Поощрительные санкции

К сожалению, следует  отметить, что ряд авторов к  проблеме структуры нормы права  подходят упрощенно. Так, В.Н. Хропанюк пишет, что норма права имеет  характерное внутреннее строение (структуру): гипотезу, диспозицию и санкцию. Если гипотеза указывает, при каких условиях следует руководствоваться данным правилом, диспозиция - каким может  или должно быть поведение, при наличии  условий, предусмотренных гипотезой, то санкция определяет какие меры государственного взыскания могут  применяться к нарушителю правила, предусмотренного диспозицией. По мнению автора, норма права может выполнять  свои непосредственные регулятивные функции (а охранительные - ?) лишь при наличии  всех ее структурных элементов.

Подобный подход имеет место применительно и  к структуре уголовно-процессуальных норм. Так, утверждается, что элементы нормы - гипотеза, диспозиция и санкция - присущи и уголовно-процессуальной норме. Гипотеза такой нормы указывает  условия при которых следует (возможно) поступать определенным образом, например, случаи, допускающие оглашение в суде показаний неявившегося свидетеля (пп. 1, 2 ст. 286 УПК). Диспозиция - само правило поведения ("оглашение на суде показания ... может иметь место ..." (ч. 1 ст. 286 УПК)). Что касается санкции как отрицательном последствии неисполнения предписаний уголовно-процессуальной нормы, подчеркивается, что она не является ее обязательной частью, ибо она может быть изложена в одной статье закона и распространяться только на норму, изложенную в этой статье, или в одной статье закона может быть изложена санкция за нарушение ряда норм уголовно-процессуального закона (например, в силу ст. 342 УПК отмена или изменение приговора может иметь место ввиду нарушений многих норм, изложенных в различных статьях уголовно-процессуального закона).

Аналогичную позицию  занимают те ученые, которые полагают, что по своей структуре каждая норма включает в себя три элемента (части): диспозицию, гипотезу и санкцию. Причем при этом подчеркивается, что "иногда в статье закона формулируется  только часть нормы, а другие ее части  следует обнаруживать в других статьях  или в ином нормативном акте", "норма права не выполнила бы своей регулятивной роли, если бы в  ней отсутствовал какой-либо из названных  структурных элементов", поэтому  законодатель при формулировании норм права обязан вписать каждую часть  особо или дать соответствующую  отсылку, а тот, кто реализует  норму, должен иметь в виду всю  связь элементов нормы, с тем, чтобы юридически грамотно выстроить  свои поступки".

М.И. Байтин полагает, что любая правовая норма устанавливает  для участников регулируемых ею общественных отношений взаимные права и обязанности, предусматривает фактические обстоятельства, при наличии которых носителями этих прав и обязанностей становятся определенные, конкретные лица - субъекты правоотношений; предупреждает о  последствиях нарушения данной нормы. П.Е. Недбайло утверждал, что также  и как нормы материального  права, процессуальные нормы имеют  трехчленную структуру. По мнению П.А. Лупинской, являющейся сторонницей  трехчленной структуры нормы  уголовно-процессуального права, последнее - это записанное в законе обязательное правило, содержащее указание на условия  его исполнения, субъектов регулируемых отношений, их права и обязанности, санкции за неисполнение обязанности  или нарушение запрета. С позиции  автора, элементы нормы - гипотеза, диспозиция и санкция - присущи и уголовно-процессуальной норме.

Тем не менее стали  появляться и иные идеи. Было высказано  мнение о том, что трехчленный  состав присущ лишь логической норме. Высказано предложение отличать от логической нормы норму-предписание, содержащую в зависимости от нормы  регулятивной или охранительной  гипотезу и диспозицию или гипотезу и санкцию.

Данную точку  зрения в теории права развивает  С.С. Алексеев. Исходя из того, что всякая норма права содержит в себе интеллектуальный и волевой момент автор находит: если норму права анализировать  в "интеллектуальном разрезе", то весь (или почти весь) нормативный  материал в принципе можно представить  в виде правовых норм с трехчленной  структурой, т.е. состоящей из гипотезы, диспозиции, санкции, если же производить  анализ правовых норм в "волевом  разрезе", то следует вывод, что  нормы права имеют двухчленную  структуру, т.е. состоят из гипотезы (диспозиции) и санкции. Рассуждая  в этом ключе, С.С. Алексеев именует  норму, взятую в "интеллектуальном разрезе" логической нормой, а норму, взятую в "волевом разрезе", волевой  нормой.

Логическая норма - это выявляемое логическим путем  общее правило, которое воплощает  органические связи между нормативными предписаниями и обладает полным набором свойств, раскрывающих их государственно-властную, регулятивную природу. Логическая норма выявляется логическим путем, ибо она не представлена в тексте нормативного акта в виде одного, цельного фрагмента. Ее содержание, ее элементы "разбросаны", воплощены в ряде нормативных предписаний и в соответствии с этим расположены в различных статьях текста или даже в нескольких актах. Думается, что данные положения вполне соответствуют утверждению, что для структуры норм уголовно-процессуального права характерно особо четкое формулирование в них гипотез и диспозиций, при том, что санкция нередко формулируется применительно не к одной, а к нескольким, ко многим однородным нормам, иногда и целому комплексу диспозиций и гипотез.

