Миграции населения

Миграции населения

Миграции в России почти весь ХХ век имели центробежный характер: районами выхода мигрантов  были области Центральной России, особенно Черноземье, а основным направлением было заселение Сибири и Дальнего Востока. В советское время быстрее всего росло население Крайнего Севера. С 1960-х годов увеличилась доля миграционного притока в крупнейшие городские агломерации (Москву и Московскую область, Ленинград и Ленинградскую область), а темпы заселения восточных районов снизились.

В 1990-х годах тенденции межрегиональных миграций резко изменились, начался отток населения из регионов севера и востока. За 1990-2000 гг. Дальний Восток потерял за счет миграций около 900 тыс. человек, Европейский Север - более 300 тыс., Восточная Сибирь - около 200 тыс. Только Западная Сибирь сохраняла в 1990-е годы положительное сальдо миграций за счет притока переселенцев из Казахстана и Средней Азии.

Для жителей Севера миграция в более обжитые районы России стала одним из основных способов выживания в кризисных условиях. Уезжают в основном трудоспособные жители и семьи с небольшим числом детей, т.е. наиболее конкурентоспособная часть населения. Это видно при сравнении возрастных структур населения Севера и покидающих его мигрантов: в разных регионах доля трудоспособного населения в 2000 г. составляла 61-69%, а среди мигрантов - 73%, доля детей - соответственно 20-27 и 17%. Только по доле старших возрастов население Севера и мигранты 2000-го года сблизились (6-14 и 10% соответственно), хотя в 1998 году доля пожилых возрастов среди мигрантов была меньше (8%). По сравнению с советским периодом, когда миграция уходящих на пенсию была одним из основных потоков, в конце 1990-х годов доля лиц от 50 лет и старше составляла только 14-15% покидающих Север. Но все же структурные сдвиги последних лет показывают, что ситуация постепенно нормализуется - в начале 2000-х годов эта доля выросла до 17-19%.

Изменилась география  трудовых миграций. С середины 1990-х  гг. притяжение Москвы с ее огромным рынком труда стало более ощутимым для жителей многих соседних областей, зона трудовых миграций в столицу охватила весь Центральный район. Кроме того, растет трудовая миграция мужчин молодых и средних возрастов из республик Северного Кавказа в регионы и крупные города Центральной России, нефтегазодобывающие округа тюменского Севера. Но оценить ее объемы сложно, так как подавляющее большинство мигрантов трудоустраивается в неформальном секторе экономики и далеко не полностью учитывается при регистрации проживания.

В обмене с другими  союзными республиками Россия теряла население только до середины 1970-х годов, возвратные миграции начались еще в советское время. Это было обусловлено в основном последствиями "демографического взрыва" (прежде всего в республиках Средней Азии) - резким увеличением прироста трудовых ресурсов и ростом спроса коренного населения на рабочие места, что привело к демографическому вытеснению русских. Распад СССР привел к усилению факторов выталкивания русского и русскоязычного населения из бывших союзных республик, и сальдо миграций России с новыми независимыми странами резко возросло: если за 1981-1990 гг. оно составляло около 1,5 млн. человек, то за 1991-2000 гг. - около 4,5 млн. человек (по официальным данным, явно преуменьшенным из-за недоучета прибывших в Россию). Пик миграций пришелся на 1994 год, когда миграционный прирост составил более 900 тыс. человек. Регионами массового притока мигрантов из СНГ стали Краснодарский край и другие "русские" регионы Северного Кавказа, области Черноземья (особенно Белгородская), Поволжье, а с середины 1990-х годов, когда усилилась миграция из Казахстана - юг Западной Сибири, особенно Алтайский край. В начале 2000-х годов волна стрессовых миграций сошла на нет, и миграционный прирост в 2004 г. снизился до 40 тыс. человек, однако в 2005 г. он вновь поднялся - до 107 тыс. человек (предварительные данные). Возможно, эти изменения связаны с более полным учетом мигрантов.

