Хантингтон Самуэль. Столкновение цивилизаций?

Хантингтон Самуэль. Столкновение цивилизаций?¹

Модель  грядущего конфликта

Мировая политика вступает в новую фазу, и интеллектуалы незамедлительно  обрушили на нас поток версий относительно ее будущего обличия: конец истории, возврат к традиционному соперничеству  между нациями-государствами, упадок наций-государств под напором разнонаправленных  тенденций – к трайбализму  и глобализму – и др. Каждая из этих версий ухватывает отдельные аспекты  нарождающейся реальности. Но при  этом утрачивается самый существенный, осевой аспект проблемы.

Я полагаю, что в нарождающемся  мире основным источником конфликтов будет уже не идеология и не экономика. Важнейшие границы, разделяющие  человечество, и преобладающие источники  конфликтов будут определяться культурой. Нация-государство останется главным  действующим лицом в международных  делах, но наиболее значимые конфликты  глобальной политики будут разворачиваться  между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома  между цивилизациями – это  и есть линии будущих фронтов.

Грядущий  конфликт между цивилизациями –  завершающая фаза эволюции глобальных конфликтов в современном мире. На протяжении полутора веков после  Вестфальского мира, оформившего  современную международную систему, в западном ареале конфликты разворачивались  главным образом между государями – королями, императорами, абсолютными  и конституционными монархами, стремившимися  расширить свой бюрократический  аппарат, увеличить армии, укрепить экономическую мощь, а главное  – присоединить новые земли к  своим владениям. Этот процесс породил  нации-государства, и, начиная с Великой  Французской революции, основные линии  конфликтов стали пролегать не столько  между правителями, сколько между  нациями. В 1793 г., говоря словами Р.Р. Палмера, «войны между королями прекратились, и начались войны между народами».

Данная  модель сохранялась в течение  всего XIX в. Конец ей положила первая мировая война. А затем, в результате русской революции и ответной реакции на нее, конфликт наций уступил  место конфликту идеологий. Сторонами  такого конфликта были вначале коммунизм, нацизм и либеральная демократия, а затем – коммунизм и либеральная  демократия. Во время холодной войны  этот конфликт воплотился в борьбу двух сверхдержав, ни одна из которых  не была нацией-государством в классическом европейском смысле. Их самоидентификация  формулировалась в идеологических категориях.

Конфликты между правителями, нациями-государствами  и идеологиями были главным образом  конфликтами западной цивилизации. У.Линд назвал их «гражданскими войнами  Запада». Это столь же справедливо  в отношении холодной войны, как  и в отношении мировых войн, а также войн XVII, XVIII, XIX столетий. С окончанием холодной войны подходит к концу и западная фаза развития международной политики. В центр  выдвигается взаимодействие между  Западом и незападными цивилизациями. На этом новом этапе народы и правительства незападных цивилизаций уже не выступают как объекты истории – мишень западной колониальной политики, а наряду с Западом начинают сами двигать и творить историю.

Природа цивилизаций

<…>  Тут мы доходим до сути дела. Ибо западный мир, арабский  регион и Китай не являются  частями более широкой культурной  общности. Они представляют собой  цивилизации. Мы можем определить  цивилизацию как культурную общность  наивысшего ранга, как самый  широкий уровень культурной идентичности  людей. Следующую ступень составляет  уже то, что отличает род человеческий  от других видов живых существ.  Цивилизации определяются наличием общих черт объективного порядка, таких как язык, история, религия, обычаи, институты, – а также субъективной самоидентификацией людей. Есть различные уровни самоидентификации: так житель Рима может характеризовать себя как римлянина, итальянца, католика, христианина, европейца, человека западного мира. Цивилизация – это самый широкий уровень общности, с которой он себя соотносит. Культурная самоидентификация людей может меняться, и в результате меняются состав и границы той или иной цивилизации. <…>

…Большая  часть человеческой истории –  это история цивилизаций. По подсчетам  А.Тойнби, история человечества знала 21 цивилизацию. Только шесть из них  существуют в современном мире.

Почему  неизбежно столкновение цивилизаций?

