Оперативное комментирование как направление журналистской работы

Помимо комментария-фрагмента (лаконичного, жёсткого комментария по факту), в современной прессе существует оперативный комментарий, выступающий как законченное самостоятельное произведение. Его можно спутать, так как они очень похожи с оперативной «мини-рецензией», репликой или колонкой оперативного отклика.

Оперативный самостоятельный  комментарий - это рассуждения на тему какого-либо события, выступающие как самостоятельный материал. Но не стоит забывать, что и тут как в любых других формах оперативного комментирования, важна скорость, актуальность подачи факта. Его нужно подать «свежим», чтобы он был интересен и полезен читателю. 
Я имею в виду, что это должна быть совсем свежая или не так давно возникшая ситуация, к которой возвращаются при неожиданном повороте событий. 
Использование этой формы комментирования позволяет прояснить ситуацию, сложившуюся вокруг факта, события, явления или высказанного мнения. Также благодаря этой жанровой форме можно рассмотреть ситуацию с разных точек зрения, и даже приблизить к читателю. 
Для современных газет и еженедельников оперативный комментарий — пожалуй, обязательная реакция на любое событие общественной, политической и экономической жизни. 
 
Вот, комментарий «Сверхглубокая интеграция рождает вопросы...»: 
 
2 апреля, всего через четыре дня после подписания Договора об углублении интеграции между Россией, Белоруссией, Казахстаном и Киргизией, в Москве подписан договор об образовании Сообщества Белоруссии и России... 
 
Своевременность и взвешенность четырехстороннего договора не вызывает сомнений. Но зачем одновременно с ним потребовался двусторонний договор? 
 
(«Известия») 
 
Далее автор, апеллируя к фактам, рассматривает оба соглашения, высказывая предположения о целях и перспективах реализации каждого из подписанных пунктов. Ситуация, что называется, «разжевана» до предела, практически не оставляя места для каких-либо вопросов читателя, — автор очень точно все объяснил (насколько это оказалось возможным в обстановке почти сиюминутной, при факте, еще не «отстоявшемся», — ведь комментарий появился буквально на следующий день после подписания российско-белорусского соглашения). 
 

 

 

 

 

 

 

                     2.2 Попутное комментирование.

Корреспонденция

Порой корреспонденцию называют «самым скучным жанром в газете», но это не заслуженно. Перед корреспонденцией стоит особая задача: продление жизни «горячего факта».  То есть факт или событие или явление которое должно вызвать размышление у аудитории. Журналист должен сообщить -          оценив какой-либо факт. Жанр корреспонденция очень трудный, можно изобразить саму новость неплохо, а пояснения тяжелыми и текст «расслоится», читать его будет тяжело и неинтересно. В корреспонденции не допускается доминирование автора как личности, она должна быть объективна. Здесь важно найти гармонию факта и попутного комментирования, чтобы одно не перевешивало другое, и они шли вместе.

В материалах, где объяснение факта связанно с его «показом», открытый комментарий дается после  закрытого. Журналист сначала показывает событие, а потом пытается его  пояснить. Причем перед этим он убирает  из факта те моменты, которые нужно  пояснять. Эти самые пояснения - попутные комментарии создают некий фон, помогают тексту стать целостнее, но не в коем случае не перекрывают главной новости.  
Можно сказать, что в корреспонденции есть столкновение или соприкосновение двух жанров –информационный и аналитический.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

     2.3 Применение комментария в информационных жанрах

Мнения о применении комментария в информационных жанрах достаточно различны. Некоторые журналисты считают, что комментарий имеет место быть во всех жанрах печати, другие считают, что он допустим только в жанрах расширенной печати, объем которой должен быть не меньше 35 строк, в то время как другие вообще говорят, что комментарий можно использовать только в художественно-публицистических жанрах и колумнистике. А. А. Тертычный в своей книге «Жанры периодической печати» говорит о том, что комментарий используется «в заметке – в виде цитируемых выражений чужого мнения или различных примечаний, в корреспонденции, статье, очерке, обозрении, обзоре, рецензии – в формах авторской интерпретации предмета отображения, в виде заключительной мысли, вывода». Помимо этого он говорит, что в газетной полосе одни материалы могут комментировать другие.

А вот его «антипод»  Дэвид Рэндалл утверждает, что в информационном материале должны быть исключительно только голые факты, абсолютно «сухие» и лишенные эмоций, выразительно окрашенной лексики и без вкрапления мнения автора. Он признает комментарий только как жанр или метод, который можно использовать только в аналитических и художественно-публицистических жанрах. Дэвид Р. в своей книге «Универсальный журналист» объясняет свое негативное отношение к комментарию в информационном жанре так: «Каждый умеет комментировать, но не у всех есть свежая и интересная информация. Комментарий отодвигает факты на второй план, они тускнеют на его фоне.»

