Государственный и общественный строй Новгородской феодальной республики

           Кроме пятин, в Новгородской республике существовало разделение на волости. Волости – это владения более отдаленные и позднее приобретенные16. К волостям относились города, находившиеся в совместном владении с другими княжествами, такие как Волок-Ламский, Бежичи, Торжок, Ржев, Великие Луки с их округами. Волок-Ламский, Бежичи и Торжок находились в совместном владении с великими князьями Владимирскими, а потом – Московскими; а Ржев и Великие Луки – с князьями Смоленскими. К волостям относилась обширная часть Новгородской республики, находившаяся на северо-востоке от пятин Бежецкой и Обонежской – Двинская земля или Заволочье. На реке Вычегда с притоками находилась Пермская волость. Далее к северо-востоку находилась волость Печора по обеим сторонам одноименной реки, а за Уральскими горами – Югра. На северном берегу Белого моря находилась волость Тер, или Терский берег17.

                В соответствии с таким делением в Новгороде постепенно сложилась и своя городская выборная администрация. Каждый конец управлялся кончанским вечем с выборным кончанским старостой во главе. Появление этих органов городского самоуправления явилось результатом длительной борьбы торгово-ремесленного населения города за свои права. Объединения кончан, уличан и купеческих братчан постепенно превратились в крупную силу, тем не менее боярству удавалось сохранять свой контроль над органами городского самоуправления. Новгород предоставлял различным частям своей обширной территории определенную самостоятельность на началах местной автономии. Каждая из пятин издавна была приписана к одному из пяти концов Новгорода и находилась от него в административной зависимости. Местной самоуправляющейся единицей внутри каждой пятины был пригород с его волостью. Управление пригородов почти ничем не отличалось от городского самоуправления Новгорода. Органом управления новгородской волостью был староста, выбиравшийся местным населением. Его власть распространялась на черные (т.е. захваченные еще феодалами) села и деревни18.                                                                                                                    

Раздел 2. Общественный строй Новгородской феодальной республики.

Вся масса жителей Великого Новгорода и Пскова, составляя целое собрание концов и улиц, пользовалась в обширном смысле правами самоуправного государства; она разделялась на сословия, границы которых не были определены строгими юридическими правилами, но возникли из обстоятельств и течения жизни, изменялись и зависели от своенравного хода свободы. В обширном смысле жители делились на духовных и мирских: между теми и другими проводилась строгая черта. Сами же миряне составляют существенный подел на старейших и молодчих; первые назывались также вящие люди, передние люди, большие люди; последние назывались также меньшие люди, черные люди. При более разнообразных условиях общественной жизни являлись более дробные поделы, и в Новгороде обозначались следующие названия сословий: огнищане, гридьба, княжеские дворяне, посадники, бояре, дети боярские, купцы, житые люди, земцы и собственно черные люди: смерды и холопы. Название дворян и гридьбы давалось только свите князя; люди, носившие это название, не принадлежали к новгородскому гражданству, не жили в городе, но пребывали на Городище. Название огнищан является только в ранние века, и уже после XII века не упоминается. Погодин считает это название однозначительным со словом житые люди, и полагает, что огнищанами назывались хозяева дворов, т.е. люди, имеющие свой очаг, свое огнище. Но правдоподобнее кажется другое объяснение, — именно то, что огнищане звучит то же, что и княжеские дворяне. Это мнение подтверждается тем, что употребленное в одной статье "Русской Правды" слово огнищанин, в другой соответствующей и значительной заменено словом: княж-муж19 а равно и тем, что в той же "Русской Правде" об огнищанах говорится зауряд с должностными лицами при княжеском дворе20 наконец, в пользу такого толкования говорит и то, что вира за убийство огнищянина положена самая высокая — 80 гривен; следовательно, он принадлежал, по юридическим понятиям, к высшему сословию, каким должны быть составлявшие княжескую дружину и двор. Слово огнищане, по всему видно, происходит от слова огнище; но тут разумелось не собственное огнище хозяина, а огнище княжеское, княжеский двор. Огнищане и гриди (приспешники, литовское greitis) посылались в пригороды для их защиты, как военное сословие. Вся остальная масса княжеских слуг носила в Новгороде и Пскове название шестники, иначе сестники. Это название давалось и вообще русским иноземцам, проживавшим в Новгороде.

