«Диалектический метод» в конфликтологии Р. Дарендорфа

   В определенной степени на разработку данной концепции Дарендорфа вдохновили размышления Макса Вебера о роли жизненных возможностей, имеющихся у индивида в обществе. Вебер определял конфликт как борьбу, как такое социальное отношение, в котором действие ориентировано на осуществление желаний одного вопреки сопротивлению другого или других партнеров. Вебер использовал понятие «селекция» как определение формы борьбы – «латентной формы борьбы человеческих индивидуумов или типов за жизненные возможности  или возможности выживания, имеющая место быть без какого-либо более или менее значительного усиления конфликта: «социальная селекция», таким образом, предстает в виде возможностей для людей жить в этом мире, а «биологическая селекция»- как возможности выживания вовлеченных в эту борьбу генов»15.

   По мнению Дарендорфа, в  современных обществах (Европы и  Америки) нет классового конфликта  в его классическом понимании. Сегодня в этих обществах формируются  новые социальные группы имущих  и неимущих, новые линии конфронтационного размежевания, пока не проявившихся в виде крупных организованных столкновений.

   Современные конфликты не  являются неким совершенно новым  классом явлений. В них еще  присутствуют элементы предшествующих  конфликтов, проявляющиеся, прежде всего, как борьба класса большинства за перераспределение богатства и власти. Однако, по Дарендорфу, отношения между классом большинства и низшим классом не могут вызывать и не вызовут организованных конфликтов, которые бы напоминали конфликты между буржуазией и рабочим классом. Это утверждение основывается на том, что, во-первых, класс большинства имеет больший вес в обществе во всех аспектах, а низший класс не является социально сплоченной и организованной группой, а во-вторых, происходит индивидуализация социального конфликта. Понятие «индивидуализация социального конфликта» означает социальный конфликт без классов. Если и наблюдаются действия организованных групп, то это группы особых интересов или социальные движения, а не классовые партии. К тому же они дифференцированы и сегментированы в результате социальных изменений. Сегодня речь идет, - утверждает социолог, - не о всеобщих гражданских, политических и социальных правах; борьба преимущественно ведется за равную оплату мужского и женского труда, против загрязнения окружающей среды, против терроризма, за разоружение и т.п. Такие социальные движения не отличаются по гражданскому статусу. Почему же низший класс не создает партии, чтобы решить свои социальные проблемы? По мнению Дарендорфа, причина кроется в господствующей идеологии индивидуализма. Ее распространение вынуждает людей продвигаться по социальной лестнице, опираясь на собственные силы, и отказываться от реализации личных интересов путем организованного рабочего движения, поскольку этот путь требует большего количества времени и сил. В итоге способом предотвращения классовой борьбы становится индивидуальная мобильность. Еще одна причина того, почему низший класс не способен к организованной защите своих интересов, связана с феноменом отчуждения.

   В результате ученый приходи квыводу о том, что особенностью современного социального конфликта (по сравнению с классовой борьбой ХIХ века) является его многоликость и вариативность форм проявления (войны, демонстрации, забастовки с применением насилия, терроризм, «разборки» между теневиками и мафиозными структурами и т.п.), а также его  повсеместность.

  Оппонируя К.Марксу, Р. Дарендорф считает принципиально важным учитывать то, что слово «революция» уже давно используется для обозначения двух совершенно различных форм коренных преобразований. Первая обозначает глубокие преобразования стержневых структур общества, требующие определенного времени. Вторая – смену носителей власти в течение короткого промежутка времени. Первую можно назвать социальной революцией. Вторую – политической. В этом смысле промышленная революция была социальной, а Французская – политической. Промышленная революция в первую очередь была революцией обеспечения, вызвавшей существенный рост национального благосостояния. Французская революция была революцией прав, ознаменовав собой новый этап на пути прогресса прав человека и гражданина. Партии обеспечения и партии прав, – политика экономического роста и политика гражданских прав, – ведут друг с другом борьбу вплоть до сегодняшнего дня. Проблема прав и их обеспечения и составляет, по его мнению, суть современного социального конфликта16.

   Адам Смит, по его мнению, заблуждался, ожидая слишком многого  от естественного прогресса богатства. А К.Маркс заблуждался, ожидая, что в результате противоречий капитализма гордиев узел прав и их обеспечения будет, в конце концов, разрублен. Как правило, делает вывод Дарендорф, «две революции модерна не сплавляются в единую цепь событий, и нет такой теории, которая объясняла бы их обе сразу. Теория классового конфликта и теория несовместимости новых сил и старых отношений – две различные теории»17.

