Иконостас: происхождение, развитие, символика

Здесь уместно  уточнить особенности конструкции  многоярусного иконостаса. Иконостасы XV—XVII вв (исключая конец XVII века) принято  называть тябловыми. «Тябло» происходит от искаженного греческого темплон и означает горизонтальную балку. Тябла разделяли по горизонтали ряды икон, которые стояли на них как на полках и к ним крепились. Тябла расписывались орнаментом или украшались окладом. Таким образом, лаконичная конструкция иконостаса была декорирована. Позднее появились вертикальные столбики между икон, служившие украшенным обрамлением для икон. Обильную резьбу или иной декор часто имели царские врата и их обрамление. В этом случае изображения на них делались маленькими вкраплениями.

Помимо самого иконостаса алтарь в храмах XV века мог  отделяться невысокой каменной стеной с проемами врат. Такая стенка имеется  в соборе Рождества Богородицы Савво-Сторожевского  монастыря. На ней сохранились фресковые  изображения преподобных, являвшиеся как бы местным рядом иконостаса. Аналогичным образом была расписана алтарная стенка в новом Успенском соборе Москвы, на которой сохранились многочисленные поясные фигуры преподобных.

Высокие иконостасы стали появляться и в других княжествах помимо Московского. В Кашине был  найден высокий 4-ярусный иконостас  середины XV века, происходящий из Спасо-Преображенского собора Твери (ГТГ и ГРМ)^[7] Тверь была соседкой и политической соперницей Москвы, а также самобытным иконописным центром. В других городах — Ростове, Новгороде, Пскове — сохранились ростовые деисусные чины XV века. Однако число рядов иконостаса могло еще оставаться неполным.

К концу XV века традиция высоких 4-ярусных иконостасов закрепилась в московской иконописи. Повторением иконостаса Успенского собора Владимира стал иконостас нового Успенского собора Москвы (1481 год), до нашего времени не сохранившийся (он был заменен в середине XVII века). Один из самых больших и известных иконостасов был создан около 1497 года для собора Кирилло-Белозерского монастыря. В настоящее время половина его икон хранятся Кириллове и выставлены в музее, а остальные находятся в ГТГ, МиАР и ГРМ. Не считая местного чина, не сохранилась только одна икона из пророческого ряда. Деисусный чин иконостаса включает в себя помимо неизменной середины (Христос, Богоматерь, Предтеча, архангелы Михаил и Гавриил, апостолы Петр и Павел) иконы апостолов Андрея и Иоанна (как и во владимирском иконостасе 1408 года), вселенских святителей, русских святителей (в том числе московских) и мучеников. Праздничный ряд один из самых больших — 24 иконы. Пророческий ряд поясной, пророки собраны в группы по трое и не обращены к центру ряда, так как центральной иконы пророческого чина — Богоматери — в этом иконостасе нет.

Сохранились фрагменты  иконостасов работы Дионисия («Спас в силах» и несколько икон праздничного чина из Павло-Обнорского монастыря) и почти целиком иконостас собора Рождества Богородицы в Ферапонтове (1502 год). Иконостас Ферапонтова не имеет праздничного чина, зато его пророческий ряд содержит в центре образ Богоматери Знамение с предстоящими царями Давидом и Соломоном. Все фигуры пророков, написанные на нескольких горизонтальных досках, обращены к центральному образу. Деисусный чин Ферапонтова был чуть позднее фланкирован иконами столпников, что стало затем распространенной традицией. Сохранилось несколько икон нижнего местного ряда, а также маленькие иконы Благовещения и евангелистов из резных царских врат.

В XVI веке создается огромное количество высоких иконостасов. Московские обычаи привносятся в иконопись вошедших в состав централизованного Русского государства городов, при этом нивелируются некоторые яркие местные черты. Много высоких иконостасов пишется и в Новгороде, и в Пскове. Теперь начинают появляться и ростовые пророческие чины, как например в соборе Софии в Новгороде. Одновременно сохраняется обычай писать и поясные деисусные чины, как например в некоторых церквях Кирилло-Белозерского монастыря.

Во 2-й половине XVI века в русской иконописи получают распространение новые иконографические сюжеты, родившиеся в Москве при митрополите Макарии ^[8] Новые изображения имели сложное догматическое и нравоучительное содержание, часто дословно иллюстрировали богослужебные тексты и Святое Писание, включали много символов и даже аллегорий. В их числе появились изображения Отечества и «Троицы Новозаветной». Эти два образа (в особенности Отечество, или просто отдельное изображение Господа Саваофа в виде Ветхого Денми) стали использоваться для появившегося в этот период 5 ряда иконостаса — праотеческого. В 5 ряд иконостаса включались ветхозаветные праведники (кроме уже изображенных ниже пророков) и в их числе предки Христа по плоти. Центром праотеческого чина был выбран новый образ Троицы. Первые праотеческие чины сохранились в Благовещенском соборе Московского Кремля (маленькие поясные иконы 2 половины XVI века), в Троицком соборе Троице-Сергиева монастыря (ростовые иконы годуновского времени).