За исключением этих сословных названий, которые принадлежали исключительно княжеской дружине, все прочие составляли новгородский народ. И в Новгороде, как в остальных землях Руси, важное значение имело владение землею; здесь также стоит на первом плане сословие бояр, т.е. землевладельцев. Кто владеет поземельной собственностью, тот естественно есть прямой участник управления всею землею. От этого землевладелец приобретал преимущество пред теми, кто не был поземельным собственником. Землевладение само по себе имеет то свойство, что способствует развитию родового аристократического начала. Отец передает землю сыну: постоянство владения в одном и том же роде подкрепляет и поддерживает в этом роде сознание своего достоинства; землевладение порождает власть над рабочими; в каких бы правах и отношениях ни находился рабочий к землевладельцу, он всегда ниже последнего, всегда от него зависит. По мере неизбежного влияния землевладельцев на общественные дела, достоинство боярское, не отрываясь от значения землевладельцев, соединилось с понятием влияния на дела; а потому боярин был вообще тот, кто, независимо от своего поземельного владения, по уму, по ловкости и уменью становился в кружке народных советников и правителей. Должностное лицо, по своей обязанности, пользуясь уважением народа, уже принадлежало к боярскому сословию. Значение в народе не приобреталось исключительно по родовому землевладению; земля в Новгородском крае не была главным источником экономических сил, и не могла доставить сама по себе средств к возвышению. Богатство, а вместе с ним, при уме, и значение приобретались и торговлею, и промыслами; итак, в кружок бояр, людей влиятельных, поступали разбогатевшие купцы; да и такие бояре, которые были по происхождению богатыми землевладельцами, занимались торговлей; средством к обогащению и возвышению служила также война: легко мог подыматься и становиться в ряду влиятельных людей человек военный, приобретавший храбростью славу и добычу. Такие лица делались боярами, но все-таки, приобретая землю в собственность, боярство без имений было невозможно; потому что если б человек безземельный достиг влияния и значения, то Великий Новгород подарил бы его землю: по тогдашним понятиям, тот, кто владел большим размером поземельной собственности в какой-нибудь русской земле, тем самым имел больше права участвовать в делах этой земли.

Как землевладельцы и вместе богатые и влиятельные люди, существовали особые местные бояре во всех краях Новгородской Земли. Были бояре ладожские, водские, русские (из Русы), новоторжские, лужские (из Луги), ижорские, двинские. По своим правам они не выходили из сословия бояр Великого Новгорода; вообще богатые бояре, владевшие землями разом в нескольких землях новгородских, принадлежали тем самым в одно и то же время к разрядам различных местных бояр. Но случалось, что те, которые имели земли в одном только краю и притом отдаленном, и постоянно проживали в этом краю, отстранялись от дел всего Великого Новгорода, и держались за свои местные интересы, которые не сходясь почему-нибудь с требованиями, заявляемыми в Новгороде, доводили их наконец до столкновения с новгородским правительством.