Идентичность  на уровне цивилизации будет становиться  все более важной, и облик мира будет в значительной мере формироваться  в ходе взаимодействия семи-восьми крупных цивилизаций. К ним относятся западная, конфуцианская, японская, исламская, индуистская, православно-славянская, латиноамериканская и, возможно, африканская цивилизации. Самые значительные конфликты будущего развернутся вдоль линий разлома между цивилизациями. Почему?

Во-первых, различия между цивилизациями не просто реальны. Они – наиболее существенны. Цивилизации несхожи по своей  истории, языку, культуре, традициям  и, что самое важное, – религии…

Во-вторых, мир становится более тесным. Взаимодействие между народами разных цивилизаций  усиливается. Это ведет к росту  цивилизационного самосознания, к углублению понимания различий между цивилизациями и общности в рамках цивилизации…

В-третьих, процессы экономической модернизации и социальных изменений во всем мире размывают традиционную идентификацию  людей с местом жительства, одновременно ослабевает и роль нации-государства  как источника идентификации. Образовавшиеся в результате лакуны по большей части  заполняются религией, нередко в  форме фундаменталистских движений…

В-четвертых, рост цивилизационного самосознания диктуется раздвоением роли Запада. С одной стороны, Запад находится на вершине своего могущества, а с другой, и возможно как раз поэтому, среди незападных цивилизаций происходит возврат к собственным корням. Все чаще приходится слышать о «возврате в Азию» Японии, о конце влияния идей Неру и «индуизации» Индии, о провале западных идей социализма и национализма к «реисламизации» Ближнего Востока, а в последнее время и споры о вестернизации или же русификации страны Бориса Ельцина. На вершине своего могущества Запад сталкивается с незападными странами, у которых достаточно стремления, воли и ресурсов, чтобы придать миру незападный облик. <…>

В-пятых, культурные особенности и различия менее подвержены изменениям, чем  экономические и политические, и  вследствие этого их сложнее разрешить  либо свести к компромиссу. В бывшем Советском Союзе коммунисты могут  стать демократами, богатые превратиться в бедных, а бедняки – в богачей, но русские при всем желании не смогут стать эстонцами, а азербайджанцы  – армянами. <…>

И, наконец, усиливается экономический  регионализм. Доля внутрирегионального торгового оборота возросла за период с 1980 по 1989 г. с 51 до 59% в Европе, с 33 до 37 % в Юго-Восточной Азии, и с 32 до 36 % – в Северной Америке. Судя по всему, роль региональных экономических связей будет усиливаться. С одной стороны, успех экономического регионализма укрепляет сознание принадлежности к одной цивилизации. А с другой – экономический регионализм может быть успешным, только если он коренится в общности цивилизации. Европейское Сообщество покоится на общих основаниях европейской культуры и западного христианства. Успех « НАФТА (североамериканской зоны свободной торговли) зависит от продолжающегося сближения культур Мексики, Канады и Америки. А Япония, напротив, испытывает затруднения с созданием такого же экономического сообщества в Юго-Восточной Азии, т. к. Япония – это единственное в своем роде общество и цивилизация. Какими бы мощными ни были торговые и финансовые связи Японии с остальными странами Юго-Восточной Азии, культурные различия между ними мешают продвижению по пути региональной экономической интеграции по образцу Западной Европы или Северной Америки. <…>

Таким образом, конфликт цивилизаций разворачивается  на двух уровнях. На микроуровне группы, обитающие вдоль линий разлома между цивилизациями, ведут борьбу, зачастую кровопролитную, за земли и власть друг над другом. На макроуровне страны, относящиеся к разным цивилизациям, соперничают из-за влияния в военной и экономической сфере, борются за контроль над международными организациями и третьими странами, стараясь утвердить собственные политические и религиозные ценности.

