Логика оценок и логика норм

выражение  «Детерминировано  наступление  события  А»  приписывает этому событию

свойство предопределенности.

Влогике   истины   к   абсолютным   модальностям  относятся  понятия  «истинно»,

«неопределенно»   и  «ложно».  Этим  понятиям  можно  поставить  в  соответствие

сравнительное   модальное  понятие  вероятности:  «...более  вероятно,  чем...».

Выражение   «Истинно   высказывание   А»   устанавливает  определенное  свойство

высказывания,   а   именно,   его   соответствие   действительности;   выражение

«Высказывание  А  более  вероятно,  чем высказывание В» указывает отношение двух

высказываний с точки зрения их вероятности.

В  теории  логических  модальностей  абсолютными  понятиями  являются «логически

необходимо»,  «логически возможно», «логически невозможно». Им можно поставить в

соответствие  в качестве сравнительного модального понятия понятие «...логически

следует...».  Высказывание  «Логически  необходимо  высказывание  А» приписывает

высказыванию   А   определенное  свойство,  а  именно  свойство  быть  логически

необходимым.  Выражение  «Из  высказывания  А  логически следует высказывание В»

устанавливает определенное отношение между высказываниями А и В.

В  современной  логике отношение логического следования пока не рассматривалось,

однако, как сравнительная модальность.

Влогике  изменения  наряду  с  абсолютным понятием «возникает» исследуется также

сравнительное  понятие  «...переходит в...» («Возникает объект А» и «Состояние А

переходит в состояние В»).

Абсолютные  модальные  понятия  иногда  называются  А-понятиями, сравнительные —

В-понятиями.  А- и В-понятия не сводимы друг к другу, они представляют собой как

бы  два  разных  видения мира, два взаимодополнительных способа описания одних и

тех  же  вещей  и  событий.  «Хорошо»  не  определимо  через  «лучше», «было» не

определимо  через «раньше» и т.д. Логики абсолютных модальных понятий не сводимы

к логическим теориям сравнительных понятий, и наоборот.

В  модальной  логике  основное  внимание  уделяется  абсолютным модальностям. Из

сравнительных  модальных  понятий  относительно подробно исследованы пока только

аксиологические модальности «лучше», «равноценно», «хуже».

 

3.3 Единство модальной  логики

 

Модальные   понятия   разных   типов   имеют  общие  формальные  свойства. Так,

неза-висимо  от  того,  к  какой  группе относятся эти понятия, они определяются

друг  через  друга по одной и той же схеме. Нечто возможно, если противоположное

не   является  необходимым;  разрешено,  если  противоположное  не  обязательно;

допускается,  если нет убеждения в противоположном. Случайно то, что не является

ни  необходимым,  ни  невозможным.  Безразлично  то,  что  не  обязательно  и не

запрещено. Неразрешимо то, что недоказуемо и неопровержимо и т.п.

Подобным  же  образом  сравнительные модальные понятия разных групп определяются

по  одной  и  той  же  схеме:  «первое  лучше  второго» равносильно «второе хуже

первого»,  «первое  раньше  второго» равносильно «второе позже первого», «первое

причина второго» рав-носильно «второе следствие первого» и т.д.

В  каждом  разделе  модальной  логики  доказуема  своя версия принципа модальной

полноты,  являющегося  модальным аналогом закона исключенного третьего. В теории

логических  модальностей  принцип  полноты  утверждает,  что каждое высказывание

является  или  необходимым, или случайным, или невозможным; в нормативной логике

—   что  всякое  действие  или  обязательно,  или  нормативно  безразлично,  или

запрещено;  в  логике  оценок  —  что  всякий  объект  является или хорошим, или

оценочно безразличным, или плохим и т.д.

В  каждом  разделе  модальной  логики  есть  и  своя  версия  принципа модальной

непротиворечивости,   являющегося   модальным   аналогом   закона  противоречия:

высказывание  не  может  быть  необходимым и невозможным; действие не может быть

как  обязательным,  так и запрещенным; объект не может быть и хорошим, и плохим,

и т.д.

Модальные  понятия,  относящиеся  к разным группам, имеют разное содержание. При

сопоставлении  таких  понятий  (например,  «необходимо», «доказуемо», «убежден»,

«обязательно»,  «хорошо»,  «всегда»)  складывается впечатление, что они не имеют

ничего  общего.  Однако  модальная  логика показывает, что это не так. Модальные

понятия   разных   групп   выполняют   одну   и  ту  же  функцию:  они  уточняют

устанавливаемую   в   высказывании   связь,   конкретизируют   ее.   Правила  их

употребления  определяются  только  этой  функцией  и  не  зависят от содержания

высказываний.  Поэтому  данные правила являются едиными для всех групп понятий и

имеют чисто формальный характер.

Логике  достаточно  исследовать  наиболее  интересные  и важные из таких групп и

распространить   затем  полученные  результаты  на  все  иные  возможные  группы

модальных понятий.

В  дальнейшем  есть  смысл  остановиться  вкратце на  том, что говорит логика о

ценностной  и  нормативной  точках  зрения  и  таких выражающих их понятиях, как

«хорошо» и «должен».

