Московское восстание 1648 года

Из вышесказанного становится ясно, что стрельцы принимали участие  в восстании стихийно, скорее всего, часть из них оставалась на стороне  царя, а часть (очевидно, большая) поддержала народ.

Есть сведения и об участии  в восстании холопов, в донесении  от 6-го июля 1648 г., Поммеренинг говорит: «… 27-го июня боярские холопы просили о том, чтобы им дана была свобода, но 3-го июля 6 из них были обезглавлены и 72 еще находятся под стражею»[21], то же он повторяет и в донесении от 6-го августа 1648 г.[22]. Однако, из его слов ясно, что холопы не присоединялись к восставшим, а лишь значительно позднее «просили» об освобождении, и так как они явно не были главной силой среди восставших, их просьба не только не была выслушана, но они были наказаны за подобную непокорность.

Но больше всего свидетельств в источниках относится к участию  в восстании посадского черного  населения и простого народа (что, очевидно, одно и тоже), так как, видимо, именно они и играли решающую роль в восстании.

В частности о простом  народе говорится в «Описании  восстания в Москве 1648 г. Адама  Олеария»: «Из-за этих больших тягот и невыносимых притеснений простой народ стал выражать недовольство[23]. <…> Тогда простонародье стало бешенствовать, подобно безумным, стало буйствовать, кричать и вопить…»[24]. И в «Лейденской брошюре»: «…каковым обстоятельством воспользовался народ, чтобы подать его царскому величеству некие челобитные…»[25]. И в самой «Челобитной, поданной царю Алексею Михайловичу 2 июня 1648 г.»: «Тебе, великому государю, царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руси, представляем мы все от всяких чинов людей и всего простого народа с плачем и кровавыми слезами униженную челобитную»[26]. И в донесении королеве Христине от 6-го июля 1648 г.: «…простой народ опять последовал (за ним), прося выдачи своих арестованных (которых они и получили тотчас), а также тех, которые у них (простолюдинов) высасывают кровь и безвинно их мучат»[27].

Об участии в восстании  черни сведений еще больше, их можно  найти как в «Сказке томского казака Ивашки Лаврентьева»: «… на Москве чернь стала в скопе и бояр побили…»[28]. Так и в «Описании…» из Нового летописца по списку Оболенского: «7156 же году Июня 1 день, в пяток, разграбили чернии людина Москве двор боярина…»[29]. О том же говорится в «Рассказе о побеге и поимке П.Т. Траханиотова»: «…в Московском государстве чернии людие яко без ума возшаташася, и взволновавшеся, пограбившие домы многих бояр <…> и того же дни на Земском дворе от черных людей убиен бысть…»[30], и в других источниках. Однако, как было сказано выше, понятия «простой народ» и «чернь» не стоит разграничивать, так как в рамках города это означает одно и тоже, даже в донесении королеве Христине от 6-го июля 1648 г. эти понятия объединяются - «…то ни огонь, ни смерть не могли успокоить их (т.е.простолюдинов, чернь) и они стали…»[31]. А ведь речь в данном случае идет именно о городском восстании, то есть восстании посадских людей, что подтверждается также источниками – «Описанием…» из Псковской первой летописи: «В 156 году, на праздник на Сретение господне, была смута великая на Москве: били челом государю, всею Москвою, посадцкие и всяких чинов люди…»[32] и «Описанием…» из Нового летописца по списку Оболенского: «Июня же в 3 день, в субботу, было на Москве великое смятение, приходили посадские и всякие черные люди скопом на дворец…»[33].

Остается определить количество людей, участвующих в восстании. Но на основе источников, используемых при написании данного доклада, сделать это достаточно трудно, так  как в них есть лишь редкие упоминания о приблизительном количестве восставших. Однако, сопоставляя различные источники, где эти упоминания все-таки имеются, можно обнаружить, что цифры примерно одинаковые, а, следовательно, подобным данным можно доверять.

Например, о стрельцах, принявших участие в восстании говорится в «Лейденской брошюре»: «Стрельцы (или его царского величества лейб-гвардия) (числом в несколько тысяч) …пристали к народу, и тотчас после обеда напали на двор Бориса Ивановича Морозова…»[34] и в «Анонимном шведском сочинении…»: «…Морозов для предотвращения бедствия велел созвать всех стрельцов, числом до 6000, и приказал им выгнать с Кремлевской площади мятежную толпу и подавить волнение. Но стрельцы воспротивились такому приказанию Морозова…»[35].

