Современное геополитическое состояние Африки

 В географическом отношении внешняя торговля стран Африки ориентирована на промышленно развитые страны ЕС,  что связано с относительной географической близостью и сложившимися за годы колониализма разносторонними экономическими связями. В товарной структуре экспорта исключительно высока доля нефти и газа, а также продовольствия и сырья растительного происхождения и руд металлов. В импорте преобладают готовые изделия (до 70%): средства транспорта, машины и оборудование, а также продовольствие [4].

 

Конфессиональная разобщенность  Африканского континента

 

   Отсталость дополняется  конфессиональным и цивилизационным  расколом Африканского континента. Народы Северной и Восточной Африки относятся к исламскому миру, Эфиопия исторически сама по себе составляла особую цивилизацию, а в Южную Африку переселенцы из Европы (преимущественно из Голландии, Франции, Англии) принесли европейскую культуру, распространив христианство. В Африке христианство существенно трансформировалось.

 Христианство проникло в Северную и Восточную Африку еще в начале I тыс. В Эфиопии и Эритрее сформировалась и существует поныне одна из его ветвей — Эфиопская православная церковь. Европейские ко­лонизаторы, начиная с XV—XVI вв., также стремились распространить христианство, преимущественно католичество, в своих владениях.

 В конце XIX в. в странах  Африки, за исключением, находящихся  в северной ее части, возникли  удивительные сплавы христианства и местных верова­ний, которые теперь именуют афрохристианством. Это 7 тыс. разнооб­разных сект. Единственное, что их объединяет, — стремление создать «черное» христианство, противопоставив его «белому». Практически все они провозглашают африканцев народами, избранными Богом; библейских пророков и даже Иисуса Христа наделяют негроидной внешностью, тогда как дьявол изображается белокожим. Всего в Африке афрохристианства придерживаются более 30 млн. чел.

   Постепенно в Африке сформировались два больших геополитических пространства, разделенных конфессиональными различиями: Северо-Восточная Африка, тяготеющая к мусульманскому миру, и второй — Тропическая Африка южнее Сахары с возможным центром в ЮАР. Этот цивилизационный и геополитический раскол привел к нарастанию исламского фундаментализма, сторонники которого объявили «священную войну» против светских государств региона Алжира, Египта, Судана.

 

 

 

 

Европейский ориентир Северной Африки

 

   Культура арабских стран  Северной Африки, ее особый колорит — это причудливое переплетение древнеегипетской, исламской и средиземноморской цивилизаций. Официальным языком в этих странах является литературный арабский, он служит основным средством общения образованной части населения. Берберы, беджа, греки, армяне, итальянцы, французы и другие представители национальных меньшинств говорят и на арабском, и на его многочисленных диалектах, и на своем родном языке.

   Господствующая религия  — ислам, его исповедуют свыше  90% населения. Остальные — христиане  и представители других конфессий. Положения Корана определяют жизненный уклад, нравы и обычаи большинства жителей Северной Африки, регулируют нормы гражданского права. В 80—90-х гг. XX в. влияние ислама на все сферы жизни усилилось.

   Экономика региона основана на добыче полезных ископаемых — нефти, газа и фосфатов, использовании сельскохозяйственных угодий, а также на торговле и туризме. Значительная часть добываемых энергоносителей и фосфатов экспортируется во многие страны мира, прежде всего в европейские. Разрабатывают также месторождения железа, угля, олова, молибдена, мрамора и гранита. Хлопок, цитрусовые, финики, а также ран­ние овощи экспортируются в страны Европы.

   Огромную роль в экономике  государств Северной Африки играет  важнейшая мировая водная артерия — Суэцкий канал, прорытый в 1869 г. Канал связал бассейны Атлантического и Индийского океанов, облегчив путь кораблям из Европы в страны Южной и Юго-Восточной Азии. Его длина составит 161 км, средняя глубина — 16,2 м, а ширина колеблется от 120 до 318 м. и нет никаких шлюзов. Почти 90 лет Суэцким каналом владела Англия, заинтересованная в коротком морском пути к своим индийским колониям, и только в 1956 г. его национализировал Египет. Эксплуатация канала приносит государству значительные доходы — более 1 млрд долл. в год.

   Северная Африка по праву  считается туристической Меккой  мира. Исторические памятники мирового  значения и благоприятный климат  в течение большей части года, многочисленные морские курорты  и высокий уровень сервиса  привлекают сюда туристов со  всех концов света, что приносит казне североафриканских стран многомиллиардные доходы.

