Модели договора и разрыва в Южной Европе

Вопрос 1.

Модели договора и разрыва в Южной Европе

 Своеобразное понятие  “иберийского конституционализма”  предложено для выражения сходства  испанской и португальской моделей  демократического переходного периода. Несмотря на значительные отличия, даже взаимное недоверие и соперничество в истории (опасения испанского гегемонизма, более отсталая аграрная экономика, различие результатов переходных процессов в двух странах), обе страны имели диктатуры в один период времени, в обеих странах в одно десятилетие осуществился мирный переход от диктатуры к демократии и обе вошли в Европейское сообщество также в одно время. Далее новая история двух стран демонстрирует поразительный параллелизм: источником первой португальской конституции (1822 г.) была испанская конституция 1808 г.; гражданские войны между абсолютистами и либералами являлись параллельными процессами; диктатура генерала Примо де Ривера в Испании соотносится с военной диктатурой в Португалии до периода установления “Государства нового типа” (Estado Novo) Оливейро Салазара; и наконец, революция апреля 1974 г. в Португалии и Конституция 1976 г. являются непосредственными стимулами для начала демократического перехода и конституционного процесса в Испании2.

 Можно суммировать  сходства и различия переходного  процесса по следующим направлениям: истоки демократии; развитие демократического  процесса; создание конституции  и институционализация демократии. В Португалии переход к демократии  начался 25 апреля 1974 г. с военного  переворота. Переход в Испании  развивался как комплексный гражданский  процесс после смерти генерала  Франко 20 ноября 1975 г. Каждому из  этих событий предшествовали  длительные диктатуры и уникальные  исторические процессы. В Португалии диктатура началась в 1926 г. с военного переворота генерала Гомеса де Кошта: позднее под правлением генерала Антонио Кармона в качестве президента республики и Оливейро Салазара в качестве премьер-министра она развивалась в направлении “гражданской” диктатуры, Estado Novo, вдохновленной доктриной католической корпоративной системы, выдвинутой Ватиканом в 1930-е гг., и итальянским фашизмом3. Это было однопартийное государство, все гражданские и политические права подавлялись. Традиционалистский характер диктатуры исключал ее модернизирующий или индустриализирующий характер. При Салазаре режим тяготел к застою, “иммобилизму” в своих внутренних экономических и социальных структурах, а также в отношениях к своим колониальным территориям. Финансовый и социальный кризис, завершившийся распадом экономики (совпавший с общим кризисом 70-х гг.), а также поражения в Африке и брожение в колониальных войсках стали непосредственными причинами военного восстания 1974 г. Португальская колониальная армия была главной движущей силой падения диктатуры. Во-первых, армия, благодаря знанию колониальной реальности, оказалась способной сформулировать внутри себя демократический импульс. Во-вторых, население было слишком пассивно и дезорганизовано, чтобы взять на себя главную инициативу в борьбе с диктатурой. Эти два факта оказались решающими для развития переходного процесса, в котором армии принадлежала ключевая позиция и лидирующая роль4.

 Существенно иным был  переходный процесс в Испании. Если Португалия оставалась колониальной  державой до 1970-х гг., то Испания  перестала быть ею в последние  годы XIX в. после поражения в войне  с США. Португалия стала республикой  в 1910 г., Испания оставалась военно-авторитарной  клерикальной монархией, закрытой  для реформ и враждебной к  либеральным и националистическим движениям. Главной характеристикой политической системы было противоречие между идеями монархии и республики. После неудачных попыток установить и стабилизировать республику это противоречие вызвало в 1936 г. кровавую гражданскую войну. В 1923 г. в условиях монархии Альфонсо XIII в Испании установилась первая военная диктатура генерала Примо де Риверо, вдохновленная прежде всего итальянским фашизмом и сходная с режимом Кармона-Салазара в Португалии. Падение этой диктатуры в 1930 г. открыло путь ко Второй испанской республике в 1931 г.; король, отказавшись отречься, был низложен и бежал из страны. Период республики был временем социальной и идеологической смуты, возбудив большие надежды на социальные и экономические реформы. Однако восстание испанской армии во главе с Франко положило конец этим надеждам: после поражения демократических сил в 1939 г. установилась диктатура на 40 лет5. Эта диктатура не прекратилась, как в случае Португалии, в результате колониального кризиса или военного восстания, но выход из нее стал результатом соединения нескольких факторов - смерть диктатора и рост внутренних противоречий режима, новые условия развития испанского общества в европейском контексте, настоятельно диктовавшие необходимость изоляционизма; наконец, третье - трудная, но эффективная реконструкция политических авангардов, разрушенных репрессиями после гражданской войны. Но антифранкистская оппозиция не была достаточно организована, чтобы преобразовать себя в широкое народное движение, способное свергнуть диктатуру.

