Мечников Лев Ильич

МЕЧНИКОВ Лев Ильич (1838-1888) - русский географ, социолог, общественный деятель. Учился медицине, образование не закончил из-за участия в студенческом движении. С 1858 за границей. Участвует в итальянском освободительном движении, сближается с Бакуниным, редакцией "Колокола". С 1876 - в Швейцарии, где сосредоточивается на научной работе, ближайший сотрудник Э. Реклю, с 1883 занимает кафедру сравнительной географии и статистики в Невшательской академии. Опубликовал ряд статей по социологии в ключе позитивизма. Основная работа М. - "Цивилизация и великие исторические реки" (опубликована посмертно на французском языке в 1889).

Отвергая концепцию социал-дарвинизма за его механистическое уподобление  социальных закономерностей закону борьбы за существование, исследователь  стремился превратить социологию в  точную научную дисциплину. Для этого, по его мнению, было необходимо сформулировать истинные специфические законы общественной жизни, а также достаточно корректно  определить критерии социального прогресса.

Полагая, что общество начинается там и тогда, где и когда  несколько живых существ собрались  вместе для достижения совместными  усилиями общих целей, М. подчеркивал, что в обществе стремление к кооперации, сотрудничеству является определяющим. "Биология, - писал он, - изучает  в области растительного и  животного мира явления борьбы за существование, социология же интересуется только проявлениями солидарности и  объединения сил, т.е. факторами ко-операции в природе".

Определяя социологию как науку, включающую все явления солидарности - от связей в мире одноклеточных до производственной кооперации людей, М. ориентировался на использование продуктивных аналогий между обществом и биологическим  организмом, отвергая при этом примитивный  биологический редукционизм.

Идея общественного прогресса  занимала центральное место в  социологической концепции М. Без  идеи прогресса, по его мнению, человеческая история представляет лишь бессмысленный  склад событий. И в этом контексте  ученый видел задачу социологии в  том, чтобы определить, в чем состоит  прогресс и по какому точно определенному  признаку можно узнать, прогрессирует  ли данное общество.

В качестве некоего количественного  индикатора степени эволюции общества по пути социального прогресса М. фиксировал достигнутый людьми уровень  солидарности, вытесняющей первичную  борьбу за существование, характерную  для биологической природы. Обращая  внимание на то, что солидарность как  отношение людей может конституироваться  как добровольно, так и по принуждению, социолог полагал, что именно степень  свободы индивидов в этом процессе выступает как главное мерило прогрессивности данной цивилизации. Исторические же типы кооперации, в  которых реализуется людская  солидарность, обусловливаются мерой  необходимости последней, осознаваемой человеком.

История, по М., - это в конечном счете процесс постепенной трансформации от кооперации подневольного типа (за счет внешних принудительных сил) через союзы индивидов подчиненного типа, обусловленные общественным разделением труда, к свободным и добровольным ассоциациям людей, формирующимся "в силу общности интересов, личных наклонностей и сознательного стремления к солидарности".

Настаивая на том, что "социальный прогресс  находится в обратном отношении к степени принуждения, насилия или власти, проявляющихся в общественной жизни, и, наоборот, в прямом отношении к степени развития свободы и самосознания", М. пытался выявить механизмы этого процесса, основания смены этапов истории.

Ориентируясь на концептуальный подход, присущий географической школе, М. искал  источник эволюции цивилизации в  отношении "между средой и способностью населяющих данную среду людей к  кооперации и солидарности".

Среда, по М., - это не просто окружающая природа, а лишь та ее часть, которая  вовлекалась в процесс человеческого  труда и изменялась под его  воздействием. Полагая, что главным  компонентом географической среды  является так называемый гидрологический  фактор (воздействие водных ресурсов на деятельность людей), М. вычленил в  мировой истории три основные эпохи или цивилизации: речную, морскую  и океанскую (или "всемирную"). Данный фактор вместе со способностью населения приспосабливаться в  ходе производственной деятельности к  внешним условиям и рассматривал исследователь в качестве движущей силы истории.

Несмотря на известный натурализм и некоторую односторонность  в трактовке социального процесса и его источников, М. сумел не только преодолеть явную узость взглядов, как правило, присущих традиционалистским концепциям географического детерминизма, но также обозначить ряд проблем  для дальнейших социологических  исследований (особенности социальной психологии народов как элемент  механизма социального развития, формы социокультурной трансляции трудовых привычек и общественных установлений и т.д.).

