Опыт издания народных сказок

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 17 Декабря 2012 в 03:52, курсовая работа

Краткое описание

Для многих детей первой книгой было книга народных сказок. По этой книге мы учились читать, познавать окружающий мир. И очень важно, чтобы эта книга была написана хорошим языком, с яркими добрыми иллюстрациями и выполненная по всем нормативам. К сожалению, в современном мире многие издатели стремятся за финансовой выгодой и не уделяют должного внимания качеству книги. В данной работе я проанализирую современные издания.

Содержание

Введение
Русская сказка в ранних записях и публикациях
Народные русские сказки А. Н. Афанасьева
Практическая часть
Заключение
Список используемой литературы

Прикрепленные файлы: 1 файл

Курсовая по редактированию про сказки.doc

— 507.00 Кб (Скачать документ)

 

 

 

 

 

 

 

 

Курсовая работа

по курсу редактирование детских изданий

Тема: Опыт издания народных сказок (по выбору студента)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Содержание

 

 

Введение

Русская сказка в ранних записях  и публикациях

Народные русские сказки А. Н. Афанасьева

Практическая часть

Заключение

Список используемой литературы

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Русская народная сказка занимает важную часть в становлении  человека. С малых лет детям читают сказки, тем самым приучая к народному творчеству, где ясно показано, где добро, а где зло.

Для многих детей первой книгой было книга народных сказок. По этой книге мы учились читать, познавать окружающий мир. И очень важно, чтобы эта книга была написана хорошим языком, с яркими добрыми иллюстрациями и выполненная по всем нормативам. К сожалению, в современном мире многие издатели стремятся за финансовой выгодой и не уделяют должного внимания качеству книги. В данной работе я проанализирую современные издания.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Русская сказка в ранних записях и публикациях

 

Как известно, примерно до середины XIX века термин «сказка» употреблялся во многих значениях. Сказками назывались различного рода документы (например, поименные списки населения или «ревизские сказки», показания на следствии или на суде, отчеты о происшествиях и т. п.), некоторые чисто литературные произведения — прозаические и стихотворные, отдельные произведения фольклора (например, былины) и, наконец, то, что действительно является сказкой в современном значении этого слова.

Первое упоминание собственно сказок в памятниках письменности исследователи относят к 1649 году — времени датировки грамоты Верхотурского воеводы Рафа Всеволожского, где осуждаются те люди, которые «сказки сказывают небывалые». Однако надо полагать, что такое приурочивание не совсем точно, поскольку термин «сказка» в прямом его значении встречается уже в русско-английском словаре — дневнике Ричарда Джемса, а еще ранее — в грамматике Лаврентия Зизания.

В первом из этих трудов приводится слово «сказка» (skaji skaseka = «скажи сказка» = tell a tale) в смысле выдумки, небылицы, рассказа, в который не верят, во втором — басня (байка) и сказка фигурируют как равнозначные понятия.

Несколько позднее проникновение  термина «сказка» в памятники  письменности дало повод утверждать, что в древнерусский период сказка называлась не иначе, как байка (от слова баять — говорить, отсюда — бахарь, т. е. человек, рассказывающий байки). При этом делались ссылки, во-первых, на письменные и печатные источники, где в качестве рассказчиков басен иногда упоминаются бахари, и, во-вторых, на некоторые фольклорные тексты позднейшей записи, в которых сказка в силу устойчивости традиции именуется байкой.

В письменных источниках не сохранилось текстов сказок, бытовавших в древнерусский период. Впрочем, это относится как к сказкам, так и к другим жанрам фольклора. Сосредоточение грамотности и просвещения в церквах и монастырях препятствовало проникновению в письменность произведений народного творчества. Церковники и грамотеи-монахи, составлявшие летописи, поучения, жития святых, враждебно относились к произведениям фольклора, к народному искусству вообще.

Все это, однако, не исключало  того, что мощная фольклорная струя, пронизывающая древнерусский быт, в той или иной степени отражалась в письменных памятниках. Несомненно, и об этом уже неоднократно говорилось в литературе, что во многих летописных рассказах-преданиях (о трех «хоробрых» братьях Кие, Щеке и Хориве и о их сестре Лыбеде, которая «тако же была храбра и вельми красна»; о княгине Ольге и князе Олеге; о Белгородском киселе; о русском богатыре Усмошвеце и др.) можно усмотреть сказочные мотивы и образы. Возможно также, что уже прозвище новгородского посадника «ягинин» (Лаврентьевская летопись) есть производное от слова Яга (Ягишна), которая восходит к XII веку.

В XVI, и особенно XVII веке свидетельства о бытовании сказки можно обнаружить в некоторых официальных документах и мемуарах.