 

4. ЛОГИКА ОЦЕНОК И ЛОГИКА  НОРМ

 

Этика  изучает,  как  известно,  моральные  нормы  и ценности. Она не является в

отличие от,  скажем,  математики  или физики точной наукой. Это отмечал в ясной

форме  еще  Аристотель,  первым употребивший название «этика» для этой науки. Он

написал  книгу  по этике, обращенную к своему сыну Никомаху. В этой «Никомаховой

этике»  Аристотель,  в частности, предостерегал: «Что касается разработки нашего

предмета,  то,  пожалуй,  будет  достаточным,  если  мы  достигнем  той  степени

ясности,  которую  допускает  сам  этот  предмет. Ибо не во всех выводах следует

искать  одну  и  ту  же  степень  точности,  подобно  как и не во всех созданиях

человеческой  руки.  В  том,  что  касается  понятий  морального  совершенства и

справедливости...    царят    столь    далеко   простирающиеся   разногласия   и

неустойчивость   суждений,   что   появилась  даже  точка  зрения,  будто  своим

существованием  они  обязаны  только  соглашению,  а  не  природе вещей... Нужно

поэтому  удовлетвориться,  если,  обсуждая  такие  предметы  и опираясь на такие

посылки,  удастся  указать  истину только приблизительно и в общих чертах... ибо

особенность  образованного  человека  в  том,  чтобы  желать  в  каждой  области

точности в той мере, в какой этого позволяет природа предмета».

 

4.1 Возможность научной  этики

 

Разногласия  и неустойчивость мнений в вопросах добра и зла, морально хорошего и

морально  предосудительного  склоняют  нередко  к  мысли,  что  никакое  научное

исследование  нашей  моральной  жизни  вообще  невозможно.  Общим  местом многих

направлений  современной  философии  стало утверждение, что этика вообще не есть

наука — даже самая неточная — и никогда не сумеет стать ею.

В  чем  же причина этой безысходности в обсуждении проблем этики? Она в том, как

говорил   один   из  представителей  лингвистической  философии  Л.  Витгенштейн

(Австрия—Англия),  что  язык,  на  котором мы говорим о моральном добре и долге,

совершенно  отличен  от  разговорного  и  научного  языка.  «Наши слова, как они

используются  нами  в  науке,  —  это  исключительно сосуды, способные вмещать и

переносить  значение  и  смысл,  естественные  значение и смысл. Этика, если она

вообще чем-то является, сверхъестественна...»

Мысль  Витгенштейна проста. Для рассуждений об этике, относящейся скорее всего к

сверхъестественному,  требуется особый язык, которого у нас нет. И если бы такой

язык  был  все-таки  изобретен,  это  привело  бы  к  катастрофе: он оказался бы

несовместимым  с  нашим  обычным языком и от какого-то из этих двух языков нужно

было  бы  отказаться.  Заговорив  о  добре и долге, пришлось бы молчать обо всем

остальном.

Такова  одна из линий защиты мнения о невозможности строгого обоснования науки о

морали, противопоставляющего ее всем другим наукам.

Интересно  отметить,  что это мнение сравнительно недавнего происхождения, и оно

явно  противоречит  многовековой  традиции.  Еще  не так давно, а именно в конце

XVII  в.,  столь  же  распространенным  было  прямо  противоположное  убеждение.

Наиболее  яркое выражение оно нашло в философии Б. Спинозы. Он был уверен в том,

что  в  этике  достижима  самая  высокая мера точности и строгости, и предпринял

грандиозную попытку построить этику по образцу геометрии.

Современник  Спинозы английский философ Д. Локк тоже не сомневался в возможности

научной  этики, столь же очевидной и точной, как и математика. Он полагал, кроме

того,  что,  несмотря на работы «несравненного мистера Ньютона», физика и вообще

вся естественная наука невозможна.

Впрочем,  отстаивая  возможность  строгой и точной этики, Спиноза и Локк не были

оригинальны.  Они  только поддерживали и продолжали старую философскую традицию,

у истоков которой стояли Сократ и Платон.

Конечно  же,  никакой  реальной альтернативы здесь нет. Вопрос не стоит так, что

либо  этика  без естествознания, либо естествознание без этики. Возможна научная

трактовка как природы, так и морали. Одно никоим образом не исключает другого.

И  это  касается  не  только  добра  и  долга  в  сфере морали, но и всех других

ценностей  и  норм,  в  какой  бы  области  они  ни встречались. Несмотря на все

своеобразие  в сравнении с объектами, изучаемыми естественными науками, оценки и

нормы  вполне  могут  быть предметом научного исследования, ведущего к строгим и

достаточно  точным результатам. «Строгим» и «точным» в том, разумеется, смысле и

в  той  мере, какие характерны именно для этики и наук, говорящих, подобно ей, о

ценностях и долге.

Проблема  возможности научной этики и подобных ей наук имеет и важный логический

аспект.

Можно   ли   о   хорошем   и   плохом,  обязательном  и  запрещенном  рассуждать

последовательно  и  непротиворечиво? Можно ли быть «логичным» в вопросах морали?

Вытекают  ли  из  одних  оценок  и  норм  какие-то иные оценки и нормы? На эти и

связанные  с ними вопросы должна ответить логика. Само собой разумеется, если бы

оказалось,  что  логика неприложима к морали, то ни о какой науке этике не могло

быть и речи.

Могут  ли  два  человека,  рассуждающие  о хорошем и должном, противоречить друг

другу?  Очевидно,  да,  и  мы постоянно сталкиваемся с таким несогласием мнений.

Однако  строго  аргументированный  ответ  на  этот  вопрос предполагает создание

особой  теории таких рассуждений. Доказательство того, что можно быть логичным и

последовательным  в  суждениях  о  добре  и долге, требует построения логической

теории умозаключений с такими суждениями.

Эта  теория, включающая логику оценок и логику норм, сформировалась сравнительно

недавно.  Многие  ее  проблемы  еще недостаточно ясны, ряд важных ее результатов

вызывает  споры.  Но  ясно, что она уже не просто абстрактно возможна, а реально

существует  и  показывает,  что  рассуждения  о ценностях и нормах не выходят за

сферу  «логического»  и  могут  успешно  анализироваться и описываться с помощью