии других обстоятельств, указанных в этой статье. При отсутствии названных выше мотивов и других обстоятельств, отягчающих убийство, применяется ч. 1 ст. 105 УК. Для квалификации убийства по этой статье мотив его совершения, по существу, безразличен. Это вместе с тем не означает, что устанавливать его не следует.

При анализе субъективной стороны  убийства в связи с мотивом  возникает вопрос о соотношении  мотива и вида умысла. Как правило, мотив убийства свидетельствует  о прямом умысле. Лицо, руководствуясь, например, корыстными или хулиганскими побуждениями, добивается определенной цели. Однако исключать в этих случаях возможность совершения убийства с косвенным умыслом было бы неправильно.

Мотив характеризует волю субъекта. Любое волевое действие совершается  по определенному мотиву.

От мотива убийства необходимо отличать цель как признак субъективной стороны преступления. Целью является то последствие, к наступлению которого стремится виновный, совершая преступление. Мотив и цель обычно разграничиваются в законе и имеют самостоятельное значение для квалификации некоторых видов убийства. Установление цели сокрытия другого преступления влечет признание убийства совершенным при отягчающих обстоятельствах (п. "к" ч. 2 ст. 105 УК). Но мотив и цель при убийстве могут совпадать. Например, лицо, совершая убийство по корыстному мотиву, стремится к достижению корыстной цели.

Итак, анализ особенности структуры  объективной стороны доведения  до самоубийства позволяет автору отнести  данное преступление к преступлениям  с двумя формами вины. Вина должна быть установлена отдельно к первичному преступлению и отдельно к тем последствиям, которые оно повлекло. Так, первичное преступление может быть только умышленным в виде прямого умысла, когда лицо желает причинить нравственные и физические страдания потерпевшему и совершает все действия для реализации своего желания. При этом лицо не предвидит возможности смерти потерпевшего, однако при необходимой предусмотрительности оно могло и должно было предвидеть такую возможность. Таким образом, к самоубийству потерпевшего у лица наличествует вина в форме неосторожности в виде небрежности.