В силу того, что  некоторые элементы уголовно-процессуальных норм (особенно санкций) закреплены в  разных частях одних и тех же нормативных  актах и даже в различных нормативных  актах, их обнаружение представляется иногда сложным. Вместе с тем, "умение находить в нормативных актах  все элементы правовых норм, соединить  эти элементы воедино и мысленно конструировать правовую норму, умение правильно анализировать форму  изложения правовых норм в нормативных  актах имеет существенное значение в практике применения правовых норм".

Следует отметить, что таких норм, формулирующих  главным образом диспозицию, прямо  или косвенно гипотезу и непосредственно  не указывающих на санкцию, в уголовно-процессуальном законодательстве большинство. Примером может служить норма права, основное содержание которой закреплено в  ст.ст. 118-124, 127-142 и другие статьи УПК. Было бы неправильно полагать, что  такие логические нормы вовсе  не предусматривают санкций. В соответствующих  случаях речь идет не об отсутствии санкций в нормах уголовно-процессуального  права, а о формулировании их в  различных частях нормативных актов, иногда в общем для различных  правовых норм виде. Подтверждением тому могут служить положения ст.ст. 342, 347 УПК, указывающие основание  к отмене или изменению приговора  при рассмотрении дел в кассационном порядке. Эти нормы предусматривают  санкции, рассчитанные на существенное нарушение органами дознания, следствия, прокуратуры и суда большого комплекса  и притом самых различных по своему конкретному проявлению правил поведения, формулируемых многими статьями УПК.

Известна и другая концепция, согласно которой правовые нормы образуются из двух элементов: гипотезы и диспозиции либо диспозиции и санкции, то есть по формулам: "Если - то" либо "если не то - иначе". При  этом представлению о трехчленной  структуре нормы как априорному, нереальному противопоставляется  двухчленное образование в качестве "живых" норм права, "живых клеточек" права, "первичных частиц правовой материи", которые выступают в  виде "элементарных и в тоже время  словесно-логических цельных формул".

Подтверждение этой концепции Л.Б. Алексеев увидел в  том, что в уголовно-процессуальном законодательстве нет ни одного предписания, соединяющего в себе одновременно гипотезу, диспозицию и санкцию. В.Н. Протасов подчеркивает, что возникновение  и дальнейшее существование, динамика правоотношения всегда нуждаются в  двух нормативных элементах: указании на юридические факты (I) и указании на юридические последствия наступления  этих фактов (II). Необходимость и  достаточность двух элементов для  формирования правовой связи как  раз и основой и главным  аргументом в пользу вывода о существовании  двухэлементных норм. Как справедливо  писал С.В. Курилев, любая юридическая  норма состоит из двух частей - условий (поведения людей, событий), с которыми норма связывает определенные юридические  последствия, и самих юридических  последствий. По его мнению, таковы две обязательные части юридической  нормы, без любой из них юридическая  норма перестает существовать в присущем ей качестве. В этой связи представляется значительным замечание В.Н. Протасова: "Там, где сторонники трехчленной конструкции усматривают лишь одну норму, на самом деле имеют место две двуэлементные юридические нормы: регулятивная и охранительная. Ведь если санкция есть указание на определенные юридические последствия (а в этом ни у кого сомнения нет), то она должна иметь и соответствующее ей указание на условие своего действия. И только при таком условии на основе санкции может возникнуть правовое отношение. Поэтому, используя для анализа текста нормативного акта трехзвенную конструкцию нормы, нужно учитывать, что в ней недостает указания на условия действия охранительного предписания".

Следует отметить, что учение о трехчленном строении нормы имеет значительную давность. Дело, однако, не в происхождении, а  в том, что указанная концепция  всегда имела мало общего с действительностью, являясь одним из предрассудков, насаждаемых в общественном сознании и юридическом образовании. Правила, отвечающие модели "гипотеза - диспозиция - санкция" можно отыскать лишь на начальном историческом этапе становления  права. Уже в законодательных  памятниках Запада и России досоветского периода трудно найти что-либо похожее  на такие построения.

В теории права  санкцией называют "нормативное  определение мер государственного принуждения, применяемых в случае правонарушения и содержащих его  итоговую оценку". В этом смысле санкции  уголовно-процессуальных норм - это  определение принудительных мер, применяемых  в случаях правонарушений при  производстве по уголовным делам. Круг и содержание этих санкций, связи  каждой из них с теми или иными  правонарушениями, субъекты применения и адресаты санкций, способы их применения устанавливает уголовно-процессуальный закон.

Применение санкций  в качестве ответной меры на правонарушение - признак, которым она отграничивается  от принудительных мер превентивного  характера, то есть мер, направленных на предупреждение правонарушений. Отграничение это, однако, не абсолютно.