 

 

 

Конфликтогенность региона 

 

   Причиной повышенной конфликтогенности  в регионе являются сложные  межэтнические отношения на континенте. Они обусловлены разнородным  составом: в Африке проживает около 50 наций и народностей, около 3 тыс. племен. При этом государственные границы до сих пор весьма условны и часто не имеют ничего общего с историческими ареалами проживания населения. Непрерывные межэтнические войны и столкновения усиливают миграционные потоки. Региональные потоки рабочих-мигрантов направляются в основном в Нигерию, ЮАР, Габон и Берег Слоновой Кости.

 Наряду с этническими конфликтами, африканская геополитика дополняется социальными и классовыми антагонизмами.

   Борьба за ресурсы, власть или территорию неминуемо сопровождается кровавыми столкновениями, при этом традиционное сознание диктует бескомпромиссные, предельно жестокие формы борьбы, поэтому достижение компромиссов и налаживание сотрудничества в этих условиях становятся крайне проблематичными. Во второй половине XX в. в Африке произошло около 100 военных переворотов, более 50 войн. 18 войн можно отнести к числу гражданских, 11 попадают под определение геноцида и массового политического террора. Ряд конфликтов считаются непогашенными и время от времени вспыхивают вновь: в Нигерии и Либерии, в Анголе, Конго (Заире), Сомали, Мозамбике, Руанде, Сьерра-Леоне.

 

Экономическая отсталость

 

   Многие аналитики видят  причину углубления экономического  кризиса в Африке в изъянах  монетаристской модели развития, навязанной международными финансовыми институтами. В соответствии с этими рекомендациями считается, что достижение стабилизации возможно только путем последовательной либерализации экономики, сокращения государственного сектора и развития свободных рыночных отношений. В основе монетаристской концепции государственного регулирования лежит утверждение о том, что главное преимущество рыночной экономики — конкуренция, поэтому государство должно вмешиваться в рыночные отношения только в том случае, если можно констатировать антиконкурентную деятельность экономических акторов на рынке.

   Однако критики монетаризма  справедливо упрекают неолиберализм  в недостаточном внимании к  социальным проблемам, что приводит  к росту напряженности в обществе и способно спровоцировать социальные взрывы. Сегодня африканские страны уже в полной мере почувствовали разрушительную силу монетаристских экспериментов. Неудивительно поэтому, что многие африканские политические деятели и ученые обвиняют западные страны во главе с США в крахе экономики африканских государств. Например, заирский профессор Ж. Нталажа подчеркивает: «Западные страны действуют исключительно в интересах правящей марионеточной клики, которая больше заботится о личном обогащении, чем об интересах народа».

   По оценкам российских  экспертов, для обеспечения стабилизации  Африканского континента необходимы  инвестиции в размере 100 млрд  долл. в год. Сегодня такие деньги  предоставить африканским странам  не готова ни одна международная  организация. Это, по существу, означает, что геополитическая нестабильность Африки будет усиливаться. Африка становится центром демодернизации и неоархаизации современного мира. «Потерянное поколение» стагнирующего «Юга» грозит в недалеком будущем обернуться для благополучной цивилизации «Севера» отрядами «новых варваров».

   Некоторые геополитики видят  в этом новом противостоянии  «Севера» и «Юга» не что  иное, как «вертикальное», диахронное  столкновение цивилизаций. Иначе  говоря, они считают, что современный  мир столкнется не с теми культурами, которые существуют на планете в проявленном виде и хорошо известны, а с «некой тенью, призраком цивилизации, нависающей из будущего».

   Такой геополитический прогноз  весьма тревожен; труднее всего  бороться с теми угрозами, которые четко не идентифицируются [4].