Подобным образом дело обстоит и с определением числа  людей, принявших участие в восстании, исключая стрельцов. Сопоставимые данные о них имеются в «Анонимном шведском сочинении…»: «…несколько тысяч человек проникли на Кремлевскую площадь и неотступно и с громкими криками требовали окончательного решения их желаний и высказанных жалоб[36]. <…> Тотчас вслед за этим все колокола зазвонили в набат, и в короткое время произошло такое смятение, что сбежалось несчетное число тысяч человек…»[37].

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что, несмотря на то, что очевидцы из-за испуга, или  желая приукрасить события, могли  несколько преувеличить число участников восстания, количество людей все  равно было очень большим, особенно для города XVII века. Тем более  это подтверждается и тем, что  царь пошел на уступки. И, несмотря на то, что в восстании приняли  участие почти все слои населения, основной движущей силой было черное посадское население, что подтверждается и теми требованиями, которые были предъявлены, и теми мерами, которые  были приняты. Вторую роль, очевидно, играли стрельцы, о чем говорит как  большое количество восставших среди  них, так и частота упоминаний о них в источниках. Остальные  же слои населения, скорее всего, принимали  участие в восстании или опосредованно, лишь выдвигая свои требования и просьбы  на фоне общего волнения, или в гораздо  меньшем количестве. Но как бы то ни было, исходя из того, что было сделано  восставшими и для восставших, можно с уверенностью сказать, что  события лета 1648 года были очень  масштабными для того времени.

Причины восстания

Очевидно, должны были быть достаточно веские причины для того, чтобы такое количество людей, причем из различных слоев населения, подняли  восстание, и как мы увидим дальше ситуация, царившая на тот момент в  посаде, действительно, была ужасающей, особенно для черни. Это признавали даже те, кто описывал восстание, в  частности Адам Олеарий говорил: “Из-за этих больших тягот и невыносимых притеснений простой народ стал выражать недовольство”[38]. Или Поммеренинг, который в донесении королеве Христине от 6-го июля 1648 г. писал: “...простой народ стал жаловаться, как и прежде часто это делал, на неправды и насилия, которые над ним учиняются...”[39]. Однако если говорить о конкретных причинах, то стоить отметить, что по большинству источников можно видеть что народ “жаловался” на определенных людей, тех, “...к-рые у них (простолюдинов) высасывают кровь и безвинно их мучат”[40]. И более всего упоминается Леонтий Степанович Плещеев, которого в источниках называют то “судьей над московскими жителями”[41], то “земским судьей”[42], то “высоким вельможей”[43], то “правителем города (Den Borgermester van der Stadt) (или начальником над всеми городами)”[44] и т.п. Поммеренинг даже писал, что “... дело дошло до такого восстания...” именно потому, что “...его царск. в-ство не хотел принять его (народ) и должным образом наказать Плещеева, к-рый находился под защитой Морозова”[45]. И, возможно, в чем-то он был прав, так как другие источники, подробно описывающие деятельность Плещеева, показывают нам, какие “несправедливости” терпело от Плещеева население посада.