Тогда я ставлю перед собой вопрос: как же обойтись в информационном сообщении без комментария и можно ли без него обойтись, ведь в журналистике очень трудно удержаться и не высказать свое мнение. Поэтому я считаю себя больше сторонницей метода Тертычного, чем Рэндалла. Я считаю, что у каждой, даже информационной статьи, заметки или сообщения должен быть логический вывод сделанный автором-журналистом, который натолкнет читателя на свою мысль по поводу проблемы.  И комментарий не обязательно должен быть четко выраженным мнением или цитатой автора. От сюда следует, что бывает несколько типов комментария. А именно три.

Существует такое понятие, как-явный комментарий-это мнение журналиста, выраженное прямо, ничем не прикрытое. Но этот комментарий в информационных сообщениях появляется не часто, так как редакторы отводят этому комментарию специальные рубрики или даже колонку. Дальше мы сможем убедиться, что в российских материалах можно часто заметить яркую лексику, применяемую не к месту. Представленный ниже отрывок из материала был взят в женском журнале Cosmopolitan, как в ярком и наиболее успешном представителе женской массовой прессы.

«Компенсацию  за моральный ущерб требует…Присцилла Оуэнс, которая нашла в банке консервированной фасоли мертвую лягушку. «Я еще могу допустить, чтобы это был кузнечик, наверняка они прыгают по грядкам с фасолью. Но лягушка - это уж слишком», - отметила Присцилла. Разделяю ее возмущение. Кузнечик - еще куда ни шло. Даже жук-носорог или мышь-полевка в рассольчике  - это нормально. Но лягушка – перебор».

(«Cosmopolitan»)

Автор открыто высказывает  свое мнение: «Разделяю ее возмущение». А дальше также подчеркнуто иронизирует  всю ситуацию, считая себя очень  важным комментатором по данному вопросу. Дело в том, что в Российской журнальной массовой коммерческой прессе сложились четкие представления о том, как лучше продать издание. А оно, видимо, лучше продается, когда читателю преподносят не просто голые и интересные сами по себе факты, но и колкий и зачастую саркастический комментарий к ним.

 

Завуалированный комментарий-это  комментарий, который журналист употребляет сознательно, маскирует его как данность.

И есть нечаянный комментарий - что называется, говорит сам за себя.  Самое страшное в нем, это то, что читатель может воспринять этот комментарий как факт. Ведь обычно читатели газет воспринимают информационные жанры, как набор сухих фактов и точных данных и могут не заметить, как журналист «случайно вклинил» свое мнение в поток информации.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.4 Частые ошибки, приводящие к появлению ненамеренного комментария

В книге «Универсальный журналист» Дэвид Рэндалл говорит о частых ошибках журналистов в области нечаянного или неявного комментариев. Самая частая ошибка – эмоционально окрашенная лексика. Например, в предложенииях с косвенной речью журналисты часто ищут синонимы словам «сказал» и «сообщил». Но допускают ошибку, используя слова «признал» и «допустил». В этом случае читатель может понять высказывание того, кто что-то «признал» или «допустил» вынужденным, вытянутым из него.

Другие же эмоционально-окрашенные слова могут показать, что журналист либо поддерживает  человека, дающего подобный комментарий событию, либо отрицательно к нему относится.  Например, люди, участвующие в митинге будут для вас либо «толпой», либо «народными массами» в зависимости от того, поддерживаете вы их или нет.

Д. Рэндалл советует не забывать  про старую мудрость: кто для одних - борец за свободу, для других - террорист.

Поэтому когда журналист  пишет информационную заметку или  репортаж, ему нужно внимательней подбирать слова и серьезней  обрабатывать материал.

Но существуют и исключения. Когда опытный и известный, заслуживший  свое имя журналист долго пишет  материал и собирает всевозможную информацию, он может позволить себе дать небольшой комментарий к событию или новости, только если, увидев его имя, читатели поймут, что этому комментарию можно доверять. И, разумеется, этот комментарий не должен быть кричащим. Иначе, этот журналист может и запятнать свою репутацию званием выскочки. Это должны быть лишь второстепенные ремарки и замечания по ходу дела. И главное  - это должен быть явный комментарий.