Из боярского сословия стали выделяться вперед лица, которые прежде имели должности посадских и тысяцких и оставили их. В древности этого отличия не существовало: избранный посадник терял свою должность тогда только, когда оказывался недостойным; если же умел угодить народу, то оставался в ней до смерти; но мало-помалу вошло в обычай, что посадники и тысяцкие переменялись часто и за смененными посадниками удерживалось название их должностей, с прибавлением эпитета старый: старые посадники, старые тысяцкие, а часто и без этого эпитета. Вероятно, это делалось с желанием оставить при смененных посадниках честь, во свидетельство того, что они сменены не по винам своим. Первый раз о нескольких посадниках упоминается при договорной грамоте 1317 года, где приложено одиннадцать печатей, из которых четыре посадничьих, а три тысяцких 21. Потом, в 1372 году упоминаются носящие титул посадника, кроме степенного, о котором там же говорится 22. По мере того, как выборы посадников степенных стали чаще, носивших звание посадников становилось больше. От бояр возник особый класс детей боярских. Со званием боярина соединялись, владение землею, богатство и влияние на управление. Если бы родовое начало не подрывалось в народе другими, противными понятиями, то боярство сделалось бы званием наследственным и оставалось бы только в известных родах. Но родовое начало не достигло в народных понятиях такого значения. Масса всего народа, в том числе и черного, имела верховную власть; значение боярства зависело от нее: боярин был боярином — пока народу было угодно; поэтому, в смысле человека влиятельного боярство могло и не переходить на потомство, если народ этого не захочет; могло оно не переходить и по владению землею, то есть можно было владеть землею и не быть боярином, хотя бы предки и находились в числе бояр; можно было, наконец, происходя от предков боярского звания, не владеть вовсе землею. Хотя первоначально боярин означал владельца земли, но по мере того, как другие отрасли, а не одно владение землею, становились источником богатства, а вместе с ним и влияния и силы, неизбежно стало, что владелец земли был боярином тогда только, когда его владение было значительно и велико; или же, когда оно было только дополнительным, а не главным признаком силы и значения. Новгородцы любили делиться, как это показывают их старые духовные. С разветвлением боярских родов, при дележе имений, все члены боярского рода не могли в равной степени быть богатыми; потомки владельцев многоземельных и доходных имений делились с небогатыми собственниками, сами лично не приобретали для себя иными путями влияния и силы, а следовательно не могли быть боярами. Наконец, так как влияние на дела зависело от народа, то случалось, что бояре при материальных средствах теряли это влияние и потому уже никак не могли передать детям своего почета. Таким образом, от разных причин дети и потомки бояр не могли быть боярами, т.е. богатыми и влиятельными; — родовая честь их ограничивалась сознанием, что они происходят от тех, которые были боярами.

Примирение родового начала с началом личной свободы и правом верховной власти за народною массою произвело сословие детей боярских. Это уже не были только дети бояр-родителей, но и внуки, и правнуки их во всех разветвлениях носили такое название. Эти дети боярские были незначительные землевладельцы, помещики, и составляли обыкновенно новгородское военное ополчение. Первый раз являются дети боярские под 1259-м годом и затем в 1364; с тех пор имя это попадается чаще и чаще, и почти всегда в служебных отношениях. Если сопоставить то положение, в каком являются дети боярские впоследствии по всей Русской Земле, именно как помещики, владеющие землею с обязанностью служить за наделенный им участок, — с тем положением, какое они занимали в Новгороде ранее, то кажется правдоподобным, что в Великом Новгороде раздавали этим детям боярским земли с такою же обязанностью, как это делалось в прочих краях Руси. По крайней мере, когда Иван III-й завоевал Новгород, то нашел в Земле Новгородской детей боярских — владельцев новгородских земель, которых переселил в Московию, а оттуда вывел в Новгородскую волость таких же, взамен выведенных. Известно, что Новгород отдавал князьям свои земли в кормленье, т.е. в управление и пользование, с оставлением за собою полного права собственности. Слово кормление встречается первый раз в XIV-м веке, а самый факт й XIII-м. Это побуждает предполагать, что задолго до падения новгородской независимости таким же образом раздавались земли не одним князьям.

Торговый класс обозначается в Новгороде сословным названием купцов. Это не было сословие в том значении, как мы привыкли понимать это слово, т.е. с особыми гражданскими правами. В Новгороде это было занятие, доступное по праву для всех. Из массы торговцев по достоинству, которое измерялось в глазах народа богатством и широтою торговых оборотов, выделялись гости, или добрые купцы. Кроме новгородских купцов, были местные, жившие в пригородах и волостях: напр., обонежские, русские, ладожские. В самом городе они различались по предметам их торговли, напр., купцы-прасолы, торгующие съестным, купцы-суконники и пр. Торговля, важнейшее занятие Новгорода, естественно делала купцов влиятельными, значительными людьми. И они являются участниками государственных дел, напр., при заключении договора с немцами в Изборске в 1391 году. Иногда они участвовали в сражениях. Купцы в Новгороде разделялись на сотни23.