В частности, в “Анонимном шведском сочинение…” говорится, что  “этот Плещеев... часто без всякой вины подвергал пытке и жестокой казни людей, к коим не благоволил, под тем предлогом, будто они  совершили то или другое преступление”[46]. В других источникам мы также находим этому подтверждение, например, в “Описании…Адама Олеария”, где дается красочное описание деятельности “Левонтия Степановича”: “После того как Илья Данилович Милославский стал царским тестем, он стал могуществен и велик. Ему дан был рядом с жилищем его царского величества дом в Кремле, где он должен был жить вместе с женой своею, он немедленно же велел этот дом сломать и построить от основания великолепный дворец. Старые слуги один за другим должны были уйти, и на их места были поставлены родственники г. Милославского; так как все они успели наголодаться, то они оказались очень жадными, очень скупыми и прожорливыми. Особенно отличался один из них, по имени Левонтий Степанович Плещеев, назначенный верховным судьею земского двора или ратуши. Он обирал простонародье и драл с него паче всякой меры; подарками нельзя было насытить его. Когда тяжущиеся стороны являлись к нему в канцелярию, он выматывал у них даже мозг из костей, так что и та и другая сторона становились нищими. Он нанимал негодяев, для того чтобы они ложно доносили на честных людей, имевших некоторые достатки, и обвиняли их; обвинения взводились то в кражах, то убийствах и других злодеяниях. После этого бедных людей заключали в тюрьмы, обходились с ними тиранически и держали так несколько месяцев, доводя почти до отчаянья. Тем временем безбожные слуги его должны были войти в переговоры с друзьями арестованных и под секретом давать им мудрые советы, как им вновь выбраться на свободу. Через подобных воровских помощников он торговался относительно того, сколько они должны были дать ему. Сам же он не удостаивал приема никого из обвиненных, ни из друзей их”[47].

Поэтому народ просил, чтобы  Плещеев “...был смещен; а на его место посажен честный человек”[48]. Но также “и того ж дни возмутились миром на ево Левонтьевых заступников, на боярина и государева царева дятку на Петра Тиханова сына Траханиотова, да на думново дьяка на Назарья Иванова сына Чистово и иных многих единомыслеников их...”[49], ибо по источникам мы можем видеть, что и они были виноваты в тяготах народа.

Например, в том же “Описнии... Адама Олеария” говорится, что “еще иной, желая выслужиться перед казною его царского величества и снискать себе расположение, предложил, чтобы во всей России с соли, стоившей первоначально за пуд (т.е. 40 фунтов) 2 “гривны”, или 10 грошей, бралась еще одна “гривна”, или 5 грошей пошлин. Он вычислил также, сколько тысяч подобный налог принес бы ежегодно в казну его царского величества. Однако через год пришлось вычислять, сколько тысяч было потеряно на соленой рыбе (ее в России употребляют в пищу больше мяса), которая сгнила, не будучи из-за дороговизны соли просолена как следует”[50]. А далее Адам Олеарий добавляет, что этим чиновником был никто иной как “государственный канцлер (думный дьяк) Назарий Иванович Чистой”[51]. И хотя повышенный налог на соль, на самом деле, в размере двух гривен с пуда был введен с 7 февраля 1646 г. и отменен 10 декабря 1647 г.[52], это надолго осталось в памяти простого народа, ведь, как было сказано выше, люди, которые не могли позволить себе закупку соли из-за ее дороговизны, оставались без основного источника питания.

В “Описании... Адама Олеария” говорится и о другом чиновнике, который “...предложил готовить железные аршины с орлом в виде клейма. После этого каждый, кто желал пользоваться аршином, должен был покупать себе за 1 рейсталер подобный аршин, стоивший на самом деле только 10 “копеек”, шиллинг, или 5 грошей. Старые же аршины под угрозою большой пени были воспрещены”[53]. (“Проведение этой меры приписывается боярину Григорию Гавриловичу Пушкину”)[54].

