Жизнь и творчество Брюлова

Начало творческого  пути  Брюллова  проходило  под  знаменем  борьбы  с

академизмом. Очень скоро оформились симпатии художника к романтизму.

Обретя  свободу  действий,  Брюллов  отдался  во  власть  своих   новых

устремлений. Первые замыслы  Брюллова  были  связаны  с  портретным  жанром.

Правда, будучи воспитанником исторического класса, он создал  две  небольшие

картины «Горящий Содом» и «Раскаяние Полиника», навеянную трагедией  Озерова

«Эдип в Афинах», но основное внимание он уделил портрету.

Ранние петербургские портреты Брюллова, написанные тотчас по  окончании

Академии, обнаруживают  идейно-художественную  связь  его  творчества  с  О.

Кипренским. Как и в  портретах  Кипренского,  люди  в  изображении  Брюллова

поэтичны  и  ласково  приветливы.  Они  полны  человеческого  достоинства  и

сдержанны в проявлении своих чувств.

В 1821—1822 годах Брюлловым были написаны портреты П.  А.  Кикина,  его

жены — М. А. Кикиной и семьи Рамазановых.

Выдающиеся способности, проявленные Брюлловым еще в Академии,  обратили

на  него  внимание  Общества  поощрения  художников.  Карлу   Брюллову   при

содействии П. Ф. Соколова был предложен пенсион для поездки в Италию на  три

года. Брюллов дал свое согласие при  условии,  что  одновременно  с  ним  на

средства Общества поедет его брат Александр.

.  Путь братьев лежал через  Ригу,  Мемель,  Кенигсберг,  Берлин,  Дрезден,  Мюнхен;

оттуда через Венецию, Падую, Верону, Болонью они  должны  были  следовать  в

Рим.

Четырехмесячное пребывание в Мюнхене позволило Карлу Брюллову  заняться

портретной  живописью.  Будучи  еще  молодым  художником,   имея   небольшой

сравнительно опыт портретиста, он  очень  скоро  стяжал  в  Мюнхене  широкую

известность. Уже первый написанный здесь портрет пожилого барона  Хорнштейна

привлек к Брюллову  внимание  баварской  общественности.  Вслед  за  ним  он

написал портрет писателя А. Каммерера.

Брюллов исполнил не только портреты министров, но и  членов  их  семей.

Второго мая 1823 года братья Брюлловы прибыли в Рим.

Работа Брюллова в Риме началась с изучения ватиканских фресок Рафаэля и

античной скульптуры. Неизгладимое впечатление произвело на  него  общение  с

подлинниками. Он признавался, что его  прежнее  представление  о  памятниках

античности и Возрождения было искаженным, так как основывалось  на  изучении

слепков  и  эстампов.

Ранние работы художника — «Сцена на  пороге  храма»  (1827),  «Исповедь

итальянки»  (1827—1830)  «Праздник  сбора винограда», 1827 Основная, доминирующая тема Брюллова —  семейное  счастье

простых людей Италии. «Итальянка, ожидающая ребенка» (1831),    «Семья  итальянца»  (1830),

«Итальянка с ребенком у окна» (1831), «Ребенок, кормящий виноградом  ослика»

(1830—1833) «Итальянка, просыпающаяся от плача ребенка» (сепия, 1831).

Портрет 1820-х и первой половины 1830-х годов.

В портретах, созданных в 1820-х годах, художник уже  не  ограничивается

теми скромными задачами, которые стояли перед  ним  в  ранний  петербургский

период

Молодой художник пишет портреты своих соотечественников,  побывавших  в

Риме, или иностранцев, в основном причастных к миру искусства. В одном  лишь

1824 году он создает портрет графа Д. П. Бутурлина, в доме которого  в  Риме

собирались художники, архитектора  X.  Ф.  Мейера,  впоследствии  профессора

Петербургской  Академии  художеств,  скульптора  Т.   Вагнера,   с   которым

встречался в мастерской Б. Торвальдсена, архитектора  Л.  Кленце,  участника

строительства Эрмитажа, архитектора К. Тона и других.

Местонахождение многих из них неизвестно.