Такое же исключение относится  и к специальным или зарубежным корреспондентам. Ведь они как никто хорошо разбираются в проблеме своего репортажа.

К сожалению или к счастью, субъективность в журналистике неизбежна - ведь  она выражается не только в тексте материала в его заголовке и в правильной лексике. Новости и без комментариев выстроенные в определенном порядке - уже выражение чьего-то личного мнения. Будь то мнение самого журналиста или редактора, который этот материал выправлял. Так нужно ли избегать этой субъективности. Ведь, так или иначе, твоя рука чувствуется во всем, что ты делаешь.

Пример субъективизма  в периодической печати:

Отрывок из материала, напечатанного  в студенческой газете «Пара», является примером той ситуации, когда субъективизм является в принципе допустимым, но в идеале он должен отсутствовать. Субъективизм здесь выражается в яркой эмоциональной лексике:

«Преподаватель  русского языка и литературы данного  учебного заведения без особого  стеснения поведала нам, что помимо бесценного морального удовлетворения и воспитания сознательности учащихся, студентам было предложено заменить свой интеллектуальный труд физическим: пришел, покидал снежок, собрал окурки с клумбы – и через два часа зачет по русскому и литературы у тебя в кармане. Пришедшие студенты решили, что это вполне достойная плата за потраченное лишнее время. А  преподавателю еще проще - одним выстрелом двух зайцев: тратить время на зачет не надо и в профкоме похвалят за внушительный вклад в общественную работу. И плевать на профессиональный уровень учащихся, главное – правильно подобрать мотивацию».

Весь текст источает недовольство. Мы видим яркую эмоциональную  лексику: «снежок», «плевать», «одним выстрелом двух зайцев», «подобрать мотивацию». Оно и понятно: в студенческой газете «Пара» работают в основном молодые люди, студенты, которые видят проблему глазами героев материала. И несмотря на весь этот сарказм над ситуацией, лексика эта здесь вполне уместна, она заставляет читателя сопереживать, а также задуматься над этой проблемой. Возможно, была бы здесь нейтральная лексика, такого эффекта не наблюдалось бы.

Вот еще пример «как не надо делать»:

Материал «Одиноким не предоставляется», опубликованный в  интернет-издании «Агентство Политических Новостей. Северо-запад»  показывает взгляд на проблему изнутри. В материале  представлена некая предыстория, которая рассказывает читателю о том, что журналистка сама оказалась в затруднительном положении из-за описываемой проблемы:

«Несколько дней назад в торговом центре ко мне  подошла представительница туристического агентства и предложила принять участие в акции с розыгрышем бесплатных туров за границу. Времени было много, и я согласилась заполнить анкету. Девушка записала мое имя и фамилию, моего сына и спросила про мужа.

- У меня нет  мужа, - ответила я. …

- Ну, давайте впишем  хотя бы отца ребенка, - настаивала  девушка.

- У моего ребенка  нет отца.

- Извините, - она  замешкалась, - У нас розыгрыш  только для семей.

Я пожала плечами  и подумала: «А разве мы с сыном  – не семья?»

Такое сопереживание проблеме с одной стороны плюс при написании  материала, с другой стороны, автор начинает использовать яркую эмоциональную лексику, которая, повторюсь, предрасполагает читателя к определенному отношению к проблеме.

«Однако факт остается фактом, и государство его почему-то тщательно игнорирует. На официальном уровне любят поговорить о пропаганде рождаемости, улучшении демографической ситуации – в общем, разводить демагогию на тему, почему мало рожают и как это изменить. На самом деле, все говоруны упорно уходят от главных причин отказа молодых и здоровых людей рожать детей».

Слова «демагогия», «говоруны»  показывают отношение журналиста к  правительству и его мерам по отношению к проблемам одиноких матерей.

«Дальше идут нехитрые математические подсчеты, из которых  очевидно, что при устройстве ребенка  в частный детский сад мама и ребенок автоматически отбрасываются за черту бедности, другими словами, крутитесь, дорогие мамочки, как умеете».

А здесь и обращение  к мамам, и резкие глаголы, такие  как «отбрасываются», «крутитесь» - обращают внимание на то, что автор сам глубоко переживает эту проблему. В первой части цитировался Дэвид Рэндалл, который говорил о том, что журналисту, который принимает проблему своего материала слишком близко к сердцу лучше не браться за его написание. С другой стороны, чем плох взгляд изнутри, можно сказать, некий «взгляд потерпевшего»

Следующий материал в питерском  издании «Московский комсомолец»  заинтересовал одним лишь названием- ярким и каким-то больно преувеличивающим.