 Этим объясняется эволюционный  и реформистский характер переходного  процесса, основанного на череде  столкновений и договоренностей, поиске компромиссов между реформистским  крылом режима и демократической  оппозицией ему. Общим результатом  стали достижение демократии  и разработка и принятие новой  конституции 1978 г.6 Однако данный результат имел серьезные нюансы, связанные с сохранением главных институтов франкистского государства - вооруженных сил, службы безопасности, судебной системы, корпоративистских институтов публичной администрации и привилегий для больших частных корпораций и католической церкви. Главной проблемой перехода к демократии стало поэтому консолидирование новой системы, усиление поддержки ей для разрешения исторических противоречий - конфликта между монархией и республикой, сочетание между испанской национальной идентичностью и плюрализмом национальных и региональных настроений и в то же время - инкорпорации в демократическую систему, без новых резких социальных конфликтов, институтов предшествующего режима. Осознание этой необходимости было основой консенсуса в движении к демократии в Испании.

 Другая фаза - развитие  демократического процесса. О.Салазар правил Португалией с 1933 до 1970 г. После его смерти его преемник Марсело Каэтано стремился сочетать небольшие внутренние реформы и сохранение диктаторского правления. Он проиграл: изменения были неизбежны. После неудачи военных консерваторов восстановить контроль над ситуацией военный переворот 25 апреля 1974 г. поставил у власти хунту из семи офицеров из Movimento des Forcas Armadas (Движение вооруженных сил, или MFA). Оно было преимущественно левоориентированным и балансировало между радикалами и умеренными, причем все они испытали сильное влияние опыта португальских колоний и явно симпатизировали антиколониальным движениям7.

 Переход к демократии, имевший место в Испании в  течение периода 1976-1981 гг. (последняя  попытка военного переворота), стал  рассматриваться как модель для  других процессов перехода от  авторитаризма к демократии. Испанская  модель (el “modelo espaЦol”) начала ассоциироваться с переговорами и договорами между политическими элитами и достижением консенсуса в обществе, что позволило избежать актов мести, насильственной конфронтации и гражданской войны. В этом смысле мирный и договорный переход 1976-1981 гг. отличается от предшествующего переходного периода - от Второй республики к диктатуре, завершившегося гражданской войной 1936-1939 гг. Существенную роль в успехе демократического переходного периода 70-х гг. играло искусство политических технологий - манипулирования общественным сознанием.

 Говорили об “испанском  чуде” как лучшем возможном  примере для стран Восточной  Европы при освобождении от  коммунистических диктатур. Стратегия переходных периодов в Восточной Европе (в частности, так называемые “круглые столы” между партией и оппозицией на начальном этапе перестройки) многим обязана именно испанской модели8. Можно сделать вывод, что демократический переход в Испании (в этом его специфика и оригинальность) имел место на основе процедур, подготовленных и предложенных в рамках действующего позитивного права. Сами эти демократические реформы, по признанию испанских экспертов, осуществлялись законодательством “без малейшего разрыва в формально-юридическом плане”.

 Большие периоды исторического конституциализма Испании

 Понятие “большие периоды  исторического конституционализма” (“Los Grandes Periodos del Constitucionalismo Historico”) выражает в испанской правовой и политической литературе феномен повторяемости сходных ситуаций и политических режимов на разных исторических этапах. Некоторые исследователи, констатируя этот факт, считают возможным сделать вывод о цикличности испанского конституционализма по аналогии с французским. Другие, напротив, полагают, что в Испании не существует периодической смены конституционных циклов, идет процесс медленного, противоречивого и драматического создания системы аппаратов и институтов гражданского общества путем ослабления олигархии9.

 В целом история  испанского конституционализма  за длительный период времени  оказалась неспособна выработать  стабильные основы конституционной  демократии в стране. После Франции, говорит известный исследователь  истории испанских конституций  Томас Вилляройя, Испания, вероятно, следующая страна по числу конституций и темпам, с которыми они вступали в силу и признавались недействительными. Он говорит даже о таком постоянном феномене испанской политико-правовой традиции, как “конституционная лихорадка” (“una fiebre constituyente”). Конституционная нестабильность имеет три измерения: во-первых, одна конституция может вступить в силу на различных этапах (как было с конституцией 1812 г., которая был отвергнута в 1814 г., восстановлена в 1820 г. после пронунциаменто Риего, вновь аннулирована в 1823-м; восстановлена в 1836 г. после восстания в Ля Гранха и, наконец, заменена конституцией 1837 г.). Во-вторых, несмотря на вступление в силу какой-либо конституции, уже в это время начинают интенсивно выдвигаться проекты ее замены или корректировки. Так, несмотря на вступление в силу конституции 1845 г., уже в 1850-е гг. появляется ряд проектов новой конституции, идет обсуждение не вступившей в силу конституции 1856 г., производится деятельность по отмене и редактированию дополнительных актов и конституционных законов, которая радикально меняет текст 1845 г. В-третьих, конституционная нестабильность возрастает по другим мотивам, независимым от выдвигаемых текстов и проектов. Испанская политическая ситуация, по словам этого автора, находящаяся в постоянных конвульсиях, производит на современников впечатление, что в любой момент действующая конституция может быть ниспровергнута или заменена каким-либо новым проектом в результате дворцового заговора, военного пронунциаменто или восстания10.

