Форма сделки и ее значение

Совершеннолетний участник сделки, который знал или должен был знать, что заключает ее с несовершеннолетним, т.е. был виновен в совершении сделки, запрещенной законом, несет дополнительную обязанность возместить несовершеннолетнему расходы, связанные со сделкой. Например, транспортные расходы, затраты на ремонт возвращаемого несовершеннолетнему имущества, поврежденного при перевозке, и т.п. Вина совершеннолетнего участника сделки предполагается, и, чтобы освободиться от дополнительных расходов, он должен доказать, что не знал и по обстоятельствам дела не должен был знать, что заключал сделку с подростком [7, с.245].

Расходы же совершеннолетнего ни подросток, ни его родители (усыновители, опекуны, попечители) возмещать не обязаны. Некомпенсированными могут остаться поврежденные несовершеннолетним вещи, полученные им по сделке и возвращенные первоначальному владельцу, израсходованные деньги и т.п.

Волеизъявление недееспособных лиц, признанных таковыми судом вследствие их душевной болезни или слабоумия, не имеет юридического значения (ст.26 ГК), поэтому и сделка, ими совершенная, является недействительной (п.5 ст.159 ГК). Отношение опекуна к этой сделке не влияет на ее недействительность.

При решении вопроса о признании сделки недействительной по данному основанию суд не выясняет, в каком психическом состоянии находился недееспособный в момент совершения сделки. Даже если этот период отмечался улучшением психического здоровья, угроза признания сделки недействительной сохраняется до того дня, когда суд вновь признает лицо дееспособным.

Статья 159 ГК, однако, делает исключение. Сделки, совершенные недееспособными лицами, как, впрочем, и сделки, совершенные подростками, не достигшими 14-ти лет, могут быть признаны действительными, если совершены к выгоде указанных лиц.

Основанием недействительности служит также заключение сделки лицом, чья дееспособность ограничена вследствие алкоголизма или наркомании (ст.27), если не было согласия на сделку попечителя указанного лица. Ограничения распространяются и на распоряжение заработной платой. Сделка признается недействительной лишь по требованию попечителя.

Сделка может признаваться недействительной, даже если к моменту ее совершения гражданин отказался от злоупотребления спиртными напитками или наркотиками, пока ограничения дееспособности не будут сняты по суду.

Сделки, совершенные лицами, недееспособность или ограниченная дееспособность которых определяется предустановленными признаками (возраст, решение суда о лишении или ограничении дееспособности) признаются недействительными, независимо от фактического интеллектуального и волевого состояния лица, совершившего сделку. Суд не вправе признать сделку, совершенную 13-летним подростком, хотя это и был бы очень разумный ребенок. В данной области понятия дееспособности и сделкоспособности совпадают.

Но ст.159 предусматривает также случаи, когда возможно признание недействительной сделки, заключенной лицом надлежащего возраста и не лишенным судом дееспособности, но фактически не способным к совершению сделки. Лицо дееспособно, но несделкоспособно. Так, в п.5 ст.159 говорится о возможности признания недействительной по иску опекуна сделки, совершенной гражданином, который в момент совершения находился в состоянии психического расстройства, но недееспособным был признан позже.

Пункт 7 ст.159 ГК еще более определенным образом устанавливает, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершении в таком состоянии, когда он не мог понимать значения своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной. Речь идет о гражданах, не лишенных и не ограниченных в дееспособности, но находившихся в момент совершения сделки в таком интеллектуальном и волевом состоянии, когда они не понимали своих действий или не могли ими руководить. Например, болезнь гражданина, вызвавшая временное психическое затмение. Встречаются и иные причинные обстоятельства - сильное психическое потрясение, состояние опьянения и т.п.

В отличие от п. п.3 - 6 ст.159, согласно которым сам факт недееспособности гражданина или ограничения его дееспособности в момент совершения сделки достаточен для ее признания недействительной, поэтому не требуется выяснения психического состояния лица, совершившего сделку, п.7 ст.159 ГК требует непременного выяснения такого состояния, ибо первоначально предполагается, что гражданин действовал с полным пониманием дела. Факт временного психического затмения и его степень должен доказать тот, кто требует признания сделки недействительной.

