Первобытное общество

     Постепенный рост общественного продукта привел к углублению имущественных различий, а, следовательно, и к закреплению за общинно-родовой верхушкой имущественных, а соответственно и социальных привилегий. В новых условиях занятие родовых постов в семейно-клановой группе давало лидерам не только престиж и авторитет, что было характерно для предшествующего этапа общинного строя, но и особый, более высокий статус. При этом выборные процедуры, отражавшие давно установившуюся демократическую традицию, еще сохранялись.

     Система социального ранжирования, которая  сама по себе вела к возвышению роли лидера, не означала еще отказа от принципа реципрокного обмена. Предоставляемые  лидеру все увеличивающиеся имущественные  и иные привилегии (например, право  иметь несколько жен) рассматривались лишь как эквивалент тем достаточно сложным функциям, которые он теперь осуществлял, и той серьезной ответственности, которую он на себя принимал. Обязанности вождей семейно-родовых общин становились все более многообразными. К их числу относилась организация общественных работ, перераспределение земельных участков по мере изменения численного состава группы, поддержание отношений с соседними семейно-клановыми коллективами. К этим функциям, ставшим более или менее традиционными, добавилась новая и важнейшая редистрибутивная функция перераспределения прибавочного продукта, который добывался или производился не лидером лично, как это было на стадии реципрокного обмена, а усилиями всей группы. Здесь уже закладывались элементы будущей, присущей государственно организованному обществу, системы эксплуатации [2].

     В результате неолитической революции  и усложнения социальной и хозяйственной  структуры произошли глубокие изменения  в осуществлении власти внутри семейно-клановых групп.

     Власть  вождя семейно-клановой группы по-прежнему сохраняет потестарный характер. Но осуществляемые им функции, в особенности  редистрибутивная функция, приближают его власть к политической, государственной, поскольку она приобретает большую  степень силы и обязательности для членов семейно-родовой общины. Она становится в большей степени властью положения, самого высшего управленческого статуса и не связывается, как это было прежде, с личными качествами лидера. Именно поэтому не просто авторитет, а властные функции вождя начинают приобретать наивысшую ценность в глазах членов группы, которые все чаще вступают в острое соперничество за лидерство. Амбициозные стремления к власти подкрепляются желанием навязывать свою волю коллективу, получать от власти совершенно определенные имущественные и личные привилегии.

     Одним из важнейших последствий неополитической  революции, имевшим прямое отношение  к генезису государства и права, было развитие межродовых связей и  формирование надобщинных структур. Возникновение и эволюция этих структур проходили в значительной степени спонтанно и приобретали под воздействием конкретно-исторических фактов различные формы. Некоторые из них были типичными для одних народов, но не получили развития у других. Особо заметную роль в процессе становления государственности сыграла одна из форм межобщинных связей и организационных структур – племенной строй [5]. Однако в современной литературе его универсальность и значимость иногда ставятся под сомнение.

     Естественным  результатом эволюции общинного строя (особенно при позднеродовой общине) было возникновение множества новых семейно-клановых общин, что привело к возникновению более крупных социальных образований – братств (фратрий) и племен, а иногда и к конфедерации племен [3]. Племя, как правило, имело свою территорию, имя, язык (или диалект), свои религиозные и бытовые обряды. Постепенно складываются и органы племенного самоуправления, прежде всего племенной совет, в который обычно входили вожди (старейшины) всех составлявших племя родов. Члены племенных советов, а также вождь племени избирались соплеменниками и могли быть ими смещены. Любой член племени имел возможность выступить на заседании совета и высказать свое мнение по поводу решений или действий вождя [4].

     Деятельность  племенных органов способствовала организации коллективных работ, расширению связей между семейно-клановыми группами (в частности, межобщинному обмену продуктами), урегулированию межклановых конфликтов, а также отношений с другими племенами. Первоначально эти органы решали лишь те вопросы, которые выходили за пределы интересов отдельных семейно-клановых групп.

