Древнегреческая литература

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 04 Ноября 2013 в 14:44, доклад

Краткое описание

Из огромного множества произведений древнегреческой литературы до нас дошли лишь весьма немногие; немало писателей и их сочинений известны нам только по именам; почти нет ни одного древнегреческого писателя, от которого дошло бы к нам все его литературное достояние. Ко всему этому присоединяется порча первоначальных текстов по вине времени, по невежеству переписчиков и иным обстоятельствам. Понятно, почему до настоящего времени не существует такого обозрения Греческой литературы, которое изображало бы все последовательное её развитие, без пробелов или произвольных теоретических построений. Однако вековыми усилиями западноевропейских учёных достигнуто многое в смысле восстановления древних текстов и разностороннего выяснения литературных произведений.

Прикрепленные файлы: 1 файл

Древнегреческая литература.docx

— 66.48 Кб (Скачать документ)

В среде лириков вошло в обычай расчленение стихотворения на строфы, начало чему дано было уже элегическим  двустишием: это — объединённые в своих частях группы стихов, или правильно чередующиеся, или меняющиеся в своем построении. Вообще в древнегреч. лирике различаются направления эолийское и ионийское, с одной стороны, и дорийское, с другой. Главные представители первого — Алкей, Сафо, Анакреон, второго — Алкман, Стесихор, Ибик, Симонид из Кеоса, Арион, Вакхилид, Пиндар. Только первые поэты — лирики в нашем смысле слова, выражавшие в своих произведениях личные душевные состояния; вторые, собственно греческие лирики, занимавшие в греческой жизни более почетное место, назначали свои песни прежде всего для украшения празднества прославления богов и т. п., вследствие чего содержание их произведений было более общего, нежели личного характера; не страстность, но торжественность были отличительною чертою этой дорийской поэзии. Одни песни назначались для исполнения одним голосом, в частной жизни отдельных граждан; другие были хоровые и имели значение преимущественно религиозно-общественное, исполнялись в публичных местах. Строение песен первой категории было несравненно проще; здесь допускалось непрерывное чередование отдельных стихов, или же строфы одинакового строения следовали одна за другою. Несравненно большим разнообразием отличалось строфическое строение хоровых песен, особенно со времени Стесихора, который ввёл в стихосложение чередование тройных групп — строфы, антистрофы и эпода, — соответственно движениям хора вправо, обратному влево и заключительному нахождению на месте. Хоровые песни были значительнее и по объёму. Победные песни Пиндара — на эпическом наречии, с сильною примесью доризмов, — составленные во славу победителей на четырёх общеэллинских празднествах и дошедшие до нас в числе 44, являются единственными и великолепнейшими образчиками хоровой греч. лирики. Одна из форм этой же лирики, дифирамб, послужила источником трагедии, а из шуточных хоровых песен, тоже в честь Диониса или Вакха, вышла комедия. Исконные начатки драмы, содержавшиеся в самой жизни древнего грека и особенно в культе Диониса, развились быстро до классических образцов драматической поэзии благодаря достигнутым раньше успехам лирики, в частности — дифирамба. Дифирамбическому хору дал правильную организацию Арион из Коринфа, а знаменитейшие лирики распространили дифирамбическую песню с Диониса и на другие мифические личности. Уже при Солоне, в начале VI в. до н. э., в Афинах можно было видеть первые опыты драматизирования дифирамба при помощи одного актёра, которым был сам виновник нововведения, икариец Феспид. Драматические представления (прежде трагедия, потом и комедия) заняли место наряду с дифирамбом в чествовании Диониса, и так как это были народные празднества по преимуществу, так как при важнейших из них присутствовали в большом числе и иноземцы, то государство было заинтересовано в возможно более великолепном и привлекательном исполнении их, и драматические писатели находили достаточное для себя удовлетворение и поощрение в горячем сочувствии и понимании многотысячной публики. Сооружение в Афинах каменного театра около 500 г. до н. э. было внешним выражением того, что драматические представления стали предметом государственной заботливости. Феспид, Херил, Пратина, Фриних — немногие предшественники отца трагедии, Эсхила. Глубина и разнообразие психологических наблюдений, напряженный интерес к чисто человеческим сторонам мифических и легендарных героев, старательная мотивировка их решений и столкновений, законосообразная комбинация внешних обстоятельств и душевных состояний действующих лиц — таковы черты аттической драмы, обеспечившие за нею на многие века просветительное значение. Изумительно быстрому росту драмы благоприятствовали также успехи гражданственности в Афинской республике и высокое общее развитие массы афинских граждан. Только при наличности свободных демократических учреждений стала возможною в Афинах древняя политическая комедия, вышедшая из фаллических песен и первоначально сложившаяся в дорийских Мегарах. Нравоописательная комедия, в первой поре развития также принадлежавшая дорянам, начала слагаться среди сицилийцев в VII в. до н. э.; это — старшая сестра средней и новой аттической комедии. Тому же периоду новых политических образований принадлежат первые опыты прозы историко-географической и философской, по своему содержанию тесно примыкающие к эпической поэзии и народной мифологии. Греческая историография началась с переложения в прозу поэтических сказаний в порядке хронологической последовательности и с записи достопримечательностей отдельных городов и народов. Кадм, Дионисий, Гекагей милетский, Ксанф из Лидии, Харов из Лампсака, Гелланик из Митилены и др. были древнейшими историческими писателями. Представителями древнейшей Г. философии являются Фалес, Анаксимен, Анаксимандр (см. Греческая философия). В конце первого периода истории Г. литературы все части эллинского мира были охвачены политическим и умственным движением, а накопление богатств торговлею и промыслами и получение из Египта папируса — сравнительно дешевого писчего материала — облегчали литературную производительность городских республик и содействовали их умственному сближению. Весьма характерными выразителями той эпохи возбуждения и повсеместной напряженной деятельности были так называемые семь мудрецов (Биант, Хилон, Клеобул, Периандр, Питтак, Фалес, Солон) — рассеянные по разным городам практические деятели и учителя, которые в стихотворной, сжатой форме предлагали уроки житейской мудрости.