Из точного текста ст.51 ранее действовавшего ГК КазССР вытекало, что иск о признании подобной сделки недействительной мог предъявить лишь сам гражданин, ее совершивший, после того, как его психическое состояние будет восстановлено. Пункт 7 ст.159 ГК предоставляет право предъявления такого иска другим заинтересованным лицам, но только после смерти указанного гражданина. Так, один из судов г. Алма-Аты, рассматривая дело по иску М. и Р. к С. о признании завещания, составленного Р-н (отцом М. и Р) в пользу С, недействительным, установил, что завещатель в момент составления завещания находился в состоянии глубокого психического расстройства, никого из окружающих не узнавал, собственноручно подписать завещание не мог, не мог даже назвать того, кому он это поручает, лишь указал пальцем на одного из присутствующих и через несколько часов после удостоверения завещания дежурным врачом скончался. Завещание было признано недействительным [8, с.297].

Как известно, иностранцы в Республике Казахстан имеют те же права и обязанности, что и наши граждане, кроме некоторых исключений, предусмотренных законодательными актами. Значит, в виде общего правила сделкоспособность иностранных граждан не ограничивается. Но из этого общего правила допустимы исключения. Так, ст.33 Указа о земле запрещает передачу иностранцам права собственности на земельные участки, предназначенные для ведения личного подсобного хозяйства, садоводства и дачного строительства. Из этого вытекает, что сделка, предусматривающая продажу в собственность иностранному гражданину указанного земельного участка, должна признаваться недействительной как противозаконная. Запрет на продажу иностранцу земельного участка, предназначенного для дачного строительства, продолжает, разумеется, действовать и после постройки дачи.

Свобода и адекватность волеизъявления лица, совершающего сделку. Основанием признания сделки недействительной по мотивам нарушения свободы волеизъявления и соответствия волеизъявления внутреннему содержанию воли служат обстоятельства, предусмотренные п. п.8-10 ст.159 ГК.

Так, п.8 ст.159 гласит, что сделка, совершенная вследствие заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения. Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки, ее участников, тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению.

Под заблуждением понимается неправильное, ошибочное представление лица о характере и элементах совершаемой им сделки. Например, гражданин, приобретая вещь, ошибочно полагает, что она относится к редким экземплярам. Это же думает и продавец. Специалисты, однако, установили их ошибку.

Не всякое заблуждение может послужить основанием признания сделки недействительной, а лишь существенное. Полагаем, что существенность заблуждения должна носить объективный характер и приводить к такому искажению представления о сделке, без которого обычный участник хозяйственного оборота подобную сделку не заключил бы. Заблуждение, не имеющее существенного значения (например, покупатель пальто ошибся в определении сорта подкладочной ткани), не может служить основанием признания сделки недействительной.

Источник заблуждения не имеет значения. Им может быть плохое знание языка, на каком велись переговоры о сделке, ошибки в справочных изданиях, нечеткость обозначения признаков, индивидуализирующих вещь и пр. Важен не источник заблуждения, а его характер и степень серьезности.

Заблуждения в мотивах, которыми руководствовалось лицо, заключая сделку, не могут служить основанием признания ее недействительной, так как не относятся ни к субъектам, ни к характеру, ни к условиям сделки. Например, гражданин, ошибочно рассчитывая получить работу в другом городе, готовится к переезду и продает мебель. Нельзя потом требовать признания договора продажи мебели недействительным со ссылкой на то, что получить работу не удалось и планы переезда изменились.

Статья 159 ГК прямо говорит, что заблуждение в мотивах может служить основанием недействительности сделки лишь при включении такого мотива в ее содержание в качестве отлагательного или отменительного условия. Среди широко распространенных примеров можно назвать учредительные договоры по образованию совместных предприятий, в которых иностранные участники, определив свои права и обязанности, договариваются, что они будут осуществляться, если Правительство ГК одобрит условия договора или если будет получен необходимый банковский кредит.