А.А. Грицанов

Современное российское общество находится  на переломном этапе своего исторического  пути. Это трудный, противоречивый и  болезненный процесс радикальной  модернизации всех сторон общественной жизни -экономической, политической, социокультурной. В условиях общественных преобразований активизируется интерес к богатейшему наследию русской общественной мысли, особенно к тем его страницам, которые были в предшествующие десятилетия или забыты, или сознательно зачеркнуты как «идеологически вредные» течения.

К их числу относится и социологическое творчество выдающегося русского ученого Льва Ильича Мечникова (1838-1888). При жизни он завоевал высокий авторитет в кругах прогрессивной научной интеллигенции на Западе как крупный географ, социолог, антрополог, этнограф, публицист, но на родине почти не был известен. После смерти ученого его имя на долгие годы было предано прочному забвению, а если и упоминалось, то сопровождалось весьма превратными квалификациями.

Между тем можно с полным правом говорить, что Л.И. Мечников вошёл  в историю русской социологиикак создатель оригинальной концепции, в которой он пытался связать проблему географического фактора с генезисом и развитием общественной жизни, выдвинув идею закономерности социального прогресса. Л.И. Мечников не был чисто кабинетным ученым, и не случайно в его социологическомтворчестве так сильны географические мотивы. Беспокойный характер и жажда видеть весь свет влекла его с самых юных лет к странствиям и приключениям. В молодости он сражался под знаменами Гарибальди за свободу Италии, затем активно участвовал в деятельности революционной русской эмиграции, сотрудничал в герценовском «Колоколе» и «Современнике» Чернышевского, был корреспондентом разных газет, много путешествовал и занимался научной работой, преподавал в Японии и Швейцарии. За свою не очень J долгую жизнь Л.И. Мечников посетил почти все континенты, наблюдал быт многих народов, и эти наблюдения были использованы позднее при написании его работ по социологии.

Значительную часть жизни Л.И. Мечникову пришлось провести за границей, но и живя в эмиграции, он не переставал интересоваться жизнью своей Родины, всегда оставался пламенным её патриотом. Он стремился активно участвовать в общественной жизни России, талантливо используя перо публициста. Первостепенное влияние на формирование социально-политических взглядов Л.И. Мечникова оказали А.И. Герцен и Н.Г. Чернышевский, революционно-демократические позиции которых он отстаивал в непростой борьбе против царской цензуры и консервативных идеологов. Позднее, под влиянием М.А. Бакунина и П.А. Кропоткина, он глубоко усвоил идеи анархизма и ценил в них, прежде всего, стремление к освобождению человечества от любых форм угнетения. Страстно желая водворения на земле братства и мира между народами, Л.И. Мечников* не переставал стремиться к тому, чтобы ускорить приход этого времени. Его сочинения проникнуты идеями гуманности и призывом к братству, свободе и справедливости.

Вся социально-политическая публицистика Л.И. Мечникова, всё его социологическое творчество проникнуто идеей социальной солидарности, которую он рассматривал и как объективно обусловленную историческую тенденцию, и как результат сознательного стремления людей к сотрудничеству. Идеи Л.И. Мечникова приобретают особую значимость в контексте современных дискуссий по проблемам глобализации, поискам путей преодоления конфликтов и противоречий между государствами, развитию взаимодействия и взаимопомощи между народами. Не устарели также и разработанные им принципы критики антинаучных теорий расизма, шовинизма и социального дарвинизма. Эти принципы и- в наши дни могут пригодиться в борьбе против реакционных тенденций в современной геополитике. Все эти обстоятельства и определили проблемное поле нашего исследования.