    В качестве альтернативы теории классовой борьбы, исторически ограниченной, им предлагается уже упомянутая концепция жизненных шансов, основывающейся на том, что конфликты и даже классовая борьба могут быть переведены в индивидуальную мобильность и, наоборот, ограничения мобильности – привести к групповым конфликтам. Жизненные шансы есть функция опций и лигатур. Опции – отдельные специфические комбинации прав и их обеспечения. Опции обретают смысл в системе координат, определяемых как лигатуры – глубинные культурные связи, позволяющие людям найти свой путь в мире опций. Жизненные шансы обладают двойной функцией: во-первых, - функцией опций как связи прав и их обеспечения, во-вторых, - функцией опций и лигатур, как они представлены в обществе18.

   Общество - значит господство, а господство - значит неравенство. То, что «господство, создавая неравенство, служит причиной конфликтов, не значит, что оно хорошо в любой форме»19. Возможно, признает Дарендорф, «классовые конфликты были всегда, но не всегда они являлись доминирующей формой дискуссии и вряд ли вечно будут оставаться таковой в будущем»; и «хотя история всех прежних обществ тоже есть история конфликтов, она не является – по крайней мере, не обязательно является – историей классовой борьбы»20.

  Если следовать точке зрения Дарендорфа, определяющее значение в рассматриваемой проблеме имеют два порога социального изменения: 1) переход от традиционной иерархии сословного или кастового общества к отрытому расслоению современного общества; 2) возникновение абсолютно современного общества, в котором гражданские права перестали быть главной темой дискуссии. Между этими моментами лежит долгая фаза, когда темой социального изменения служат гражданские права, а инструментом – классовая борьба. Источником классового конфликта служат структуры господства, которые больше не имеют абсолютного характера традиционной иерархии. Его тема – жизненные шансы. В тот момент, когда эти шансы будут связаны не с правами,  а лишь с их обеспечением, социальный конфликт примет новую форму.

   Согласно его подходу, борьбу за горизонтальное (национальное, культурное) включение или исключение определенных групп нельзя (во всяком случае, в первую очередь) охарактеризовать как классовый конфликт. Хотя речь здесь идет о гражданских войнах в полном смысле слова, но принадлежность, из-за которой они ведутся, имеет более абсолютную природу, нежели принадлежность социально-классовая. Определенным образом это касается также  вертикального социального включения/исключения. Здесь имеется ввиду дискуссия по вопросу о том, следует ли считать некие группы или категории, без сомнения, принадлежащие к данному обществу физически, принадлежащими к нему социально.

  К числу двух важнейшие проблем социального включения он относит проблемы чернокожих и женщин. Полагая, что борьба за полное членство в гражданском обществе превратилась в одну из величайших тем современного социального конфликта, делается вывод о том, классовый конфликт последних двух веков неизменно разворачивался сразу вокруг двух аспектов гражданских прав: эффективного распространения их на обделенные доселе группы и дополнения их новыми элементами.

    Суть современного социального конфликта, считает он, уже не в том, чтобы устранить различия, так как принцип гражданства такие различия уже уничтожил. Современный социальный конфликт связан с действием неравенства, ограничивающего полноту гражданского участия людей социальными, экономическими и политическими средствами.

   Основные гражданские права  – ключ к современному миру. К ним относятся элементы правового  государства, равенство перед законом  и надежная процедура поиска  правосудия.

   Продвижение гражданских  прав из юридической в политическую, а затем в социальную сферу также рассматривается как процесс «классового затухания», смягчения классового конфликта. Это по большей части лишь экономическое неравенство, зависящее от условий рынка, а не социальное неравенство, требующее политических действий. Когда серьезно гарантированы основные права всех граждан, сохраняющегося неравенства в их обеспечении уже недостаточно, чтобы делать историю в прежнем смысле слова. Оно дает повод для зависти, но не для классовой борьбы. «Неужели возникло бесклассовое общество?»,- вопрошает Дарендорф, завершая свои размышления21.

   В контексте данной проблематики особо выделяется явление корпоративизма, повсюду «сопровождающее институционализацию или демократизацию классовой борьбы». Основа демократической классовой борьбы – организация, метод – консенсус. Опасность корпоративистского извращения демократической классовой борьбы кроется в том, что вместо движения оно вызывает оцепенение. Корпоративизм чересчур легко идет на соединение с бюрократией, и вместе они лишают конституцию свободы самой ее сущности – способности стимулировать преобразование без революции. Место дебатов занимают сделки и соглашения, место конфликта – консенсус22. Конечно же имеется ввиду социал-демократический консенсус, как идеология класса большинства. Вместе с тем, Дарендорф полагает, что мы являемся свидетелями окончания эры социал-демократии. По его мнению, подавляющему большинству в принципе не так уж важно, какая из партий великого консенсуса является правящей. 

