Художественно-эстетический космизм (Н.К. Рерих, Д.Андреев)

                             Оглавление:

   ВВЕДЕНИЕ

1.  Религиозный космизм как феномен русской философии (Н.Ф. Федоров, В.С. Соловьев, Н.А. Бердяев)

1.1. Сущность и основные принципы философии космизма

1.2. «Философия общего дела» Н.Ф. Федорова  
 
1.3. Философия космического всеединства В.С. Соловьева  
 
1.3. Свобода и творчество в философии Н.А. Бердяева  
 
2. Художественно-эстетический космизм (Н.К. Рерих, Д.Андреев)  
 
2.1 Учение о Живой Этике  
 
2.2. Даниил Андреев и учение о «Розе мира»  
 
ЗАКЛЮЧЕНИЕ  
 
Список использованной литературы

                                             ВВЕДЕНИЕ

Космизм — это философское течение, в котором весь космос рассматривается как единое структурное образование (живой организм), находящийся в общем процессе развития. Сами по себе представления о космосе как едином живом организме восходят к античной философии, а именно к платонизму. Попытки применить теорию эволюции к космосу в целом имели место в конце XIX в. и на Западе, но как самостоятельное философское направление космизм получил развитие именно в России. 
 
Под космизмом в широком смысле слова понимается целый поток русской культуры, включающий не только философов и ученых, но и поэтов, музыкантов, художников. Именно в России, ставшей родиной научного учения о биосфере и переходе ее в ноосферу и открывшей реальный путь в космос, уже начиная с середины прошлого столетия вызревает уникальное космическое направление научно-философской мысли, широко развернувшееся в XX в. Русский космизм является философским направлением с большими традициями в культуре России и объединяет не только философов, а также учёных, религиозных мыслителей, писателей, поэтов, художников. В нем оказываются и Ломоносов, и Тютчев, и Вячеслав Иванов, и Скрябин, и Рерих...  
 
Само существование русского космизма как философского течения даже в наше время вызывает острые дебаты. Зарождение русского космизма обусловлено в значительной степени своеобразной общественной и культурной обстановкой в России XIX в. Развитие русского космизма обязано во многом непременному противопоставлению этого философского направления самим основам западноевропейской науки и культуры. Это противостояние заключало в себе возможность продуктивного диалога, способствовавшего изменению русского космизма, его прогрессивному воздействию на культуру научного исследования в XX в. 

                                      Обзор литературы.

Философия русского космизма становится объектом всестороннего изучения в историко-философской науке начиная с 80-х годов XX века. Но уже в конце 60-х годов, в связи с выходом человечества в космос, нарастает интерес в научном сообществе к произведениям ученых и мыслителей - космистов. Однако этот интерес не поощрялся идеологическими структурами ввиду явного несовпадения многих идей космистов с марксистско-ленинским мировоззрением. Подготовленный в 60-е годы V том сочинений К.Э. Циолковского, который, в отличие от четырех предыдущих, был специально посвящен философским проблемам, так и не вышел в свет. Позже весьма ограниченными тиражами и с большими купюрами начинают публиковаться работы К.Э. Циолковского, В.И. Вернадского, А.Л. Чижевского. В 1982 году появляется издание произведений Н.Ф. Федорова, подготовленное С.Г. Семеновой. На сегодняшний день философское наследие русских космистов в целом доступно большому кругу исследователей, но остаются и работы, которые еще ждут комментирования и публикации.  
 
Активное исследование философии русских космистов начинается со второй половины 80-х годов XX в. Тогда же Ф.И. Гиренок вводит термин «философия русского космизма». Большая часть работ, появившихся в этот период, посвящена анализу отдельных учений отдельных мыслителей. Несколько позже выходят в свет две антологии текстов космистов и начинают появляться чрезвычайно многочисленные статьи, в некоторых из которых предпринимается попытка построения концепции русского космизма. Следует назвать работы С.Г. Семеновой, В.В. Казютинского, В.Н. Дуденкова, О.Д. Куракиной, А.Г. Гачевой и других. В 90-е годы по философии русского космизма проводятся многочисленные конференции, выпускаются сборники статей. Раздел о русском космизме включен во многие учебники по истории философии, появляются и специальные учебные пособия.