     Так, распределительные (редистрибутивные) отношения долгое время были вне  ведения племенных советов и  регулировались родовыми, а не племенными обычаями [2]. Но постепенно по мере развития производящей экономики, усложнения внутриплеменной организации центр тяжести в родоплеменном самоуправлении смещается на племенной уровень, что неизбежно подрывает значимость и устойчивость общинной демократии. Все большее значение приобретают также племенные нормы (обычаи, обряды и т.д.), регулировавшие взаимоотношения между родовыми общинами, но неизбежно воздействовавшие и на их внутреннюю жизнь.

     Важным  этапом в предыстории государства  и права стало, наряду с образованием сложных надобщинных структур и соответствовавших им механизмов социально-нормативной регуляции, формирование принципиально новых основ управления обществом, являющимся по своей сути предгосударственным [3].

     Новый тип управленческой деятельности определялся  потребностями общественной жизни, усложнением хозяйственной деятельности и всей системы социокультурных связей людей. Необходимость организовывать и контролировать общественные работы, хранить и распределять продовольственные и иные ресурсы, поддерживать обменные отношения с соседними группами привела к выделению специального слоя организаторов производства, которые обладали необходимыми навыками и умениями и использовали при этом целую систему мифологических и религиозных символов.

     Наряду  с другими видами общественного разделения труда (отделение скотоводства от земледелия и т.д.) происходит выделение управленческой деятельности, которая постепенно превращается в профессиональную [1]. Разделение людей на две неравные по численности группы (управляющих и управляемых) приобретает огромное общественное значение, является последней ступенью в создании государства. Управленческие посты дают их обладателям большие материальные выгоды, позволяют им навязывать свою волю коллективу. Формирующаяся управленческая верхушка не желала расставаться с властью и привилегиями, стремилась закрепить ее за своими семьями и кланами. Организационная деятельность приобретала политический характер, а административно-общинная знать превращалась в государственную. Нередко общинная верхушка, используя свой традиционный авторитет и систему религиозно-мифологических обоснований, стремилась консолидироваться в замкнутую, закрытую для большинства соплеменников группу сословного или кастового характера.

     Меняется  в формирующемся протогосударстве и положение вождя, который все больше опирается на административную иерархию, усиливая тем самым свою власть. Таким образом, протогосударство возникает не как внешняя по отношению к родоплеменной системе сила, а как логическое и естественное продолжение общинных структур [5]. Оно скреплялось общими интересами и потребностями семейно-клановых групп, но отличалось от предшествующих систем социального управления созданием сложной административной иерархии. Венцом этой иерархии становится вождь, власть которого приобрела авторитарный и сакральный характер.

     В литературе нередко называется ряд  факторов, способствующих возникновению  первичных надобщинных структур и протогосударства. К числу этих факторов обычно относят экологическую  среду (теплый климат, плодородные почвы, водные ресурсы и т.д.), устойчивый уровень производства, дающий сравнительно большой избыточный продукт, демографический оптимум. Важным, хотя и вторичным фактором являются завоевания и войны. Последние не могут повлиять на внутренние процессы эволюции общинных связей, но они ведут к созданию мощных военно-организационных структур, способствующих ускоренному формированию протогосударств [6].

     Немаловажен тот факт, что нередко генезис  государства протекал в особо  привлекательных по природным условиям регионах, в пределах которых возникало сразу несколько протогосударств. Такие изначальные государственные образования получили название первичных протогосударств. Между этими протогосударствами возникали острые противоречия, которые приводили к военным столкновениям.

     В конечном счете победу одерживало государство, чья военная организация оказывалась  более сильной и эффективной. Это могла быть военная демократия. Однако ее значение и распространенность в течение длительного времени  преувеличивались в литературе (начиная с работ известного американского этнографа XIX в. Л. Моргана) [4]. Значительно более распространенными были государства, выступавшие в виде военно-иерархических структур.