Классический  период.

Началом следующего периода можно  считать 478 год, когда образовался  так называемый афинско-делийский союз и Афины на долгое время стали общепризнанным гегемоном значительной части Эллады. Искони в народной поэзии существовавшие зачатки драмы были обработаны в Афинах до уровня долговечнейших образцов драматического творчества. Хотя наличность высоко развитых форм эпоса и лирики сильно облегчала развитие аттической драмы, тем не менее и трагедия, и комедия были оригинальным созданием афинян, больше всего обязанным совокупности политических и культурных условий в Афинах. Из двух видов драмы трагедия по своим сюжетам тесно примыкала к народным сказаниям и мифам, а комедия черпала содержание из наблюдений над современными политическими деятелями, текущими общественными событиями, нравами и т. п. Поднимаясь над частными практическими интересами, трагедия вводила зрителей в круг интересов и понятий общего характера, религиозных, этических и общественных, воплощая их в типические образы, каждому близкие и понятные. Со стороны содержания произведения афинских трагиков были, по-видимому, только прямым продолжением Гомера и цикликов: те же освященные верою имена и взаимные отношения божеств и героев, то же почтительное обращение с мифом, та же, до Еврипида по крайней мере, искренность веры. Тем знаменательнее были новые способы обработки народных сказаний, более гармонировавшие с светским настроением общества и с успехами обобщения в сфере мысли и чувства. Уже начиная с Эсхила, господствующим предметом изображения в трагедиях, а следовательно — и симпатий зрителя, стала душевная жизнь человека с её надеждами, опасениями, страстями. Мифическая старина сохранялась только как удобная, всеми признаваемая форма, под которой слышалось биение живой действительности; легендарные личности являлись истолкователями или выразителями того, чем жили современники трагика. Никогда раньше афинская публика не подходила так близко при посредстве поэтических изображений к естественной связи причин и последствий; никогда ещё не возвещалось ей в художественных образах столько правил религии и морали. Это была философия для народа. Необычайная популярность аттической трагедии явствует, между прочим, из того, что в течение V в. до н. э. написано было для афинского театра не меньше1000 трагедий. К сожалению, из этого громадного числа трагедий до нас дошли всего 31 — по семи от Эсхила и Софокла и 17 от Еврипида, а также одна сатирическая драма Еврипида, Циклоп. На афинском театре держался до IV в. обычай ставить трагедии группами, так называемыми тетралогиями, при чём представление трёх трагедий заключалось шаловливой пьесой наподобие нашего водевиля; хоры этих пьес состояли из сатиров, постоянных спутников Диониса, откуда и самое название сатирической драмы. От огромного числа афинских трагиков сохранились немногие имена и незначительные отрывки (классическое издание отрывков А. К. Наука совместно с П. В. Никитиным: «Fragmenta tragicor. graecorum», Лейпциг, 1889). Кроме Эсхила, Софокла и Еврипида, затмивших собою не только современных им трагиков, но и последующих, более известны Ион, Агафон, Ахей, Крития, Евфорион, Еврипид младший.