                                             Актуальность темы исследования.

Идеи русского космизма становятся особенно популярными в наше время, в том числе и благодаря тому, что многие предсказания космистов сбылись и продолжают сбываться. 
 
Интерес к космической проблематике возрастает в связи с переломным моментом в практической жизнедеятельности человечества в условиях Земли. Обострение глобальных проблем современности, экологический и антропологический кризисы во многом объясняются до сих пор доминирующим антропоцентристским (геоцентристским) мировоззрением. Обращение к космическому мировоззрению является одним из путей преодоления данной ситуации. И здесь особое значение приобретают научные идеи русского космизма. 
 
В исследовательской литературе сложилось узкое и широкое понимание термина «русский космизм»: узкое предполагает круг вопросов, затрагивающих философские проблемы космонавтики, широкое понимание включает в пределы русского космизма все проявления космической темы в культуре – не только в философии, но и в литературе, музыке, живописи, мифологических и религиозных верованиях.

                          Религиозный космизм как феномен русской философии (Н.Ф. Федоров, В.С. Соловьев, Н.А. Бердяев)

                  Сущность и основные принципы философии космизма

Стремление установить связи человека с природой, обществом, историей, всем Универсумом выражается в русской философской традиции в масштабе ее обобщений, в попытке рассматривать бытие человека не только в социальном или только в природном плане, а в контексте бытия в целом. Эту особенность русской философии можно определить, как космичность.  
 
С.Г. Семеновой были предложены основные мировоззренческие принципы философии русского космизма: единство человека и природы, синтез науки, религии, философии и искусства, активный характер эволюции.

Русский космизм осознал и убедительно доказал неразрывную связь человека и космоса, общества и окружающей природной среды. Природа и человек в русском космизме — равновеликие ценности, — отсюда философский принцип антропокосмизма. 
 
Человек способен, преодолев пространство и время земной ограниченности, достигнуть истинного бессмертия. Идея и принцип воскрешения в широком смысле означает и способность природы к самовосстановлению и раскрытие, и использование жизнетворчества человека. 
 
Природно-исторический процесс объективно служит делу объединения разрозненного человечества, превращая народы в единую семью, а человека — в гражданина мира. Однако это должно происходить на основе сохранения индивидуальности и уникальности культуры и, следовательно, социальной специфики различных народов. 
 
Философия русского космизма провозглашает новую этику, основывающуюся на «Воле Вселенной», на мировосприятии живого, а не умирающего (знающего о своей неминуемой гибели) человечества. Это — глобальная этика, основанная на человеческой и сверхчеловеческой любви. Философия русского космизма актуализирует потребность в новом глобальном сознании, новом типе мышления, характеризующемся открытостью осознанием сущностно-смысловых компонентов мира, чуткостью к противоречиям и т.д. Необходимо целостное восприятие мира, складывающееся вне зависимости от полноты знания его объективных связей и взаимодействий. Для полного описания мира нужно использовать бесконечное число связей. Не зная их объективно, человек может знать их целостно. 
 
Существует множество вариантом философских подходов в рамках русского космизма. Исследователь русского космизма Б.В. Емельянов к числу наиболее проработанных подходов относит теорию космических эр и космического бессмертия человечества К.З. Циолковского; концепцию автотрофности человечества и эволюции биосферы в ноосферу, биогеохимию, космохимию В.И. Вернадского; идеею богочеловечества B.C. Соловьева; принцип регуляции природы и «патрофикацию» Н.Ф. Федорова; «пневматосферу» как особую часть биосферы, связанную с космосом П.А. Флоренского; теорию о влиянии Солнца на жизнь биосферы, астрогеологию, гелиобиологию, космическую медицину А.Л. Чижевского; космическую эволюцию сознания, концепцию единой планетарной культуры Н.К. Рериха; космоантропологию Н.А. Морозова; теософский антропокосмизмом Е.П. Блаватской, П.Д. Успенского.

 При  этом, все многообразие подходов  он разделяет на три основные  направления:

1) Культурно-философское (художественно-поэтическое).

2) Философское.

3) Естественнонаучное (сциентистское).