Во-первых, в уголовном  процессе одни и те же формы принуждения  предусмотрены законом в одних  случаях в качестве превентивных мер, а в других - в качестве санкций. Так, по общему правилу меры пресечения применяются при наличии оснований  полагать, что обвиняемый может скрыться от расследования и суда, или воспрепятствует  установлению истины по делу, или будет  заниматься преступной деятельностью, и направлены на то, чтобы не допустить  такого поведения, то есть имеют характер превенции (ст. 89 УПК). Применение же более  строгой меры пресечения к нарушителю подписки о невыезде (ст. 93 УПК) представляет собой реализацию санкции. Привод, напротив, как правило, служит санкцией в случае неявки по вызову без уважительной причины (ч.2 ст. 73, ч. 1 ст. 147 УПК), но в  случаях, когда обвиняемый скрывается от следствия или не имеет постоянного  места жительства, привод без предварительного вызова служит мерой предупреждающей  уклонение от явки (ч. 2 ст. 147 УПК).

Во-вторых, закрепление  санкций в законе, сообщение о  возможности их применения и само применение санкций оказывает общее  предупредительное воздействие  на других лиц. Санкции в уголовном  процессе могут быть классифицированы в зависимости от того, кто управомочен  их применять (следователь, прокурор или  суд), а так же от того, к кому они  применяются (к органам и должностным  лицам, ответственным за производство по делу, либо к участвующим в  деле лицам, либо к другим гражданам).

Санкции уголовно-процессуальных норм имеют специфический характер. Они выражаются не только в мерах  непосредственного воздействия  на правонарушителей, но и в мерах  восстановления законности, нарушенной противоправным действием.

ГЛАВА 2. ВИДЫ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ САНКЦИЙ

§2.1 Классификация уголовно-процессуальных санкций

Само явление  процессуальных санкций многогранно  и мало исследовано. Выделение их в особый вид обусловлено наличием специфических черт мер принуждения.

В связи с большим  количеством процессуальных санкций  и распределенностью по нормативно-правовым актам считаем необходимым провести их классификацию. Классификация возможна по следующим основаниям:

- функциональное  назначение санкций; 

- отраслевая принадлежность  санкций; 

- степень определенности  санкций. 

Безусловно, каждое из названных оснований классификации  процессуальных санкций имеет свою ценность для их научного анализа, поскольку  характеризует ту или иную сторону  правовой природы санкций.

Классификация по функциональному назначению не нова и в литературе имеет следующие  модификации.

О.Э. Лейст по функциональному  назначению санкций, выражающему их социальную роль, выделяет два основных вида: правовосстановительные, направленные на устранение непосредственного вреда, причиненного правопорядку, и тем  самым выполняющие также задачи предупреждения правонарушений, и штрафные, карательные, задача которых - общая  и частная превенция правонарушений, исправление и перевоспитание правонарушителей. Он считает, что это основная классификация  санкций, а не равноценная общепринятым двум другим классификациям (по отраслевой принадлежности и по степени определенности).

По мнению ученого, классификация по степени определенности целиком производна от классификации  по способам охраны правопорядка и  полностью поглощается ею. Также  деление санкций на штрафные, карательные  и правовосстановительные вмещает  и их отраслевую классификацию, поскольку  все отраслевые санкции находят  в ней свое место, причем даются не в описательном перечне, а объединяются в укрупненные группы, обладающие общими чертами, качествами, типическими  признаками. Здесь же следует заметить, что О.Э. Лейст отрицает существование  санкций ничтожности.

З.Ф. Коврига разделяет  санкции на четыре группы: 1) поощрительные, 2) правовосстановительные; 3) карательные; 4) имущественные (компенсационные) санкции. Санкции ничтожности, по ее мнению, полностью поглощаются понятием "правовосстановительные санкции".

В целом соглашаясь с приведенными выше классификациями, ставшими уже классическими, считаем  необходимым сделать ряд замечаний.

Во-первых, полагаем, что следует поддерживать позицию  ученых, признающих существование такого способа охраны норм, каким является санкция ничтожности.

Во-вторых, вряд ли можно говорить о наличии в  законе поощрительных санкций (к  ним, например, З.Ф. Коврига относит  частное определение поощрительного характера), поскольку это противоречит правовой природе санкций. Санкция - это прежде всего реакция правовой системы на совершенное правонарушение, это реализация правовой ответственности  в виде наступления неблагоприятных  последствий для нарушителя правовой нормы. Поощрение является стимулирующим  фактором к соблюдению правовых требований, но рассматривать его следует  в качестве одного из средств обеспечения  процессуальных норм. Уже сами авторы - сторонники выделения "поощрительных" санкций указывают на условность термина "поощрительная" применительно  к слову "санкция". Впрочем, одним  из значений термина "санкция" является "одобрение", "разрешение". От этимологии слова и стало возможным  вывести понятие "поощрительные  санкции".