В других случаях, напротив, изменение ситуации на рынке, введение ограничений по контрактам с зарубежными партнерами и другие подобные обстоятельства, не включенные в содержание договора в качестве его условия, не должны влиять на действительность сделки, что особенно важно для предпринимательских договоров. Так, алматинская акционерная компания вела переговоры с турецким подрядчиком о строительстве гостиницы и заказала юридической фирме разработку проекта подрядного договора. Когда же заказ был выполнен, акционерная компания отказалась оплатить работу, ссылаясь на то, что в переговорах с турецкой фирмой не удалось достичь принципиального согласия на строительство, и поэтому нужда в разработанном проекте договора отпала. Таким образом, компания, допустив заблуждение в мотивах, посчитала сделку (заказ) недействительной. Подобное мнение является ошибочным, ибо мотив не был включен в заказ в качестве его условия. Отметим, что ч.2 п.8 ст.159 ГК прямо говорит о возможности отказа в признании сделки недействительной, если заблуждение охватывается предпринимательским риском заблуждавшегося участника, либо если заблуждение явилось следствием грубой неосторожности.

Пункты 9 и 10 ст.159 ГК охватывают случаи расхождения истинной воли стороны, совершающей сделку, с тем внешним изъявлением воли, которое проявляется в сделке, причем умышленно виновной в расхождении является другая сторона. Пункт 9 названной статьи, прежде всего, говорит об обмане, угрозе и насилии, применяемых для принуждения к заключению сделки.

Обман как средство побуждения к совершению сделки заключается в сознательном создании у ее участника неправильного представления о характере сделки, ее субъектах, предмете или иных условиях. Один из участников сделки, например, убеждает другого, что продает ему подлинную картину, хорошо зная, что предлагает копию.

Обман может заключаться в совершении активных действий (утверждение о несуществующих качествах вещи, представление фальшивых документов и т.п.) либо в сознательном бездействии, когда один участник сделки, понимая, что другой ошибся, использует эту ошибку в своих интересах.

Обман от заблуждения (п.8) отличается тем, что всегда является актом сознательного создания неправильного представления о сделке.

Вызванные обманом побуждения лица к совершению невыгодной для себя сделки могут привести к привлечению обманщика к ответственности за мошенничество. Привлечение к уголовной ответственности может сочетаться с признанием сделки недействительной по правилам ст.159 ГК [2, 211].

Насилие как средство принуждения лица к совершению невыгодной для себя сделки заключается в физическом воздействии на него (побои, лишение возможности общаться с близкими людьми, ограничение свободы и т.п.). Насилие может применяться не только к тому, от кого добиваются совершения сделки, но и к близким для него людям.

В отличие от насилия, угроза является формой психического воздействия, применяемого с целью добиться совершения сделки, в которой заинтересован угрожающий. Угроза обычно предполагает применение насилия, если лицо не подчиняется требованиям угрожающего. Возможно сочетание угрозы с уже наступившим насилием.

Встречаются случаи угрозы, направленной на уничтожение имущества, на разглашение сведений, способных очернить гражданина, от которого добиваются совершения сделки, его близких (шантаж) и т.п. Так, Т. требовала, чтобы ее сестра отказалась в пользу Т. от наследства, угрожая в случае несогласия сообщить мужу сестры скрываемые от него обстоятельства ее личной жизни. Суд посчитал данную угрозу достаточным основанием признать отказ от наследства недействительным.

Основанием недействительности сделки может послужить и правомерная угроза, т.е. угроза совершить действия, не запрещенные законом. Например, - сообщить по месту работы возможного участника сделки при отказе от ее заключения о судимости отказывающегося, которую он старается скрыть. Не принимается во внимание лишь угроза осуществить те права, которыми уже обладает угрожающий по отношению к угрожаемому (например, потребовать уплаты алиментов, раздела имущества и т.п.).

Статья закона не должна применяться при несерьезной или нереальной угрозе. Нельзя, например, признать основанием недействительности сделки несерьезную угрозу (прекратить переписку) или нереальную (обратиться за помощью к нечистой силе).

Применение угрозы в корыстных целях может перерасти и в уголовное преступление - вымогательство.