Исходя из этого можно составить структурную модель русского космизма:

1. Религиозно-философское направление: Н.Ф. Федоров и его прямые последователи и ученики А.К. Горский, Н.А. Сетницкий, В.Н. Муравьев. Представители русской религиозной философии: В.С. Соловьев, П.А. Флоренский, С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев. Эзотерические мыслители: Е.П. Блаватская, П.Д. Успенский, А. Безант. 
 
2. Естественнонаучное направление: А.В. Сухово- Кобылин, П.А. Кропоткин, К.Э. Циолковский, В.И. Вернадский, Н.А. Умов, А.Л. Чижевский, А.А. Богданов, Н.Г. Холодный. 
 
3. Художественно-эстетическое направление: Е.И. и Н.К. Рерихи, Д.Л. Андреев, а также указанные выше поэты, музыканты и художники.

                          «Философия общего дела» Н.Ф. Федорова

Основоположником русского космизма по праву считается Николай Федорович Федоров (1829—1903) Учение Федорова получило название «философия общего дела». К главной идее своего учения, которую потом развивал на протяжении всей своей жизни, Федоров пришел уже в 1851 г. «Суть ее состоит в том, - пишет Г.В. Гриненко. - что в основе эволюционного развития природы, космоса заложено стремление к порождению разума. И в разумных существах (людях) природа достигает осознания самой себя, приходит к самоуправлению. После этого одной из основных задач становится восстановление всего того, что ранее было разрушено из-за прежней слепоты и неразумности. Это восстановление разрушенного и сознательная регуляция дальнейших природных процессов, а значит, и целенаправленное преобразование космоса есть задача, стоящая перед человечеством, то «общее дело», которое оно призвано совершить». 
 
В своём основном философском труде, который так и называется - «Философия общего дела», - Н.Ф.Фёдоров провозглашает общечеловеческие, общепланетарные задачи эпохи ноосферного выбора: управление природой («внесение в неё воли и разума»), которое для Фёдорова является исполнением библейской заповеди об обладании землёй; победа над стихийными силами, над голодом, болезнями и смертью; перевод военной мощи в созидательную и мирную. Фёдоров отчётливо понимал то катастрофическое направление, в котором движется развитие нынешней «эксплуатирующей, а не восстанавливающей» природу цивилизации. «Мы виноваты, не в том только, что делаем (хищничество), но и в том зле, которое происходит по нашему бездействию» .  
 
Бездействие человека содействует приближению Конца, означает измену эволюционному предназначению разума: стать орудием «внесения порядка в беспорядок, гармонии в слепой хаос». Как раз эту задачу и ставит разработанный в «Философии общего дела» проект «регуляции природы». Он включает некоторые конкретные предложения, в том числе, о регуляции погоды методом взрыва в облаках, который до сих пор применяется, а также и более глобальные проекты «регуляции природы»: об управлении магнитными силами, движением земного шара, об овладении новыми источниками энергии, о метеорической регуляции в масштабах не только всей планеты, но и о выходе в космос и управлении космическими процессами.  
 
Космос, космическое в философском сознании обычно были воплощением беспредельного, абсолютного, недоступного ограниченному человеческому пониманию, оставаясь предметом медитации, высокого восхищения, смешанного с трепетом ужаса перед бездной небытия. Созерцательное отношение к космосу, уходящее в глубокую древность, преобладало многие века. И только начиная с Фёдорова, в философию и науку входит требование преобразовательной активности со стороны человечества, направленной на макрокосмос. «Борьба с разъединяющим пространством» для мыслителя - «первый шаг в борьбе со всепоглощающим временем».  
 
Две глобальные победы человечества: - над пространством и временем - взаимосвязаны и взаимозависимы. Полем преображённой, бессмертной, обожжённой жизни может быть не только вся Вселенная, бесконечная и неисчерпаемая в своих энергетических и материальных возможностях, а также и долгоживущие, а потом и бессмертные создания с биологически гибким, переделанным организмом, управляемым сознанием, смогут жить и творить в самых невероятных внеземных условиях. Суть идеи «регуляции природы» не только в конкретных проектах, многие из которых уже осуществляются или могут быть осуществлены - она более радикальна, ставя высшей целью преобразование самого статуса природного и космического бытия, самой природы человека.  
 
