О моральном вреде глазами эксперта: мифы и реальность, практика и стереотипы

Выход, на мой взгляд, кроется в  единственно верном подходе к  вопросам оценки морального вреда —  с позиций личности истца, его  личностных ценностей. При этом, однако, не снимается вопрос, почему по одним  и тем же категориям дел суды принимают различные решения. Да, действительно, личности истцов разные и, повторимся, для различных истцов одни и те же психотравмирующие события имеют различное значение. Но не только индивидуальными отличиями истцов объясняется вынесение судами различных решений по сходным делам. Ведь имеющиеся доказательства в деле оценивает и решение по делу принимает суд, предоставляя равные возможности обосновывать свои позиции как истцу, так и ответчику.

Что почем?

Как следует из материалов обобщения практики рассмотрения судами исков о возмещении морального вреда (в гражданском и уголовном производствах) по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации, рассмотренных судами в 2002 году, суммарно в 2002 году присуждены к возмещению морального и материального вреда 4 224 240 грн, в том числе 1 191 047 грн — к средствам массовой информации.

Согласно данным Апелляционного суда г. Киева, в районных судах города средние показатели относительно сумм возмещения морального вреда за этот же период следующие:

— Дарницкий районный суд — 5000 грн (минимально 300 грн, максимально 10 000 грн);

— Днепровский районный суд — 3250 грн (минимально 500 грн, максимально 7000 грн);

— Голосеевский районный суд — 20 000 грн (минимально 10 000 грн, максимально 30 000 грн);

— Печерский районный суд — 47 350 грн;

— Подольский районный суд — 30 000 грн.

В исках по защите чести, достоинства  и деловой репутации, поданных к  СМИ в 2002 году, общий размер исковых  требований, заявленный истцами (подчеркиваем для «специалистов» — только заявленный, еще не присужденный!) составляет 171 543 591 грн. Всего исков заявлено 704. Отсюда выходим на «среднеисковую» величину заявленного (то есть указанного в исковых требованиях) морального вреда — 243 670 грн.

После рассмотрения же дела, изучения обоснованности требований истца, состязательности процесса суды принимают к исполнению куда более скромные суммы. Так, фактически к возмещению присуждено суммарно 1 191 047 грн, а среднестатистическая сумма возмещения морального вреда по названной категории дел в 2002 году составила 5341 грн.

Самые большие суммы возмещения морального вреда по искам к СМИ были приняты  решениями судов первой инстанции  Черкасской области — 123 338 грн и  г. Киева — 169 781 грн. Как видим, слухи  о миллионных компенсациях, как говорил Марк Твен, сильно преувеличены.

Наши  данные по оценке морального вреда, принятого  судами с учетом наших заключений, находятся в этом же порядке цифр, хотя несколько превышают среднестатистические. Так, например, размер морального вреда, присужденный по нашему заключению Московским районным судом г. Киева по иску гражданки Х. к некоему НИИ, составил 27 611 грн. А Ленинградский районный суд г. Полтавы принял решение о возмещении морального вреда, причиненного истцу в результате ДТП на железной дороге, в размере 153 000 грн. Полный текст этого решения был опубликован в «ЮП» № 14 (172) от 4 апреля 2001 года.

Взгляд назад

Почти десять лет минуло с момента  публикации постановления Пленума  Верховного Суда Украины № 4 от 31 марта  1995 года, и что мы имеем сейчас? По моему мнению, почти ничего не изменилось. Стороны как не знали, как обосновать моральный вред, так и не знают.

И самой распространенной ошибкой  истцов по этой категории дел является святая и нерушимая в своей  простоте убежденность в том, что факта нарушения их законных прав и интересов абсолютно достаточно, чтобы заявлять также о наличии у них морального вреда. Этот мой тезис основывается не только на материалах моей практики судебного эксперта по оценке морального вреда и участии наших специалистов в качестве экспертов в более чем 300 делах о возмещении морального вреда.

Об  этом также говорил в своем  выступлении судья ВСУ Александр  Терлецкий на семинаре «Недоговорные  обязательства по новому гражданскому законодательству: возмещение вреда», проведенном в г. Киеве 25 июня 2004 года консультационной фирмой «Вертан», благотворительным фондом «Правове суспільство» и юридической фирмой «Профессионал» при поддержке Ассоциации юристов Украины (UBA), «Юридической газеты» и «Юридического журнала».

Комментируя судебную практику по данной категории  дел, г-н Терлецкий подчеркнул, что  «основным моментом является доказательство факта причинения морального вреда», поскольку это может следовать  из обстоятельств дела, но, как и  все другие исковые требования, нуждается в доказательстве и установлении причинно-следственной связи между нарушенным правом и причинением морального вреда.

То  есть факт нарушения прав и законных интересов еще не влечет за собой  автоматически установления факта  причинения морального вреда — это необходимо доказать. И это первое, что необходимо помнить при предъявлении иска о возмещении морального вреда. Это также является первым камнем преткновения для истца.