Социальные  аспекты внутренней миграции

В 1990-е годы потоки внутренних миграций направлялись с северо-востока  на юго-запад, мигранты из стран СНГ также оседали в освоенной части страны, особенно на Юге и в Центре. Результатом стало разделение России на две зоны: миграционной убыли и прироста, граница между которыми достаточно устойчива и проходит по северному контуру главной полосы расселения - по Карелии, Вологодской области, северу Урала, Томской области.

Рис. 1 - Карта. Суммарный  коэффициент миграционного притока  по регионам России, 1993-2001 гг.

Почти все территории к северу и востоку от этой границы  в 1990-е годы теряли население, за исключением нефтегазодобывающих автономных округов Тюменской области и Хакасии (рис. 1). В зоне миграционного прироста максимальными показателями выделялось южное пограничье (кроме большинства республик Северного Кавказа и Калмыкии), некоторые области Черноземья и эксклавная Калининградская область).

Миграции 1990-х годов  не могли служить индикатором  социально-экономического развития принимающих  регионов, они носили стрессовый характер - население перемещалось из зон  конфликтов в России и в странах СНГ и оседало в приграничных регионах или в сельской местности с более дешевым жильем. Реальным индикатором более благоприятной социально-экономической ситуации был только миграционный приток в столицу и нефтегазодобывающие округа Западной Сибири. В восточных регионах миграционный отток явно указывал на социальное неблагополучие (рис. 2).

Рис. 2

После завершения стрессовых миграций территориальная зона притока  значительно сократилась, в 2001-2005 годах  она стала более тесно связанной  с социально-экономическим состоянием регионов и центро-периферийными различиями. Данные о миграциях за весь межпереписной период не могут показать этот перелом, они в основном отражают ситуацию 1990-х годов. Изменения 2000-х годов очень значительны. Можно проанализировать сложившуюся ситуация по нижеприведенным данным.

Снижение объемов внутренней миграции в России в последние  годы рождает все больше вопросов. Помимо того, что сокращение идет одинаковыми  год от года темпами, не очень понятно, почему оно вообще сокращается.

За сокращение внутренней миграции выступают следующие  факторы:

• Отсутствие устойчивых точек роста и внятных экономических перспектив развития регионов не дает явных стимулов экономической миграции. Одна из проблем внутренней миграции населения, имеющей существенное демографическое и экономическое значение, в том, что высокие коэффициенты миграционного прироста приходятся на регионы Центрального и Южного федеральных округов. В значительной мере это обусловлено депрессивным социально-экономическим положением субъектов РФ с отрицательным миграционным сальдо. Негативный результат - вымывание рабочей силы, консервирующее неблагополучие областей, краев и республик, из которых мигрирует население.

Таблица 1 - Основные мотивы миграции в % от количества опрошенных

Сумма ответов по столбцам не равна 100%, так как по методике опроса можно было выбрать несколько вариантов.

Таким образом, основными  мотивами миграции являются экономические: 87,5% опрошенных мигрировали из-за отсутствия работы или низких заработков.

Большинство мигрантов  нашли в регионах прибытия то, чего они добивались: 73,5% оценили свою зарплату (доход) как очень хорошую или сравнительно неплохую. Тем не менее, весьма существенная проблема выражается в том, что многие мигранты, особенно приезжающие временно на заработки, оказываются в регионах прибытия в положении людей второго сорта. В определенной мере это обусловлено тем, что значительная их часть по показателям образования и квалификации относится к социальным низам. Поэтому они вынуждены в нынешних реальных условиях терпеть бытовую неустроенность, отсутствие надежных социальных гарантий существования. На севере и востоке страны миграционный отток сохранился, но интенсивность его заметно снизилась. Как и в 1990-е годы, до последнего времени продолжали притягивать население тюменские нефтегазодобывающие округа, а в начале 2000-х годов к ним добавился Ненецкий АО с быстро растущей добычей нефти. Однако нетрудоемкость отраслей ТЭКа и постепенное сокращение избыточной занятости в них отражаются в миграционном поведении людей: в 2005 г. во всех трех округах зафиксирована миграционная убыль (предварительные данные). Для небольших регионов серьезное влияние на направление миграций может оказывать динамика бюджетной обеспеченности. Благодаря росту бюджетных расходов и некоторому улучшению социально-экономической ситуации Агинский Бурятский АО с 2001 г. имеет положительное миграционное сальдо. В других регионах, за исключением Москвы и Санкт-Петербурга, перспектив для экономической миграции не просматривается.