Брюллов часто и охотно писал свои автопортреты. Страница за  страницей,

они приоткрывают  книгу  жизни  художника,  позволяя  заглянуть  в  мир  его

сокровенных переживаний.

Новые творческие искания Брюллова нашли дальнейшее развитие в  портрете

русского посланника в Риме — Г.И. Гагарина, просвещенного  человека,  широко

известного своей любовью к искусству и дружбой с художниками.

Создавая  портрет  князя  Г.И.  Гагарина  (1828—1830),  Брюллов   точно

следовал  завету  Рылеева:  «Не  сан,  не  род—одни  достоинства  почтенны».

Благородное, с тонким овалом лицо Гагарина привлекает особой, скрытой в  нем

силой человеческих переживаний. В  его  образе,  проникновенно  воссозданном

Брюлловым, ощущаются те чувства и мысли,  которыми  проникнуты  были  лучшие

люди России в годы разгрома декабристов. Глубокая  дума,  казалось,  залегла

на его высоком челе между складками  слегка  сдвинутых  бровей.  Серьезно  и

вдумчиво выражение его глаз, сдержанно строга линия сжатых губ.

Брюллов немногословен в своих композиционных приемах, пользуясь  формой

погрудного портрета. Светлым пятном проступает  лицо  Гагарина,  обрамленное

великолепно  написанным  меховым  воротником   темной   одежды.   Скромность

изобразительных   средств   Брюллова   восполняется    сложностью    чувств,

наполняющих образ Гагарина. Эти качества портрета ставят его  в  первый  ряд

произведений, созданных Брюлловым в начальный период пребывания в Италии.

Работая над интимно-камерной формой портрета, молодой  Брюллов  проявил

интерес и к другим его видам. Новыми исканиями отмечен портрет семьи  Г.  И.

Гагарина (его жены—Екатерины Петровны и  трех  младших  сыновей  —  Феофила,

Льва и Евгения), написанный в 1824 году.

Идеи, овладевшие Брюлловым в конце 1820-х  годов—начале  1830-х  годов,

отразились на его  портретных  замыслах.  Они  отвечали  общему  направлению

русского искусства в последекабрьский период. Перед  русской  художественной

культурой, оплодотворенной идеями освободительного движения,  встали  новые,

более сложные задачи. От художника требовался  теперь  более  широкий  охват

жизненных  явлений,  глубина  идейного  содержания

Он желал углубить и расширить содержание портрета,  показав  связь  человека  с

окружающей средой. Это усложнило его задачи портретиста, подводя вплотную  к

проблемам   портрета-картины.   Неудержимо   влекло    его    к    большому,

монументальному полотну. Не  случайно  работа  художника  над  новой  формой

большого портрета совпала с первыми эскизами к «Последнему дню Помпеи».  Так

постепенно пришел Брюллов в конце  1820-х  годов  к  новому  для  него  виду

портрета. Он требовал  от  художника  многообразия  композиционных  приемов,

включения в портрет различных мотивов  архитектуры,  пейзажа,  интерьера,  а

главное,  широты  художественного  обобщения.   Дерзанию   Брюллова-новатора

сопутствовало его возросшее мастерство художника.

Одним из первых больших портретов Брюллова было  изображение  музыканта

М. Ю. Виельгорского в 1828 году.

Композиция  портрета  Виельгорского  отмечена  чертами  декоративности.

Декоративно решена обстановка с тяжелым  занавесом,  приоткрывающим  вид  на

дымящийся  Везувий,  повышенно  ярко  звучит  колорит  портрета,  в  котором

господствует красный цвет халата, подбитого голубым  шелком,  —  приподнято-

театральна поза  музыканта,  торжественным  жестом  проводящего  смычком  по

струнам виолончели. Но сквозь  все  условности  портрета  прорывается  живое

чувство вдохновения, объявшего сердце музыканта. В его облике еще  ощущается

та  напряженность  внутреннего  мира,  которая  отличала   ранние   портреты

Брюллова. Сдвинув брови, сжав губы, Виельгорский внимает звукам  виолончели.