Параллельно с трагедией развивалась  в Афинах комедия, перенесенная сюда из Мегар и только здесь достигшая высокой степени совершенства и огромного влияния на окружающее. Магнет, Кратин, Евполид, Кратет и др. подготовили полный расцвет аттической комедии в V в., в произведениях Аристофана, из 64 пьес которого дошли до нас 11. Наиболее характерною особенностью аристофановской комедии была парабаза, разрывавшая представление на две части. Это — песня, которую исполнял весь хор или корифей его и в которой от лица автора высказывались зрителям советы, предостережения, жалобы на литературных соперников и политическ. врагов автора, суждения о современных событиях и лицах и т. п. Политическая свобода, высокое умственное развитие граждан, а равно гений Аристофана и его предшественников преобразили грубый фарс, каким была комедия первоначально и осталась навсегда в других частях Эллады, в оригинальнейший вид драмы, совмещавший в себе черты беспощадной сатиры и памфлета, с одной стороны, истинно художественного создания — с другой. Конечно, критика аттической комедии, касалась ли она политики (Клеон), литературы (Еврипид) или философии (Сократ), была односторонняя и имела в виду вернуть доброе старое время марафономахов, вооружить общественное мнение против новаторов; поэтому значение древней комедии как источника для политической истории весьма относительное. Однако смехАристофана не останавливался ни перед чем, проникая все сферы жизни и на самом деле подрывая традиционные начала. Блудливый Зевс, обжорливый и жадный до золота Гермес, Опора и Феория в виде гетер — таковы божества в комедии Мир. Поместившееся между небом и землею птичье царство грозит отнять у богов и жертвенный дым, и любовные наслаждения (Птицы). В Дедале Зевс изображен вором и обманщиком и т. п. Рядом с Еврипидом и Агафоном упрекам Аристофана подвергался и торжественный, богобоязненный Эсхил. Последствия комедии получались далеко не те, каких, может быть, желал сам комик: не ослабляла, а скорее усиливала аттическая комедия дух сомнения и критики в современном обществе. Вопросы политические, частные и общие, социальные, литературные, педагогические, философские находили себе место в древней комедии, как можно видеть и по уцелевшим пьесам Аристофана, и обсуждались вкривь и вкось с не виданною ни раньше, ни позже свободою. Уже в числе комедий Аристофана есть несколько свободных от личных нападок (Птицы, Мир, Лисистрата, Богатство, Осы, Женское народное собрание); личная критика является в них лишь мимоходом, в виде намеков, уступая главное место сатире на целые направления в литературе и общественной жизни, а также на целые классы граждан. Так наз. средняя и новая комедия (от восстановления афинской демократии в 403 г. до александрийского периода), внешним образом отличавшаяся от аристофановской отсутствием хора, представляет собою только более постоянное и последовательное развитие тех элементов пародии на мифологические личности и на трагиков, а равно сатиры на общественные и домашние нравы, которые содержались в изобилии в самых зародышах аттической и вообще греческой комедии и в произведениях Аристофана; с другой стороны, не совсем были изгнаны из этих позднейших видов комедии и личные нападки на политических деятелей. Новая аттическая комедия нам известна почти исключительно по римским подражаниям Плавта и Теренция; у греков главный представитель её — Менандр.