Из вышесказанного видно, что деятельность таких чиновников, в основном, приносила урон простому тяглому населению городов, на которое ложилось все бремя налогов, а также купцам. Но в «Описании…Адама Олеария» рассказывается и о другом боярине Петре Тихоновиче Траханиотове, чьи действия приводили к обнищанию и недовольству служилых людей: “В числе подобных (Плещееву) безбожных чиновников находился и некий Петр Тихонович Траханиотов, шурин Плещеева, так как Плещеев был женат на родной сестре Тихоновича. Этот последний дошел уже до степени окольничего, что является ближайшим чином перед боярином или государственным советником. Он был начальником Пушкарского приказа и имел в своем ведении стрелков из ружей, ружейных мастеров, пушкарей и всех служивших в цейхгаузе. Обходился он с ними весьма немилосердно и не выдавал им заслуженного за работу вознаграждения. Москве принято, чтобы по приказанию великого князя ежемесячно все царские чиновники и ремесленники получали в срок свое жалованье; некоторым оно даже приносится на дом. Он же заставлял людей ждать целыми месяцами, и когда они после усиленных просьб, наконец, получали половину, а то и менее еще того, они должны были выдавать расписку в получении всего жалованья. Кроме того, были заведены многие монополии; кто больше всего приносил подарков Борису Ивановичу Морозову, тот с милостивою грамотою, веселый возвращался домой ”[55]. О противоправной деятельности П. Т. Траханиотова, правда, не в отношении служилых, а в отношении монастырей, можно найти сведения также в «Книге о чудесах пр. Сергия» Симона Азарьина, в которой содержится «Рассказ о побеге и поимке П. Т. Траханиотова»: «Бысть некии вельможа [имеется ввиду П. Т. Траханиотов], обычай же его суров бяше, паче ж и корысти желатель бяше, мало имыи в себе страха Божия; но присно ум его простираяся, идеже бы откуду корысть приобрести, и отчины за себя присягнути, и крестьян чюжих на себе посадити [Траханиотов укрывал у себя чужих крепостных крестьян]… Тако ж и к монастырским слугам во мнозех искех приставливая напрасно, и во многия неискупимыя беды вверже, яко на глум себе таковое богатство приобретая, и крестьян из вотчин Сергиевых за себя сажая, и во грех себе того не вменяя; властем же не могуще противу его ничесож сотворити, понеж мочь его велика бяше»[56].

А во главе всех этих чиновников стоял Борис Иванович Морозов[57], который в «Лейденской брошюре» называется «главнейшим послом его царского величества правителя всей России»[58]. Он был приближен к Алексею Михайловичу, так как приходился ему «наставником», а также был повенчан с сестрою царицы[59]. Поэтому, не страшась царя, он потакал подобным воровским мероприятиям - что в конечном счете и привело к восстанию.

Итак, на основе анализа «Описания…Адама  Олеария», повествующего о деятельности московских бояр, и других источников мы можем сделать выводы о причинах, заставивших различные слои населения принять участие в восстании. А тем самым, мы можем получить картину той ужасающей ситуации в посаде, в которой находилось на тот момент большинство жителей Москвы и других городов.

Во-первых, следует сказать  о черных крестьянах, ведь, как было сказано выше, именно они терпели наибольшее число тягот и были главной силой среди восставших. Так как именно на черных крестьян ложилось все бремя налогов в посаде, в то время как дворяне, монастыри, военные и частновладельческие крестьяне, населявшие так называемые «белые слободы», были освобождены от денежных или натуральных повинностей в пользу государства. А так как после смуты денег в казне не осталось, черное население к моменту восстания совсем обнищало еще и из-за дополнительных чрезвычайных налогов, которые вводились без учета ситуации и каких-либо подсчетов (как например, налог на соль) и приводили к упадку экономики государства, что вызывало все новые и новые поборы. Бесчинства же бояр, заставлявших население посада выкладывать последние деньги в качестве взяток, и постоянные обвинения в несуществующих преступлениях еще более усугубляли ситуацию. Поэтому основными требованиями черных людей были устранение белых слобод, что позволило бы заметно увеличить состав тяглого населения страны, а следовательно, снизить налог на душу населения, а также устранения с постов неугодных бояр, обвиняемых во взяточничестве и введении чрезвычайных налогов. Поммеренинг в донесении королеве Христине от 6-го июля 1648 г. к причинам восстания присовокупил также желание «русских» «сбросить с себя всякое бремя и возвратить свою старую свободу»[60]. Однако, если речь шла о крепостном праве, его выводы кажутся абсолютно необоснованными, ведь в восстании черных крестьян поддержали также дворяне, но их требования существенно отличались от требований посадского населения. А именно, судя по итогам восстания, которые отразились главным образом в Соборном Уложении 1649 года (о чем будет сказано далее в главе 4) на фоне всеобщего волнения дворяне просили у государства полного закрепощения крестьян, а также, очевидно, пытались занять какие-либо чины в государственном аппарате путем «устранения партии Морозова»[61]. Так что, в данном случае, желание «возвратить свою старую свободу» могло относиться разве что к боярским холопам, которые, как было сказано выше, не играли какой-либо существенной роли в восстании и не представляли собой единой силы. Поэтому за свою «просьбу» об освобождении 6 из них поплатились жизнью, а 72 свободой[62].