Литературная деятельность Михайловского  выражает собой тот созидающий период новейшей истории русской передовой  мысли, которым сменился боевой период "бури и натиска", ниспровержения старых устоев общественного миросозерцания. В этом смысле Михайловский явился прямой реакцией против крайностей и  ошибок Писарева , место которого он занял, как "первый критик" и "властитель дум" младшего поколения 60-х годов. Хронологически преемник Писарева, он по существу был продолжателем Чернышевского, а в своих социологических работах - Лаврова . Главная заслуга его в том, что он понял опасность, заключавшуюся в писаревской пропаганде утилитарного эгоизма, индивидуализма и "мыслящего реализма", которые в своем логическом развитии приводили к игнорированию общественных интересов. Как в своих теоретических работах по социологии, так еще больше в литературно-критических статьях своих Михайловский снова выдвинул на первый план идеал служения обществу и самопожертвования для блага общего, а своим учением о роли личности побуждал начинать это служение немедленно. Михайловский - журналист по преимуществу; он стремился не столько к стройности и логическому совершенству, сколько к прямому воздействию на читателя. Вот почему чисто-научные доводы против "субъективного метода" не колеблют значения, которое в свое время имели социологические этюды Михайловского, как явление публицистическое. Протест Михайловского против органической теории Спенсера и его стремление показать, что в исторической жизни идеал, элемент желательного, имели огромное значение, создавая в читателях настроение, враждебное историческому фатализму и квиетизму. Поколение 70-х годов, глубоко проникнутое идеями альтруизма, выросло на статьях Михайловского и считало его в числе главных умственных вождей своих. - Значение, которое Михайловский приобрел после первых же социологических статей в "Отечественных Записках", побудило редакцию передать ему роль "первого критика"; с самого начала 70-х годов он становится по преимуществу литературным обозревателем, лишь изредка давая этюды исключительно научного содержания. Обладая выдающейся эрудицией в науках философских и общественных и вместе с тем большой литературной проницательностью, хотя и не эстетического свойства, Михайловский создал особый род критики, который трудно подвести под установившиеся ее типы. Это - отклик на все, что волновало русское общество, как в сфере научной мысли, так и в сфере практической жизни и текущих литературных явлений. Сам Михайловский, с уверенностью человека, к которому никто не приложит такого эпитета, охотнее всего называет себя "профаном"; важнейшая часть его литературных заметок - "Записки Профана". Этим самоопределением он хотел отделить себя от цеховой учености, которой нет дела до жизни, и которая стремится только к формальной истине. "Профан", напротив того, интересуется только жизнью, ко всякому явлению подходить с вопросом: а что оно дает для уяснения смысла человеческой жизни, содействует ли достижению человеческого счастья? Насмешки Михайловского над цеховой ученостью дали повод обвинять его в осмеивании науки вообще; но на самом деле никто из русских писателей новейшего времени не содействовал в такой мере популяризации научного мышления, как Михайловский. Он вполне осуществил план Валериана Майкова, который видел в критике "единственное средство заманить публику в сети интереса науки". Блестящий литературный талант Михайловского, едкость стиля и самая манера письма - перемешивать серьезность и глубину доказательств разными "полемическими красотами", - все это вносит чрезвычайное оживление в самые абстрактные и "скучные" сюжеты; средняя публика больше всего благодаря Михайловскому ознакомилась со всеми научно-философскими злобами дня последней трети XIX и первых годов ХХ века. Больше всего Михайловскому всегда уделял места вопросам выработки миросозерцания. Борьба с холодным самодовольством узкого позитивизма и его желанием освободить себя от "проклятых вопросов"; протест против воззрений Писарева на искусство (отношение Писарева к Пушкину Михайловский назвал вандализмом, столь же бессмысленным, как разрушение коммунарами Вандомской колонны); выяснение основ общественного альтруизма и вытекающих из них нравственных обязанностей; выяснение опасных сторон чрезмерного преклонения перед народом и одностороннего народничества; борьба с идеями графа Толстого о непротивлении злу, поскольку они благоприятствовали общественному индифферентизму; в 1890-х годах горячая, систематическая борьба с преувеличениями "экономического материализма" и марксизма - таковы главные этапные пункты неустанной, из месяца в месяц, журнальной деятельности Михайловского. Отдельные литературные явления давали Михайловскому возможность высказать много оригинальных мыслей и создать несколько проницательнейших характеристик. "Кающийся дворянин", тип которого выяснен Михайловским, давно стал крылатым словом, как и другое замечание Михайловского, что в 60-х годах в литературу и жизнь "пришел разночинец". Определением "кающийся дворянин" схвачена самая сущность освободительного движения 40-х и 60-х годов: страстное желание загладить свою историческую вину перед закрепощенным народом. Этого желания нет у западноевропейского демократизма, созданного классовой борьбой. Льва Толстого (статьи "Десница и шуйца графа Л. Толстого" написаны в 1875 г.) Михайловский понял весьма рано, имея в своем распоряжении только педагогические статьи его, бывшие предметом ужаса для многих публицистов "либерального" лагеря. Михайловский первый раскрыл те стороны духовной личности великого художника-мыслителя, которые стали очевидцами для всех только в 80-х и 90-х годах, после ряда произведений, совершенно ошеломивших прежних друзей Толстого своей кажущейся неожиданностью. Таким же критическим откровением была и статья Михайловского: "Жестокий талант", выясняющая одну из характернейших сторон гения Достоевского. Великое мучительство Достоевский совмещает в себе с столь же великим просветлением; он в одно и то же время Ариман и Ормузд. Михайловский односторонне выдвинул только Аримана - но эти Аримановские черты выяснил с поразительной рельефностью, собрав их воедино в один яркий образ. "Жестокий талант", по неожиданности и вместе с тем неотразимой убедительности выводов, может быть сопоставлен в нашей критической литературе только с "Темным царством" Добролюбова, где тоже критический анализ перешел в чисто-творческий синтез. - Обширную литературу о Михайловском см. у Мезьер, "Русское Слово", Владиславлева, "Русские писатели", Венгерова, "Источники", т. IV. Отдельные книги и брошюры, посвященные Михайловскому: Ранского (1901), Н. Бердяева (1901), Красносельского (1900), Гарденина-Чернова (1906), Е. Колосова (1912 - самая обширная работа о Михайловском). В 1901 г. по случаю 40-летнего юбилея Михайловского вышел посвященный ему сборник "На славном посту" (2-е доп. изд., 1905). С. Венгеров.