Диалектика и красноречие всех видов входили существенными частями в поэтическую речь трагедии и комедии. Старание убедить противника, доказать виновность его и свою правоту составляют главную задачу драматических диалогов и многих монологов. Для житейских отношений в афинской демократии нужна была тщательно обработанная ораторская речь прозаическая. Свободное убедительное слово было сильнейшим рычагом успеха в афинской республике и даже больше: оно было одним из действительнейших средств самозащиты в делах политических и частных. Там, где в силу закона каждый гражданин обязан был свою тяжбу вести самолично и все судопроизводство было устное, публичное, состязательное, там, где общественное значение отдельной личности и активное участие в делах родины определялись прежде всего личными дарованиями, уменьем убедить полновластное собрание народа в выгодности предлагаемых мер, — там искусство ораторской речи и возможность научиться ему становились одним из предметов первой необходимости. Афинская республика в короткий сравнительно период времени произвела на свет большое число ораторов и учителей красноречия, не превзойденных в последующие времена: Антифон, Андокид, Лисия, Исократ, Исей, Ликург, Гиперид, Демосфен и множество других. Афинская школа красноречия была создана софистами и учителями теории красноречия, уроженцами Сицилии. В произведениях знаменитых ораторов аттическая проза впервые достигла окончательного развития и с половины IV в. до н. э. поднялась на высоту литературного языка всех эллинов. Впрочем, древнейшим из уцелевших образцов аттической прозы должно считать приписываемый Ксенофонту трактат Об афинском государственном устройстве (425 до н. э.). Антифон, Лисия, Исократ дали образцы слога высокого, среднего и низкого, причём настоящим творцом эллинской литературной прозы был Исократ. Число учеников его было весьма велико; к ним принадлежали и историки-риторы IV века до н. э., Феопомп и Эфор. Но величайшим оратором Афин был Демосфен, учившийся у Исея. Вся жизнь Демосфена служит ярким свидетельством того, какою силою обладало общественное мнение в Афинах, а с другой стороны — и того, какого влияния достигал в Афинской республике гражданин, отдававшийся служению родине и достойным образом подготовивший себя к общественной деятельности.

Драматическому диалогу в поэзии соответствовала разговорная литературная проза в применении к предметам  философии. Творцом её должен почитаться Сократ, а несравненным выразителем  в литературе — Платон, автор многочисленных диалогов, помимо философского значения отличавшихся высокими достоинствами как произведения литературные. Отвлеченные мысли Платон нередко воплощает в художественные образы и картины. Часто разговор прерывается вдохновенным повествованием, возносящим читателя в мир высших понятий, надежд и желаний. Замечательнейшим учеником Платона был Аристотель, творец научной прозы. Продолжателем Аристотеля явился Феофраст. В IV в. до н. э. возникли наряду с прежними новые направления философской мысли — эпикуреизм и стоицизм (см. Греческая философия). Дальше от практической жизни стояла историография, которая тоже в Афинах или под афинскими влияниями обрела себе таких представителей, как Геродот, Фукидид, Ксенофонт. Первый из них (см.), уроженец дорийско-ионийского Галикарнаса, писавший ионийскою прозою, был истым афинянином по своим политическим симпатиям и личным отношениям, по основной мысли всего повествования, согласно которой спасителями Эллады от ига варваров были афиняне. Идеей непрестанного вмешательства карающего и смиряющего божества объединяется у историка разнороднейший материал, часто лишь внешним образом относящийся к главному предмету повествования — эллино-варварской борьбе. Легенде и басням отводится ещё много места. Одному только событию, притом современному, посвящен исторический труд Фукидида о Пелопоннесской войне. Уровень критики здесь несравненно выше, чем у Геродота, но место религиозной тенденции заступает художественная. Выразительнейшим признаком такой перемены служит обилие речей в Фукидидовском сочинении, которые отвечают понятию художественной правды, но не документальной, исторической. Главным фактором исторических событий и катастроф Фукидид почитает не богов, но самого человека с его характером и умом, его расчетами и ошибками. Историку приходилось бороться с несовершенствами тогдашней прозы, которыми обусловлена относительная трудность изложения. Глубокомыслием и точностью выражений искупаются стилистические недостатки. Идеал государственного деятеля для Фукидида — Перикл. Важнейший исторический труд Ксенофонта, История Эллады, посвящен главным образом времени гегемонии Спарты и Фив после Пелопонесской войны, окончившейся разорением и политическим упадком Афин. Ксенофонт как писатель принадлежит Афинам по происхождению, образованию и языку (на котором заметно влияние Исократа), но не по общественному настроению и не по личным симпатиям. Почтительный ученик Сократа, он в то же время был горячим поклонником спартанца Агесилая и идеализировал Кира (Агесилай, Киропедия). По степени достоверности и беспристрастия, по верности понимания событий он далеко уступает Фукидиду, но настолько же превосходит его как интересный рассказчик о разнороднейших предметах домашнего быта и общественных отношений, воспитания, морали и т. п. Решительно порвав узы городского, даже эллинского патриотизма, Ксенофонт охотнее шёл на службу к персидскому царевичу или спартанскому царю, чем оставался на родине, где не все отвечало его политическим идеалам и правилам поведения. В его «Киропедии» мы находим древнейший образчик романического рассказа в европейской литературе. Его «Отступление десяти тысяч» изобилует картинами и описаниями нравов полудиких народов, между прочим, некоторых частей нынешней Азиатской России.