 

«Вакуум силы»

 

   Такое необычайное переплетение  всех наиболее острых проблем  современности во многом связано  с тем, что после окончания  холодной войны здесь образовался  «вакуум силы», поскольку не  только постсоветская Россия, но и США не стали расходовать средства на стабилизацию ситуации на континенте. Предотвратить и урегулировать постоянно растущее число военных конфликтов в Африке не удается даже с помощью ООН. «Голубые каски» ООН все чаще оказываются вовлеченными в боевые действия и попадают в заложники к вооруженным группировкам. Одна из проблем состоит в том, что в Африке отсутствуют страны-лидеры, имеющие серьезные региональные амбиции и обладающие необходимым влиянием, чтобы оказать давление на участников конфликтов. Пытаются участвовать в мирном урегулировании неправительственные междуна­родные организации — Всемирный совет церквей и Всеафриканский совет церквей. Посреднические усилия иногда предпринимают новые региональные организации, такие, как Комитет восточноафриканских стран в составе Кении, Уганды, Эфиопии, Эритреи. В столице Танзании Дар-эс-Саламе создан Африканский центр по урегулированию конфликтов. Но конфессиональные и этнические стереотипы и убеждения, социально-этническая и религиозная психология служат неиссякаемыми источниками нестабильности на континенте. Известно, что демократические принципы сосуществования различных конфессий и этнических групп законодательно закреплены во многих конституциях африканских государств, но на практике они игнорируются.

   В рамках религиозного  и племенного сознания религиозная  или этническая элита может  обладать «особыми преимуществами»,  иметь «исторические заслуги», что  позволяет ей укреплять групповую  сплоченность, разжигать фанатизм, находить оправдание любым  действиям, включая самые жестокие, по отношению к другим группам общества. Все это позволило американскому геополитику С. Хантингтону констатировать, что в Африке начался Долговременный процесс девестернизации: значимость и влияние западных стран падают, на первый план вновь выдвигается туземная культура. Сегодня даже ЮАР проводит политику подчинения англо-африканских элементов в своей культуре африканским: «В то время как Латинская Америка все больше становится похожей на Запад, Африка становится на него похожей все меньше».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

4. Россия и  Африка: перспективы сотрудничества

 

Относительно стран Африканского континента Россия в последние годы проводит последовательную политику расширения экономического сотрудничества и невмешательства во внутренние дела развивающихся государств.

Россия разделяет стремление народов  и государств Африканского континента самостоятельно определять свое будущее, брать на себя основную ответственность в вопросах обеспечения мира и безопасности, управления экономикой, бережного использования природных ресурсов, борьбы с коррупцией и эффективного использования средств, выделяемых на помощь развитию. Все это нашло отражение в программных установках «Нового партнерства для развития Африки» (НЕПАД).

Россия непосредственно и  инициативно участвовала в выработке Плана действий по Африке, принятого на саммите «Группы восьми» в Кананаскисе. Этот документ нацелен на содействие реализации НЕПАД и на те области партнерства, в которых «восьмерка» может реально способствовать преодолению комплексных вызовов, стоящих перед Африкой.

Россия поддерживает усилия ООН  по содействию урегулированию вооруженных конфликтов в Африке, а также по углублению взаимодействия в этой области Объединенных Наций с авторитетными международными и африканскими региональными и субрегиональными организациями. Вместе с тем, более действенными должны стать превентивные и миротворческие усилия самих африканских стран. Необходимо помогать укреплению региональных механизмов раннего предупреждения, предотвращения и урегулирования кризисов, помогать формированию на континенте действенных структур безопасности, ориентированных в том числе и на решение задач постконфликтного восстановления.

Например, общими для России и ЮАР, одной из наиболее перспективных стран Африканского континента, являются те ожидания, которые в мире связывают с каждым из них: от России, а это - 1/7 часть света, и от ЮАР, супергиганта Африки, в XXI веке мировое сообщество ожидает ощутимого вклада в укрепление международной стабильности, в обеспечение прогресса человечества, в дело ликвидации многих социальных болезней, в том числе тех, которые породила эпоха конфронтации и «холодной войны».

Общим важным историческим моментом является та роль, которую, возможно, сыграют  ЮАР и Россия в развитии африканского континента в XXI веке. ЮАР - наиболее развитая в экономическом отношении африканская страна. Ее вклад, несомненно, может быть определяющим при решении накопившихся в постколониальную эпоху хозяйственных проблем, прежде всего юга континента, но также Тропической Африки и континента в целом. С учетом огромного промышленного и научно-технического потенциала России, уникального потенциала квалифицированных специалистов различного уровня, обширных в недавнем прошлом хозяйственных и культурных связей с большинством африканских государств, Россия может сыграть значимую роль в подъеме Африки и внести реальный вклад в достижение цели «Африка - континент третьего тысячелетия», провозглашенной Нельсоном Манделой, первым в постапартеидную эпоху президентом ЮАР. Абсолютно необходимым условием при этом является ликвидация региональных конфликтов в Африке, в том числе на юге континента [2].