В 1-й половине — середине XVII века 5-ярусный иконостас получает всеобщее распространение в России. Теперь в него обычно включается местный ряд, ростовой деисус, праздники, ростовые пророки и праотцы. Примеры таких иконостасов можно сейчас увидеть в соборе Рождества Богородицы Савво-Сторожевского монастыря и в Храме Отцов Семи Вселенских соборов в Даниловом монастыре Москвы. Поскольку такие иконостасы полностью закрывали всю восточную сторону интерьера храма, то в самой архитектуре церквей произошли соответствующие изменения. Алтарь стал отделяться сплошной каменной стеной, прорезанной проемами врат. Интересно, что в большинстве церквей Ростова иконостасы писались фреской прямо по восточной стене храма. Врата местного ряда обычно выделялись в них пышными порталами.

В редких случаях  ростовые иконы могли заменяться на поясные или оглавные. Еще реже число рядов иконостаса сокращалось. Так в Успенском соборе Москвы был при патриархе Никоне устроен новый иконостас, точно следовавший сложившейся 5-ярусной схеме, а в Архангельском соборе при очень большом размере икон не сделан 5-й праотеческий чин. По-видимому его посчитали не вписывающимся в интерьер и не стали уменьшать размеры других рядов икон.

Иконостас Архангельского собора был сделан позднее, чем в  Успенском, и содержит важное нововведение. В нем праздничный ряд перенесен под деисусный чин и находится гораздо ниже, сразу над местным чином. Причиной этому могло послужить желание приблизить мелкие иконы праздников к рассматривающим их верующим. Новое расположение праздников с этого времени становится общепринятым. Еще одним новшеством стал деисус с 12 апостолами вместо прежних чинов, куда входили святители, мученики и столпники. Введение «апостольского» деисуса было сделано патриархом Никоном по примеру греческого обычая, сложившегося к тому времени.

Изменения иконостаса во 2 половине — конце XVII века

В конце XVII века в русском искусстве появился московский или нарышкинский стиль. За короткий период с конца 1680-х по начало 1700-х гг. в этом стиле было построено очень много церквей, а также несколько крупных соборов. Одновременно схожие по характеру постройки возводились Строгановыми и Голицыными. Новая архитектура храмов вызвала и изменения в оформлении иконостаса.

Еще патриарх Никон пользовался  услугами украинских и белорусских  резчиков, принесших в Россию новую форму резьбы. Виртуозная ажурная барочная резьба, названная флемской (от нем. flämisch — фламандский) происходила из Голландии и Фландрии. В новой объемной резьбе преобладали натуралистические растительные мотивы, прежде всего виноградной лозы, а затем и других растений. Витые колонны с капителями, увитые лозой и несущие антаблемент, заменили старые русские столбики и тябла. Таким образом, весь иконостас приобрел форму ордерной системы. Сохранилось много примеров 5-ярусных, традиционных иконостасов, заключенных в новое обрамление. Например, в Смоленском соборе Новодевичего монастыря в Москве и в Троицком соборе Ипатьевского монастыря в Костроме, во многих церквях Ярославля.

В храмах нарышкинского стиля  новые декоративные формы пришлись как раз к месту. Иконостас в них превратился в пышную позолоченную раму с красочными вкраплениями икон, господствующую в интерьере храма, так как она контрастировала с нерасписанными белыми стенами. При этом последовательность вертикалей и горизонталей ордерной системы начинает намеренно нарушаться. Иконы делаются не прямоугольной, а круглой, овальной или граненой формы. Из-за недостатка места, фигуры предстоящих апостолов и пророков могут объединяться по трое-шестеро в одной иконе. Весь иконостас начинает напоминать чудесный райский сад, в котором пребывают образы святых. Подобные иконостасы очень похожи на убранство украинских церквей XVII века.

В высоких интерьерах церквей, построенных по типу восьмерик на четверике, иконостас вытягивается до самого свода, сужаясь кверху, как, например, в церкви Покрова в Филях в Москве. Более традиционные иконостасы с ровными рядами отдельных икон, заключенных в ордер, устраиваются в больших столпных пятиглавых соборах, например Успенский собор Рязани и Троицкий собор во Пскове.