   Он трактует классы как категории людей, занимающих одинаковое положение в структурах господства. Обычно они либо стоят у руля, либо нет, и потому находятся между собой в конфликтных отношениях. Подобные конфликты становятся политически вирулентны, если речь идет о правах. История гражданского статуса «есть в то же время история классового конфликта»23.

 Для автора концепции «жизненных  шансов» оказывается очень значимым  тот факт, что когда значительное большинство людей в развитых капиталистических странах стали гражданами в полном смысле слова, социальное неравенство и политические противоречия приняли новый облик. Людям больше не нужно было объединяться с другими, оказавшимися в том же положении, для борьбы за свои основные права. Они могли теперь повысить или, по крайней мере, сохранить свои жизненные шансы, с одной стороны, путем индивидуальных усилий, с другой стороны – через представительство в раздробленных, но инкорпорированных группах интересов. Прежняя классовая принадлежность, утверждает Дарендорф, не просто отошла на задний план – возникла новая солидарность, охватывающая две трети, если не четыре пятых, а то и больше, всех членов общества. Между ними много различий, включая неравенство имущественного положения и доходов, но существует и фундаментальное равенство доступа.   Новый класс определяется как «класс граждан», или как «класс большинства».

   Итоговое обобщение этого центрального сюжета для всего замысла рассматриваемой книги звучит следующим образом: «Глава политической и социальной истории, начавшаяся с глубоко укоренившейся и потенциально революционной классовой борьбы, после множества мучительных и критических моментов закончилась обузданием конфликтов в рамках демократического или институционализированного классового антагонизма и созданием в итоге класса большинства; те, кто к нему принадлежит, могут надеяться осуществить многие из своих жизненных планов, не прибегая к принципиальному изменению существующих структур»24.

   В заключение Дарендорф дает несколько метких характеристик особенностей протекания современных конфликтов. В частности, в качестве примера одной из тенденций такого рода конца ХХ столетия им рассматривается стремление к гомогенности – родоплеменное сознание. Он говорит о том, что проявляющиеся «признаки социального протекционизма» одновременно порождают формы насилия, с которыми «невозможно справиться никакими привычными методами разрешения конфликтов»25. Поэтому гетерогенное национальное государство, по его мнению, пока представляет собой самые надежные рамки, найденные для гражданского общества.

   Индивидуальная мобильность  заступает на место классовой  борьбы. Если люди и действуют организованными группами, то теперь это, скорее, «группы особых интересов или социальные движения, а не классовые партии»26.

  «В действительности, - пишет  Дарендорф, - есть множество ситуационных конфликтов (как их можно назвать), т.е. не связанных между собой актов публичного насилия, из которых ничего не следует, разве что участникам больно, да окружающие пугаются»27. Эти формы аномии он рассматривает как производящие оздоровительный эффект на общество. Но в этих формах таится и опасность, чреватая многоликой тиранией, - если либералы будут провоцировать ее проявления своей нерешительностью в поддержке существующих институтов.

 В наше время, добавляет он, сохранились многие остатки прежних конфликтов. К ним относятся и формы привычного классового конфликта. Однако никакого сравнимого с ним нового конфликта не возникло. Отношения между «классом большинства и низшим классом не могут породить и не породят организованных конфликтов, которые можно было бы сравнить с конфликтами между буржуазией и рабочим классом»28.

   Приведенные размышления и оценки из книги «Современный социальный конфликт» заслуживают внимания уже потому, что принадлежат перу одного из наиболее авторитетных и цитируемых теоретиков конфликта ХХ столетия. Вместе с тем очень часто бросается в глаза, по сути, очерковый характер трактовки ряда поставленных проблем. Здесь социолог предстает скорее в амплуа политолога либерального толка. Особенностью изложения является уход от развернутых теоретических трактовок и фактический уход от проработки сложных нюансов исследуемых поворотов формулируемых тем. Да и сам Дарендорф в предисловии к данной книге, видимо, не случайно счел необходимым упомянуть о том, что для «чистой теории я, правда, уже слишком стар, однако здесь вновь поднята тематика моей книги о классах» (имеется в виду «Класс и классовый конфликт в индустриальном обществе»)29.