Вавилон

документа с печатью (при сдаче на хранение денег или  имущества). Если  истец

не мог представить  суду  этих  доказательств,  то  его  претензии  судом  не

принимались.  Особый  вид  доказательств  составляли  обращения  к  «божьему

суду». Речь идёт о  клятвах перед богами и ордалиях, состоявших  в  том,  что

обвиняемый бросался (или его бросали) в реку, и считалось,  что  его  судьба

зависит от воли бога реки: если  он  был  невиновен,  то  всплывал,  а  если

виновен - тонул (то есть  бог  реки  «забирал»  его).  Клятвы  перед  богами

приносились  по  множеству  поводов:  это  обязан  был  сделать  обвинитель,

свидетели, заявитель  о пропаже или краже имущества  и об имевшей место  сдаче

его на хранение, а  также об  уплаченной  за  товар  сумме.  В  ряде  случаев

обвиняемым в  уголовном преступлении  или  ответчикам  по  гражданским  искам

было достаточно принести клятву богам, чтобы считаться  невиновными  и  быть

свободными от ответственности: при неумышленной потере или случайной  гибели

чужого имущества, доверенного ответчику, а также  о  сбривании  по  неведению

рабского знака  у чужого раба; обвинённая мужем, но  не  уличённая  в  измене

жена также должна была поклясться в своей невиновности, и  была  признаваема

таковой; это  же  относилось  к  человеку,  обвинённому  в  непреднамеренном

убийстве или нанесении раны в драке.  Вполне  серьёзно  предполагалось,  что

боги неминуемо  поразят смертью клянущегося ложно; поэтому принесение  такой

клятвы считалось  в ряде случаев достаточным доказательством  для  оправдания

и  подтверждения  правоты,  а  отказ  принести  клятву   -   доказательством

справедливости  обвинения.   Описанная   выше   водная   ордалия   считалась

необходимой  в нескольких  случаях:  при обвинении в   чародействе,   при

обвинении женщины  третьим лицом в измене мужу, если она не  была  уличена  в

этом. В этих случаях также отказ от ордалии считался равносильным  признанию

вины.

           Судья обязан был лично исследовать  дело.  Изменить  свое  решение

судья не мог под  угрозой крупного  штрафа  и  лишения  должности  без  права

возвращения к ней.

             Однако, речь идёт не о том, что дело в принципе  не  подлежало

пересмотру, а только о том, что этого не имел  права  делать  тот  же  самый

судья и суд, которые выносили первоначальное решение и,  следовательно,  для

пересмотра  дело  должно  было  направляться  в  вышестоящую   инстанцию   -

вероятно, прямо  к  царю.  Хотя  в  тексте  Законов  Хаммурапи  нет  прямого

упоминания  того,  что   царь   являлся   кассационной   или   апелляционной

инстанцией, в одной  из статей  (129) проскальзывает  намёк  на  традиционное

царское право помилования (если муж пощадит свою прелюбодейку-жену, то  царь

автоматически   дарует   помилование   любовнику);   кроме   того,    трудно

сомневаться, что  царь при желании  мог казнить, кого хотел.

            Естественно, следует учитывать,  что  Законы  Хаммурапи  (как  и

вообще любые  законы)  рисуют  идеализированную  картину,  так  как  реальные

общественные отношения  отражены в них  лишь  в  преломлении  через  правовые

взгляды того времени. Кроме того, эта картина неполная, потому  что  писаные

законы были рассчитаны, очевидно, только на царские  суды  и  они  вовсе  не

представляют  свода  всего  действовавшего  права.  Тем  не  менее    Законы

Хаммурапи,  являясь  плодом  огромной   работы   по   сбору,   обобщению   и

систематизации  правовых   норм   древней   Месопотамии,   дают   достаточно

адекватное представление  о системе действовавшего тогда  судопроизводства.