С водворением македонского господства были закреплены и получили новую  силу условия греческой образованности и литературы, слагавшиеся в этому времени под влиянием внутренних отношений в самом эллинском мире. Потребность в политич. организации более удовлетворительной и целесообразной чувствовалась и сознавалась задолго до появления на исторической сцене Филиппа и Александра. Узы городского патриотизма были разрушены успехами философской мысли и художественного творчества, торговыми и промышленными отношениями. По словам Исократа, «афиняне достигли того, что имя эллина стало даваться не за принадлежность к эллинской расе, но за умственное развитие, и должно прилагаться скорее к тем людям, которые причастны к нашей образованности, нежели к тем, которые одного с нами происхождения». Сократ учил, что человек — гражданин всего мира. Практическое влияние подобных идей и такого настроения, хотя и одностороннее, можно уже наблюдать на Ксенофонте. Чувствовалась потребность в такой политической организации, которая совместила бы в себе выгоды самой широкой областной автономии и силу национального единства. Завоеватели Эллады, как македоняне, так потом и римляне, не удовлетворили, однако, этой потребности; многое они разрушили, остальное приспособили к своим национальным интересам. Вот почему обращение Эллады в состояние, зависимое от македонских царей, от римского народа или римских императоров, не сопровождалось творческим движением в области искусства или философии, хотя все-таки эллинский гений не иссяк и в новых, менее благоприятных условиях; он утратил только прежнюю яркость и оригинальность, и производительность его ослабела. Как в македонском, так и долгое время в римском периоде произведения эллинского искусства и науки оставались главным фактором просвещения древнего мира.

Эллинистический период.

Состояние политической зависимости  от Македонии и возникновение новых центров эллинской образованности совпадают в литературе с так наз. александрийским периодом, продолжающимся приблизительно до основания Римской империи (300-30 до н. э.). Участие Лагидов в литературе, начиная с Птолемея I, основание вАлександрии Музея и двух библиотек — все это определяло характер и содержание новой литературной деятельности и сменило собою те стимулы художественного и научного творчества, которые содержались в органической связи между деятельным гражданством и выразителями его нужд и стремлений. Целые отрасли литературы перестали существовать, как, наприм., политическое красноречие, политическая комедия, также трагедия; другие получили новое направление, преимущественно риторическое и стилистическое (историография, некоторые виды поэзии); третьи возникли и установились впервые, как, напр., многие научные специальные дисциплины, а в поэзии — идиллия и эротическая лирика. Умственная жизнь выражалась главным образом в собирании, классификации и изучении материала. Больше всего александрийским учёным Европа обязана тем, что сохранилось от греческой древности; вся римская наука и средневековая были не чем иным, как усвоением того, к чему в своих изысканиях пришли александрийские учёные; некоторые из нынешних научных дисциплин восходят к тому же периоду. Насколько важен этот период для европейской науки, явствует из того, например, что продолжателем Архимеда в научной механике был Галилей. Элементы Евклида представляют до настоящего времени образец руководства по геометрии, нынешняя филологическая критика многим обязана тогдашним грамматикам и проч.

Информация о работе Древнегреческая литература