Вторым  таким камнем, как уже говорилось, является то, что истцы недостаточно обосновывают не только наличие обстоятельств, подтверждающих причинение морального вреда, но и размер причиненного морального вреда, на что также указывают вышеприведенные цифры, демонстрирующие разительное отличие размеров заявленных сумм морального вреда и принятых решениями суда.

Что же необходимо для более эффективного завершения подобных дел? Вопрос почти  риторический, а ответ почти хрестоматийный. Для обоснования причинения морального вреда и размеров его компенсации  к делу необходимо привлечь эксперта-психолога или провести судебно-психологическую экспертизу.

Как видим, теперь дела, связанные с возмещением  морального вреда, не кажутся такими непонятными, а решения суда —  «неаргументированными». Наоборот, появляется видение и определяются конструктивные, рабочие подходы к решению вопросов, связанных с ведением дел по возмещению морального вреда. Этот же тон и уверенность звучали в отзывах участников первого Международного семинара по моральному вреду «Как возместить моральный (неимущественный) вред: искусство доказывать», который был организован межрегиональной консультационной группой «SeLeV-Consulting» 9—11 сентября 2004 года в г. Судаке (АР Крым) при поддержке Всеукраинской Ассоциации Судей (ВНСА) и UBA.

Наибольший  интерес у участников семинара вызвали материалы практики Европейского суда по правам человека в части обоснования компенсации морального вреда, обобщение украинской судебной практики по данной категории дел, объяснения экспертов относительно психологической структуры личности, описание возможных стресс-факторов, механизмов возникновения психотравм и причинения морального вреда личности потерпевшего, возможности обоснования морального (неимущественного) вреда для юридических лиц, которые можно использовать непосредственно при подготовке дела и аргументации своей позиции в суде.

При этом следует иметь в виду, что  вновь созданный правовой институт возмещения морального вреда, являясь  одной из главных правовых гарантий соблюдения прав и свобод человека, продвигает нашу страну по пути построения правового государства, в котором особое внимание уделяется правам и свободам человека, верховенству права. Впервые наше государство официально признало человека, его жизнь и здоровье, честь и достоинство, неприкосновенность и безопасность высшей социальной ценностью. Но эта ценность, как, впрочем, и другие правовые нормы, предполагающие возмещение морального вреда, будучи задекларированной, так и будет декларативной, если мы не научимся добиваться ее исполнения всеми законными способами. В том числе и путем требований возмещения морального вреда, причиненного нарушением указанных прав и свобод, как это происходит в других странах. А как же, собственно, обстоят дела с моральным вредом «там»?

«Здесь вам не тут!»

Чтобы не ходить далеко за океан и не бередить душевные раны бывших советских граждан астрономическими суммами морального вреда, с легкостью присуждаемыми судами «у них», обратимся к странам бывшего соцлагеря.

Так, например, в Польше ежегодно подается около 1300 исков к государству о возмещении вреда (морального и материального). Сумма присужденных и выплаченных через Казначейство компенсаций составляет свыше 100 млн долларов США в год. При этом, что касается исков к госучреждениям и их служащим, суд старается идентифицировать ответчика и персонализировать его ответственность, если есть доказательства против конкретного чиновника, чтобы он также нес персональную ответственность. Примерно так же происходит и в Канаде, где сам чиновник платит около 50 % суммы, присужденной судом.

В этой связи американский экономист выдвинул интересную версию в объяснение роста американской экономики. Он считает, что развитие американской экономики произошло благодаря не экономистам, а хитрым адвокатам, поскольку иски стимулируют развитие услуг и пунктуальное выполнение обязательств, а граждане научились подавать иски в суд о защите своих прав и не боятся пользоваться этим инструментом демократии.

О значительных размерах различного рода компенсаций, присуждаемых в странах  развитой демократии, в том числе и за причиненный моральный вред, мы уже наслышаны. А как же дело обстоит у наших ближайших соседей и недавних братьев и сестер по соцлагерю, в той же Польше?

Что касается размеров компенсаций, то в  Польше также отмечается их неуклонный рост. В частности, до недавних пор средний размер компенсаций по искам к медучреждениям составлял 8-9 долларов США, сейчас, по данным за 2003 год, эта цифра выросла до 25 долларов.

Что касается существующей сегодня на Украине  судебной практики, то она, по моему  убеждению, ни в коей мере не должна довлеть или восприниматься как догма. Наоборот, каждое новое дело формирует новую практику: как показывает та же статистика, количество исков о возмещении морального вреда растет из года в год и так же неуклонно увеличиваются суммы возмещения морального вреда.

И, на мой взгляд, материальный эквивалент морального вреда должен быть личностно  и социально значимым, дабы уровень  правосознания в стране приближался  к европейскому, а наше правосудие не оказалось в ситуации, описанной  в эпиграфе.