Помимо 5 сложившихся чинов, в иконостасах конца века появляются 6 и 7 ряды. В них помещаются иконы страстей Христовых и страстей апостольских (то есть их мученической кончины). 6,7 ряды помещаются в самом верху иконостаса. Они есть в уже приведенных иконостасах и в некоторых других (Большом соборе Донского монастыря в Москве). Тематика их происходит опять таки из украинского искусства, где была очень распространена. Крайне редко, в связи с особенностями конструкций отдельных храмовых зданий, верхние ярусы страстей Христовых и страстей апостольских разбивались ещё на два яруса каждый. Один из таких 9-ти ярусных иконостасов сохранился в московской церкви Троицы в Останкине (ок. 1692 г.).

Наиболее необычным дополнением  к рядам иконостаса стали изображения дохристианских языческих философов, поэтов (Сократа, Платона, Вергилия и др.) и сивилл, помещавшиеся у самого пола под иконами местного ряда. Считалось, что они хотя и не знали Христа, но стремились к познанию Бога. Их изображения сопровождались цитатами из их книг, в которых по мысли иконописцев встречались пророчества о Христе. Иногда это имело основание, как например у римского поэта Вергилия, но встречались и вырванные из контекста слова и курьезные глупости. К ним можно отнести нелепое включение в этот ряд эллинских богов, в уста которых вкладывались слова о Христе^[9].

Таким образом к началу XVIII века иконостасы в России достигли своего максимального размера. Их содержание стало чрезмерным. Дополнения нарушали ясную иконографическую структуру 5-ярусного иконостаса. Резко выросло декоративное оформление иконостаса, превратившее его в архитектурное произведение.

Русские иконостасы синодального периода

Церковное искусство  петровской эпохи отличается радикальностью новшеств, по сравнению с которыми середина XVIII века более связана со старой традицией. Архитектура и живопись России начинает активно усваивать западноевропейские формы. Однако этот процесс затронул прежде всего искусство столиц — Санкт-Петербурга и Москвы. В провинции формы церковного убранства еще долго сохраняли черты конца XVII века.

Известнейшим памятником времени Петра I является иконостас Петропавловского собора в Петербурге, созданный в 1722—1726 гг. Основное решение принадлежало Д.Трезини, архитектору самого собора. Иконостас был выполнен резчиками во главе с И.Зарудным.

Он решен в форме  триумфальной арки, подобной тем, что  строились тогда на время празднования военных побед. Проем царских  врат сделан необыкновенно большим, что позволяет видеть пространство алтаря с сенью над престолом. Небольшое количество икон вставлено в пышное архитектурное обрамление, существенно отличающееся от «флемской» резьбы в нарышкинских церквях. Таким образом, иконостас окончательно превратился в архитектурное произведение. Живопись не занимает в нем господствующего положения, кроме того иконостас намеренно не закрывает алтарь сплошной стеной.

Иконографическая программа  Петропавловского иконостаса тонко  продумана и отражает не только церковные  догматы, но и политические идеи. Например, икона Воскресения Христова над царскими вратами связана с военными победами России, а сень над престолом напоминает сень в соборе святого Петра в Риме. Элементы традиционных иконографий собраны здесь в необычном порядке. Например, рельефное изображение на царских вратах апостолов со Христом в храме-ротонде с образом Богоматери в мандорле, вызывающее ряд иконографических ассоциаций, несет в себе специально придуманный идейный замысел. Иконы дополнены здесь объёмной скульптурой — Архангелами по сторонам царских врат, царями Давидом и Соломоном по бокам от центральной иконы Воскресения, сонмом ангелов вокруг Господа Саваофа в завершении иконостаса.

Ордер и резные рамы становятся неотъемлемым оформлением иконостасов  барочных церквей. Иконостас продолжает архитектурное оформление интерьера. Серьёзно изменилась и сама иконопись. Иконы чаще стали исполняться художниками, прошедшими европейскую выучку, старая же иконопись уходит в провинцию и приобретает характер ремесла. Широко распространилась деревянная позолоченная или раскрашенная скульптура. Она могла исполняться как в натуралистической европейской манере, так и в более народном варианте, продолжая традиции древнерусской деревянной скульптуры. В виде рельефа или иногда объемных фигур стали исполняться изображения евангелистов на царских вратах, а также венчающее иконостас Распятие с предстоящими.

В середине XVIII века иконостасы возвращаются к более традиционной форме высокой сплошной стены  с рядами икон. Так были решены иконостасы в дворцовых церквях, построенных Б. Растрелли (в настоящее время они почти полностью утрачены). Сохранился иконостас Николо-морского собора в Петербурге. Он отличается чрезмерной пышностью архитектурного убранства, состоящего из увитых гирляндами колонн, раскрепованных антаблементов, лучкового фронтона, волют, скульптурных фигур. Состав икон здесь очень скуден и ограничивается только ключевыми моментами: образами местного ряда, «Тайной вечерей» над царскими вратами, «Спасом на престоле», «Распятием» в завершении.