Письменные источники  подтверждают, что отношение господствующих классов того времени к сказке, как и к фольклору, вообще, отличалось сложностью и противоречивостью. Продолжая жестокую борьбу по искоренению фольклора и его активных носителей — скоморохов, сами представители феодальной власти, вплоть до царя, не отказывали себе в удовольствии слушать народные песни и сказки. Так поступали, например, цари Иван Грозный, Василий Шуйский, Михаил и Алексей Романовы, специально державшие при своих дворах искусных рассказчиков-бахарей, главным образом стариков.

О характере отдельных сказок, бытовавших на Руси в XVI—XVII веках, можно судить уже непосредственно по пересказам их иностранцами. Первая из таких записей должна быть отнесена не к XVII, как обычно принято считать, а к XVI веку. Это сказка-небылица «Про поселянина и медведицу».

Другим лицом, с которым  принято связывать датировку  первой записи русских сказок, был Самуил Коллинз.

Англичанин Самуил Коллинз (1619—1670) прибыл в Россию в 1659-1660 году и девять лет прослужил в должности придворного врача царя Алексея Михайловича. В 1671 году в Англии вышла его книга «Нынешнее состояние России, изложенное в письме к другу, живущему в Лондоне». На русский язык она впервые была переведена в 1841 году, но с французского издания; все сочинение с английского было переведено несколькими годами позднее Петром Киреевским.

Коллинз в своем труде  сумел дать достаточно широкую и  во многом достоверную картину русской жизни той эпохи, подробно коснувшись и ее бытовой стороны.

Народная сказка в устном бытовании жила во всех без исключения социальных слоях русского общества XVIII века.

О том, насколько популярными  были сказки в русском быту, красноречиво свидетельствует объявление, опубликованное в «Санкт-Петербургских ведомостях», в котором говорится, что «некоторой слепой желает определиться в какой-либо господский дом для рассказывания разных историй с разными повестями, со удивительными приключениями и отчасти русские сказки; спросить об этом могут на Бугорке, в доме купца Опарина, у погребщика».

Можно с уверенностью сказать, что именно в «низах» жизни сказка жила полнокровной творческой жизнью, имела массовую аудиторию слушателей и прекрасных рассказчиков.

Из немногих сказок, дошедших до нас в рукописных сборниках XVIII века литературного назначения, следует  прежде всего назвать «Сказку об Иване Белом». Обобщающую и точную характеристику этой сказки дал Савченко, подчеркнув, что эпическая форма ее «выдержана очень хорошо». Он также отметил в языке записи сказки «явные малоруссизмы». В дальнейшем положение Савченко было конкретизировано и развито С. Ф. Елеонским. Исследователь указал на хорошую сохранность старинной сказки, записанной живо и непритязательно писцом-рассказчиком, с удержанием архаизмов в языке, сказочного зачина, рифмованных созвучий, эпических формул и общих мест, троекратных повторений, часто сопровождающихся наращением, градацией и т. п.

Примерно в том же плане несомненный интерес представляет сказка об Иване Грозном, впервые обнародованная А. Н. Веселовским по рукописному сборнику XVIII века, принадлежавшему Е. И. Якушкину.

Проведение петровской реформы очень быстро двинуло  вперед печатное дело и школьное образование, в связи с чем заметно увеличилось число грамотных людей не только среди привилегированного класса дворян, но и среди купцов, крестьян, ремесленников, солдат. Естественно, новый читатель, вышедший из среды, воспитанной главным образом на устной традиции, требовал к себе особого подхода и внимания со стороны писателей и издателей. Последние должны были строить свою деятельность так, чтобы она отвечала потребностям, интересам, вкусам и наклонностям этого читателя, приобщала бы его к книге, знанию.

Говоря о значении подобного рода литературы для распространения грамотности и повышения общекультурного уровня широких слоев населения России, нельзя забывать, что часть этой литературы, к которой с иронией, а зачастую и с нескрываемым презрением относились многие представители феодально-аристократической знати, печаталась в университетской типографии Н. И. Новикова.

О том, что Н. И. Новиков положительно относился к публикации сказочных материалов, свидетельствует также сочувственный отзыв, появившийся в издаваемых им «Московских ведомостях», на последние шесть частей «Русских сказок» В. Левшина.

В XVIII веке существовало два основных вида публикации сказок: 1. На отдельных листах с картинками (лубок). 2. Отдельными книжками (сборниками) на серой бумаге, без картинок («серые издания»).

Разные по внешнему виду публикации сказки лубка (лицевые) и  сказки «серых изданий» мало чем отличались друг от друга по форме изложения  и содержанию. Как правило, сказки лубка являлись перепечаткой — иногда полной, но большей частью с известными сокращениями и небольшими стилистическими поправками текстов из «серых изданий».