Но уже есть какая-то суровая сдержанность  в  выражении  его  лица,  которую

подчеркивает  туго  стянутый  на  шее  платок.  Исчезла   непосредственность

порывов  ранних  портретов  Брюллова.  Их  сменила   серьезность   человека,

умудренного жизненным опытом.

Блистательно   мастерство   Брюллова-монументалиста   развернулось    в

последовавшем за портретом М.  Ю.  Виельгорского  большом  портрете  великой

княгини Елены Павловны, изображенной с маленькой дочерью.

К началу 1830-х годов Брюллов занял одно из ведущих мест  в  русском  и

западноевропейском искусстве. Его слава выдающегося  мастера  портрета  была

закреплена    «Всадницей».    Новое    выступление    русского    художника,

экспонировавшего на  очередной  итальянской  выставке  «Портрет  гр.  Ю.  П.

Самойловой с дочерью»,

Портрет Ю. П. Самойловой был начат Брюлловым  тотчас  же  по  окончании

«Всадницы». 

Новое понимание Брюлловым  задач  портретного  искусства  определяет  и

изображение князя П. П. Лопухина.

Портрет  Лопухина  нельзя  назвать  репрезентативным,  так  как   здесь

отсутствуют его обычные  элементы,  призванные  дополнить  и  соответственно

подать образ человека: обстановка-интерьер, аксессуары и пр.  Вместе  с  тем

он не может быть отнесен и к камерно-лирической форме, потому  что  обладает

чертами больших портретов Брюллова.

Энергичный,  жизнерадостный  образ   Лопухина   раскрыт   Брюлловым   в

приподнято-героическом   плане.   Весь   облик    подбоченившегося    князя,

опирающегося левой рукой  о  шпагу,  с  его  открытым,  улыбающимся  широким

лицом, густыми баками и  небрежно  наброшенной  на  плечо,  поверх  мундира,

шинелью — невольно воскрешает в памяти  образы  героев  1812  года  Портрет   Лопухина   перерос   значение индивидуального изображения, воплощая в  себе  особенности  идеала  времени.

С таким же блеском развернулся дар Брюллова  в  акварельных  портретах.

Акварельный портрет был мало распространен в России в начале XIX  века.  Его

зачинателем был И. Ф. Соколов.

Акварельный портрет — одна из обаятельных страниц творчества  Брюллова.

В нем проявилась свойственная художнику  широта  и  разнообразие  портретных

форм,   любовь   к    жанризации    изображения,    артистизм    исполнения.

В наследии Брюллова насчитывается ряд интересных карандашных портретов.

Среди них примечательны портреты молодого А. П.  Брюллова  и  Ф.  А.  Бруни,

близкие по  тонкости  рисунка  и  мягкой  проникновенности  характеристик  к

портретному искусству О. А. Кипренского. Но подлинной стихией  Брюллова  был

акварельный портрет.

В раннем акварельном портрете С. Ф. Щедрина (1824), написанном в  Риме,

Брюллов не  постиг  еще  специфических  особенностей  акварели.  Акварельный

портрет раскрывался лишь как уменьшенное изображение живописного портрета.

Иными качествами обладает  портрет  С.  И.  Тургенева  (ок.  1827  г.),

пленяющий одухотворенностью образа и красотой акварельной техники.

Акварели Брюллова поражают  совершенством  исполнения.  Они  отличаются

законченностью, тщательностью и тонкостью  отделки.  Работы,  выполненные  в

конце  1820-х  и   в   первой   половине   1830-х   годов,   характеризуются

использованием техники миниатюры в трактовке  лица  и  широкой  заливки  при

обрисовке окружения. Сложная система постепенного накладывания  одного  тона

на другой и тушевки мелкими ударами кисти поверх них  усиливает  впечатление

отработанности акварелей мастера.

В портрете С. И. Тургенева сказалась любовь Брюллова  к  нежным  тонам.

Гармония  бледно-розовых  и  голубовато-серых  красок  создавала   тончайшую

перламутровую гамму. В отличие от брата Александр Брюллов предпочитал  более

холодную тональность. Выдающийся мастер акварельного портрета,  он  уступал,

однако, К. Брюллову в силе и экспрессии человеческого образа.

Особое место в творчестве Брюллова занимают акварельные портреты А.  Г.