     В ходе войн и естественного роста  возникали также так называемые вторичные государства, которые объединяли несколько небольших первичных протогосударств или включали иногда огромные территории как с родоплеменными, так и с уже сложившимися государственными структурами. Эти государства, имевшие достаточно сложные организационно-управленческие структуры и выполнявшие самые различные административные функции, имели доклассовый характер.

     Следует особо подчеркнуть, что протогосударства как ранние и простейшие государственные  образования сформировались в эпоху, когда общество еще не знало классового деления. Оно возникает на более высоких ступенях не без активного воздействия самой государственной власти.

     Tаким  образом, современные исторические этнографические и иные данные убедительно свидетельствуют, что ранние государственные образования возникают не на базе классового господства, как долгое время было принято считать в нашей литературе, а складываются спонтанно в ходе естественного развитии самого общинного строя из сложных надобщинных структур. Один из наиболее характерных признаков протогосударства – образование сложных организационно-управленческих систем, постепенно становящихся замкнутыми и отрывающимися от породившего их общества [2].

     Образование протогосударств – это своеобразный прорыв человечества из предыстории в цивилизацию. На различных континентах и у разных народов в силу неравномерностей самого исторического процесса такой прорыв происходил в разное время, растянулся на века и даже на тысячелетия. Первые цивилизации и протогосударства сложились на Востоке еще в IV—III тысячелетии до н.э. [1]. Несколько позднее переход к государственности и к цивилизации происходит в Средиземноморском бассейне, в античном мире. У большинства народов Европы падение первобытнообщинных порядков и становление государственности завершается лишь в средние века. В Африке, Полинезии и в некоторых других регионах земного шара догосударственные семейно-клановые отношения просуществовали вплоть до XIX—XX вв. и уступили свои позиции не в результате естественного развития, а в ходе европейской колонизации [3].  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     ЗАКЛЮЧЕНИЕ 

     Государство как институт существовало не всегда, а появилось только на определенном историческом этапе развития общества.

     Государственно-организованному  обществу предшествовал первобытнообщинный строй, при котором орудия производства были несовершенны, а производительность труда низкая. Чтобы обеспечить свое существование люди должны были объединять средства производства и свой труд. В результате этого в основе жизни общества лежала общественная собственность на средства производства, а распределение продуктов труда осуществлялись на началах равенства. Жизнь этого общества стала строится на началах естественного самоуправления, которое соответствовало уровню его экономического, социального, интеллектуального, культурного и духовного развития и зрелости самого человека, приведшего к появлению государства.

     Затем, в процессе долгой и неуклонной эволюции производительных сил, постепенно создаются  основы государства.

     Причинами, которые вызвали учреждение государства, являлись разложение первобытного строя, совершенствование экономики связанное с ростом производительности труда, и появление избыточного продукта, а также изменение в нормативном регулировании.

     Институт  государства изучается со стороны  не только истории, но и теории государства и права. И данная наука имеет собственный взгляд на процесс зарождения государства и права.

     Уже в глубокой древности люди стали  задумываться о причинах и путях  возникновения государства. Создавались  самые разнообразные теории, по-разному  отвечающие на такие вопросы. Множественность этих теорий объясняется различными историческими и социальными условиями, в которых жили их авторы, разнообразием идеологических и философских позиций, которые они занимали.

     Не  вдаваясь в анализ встречающихся  в современной отечественной литературе высказываний относительно происхождения государства, хочу вместе с тем отметить ряд положений, которые, как представляется, являются характерными для современных взглядов на происхождение государства и на которые следовало бы обратить внимание.

     Во-первых, подавляющее большинство современных  исследователей исходит из того, что  государство не является результатом  божественного разума, общественного  договора или завоевания одних народов  другими. Некоторые из этих факторов (например, договор или насилие) могут сыграть определенную положительную роль в возникновении какого-либо конкретного государства, но им не следует придавать универсального значения при объяснении причин возникновения государства вообще. Государство, по мнению большинства современных исследователей, есть закономерный результат развития самого первобытного общества, в недрах которого объективно складываются необходимые для этого условия.