Федоров предлагает новый, «космический», взгляд на человека. Человек-землянин — далеко не совершенное, но уникально организованное природное существо. Люди, уничтожая друг друга, забывают о своем главном враге — смертоносных силах природы. «Она — сила, пока мы бессильны, — пишет Федоров, — пока мы не стали ее волей. Сила эта слепа, пока мы неразумны, пока мы не составляем ее разума… Природа нам враг временный, а друг вечный, потому что нет вражды вечной, а устранение временной есть наша задача».  
 
Мыслитель утверждает, что главное бедствие — природный пауперизм, радикальная необеспеченность человека жизнью, а в пределах короткого его существования — элементарным здоровьем и питанием. Следовательно, необходимо сознательное управление эволюцией, преобразование природы исходя из потребностей нравственности и разума человека. Человек — венец творения природы, он должен произвести ее преображение и одухотворение, что создаст поворот к сознательно планируемой и осуществляемой целесообразности. Регуляция природы выступает как новая ступень эволюции, сознательный этап развития мира. Если эволюция — процесс невольный, пассивный, то регуляция должна стать волевым преобразовательным действием, осуществляемым для «общего дела». Федоров видел единственный выход для человечества в завоевании новых сред обитания, в преобразовании солнечной системы и дальнего космоса. Истощение земных ресурсов, увеличение численности населения неотвратимо ведет человечество в космос. Эта неизбежность рассматривается со всех сторон: природных, социально-экономических, нравственных. Главный аргумент мыслителя — утверждение о невозможности достичь регуляции в пределах Земли, которая зависит от всего космоса. 
 
Разрабатывая свой проект регуляции, Федоров с самого начала подчеркивал неотделимость Земли от космоса, тонкую взаимосвязь происходящего на нашей планете с целым Вселенной. В ХХ веке исследование земно-космических взаимосвязей стало уже целым направлением в научном творчестве. Обработка огромного статистического материала показала, что периоды стихийных бедствий, эпидемических и инфекционных заболеваний совпадают с циклами солнечной активности. В ходе же дальнейших исследований было обнаружено: биологические и психические стороны земной жизни связаны с физическими явлениями космоса: подобно чуткому нервному узлу, каждая живая клетка реагирует на ту «космическую информацию» (термин, введенный Вернадским), которой пронизывает ее «большой космос». Само явление жизни на Земле - продукт деятельности всего космоса, здесь, как в фокусе, сосредоточились и преломились его творящие лучи. 
 
Фёдоров также выдвинул идею о необходимости победы над смертью («учение о воскрешении» или более развёрнуто - «учение об объединении живущих сынов для воскрешения умерших»).  
 
Смерть — царица природы. Однако человек, осознав свою смертность, возвышается над ней и может, в отличие от животных, смерти не сознающих, считать ее недостойным уделом. Первая реакция человека на смерть, на потерю родных — скорбь и попытки вернуть их к жизни. Отсюда смысл причитаний над покойным, отпевание, захоронения (буквально — «на хранение»). Сам ход исторической жизни людей подчинен неосознанному импульсу к воскрешению. Древние переселения народов, по мнению Федорова, были связаны с поиском страны отцов, рая. Стремление найти страну умерших не давало реального удовлетворения. Вместо поиска отцов в пространстве мыслитель ставит задачу начать объединенными усилиями всего человечества извлечение их из глубины времени. 
 