Михайловский, как социолог, примыкает  к русскому направлению позитивизма, характеризующемуся так называемым (не вполне правильно), субъективным методом. Первая большая работа Михайловского  была посвящена проблеме прогресса ("Что такое прогресс?"), разрешая которую, он доказывал необходимость  оценивать развитие с точки зрения известного идеала, тогда как объективистические социологи смотрят на прогресс лишь как на безразличную эволюцию. В  конце концов, идеал Михайловского - развитая личность. В целом ряде работ Михайловский подвергает весьма основательной критике социологическую  теорию (Спенсера), отождествляющую  общество с организмом и низводящую человеческую индивидуальность на степень  простой клеточки социального организма ("Орган, неделимое, общество" и  др.). Проблема человеческой личности в  обществе вообще составляет весьма важный предмет социологических исследований Михайловского; все его сочувствие - на стороне индивидуального развития ("Борьба за индивидуальность"). Вместе с этим Михайловский заинтересован вопросом об отношении между отдельной личностью и массой ("Герои и толпа", "Патологическая магия"), что приводит его к весьма важным выводам в области коллективной психологии. Особую категорию социологических взглядов Михайловского представляют собой те критические замечания, которые были вызваны приложением дарвинизма к социологии ("Социология и дарвинизм" и др.). В конце жизни Михайловский вел полемику с экономическим материализмом.  

Михайловский Николай Константинович (1842, г. Мещовск Калужской губ. - 1904, Петербург)- публицист, идеолог народничества. Род. в мелкопоместной дворянской семье. Отучившись 4 года в Костромской гимназии, Михайловский остался сиротой и был отправлен опекунами в Петербург, ин-т горных инженеров. Он прекрасно учился и получил солидное физико-математическое и естественно-историческое образование, но, не кончив курса, был вынужден покинуть ин-т после участия в студенческих волнениях 1863. Крохотное наследство Михайловский потратил на создание переплетной мастерской, организованной под влиянием соц. идей Н.Г. Чернышевского. Однако в дальнейшем Михайловский отрицал саму возможность подобного пути к социализму, как искусственную. В 1860 начал лит. деятельность и к середине 1860-х стал профессиональным литератором-публицистом ("вся моя жизнь протекла в литературе"). С 1868 работал сотрудником, а затем редактором "Отечественных записок", передового, демократического журн.,став "властителем дум" молодежи. В знаменитых статьях "Что такое прогресс?", "Борьба за индивидуальность" и др. Михайловский объяснял, что суть прогресса - поднять народную массу до уровня сознательной личности. Это способно сделать не общество, а выдающиеся одиночки. Борьба за индивидуальность - главный тезис теории Михайловсккого До 70-х гг. Михайловский надеялся на реформы, к-рые спасут Россию от "язвы пролетариатства" и дадут возможность принять "общие меры в пользу крестьянства". Когда Михайловский понял, что эта "теоретическая возможность" обратилась в "простую иллюзию", он сблизился с народовольцами, сотрудничал в нелегальных изданиях, после убийства Александра II редактировал "Письмо Исполнительного комитета "Народной воли" Александру III. После разгрома "Народной воли", закрытия "Отечественных записок" Михайловский в 1882 был выслан сначала в Новгородскую губ., потом в г. Выборг, где находился до 1886. В 1891 был снова выслан за участие в демонстрации на похоронах Н.В. Шелгунова. Не являясь революционером ("Это дело веры. Я не имею ее"), Михайловский все более приходил к мысли о возможности либеральных реформ. Выступил против распространявшегося в 90-х гг. марксизма в журн. "Русское богатство", который возглавил с 1892. После смерти Михайловского В.Г. Короленко писал: "Похоронная процессия растянулась очень далеко. Говорят, со времени похорон Тургенева Петербург не видел такой толпы за гробом писателя".