 В целом в испанской  литературе констатируется: слабости  конституционализма соответствовали  социальные параметры гражданского  общества. Конституционные конфликты  в Испании выявили три основные  проблемы, которые раскалывали общество: отношение к католицизму; форма  правления (монархия или республика); положение автономий. К числу особенностей конституционного развития относят: влияние традиционализма (в частности, духовенства, начиная с участия в принятии конституции 1812 г.), отсутствие (за отдельными исключениями) аутентичной системы политических партий, узкие каналы доступа к власти, возможность принятия или непринятия всеобщего избирательного права, отрыв социальной реальности и правящих классов, постоянное присутствие вооруженных сил, в большинстве случаев проявлявших себя в конституционном процессе через систему активного вмешательства как “род Домоклова меча, постоянно нависавшего над политической жизнью нашей страны”. Исключительная роль армии была связана с особой структурой политической системы и каудилизма, являвшихся перманентными факторами: “Наш исторический конституционализм, - говорит Альварес Конде, - есть конституционализм “пронунциаменто” (pronunciamiento), можно утверждать, что никогда изменения политического режима не происходили без того, чтобы за ними не находилась шпага военного”11.

 Данные особенности  были характерны для иберийского  конституционализма в целом. Каким  образом удалось разорвать этот  порочный круг в ходе принятия  Конституции 1978 г.?

Вопрос 2.

Демократическая революция в Польше.

Предыстория польской революции уходит корнями в начало 80х гг. В то время рост внешнего долга Польского государства привел к резкому снижению иностранных финансовых вложений в экономику страны. Правительство попыталось выправить ситуацию, для чего резко увеличило ввоз товаров из-за рубежа. 1 июля 1980 г. поднялись цены на мясо и мясные изделия. В ответ 12 июля 1980 г. начались забастовки на предприятиях в городе Люблин. 14 августа остановилась судоверфь В.И. Ленина в Гданьске. На другой день забастовка охватила все предприятия Гданьска и Гдыни. Межзаводской забастовочный комитет, в который вступило 304 предприятия, огласил документ под названием «21 пункт». Это были требования, касающиеся создания независимых профсоюзов, предоставления права на забастовки, свободы слова, печати и публикаций, освобождения политических заключенных и др.

Начались переговоры. 30 августа в Щецине и 31 августа в Гданьске рабочие комитеты и правительство подписали соглашение. С 1 сентября 1980 г. польское общество получало самоуправление профсоюзов, право на забастовку, ограничения цензуры.

В Гданьске 17 сентября состоялся Всепольский съезд представителей заводских рабочих комитетов. Также было принято постановление о создании независимого самоуправляемого профессионального союза «Солидарность», который возглавил Лех Валенса. Тем временем международное положение страны резко ухудшалось. Л.И. Брежнев бросил угрожающую фразу: «Мы не оставим братскую Польшу в беде и не дадим ее в обиду». Однако СССР не решился на военную операцию. Советская армия вела в те годы тяжелые и кровопролитные сражения на территории Афганистана. Сил и средств на подавление волнений в Польше просто не хватало.

В январе 1981 года напряженность в польском обществе усиливалась. Бешено росли цены, с прилавков магазинов исчезли остатки товаров. В различных районах проходили «голодные марши».

Коммунисты попытались спасти положение, избрав нового энергичного лидера партии – генерала Войцеха Ярузельского. Но 28 ноября началась всеобщая забастовка. Тогда Ярузельский как глава Совета министров в ночь с 12 на 13 декабря ввел военное положение, запретил деятельность «Солидарности» и арестовал 6647 ее активных участников.

22 апреля 1982 г. была создана  нелегальная временная координационная  комиссия «Солидарности». Шло время. Обстановка в СССР менялась. Быстро  набирала обороты перестройка  и наиболее дальновидные политики  обеих сторон сознавали, что события  в СССР непременно повлияют  на ситуацию в Польше. 17 сентября 1986 г. польский министр внутренних  дел Чеслав Кищак заявил об освобождении из тюрем всех политических заключенных. А 29 ноября Валенса создал Временный совет «Солидарности», который функционировал легально.