Линии разлома  между цивилизациями

Если  в годы холодной войны основные очаги  кризисов и кровопролития сосредоточивались  вдоль политических и идеологических границ, то теперь они перемещаются на линии разлома между цивилизациями. Холодная война началась с того момента, когда «железный занавес» разделил Европу политически и идеологически. Холодная война закончилась с  исчезновением «железного занавеса». Но как только был ликвидирован идеологический раздел Европы, вновь возродился ее культурный раздел на западное христианство, с одной стороны, и православие  и ислам – с другой. Возможно, что наиболее важной разделительной линией в Европе является, как считает У.Уоллис, восточная граница западного христианства, сложившаяся к 1500 г. Она пролегает вдоль нынешних границ между Россией и Финляндией, между прибалтийскими странами и Россией, рассекает Белоруссию и Украину, сворачивает западнее, отделяя Трансильванию от остальной части Румынии, а затем, проходя по Югославии, почти в точности совпадает с линией, ныне отделяющей Хорватию и Словению от остальной Югославии. На Балканах эта линия, конечно же, совпадает с исторической границей между Габсбургской и Османской империями. Севернее и западнее этой линии проживают протестанты и католики. У них – общий опыт европейской истории: феодализм, Ренессанс, Реформация, Просвещение, Великая французская революция, промышленная революция. Их экономическое положение, как правило, гораздо лучше, чем у людей, живущих восточнее. Сейчас они могут рассчитывать на более тесное сотрудничество в рамках единой европейской экономики и консолидацию демократических политических систем. Восточнее и южнее этой линии живут православные христиане и мусульмане. Исторически они относились к Османской либо царской империи, и до них донеслось лишь эхо исторических событий, определивших судьбу Запада. Экономически они отстают от Запада, и, похоже, менее подготовлены к созданию устойчивых демократических политических систем. И сейчас «бархатный занавес» культуры сменил «железный занавес» идеологии в качестве главной демаркационной линии в Европе. События в Югославии показали, что это линия не только культурных различий, но временами и кровавых конфликтов.

Уже 13 веков тянется конфликт вдоль  линии разлома между западной и исламской цивилизациями. Начавшееся с возникновением ислама продвижение арабов и мавров на Запад и на Север завершилось лишь в 732 г. На протяжении XI–XIII веков крестоносцы с переменным успехом пытались принести в Святую Землю христианство и установить там христианское правление. В XIV–XVII столетии инициативу перехватили турки-османы. Они распространили свое господство на Ближний Восток и на Балканы, захватили Константинополь и дважды осаждали Вену. Но в XIX – начале XX в. власть турок-османов стала клониться к упадку. Большая часть Северной Африки и Ближнего Востока оказалась под контролем Англии, Франции и Италии.

По  окончании второй мировой войны  настал черед отступать Западу. Колониальные империи исчезли. Заявили о себе сначала арабский национализм, а затем и исламский фундаментализм. Запад попал в тяжкую зависимость от стран Персидского залива, снабжавших его энергоносителями, – мусульманские страны, богатые нефтью, богатели деньгами, а если желали, то и оружием. Произошло несколько войн между арабами и Израилем, созданным по инициативе Запада. На протяжении 50-х годов Франция почти непрерывно вела кровопролитную войну в Алжире. В 1956 г. британские и французские войска вторглись в Египет. В 1958 г. американцы вошли в Ливан. Впоследствии они неоднократно туда возвращались, а также совершали нападения на Ливию и участвовали во многочисленных военных столкновениях с Ираном. В ответ на это арабские и исламские террористы при поддержке по меньшей мере трех ближневосточных правительств воспользовались оружием слабых и стали взрывать западные самолеты, здания и захватывать заложников. Состояние войны между Западом и арабскими странами достигло апогея в 1990 г., когда США направили в Персидский залив многочисленную армию – защищать одни арабские страны - от агрессии других. По окончании этой войны планы НАТО составляются с учетом потенциальной опасности и нестабильности вдоль «южных границ».

Военная конфронтация между Западом и  исламским миром продолжается целое  столетие, и нет намека на ее смягчение. Скорее наоборот, она может еще  больше обостриться. Война в Персидском заливе заставила многих арабов почувствовать  гордость – Саддам Хусейн напал  на Израиль и оказал сопротивление  Западу. Но она же породила и чувства  унижения и обиды, вызванные военным  присутствием Запада в Персидском заливе, его силовым превосходством и  своей очевидной неспособностью определять собственную судьбу. К  тому же многие арабские страны – не только экспортеры нефти – подошли  к такому уровню экономического и  социального развития, который несовместим  с автократическими формами правления. Попытки ввести там демократию становятся все настойчивее. Политические системы  некоторых арабских стран приобрели  определенную долю открытости. Но это  идет на пользу главным образом исламским  фундаменталистам. Короче говоря, в  арабском мире западная демократия усиливает  антизападные политические силы. Возможно, это преходящее явление, но оно несомненно усложняет отношения между исламскими странами и Западом.