Необходимость внесения в текст лубочных сказок тех или  иных сокращений диктовалась главным  образом спецификой самого лубка, его  сравнительно ограниченной «обзорной» площадью, на которой должны были размещаться и картинки и иллюстрирующие их описания. К идентичным или имеющим минимальные расхождения в отдельных местах изложения относится 10 сказочных текстов, напечатанных как в сборниках, так и на лубочных листах.

Безусловно «большинство сборников составлялось по определенному  принципу», во многих из них довольно отчетливо обозначалась творческая индивидуальность составителя, однако говорить об ориентировке их на определенную группу читателей следует с большой осторожностью.

В способах и степени  обработки народной сказки в XVIII веке существовали два параллельно развивающихся  направления. Одно из них выражалось в сочинении литературной сказки на основе сказки фольклорной, с заимствованием из последней отдельных специфических элементов содержания и формы; другое — в пересказе народной сказки с явным стремлением удержать в нем по возможности максимум ее характерных признаков, пересказе, напоминающем дословную запись от искусного народного исполнителя.

Начало первому направлению было положено книгами М. Чулкова «Пересмешник» (1766—1768) и В. Левшина «Русские сказки» (1780—1783). Как тот, так и другой писатель собственный вымысел причудливо соединял со сказочно-былинной фантастикой, создавая произведения типа волшебно-рыцарского романа или повести.

Второе направление, ориентирующееся  на пересказ народной сказки, в известной  мере проявилось уже в книгах 60—70-х  годов Н. Курганова и С. Друковцова. «Письмовник» Курганова, вобравший в себя большой и разнообразный фольклорный материал (песни, пословицы, поговорки, анекдоты), М. К. Азадовский по праву отнес к таким изданиям XVIII века, которые стоят «как бы на пороге русской фольклористики». Анекдоты в книге составляют «Присовокупление», озаглавленное «Краткие замысловатые повести».

Значительно полнее, чем  у Курганова и Друковцова, тенденция  на сближение с народной сказкой  наблюдается в ряде других сборников 80—90-х годов XVIII века, посвященных, однако, не бытовой и анекдотической, а  преимущественно волшебной сказке. Из этих сборников Н. А. Цертелев выделяет «Дедушкины прогулки» и «Лекарство от задумчивости» («по крайней мере, — пишет он, — они изданы точно так, как сохранились изустным преданием»); М. Н. Макаров — «Сказки русские» П. Тимофеева (во втором их издании 1790 г.: «Веселая старушка, забавница детей»), где, по словам исследователя, «наши древнейшие сказки взяты были точным их рассказом, и потому гораздо менее других испорчены»; И. П. Сахаров — «Сказки русские» П. Тимофеева, на второе место, хотя и с большими оговорками, он ставит «Дедушкины прогулки»; А. Н. Пыпин — «Дедушкины прогулки», «Старую погудку», «Сказки русские» П. Тимофеева (последний сборник, по его словам, занимает между сборниками XVIII — начала XIX века «едва ли не первое место»).

Помимо специальных  сборников, народная сказка также в несколько переработанном виде изредка входила в состав литературных произведений. К ним, например, принадлежит повесть «Похождения некоторого россиянина» (1790), в которой представлены сказки, относящиеся к так называемым солдатским и в сущности являющиеся для нас первыми, хотя и далеко не совершенными по записи, их образчиками. Сюда же с известными оговорками может быть отнесено и сочинение Евграфа Хомякова «Забавный рассказчик» (1791).

Подобно другим жанрам фольклора, сказка служила одним из источников произведений древнерусской письменности. Особенно же ее роль возросла в XVIII веке — в эпоху становления русской национальной художественной литературы нового времени. Трудно назвать кого-либо из видных писателей XVIII века, кто бы так или иначе не использовал в своем творчестве народную сказку — в устной или книжной форме ее передачи.

Большой и разнообразный  сказочный материал, накопленный  в русской литературе к началу XIX века, не прошел бесследно для  творчества многих писателей последующих поколений, в том числе Крылова, Жуковского, Пушкина, Салтыкова-Щедрина.

Неоспоримо его огромное значение и для разработки проблем  истории и теории русского сказковедения. По сути дела этот материал вместе с  материалами первой половины XIX века является единственным источником, без которого невозможно сколько-нибудь успешно решить одну из труднейших задач нашей науки — восстановить облик подлинной народной сказки до начала ее научной публикации. С другой стороны, всестороннее и глубокое изучение сказок позднейших записей и публикаций, начатых трудами А. Н. Афанасьева, также немыслимо без привлечения обширного и специфического сказочного фонда, образовавшегося в русской литературе в XVIII — первой половине XIX века.

Информация о работе Опыт издания народных сказок