• Несмотря на рост числа высших учебных заведений и доли студентов среди молодежи, учебная миграция теряет значение рычага межрегионального перераспределения населения, все больше студентов переориентируются на учебу в своем городе или областном центре. Снижение для большинства семей возможности содержать студента вдали от дома, даже при условии бесплатного его обучения, является жестким лимитирующим фактором развития учебной миграции. Другой, ранее часто практиковавшийся путь миграции - служба в рядах вооруженных сил с последующим "закреплением" по месту прохождения службы сейчас также имеет, видимо, меньшее распространение.
• Сохраняется ненормальная, почти крепостная привязанность человека к жилью, давно изжитая в развитых странах. Действующая де-факто система прописки (ныне - регистрации), служит ощутимым препятствием при приеме на работу лиц, этой регистрации не имеющих, как из числа иностранных граждан, так и россиян. В последнее время вновь на самом высоком уровне идет обсуждение вопроса по ужесточению режима регистрации, например, в Москве. Кроме того, наличие работы, даже нормально по российским меркам оплачиваемой, не дает возможности людям арендовать жилье или делать сбережения с целью его приобретения.
• Развитие форм временной, коммерческой, "челночной" миграции, которая позволяет части семей получать средства к существованию путем работы на временной основе в другом городе или регионе. Это ведет к определенным сложностям в жизни трудовых мигрантов, но позволяет им осуществлять трудовую деятельность, избегая затрат на переезд всей семьи. Трудовая миграция, в отличие от переселения, не предполагает смены постоянного места жительства, по крайней мере на первоначальном этапе. Пока временные трудовые миграции в определенной степени сдерживают переселения (и работник, и работодатель имеют определенные выгоды от такого положения дел), но в перспективе они могут послужить толчком к переселению на новое место жительства, ближе к работе, уже на постоянной основе. Масштабы временной трудовой миграции, на основании данных выборочных социологических обследований, оцениваются в 4-5 миллионов человек.
• Государство резко сократило свое вмешательство в сферу регулирования миграции, в том плане, что больше не выступает в качестве субъекта экономического стимулирования перемещения населения и трудовых ресурсов. Правда, в последние годы как федеральные, так и региональные власти все чаще выдвигают инициативы по введению ряда административных ограничений миграции, что также вряд ли будет способствовать усилению миграционной активности граждан (а тем более неграждан), особенно регистрируемой ее части. Что заставляет усомниться в снижении миграционной активности населения России? Прежде всего, то, что в стране сохраняется достаточно сложная система регистрации граждан по месту жительства, на которой основан учет, причем она касается не только иностранцев, но и граждан России. В настоящее время основное внимание властей приковано к проблеме нелегальной иммиграции, высказываются даже дикие предложения введения уголовной (!) ответственности для незаконных мигрантов. Усложнение процедуры оформления законного пребывания мигрантов в России, хотя и направлено на улучшение их учета, на деле оборачивается увеличением числа незарегистрированных мигрантов, де-факто проживающих в стране длительное время. Как показывают обследования, около половины временных трудовых мигрантов с Украины, работающих в Москве, проживают в городе более 5 лет. Масштабы нерегистрируемой миграции могут быть достаточно велики. Например, в г. Астане (Казахстан) в июле 2000 года "в целях обеспечения выполнения юридическими и физическими лицами "Правил документирования и регистрации населения Республики Казахстан" была проведена акция "Я - житель столицы". В ходе этой акции было зарегистрировано 153,5 тысяч человек (это почти треть населения города), проживающих в столице с 25 февраля 1999 года по 31 августа 2000 года без регистрации в органах внутренних дел. Это в большинстве своем не были нелегальные иммигранты из других стран, а выходцы из других регионов и городов страны. Конечно, случай с новой столицей Казахстана не типичный, город строится и развивается усиленными темпами, в российской столице такого быть не может. Но этот пример показывает, какой может быть латентная миграция в соотношении с "видимым" потоком, который составлял несколько тысяч в год. В настоящее время в России на фоне волны борьбы с "незаконной" миграцией и "нелегалами" проблемы внутренней миграции вновь отходят на задний план. А между тем, есть основания утверждать, что в России неизбежен рост миграционной активности населения, и, быть может, он уже идет в латентной форме. Причины тому видятся в следующем: - В условиях развала (или, если угодно - слома) социалистической системы экономики и формирования совершенно новой системы хозяйствования необходимое межотраслевое и региональное перераспределение рабочей силы не завершено, основные причины этого упомянуты выше. В результате миграции сократилось население многих северных регионов, но есть большие сомнения, что перенаселенность российских "северов" ликвидирована. Износ производственных фондов, необходимость в недалеком будущем платить настоящую цену за потребляемые энергетические ресурсы могут с новой остротой поднять этот вопрос. Большие излишки рабочей силы в настоящее время есть в селе. Даже два подряд относительно урожайных года (2001 и 2002) не привели ни к росту доходов занятых в сельском хозяйстве - средняя заработная плата в нем находится ниже уровня прожиточного минимума, ни притоку серьезных инвестиций в отрасль. Миллионы сельских семей занимаются по сути натуральным хозяйством, что не соответствует реалиям нынешнего столетия. Выезд из села сейчас сдерживает только бедность населения и отсутствие хорошо оплачиваемой работы в городах. Неблагополучно положение во многих малых городах, в т.ч. с моноотраслевой экономикой.
• Ведущийся под руководством Министерства труда и социального развития мониторинг городов и других населенных пунктов с моноэкономической структурой и высоким уровнем безработицы, в котором принимал участие автор, показывает, что во многих монопрофильных поселениях без больших вложений средств в перепрофилирование производств, развитие малого бизнеса, будет сохраняться слабая конкурентоспособность производств, чрезвычайно низкая (даже по российским меркам) оплата труда, скрытая безработица. Многие малые города и поселки деградируют, но население, в них проживающее, с этим мириться не обязано, и оно находит и будет находить возможности смены приложения труда.