Житыми людьми назывались собственно те, которые имели свои дворы и оседлость в городе в концах. Боярин и купец могли не иметь своего двора в Новгороде и быть участниками новгородского гражданства, — первый как землевладелец и человек, приобревший влияние, второй — как торговец в Новгородской Земле; и тот и другой могли иметь оседлость не в Новгороде, а где-нибудь в пригороде или в волости. Здесь представляется недоразумение, неразрешаемое при наших сведениях: были ли в числе житых людей бояре, имевшие дома в Новгороде, или тут были только разные мастера и ремесленники-хозяева и вообще такие домовладельцы, которые не могли считаться ни между боярами, ни между купцами, — кажется, было последнее. Житые, отдельно от бояр и купцов, как сословие, являются в политических делах, депутациях, договорах, когда от каждого Конца частей города посылались депутаты, и говорилось, что они посылаются от житых людей. Нет указаний на то, назывались ли житыми людьми те хозяева, которые имели свои дома в пригородах.

Затем, вся масса остального свободного населения носила название черных людей. Они не были отнюдь каким-нибудь заключенным в себе сословием. К черным людям принадлежал не тот, кто обязан был к этому какими-нибудь правами рождения.

Прежде богатый купец, когда имущество его погибало от пожара или от военной невзгоды, делаясь поневоле поденщиком, поступал тем самым в массу черных людей. Равным образом, при счастии и ловкости, бедный поденщик не лишен был права возвышаться и быть житым человеком и даже боярином. К черным людям собственно в Новгороде должны были принадлежать ремесленники не хозяева, не имевшие своих домов и хозяйств и служившие хозяинам из платы. Последний разряд черного народа были работники или наймиты, служившие у богатых и не имевшие определенного труда. Должно думать, что в старом Новгороде существовали какие-нибудь правила для того, чтобы известное лицо помещаемо было в том или другом разряде, и делались переписи — иначе бы не могло существовать и отделов.

Земледельческое население носило общее название селянин. Некоторые из них имели свои собственные участки и назывались земцы или своеземцы. Другие жили на землях Великого Новгорода, платя поземельную дань Новгороду или его кормленникам; другие — на владычних и церковных, третьи на боярских или вообще на землях частных собственников, которыми быть могли житые люди, купцы, дети боярские. Эти, не имеющие собственной земли, носили общее название смерды. Они были свободные люди, и имели право, по условиям, жить на чужих землях, оставлять их и переходить к другим землевладельцам; но по известиям, сохраненным некоторыми благочестивыми отцами в поучениях, часто терпели насилия от сильных и богатых. В XV-м веке их состояние сделалось гораздо зависимее, так что в договоре с Казимиром постановлено не принимать веры жалобам смердов наравне с рабами. Их отношения к владельцам состояли иногда в плате, чаще в уступке им части натуральных произведений за труд, смотря по условиям времени и местности. В одних местах, как, напр., в псковских волостях, они назывались изорники, т.е. нанимавшие землю у владельца и платившие за нее покруту (условие); в некоторых новгородских краях они назывались поземщики, и платили за земли позем; в других они были половники, т.е. получавшие половину произведений; эта форма была самая обыкновенная; в других местах — третники, дававшие треть собираемых произведений, и четники, дававшие четверть собранного количества. Так же точно владевшие огородами давали их рабочим на таких же условиях, а промышленники тем же способом отдавали свои рыбные ловли. Отказ со стороны владельца земледельцу в псковской судной грамоте называется отрок24. В этом памятнике постановляется правилом, чтоб отрок давался раз в год — на Филиппово заговенье; это совпадает с Юрьевым днем, принятым во всей Руси в древности для перехода земледельцев от одного владельца земли к другому. Но был еще обычай у бояр отдавать свои земли и угодья в кормленье другим, так точно, как и Великий Новгород, не лишаясь права собственности над своими землями, отдавал их в кормленье. Кормленнику передавались грамоты на владение; но он не имел права отчуждать имения самовольно. Во владычних й монастырских имениях управляли поставленные от властей Заказчики подъездники или посельские; в имениях боярских, если сам хозяин не занимался управлением на месте, были посельские и ключники: обязанностью их был сбор доходов владельца. Эти посельские и ключники пользовались, собственно для себя, особым установленным доходом, называемым ключничьим доходом. Вообще доходы получались деньгами и произведениями; иногда же тем и другим. Иногда часть дохода платилась деньгами, другая часть хлебом, который считался коробьями, а третья часть разными другими предметами хозяйства; это называлось мелким доходом: к нему относилось определенное количество сыра, масла, в ставцах льна, считаемого пятками и горстями, яиц — сотнями и десятками.