В целом, в период экономического роста миграции стали более четким индикатором социально-экономической  привлекательности того или иного  региона. Выбор мигрантов более  тесно коррелирует с такими объективными критериями как уровень дохода и бедности в регионе, стоимость жизни, состояние рынка труда и качество социальной среды.

Вклад миграций и естественного  прироста (убыли) в изменение численности  населения регионов теперь выглядит иначе. Если в пиковый период середины 1990-х годов миграции перекрывали естественную убыль почти во всех регионах к югу от Москвы, то в 2005 г. их вклад стал минимальным Только в Москве и Московской области (как было уже отмечено выше) сохранился значительный миграционный прирост, почти полностью компенсирующий естественную убыль. В Ленинградской области миграции компенсируют половину естественной убыли, однако в С.-Петербурге их вклад малозаметен (рис. 6). В 40% регионов России (36 из 89) сильная естественная убыль дополняется миграционным оттоком, большая часть таких регионов (25%) расположена в освоенной Европейской части страны, и пока в них отток невелик. Только в трех субъектах РФ – тюменских округах и Ненецком АО – положительный естественный прирост до 2005 г. дополнялся миграционным (в Ингушетии это временная ситуация, связанная с перемещением беженцев из Чечни). Прогнозные расчеты Ж.А. Зайончковской показывают, что в ближайшем будущем значительную миграционную «подпитку» будет получать только столичная агломерация, на остальные регионы страны демографических ресурсов не хватит (рис. 3).

Рис. 3 - Естественный и  миграционный прирост (убыль) населения  в субъектах РФ в 2001–2005 гг. (на 1000 населения)

Миграционный обмен  с дальним зарубежьем имеет устойчивое отрицательное сальдо, хотя по сравнению с началом 1990-х годов к 2001-2003 годам оно уменьшилось вдвое (с 100-120 тыс. человек до 40-50 тыс. человек в год) (см. табл. 2).

Таблица 2 - Компоненты динамики численности России (тыс. чел.)