Смерть — явление временное, обусловленное «невежеством» и «несовершенством» человеческого рода, потерявшего свое единство и разделенного на сословия: ученые и неученые, богатые и бедные, верующие и неверующие, а основная причина этого состоит в отделении мысли от дела, разума от воли, знания от нравственности, разума теоретического от разума практического. В связи с этим и прогресс в учении Федорова положительного смысла не несет, так как он не искореняет зло — природный способ существования, а лишь вносит незначительные улучшения и в то же время сам является злом, «адом», поскольку отрицает необходимость и возможность объединения «сынов» для воскрешения «отцов». Значит, он должен быть заменен «общим делом». Для Фёдорова «трудовое воскрешение» является возможностью, вытекающей из духа христианского учения. Подход, открывающий принципиально новые возможности науке и философии, которые, по мнению Фёдорова, шли и идут преимущественно путём разделения, расчленения, анализа. Этому Фёдоров противопоставляет путь воскрешения как собирания, сложения, синтеза всего разъединённого и разложенного - от знания до человеческого организма. Преобладающий сегодня аналитический тип мышления связан, по его мнению, с промышленной цивилизацией, которая умерщвляет, разделывает живые натуральные продукты природы и земледелия и готовит из них мёртвые, искусственные вещи. Преобладание анализа связано с подсознательным и сознательным согласием на смерть. Сама смерть и есть главный анализатор, разделяющий сложное на более простые элементы. Воскрешение же, напротив, - воссоединение простого в сложное целое, предполагающее приобретение нового, преображённого качества. Для этого необходим синтез всех способностей и возможностей человечества. Поэтому основная идея философии «всеобщего синтеза» состоит в преодолении противоречий: города и села, знания и дела, чувства и мысли, мечты и воли, веры и науки, эгоизма и альтруизма. На сегодняшнем этапе развития, как я считаю, человечество ещё не готово к идее единства и поэтому вполне закономерно, что эта идея является утопической. 
 
Космос Фёдорова - это христианский космос. Этот космос не дан, а задан, так как сегодня это беспорядок и хаос, мир неразумия, «странный извращённый порядок, который лучше бы, кажется, назвать беспорядком». Такое состояние есть следствие падения человека, так как изначальный мир, судя по Творцу, был миром невинности и чистоты. Поэтому и необходим всеобщий синтез (всеобщее единение). Космос у Фёдорова становится «хозяйством», подчинённым задаче воскрешения предков и его (космоса) художественного преображения. «Регуляция природы» - это христианство, обращённое в действие воскрешения. Из-за чего, сам проект (в измерении «реального дела») неизбежно и вопреки желанию самого автора приобретает утопические черты. Россия претендует сейчас на включение в мировое сообщество с единым типом хозяйствования и политического устройства. Потери России на этом пути велики: распад единства страны, отказ от высказанной ещё Фёдоровым геополитической задачи собирания земель и народов, умиротворения ислама, углубление межнациональной и межрегиональной розни, развал экономики, обнищание населения, утрата национальных ценностей и задач. «Философия общего дела» убеждает в том, что для того, чтобы выжить в будущем необходимо неуклонно восходить не только к новому уровню комфорта и использованию природы, где скоро наступит предел, а и в нравственном качестве, осознавая своё эволюционное предназначение.

            Философия космического всеединства В.С. Соловьева

Наиболее полно тема космизма рассмотрена В.С.Соловьёвым в трактате «Чтения о Богочеловечестве». По мнению Соловьёва, истинной загадкой для разума является не вечный, или божественный, мир. Напротив, как идеальная полнота всего и осуществление добра, истины и красоты, он является как ясное и нормальное. Лишь в этой вечной сфере можно обрести безусловное мерило для признания разумной природы как чего—то условного и преходящего. Действительность окружающего нас мира является подлинной загадкой и задачей для разума. «Эта задача ... сводится к выведению условного из безусловного, ... случайной реальности из абсолютной идеи, природного мира явлений из мира божественной сущности. ... связующее звено между божественным и природным миром есть человек. Человек совмещает в себе всевозможные противоположности, которые все сводятся к одной великой противоположности между безусловным и условным, между абсолютной и вечной сущностью и преходящим явлением, или видимостью. Человек есть вместе и божество, и ничтожество». Следовательно, для человека необходимо найти место и значение в общей связи истинно сущего. Соловьёв видит в божественном существе двуединство: «действующее, или производящее, единство божественного творчества Слова (Логоса), и единство произведённое, осуществленное..., - единство органического тела». Иначе говоря, первое единство - это Бог (Логос), второе единство (произведённое единство, София) - «начало человечества, ... идеальный или нормальный человек. И Христос, в этом единстве причастный человеческому началу, есть человек, или, по выражению священного Писания, второй Адам». Вечность Бога как Логоса и действующего Бога предполагает вечность человечества, но не природного, которое возникает на Земле в определённый период, а человека умопостигаемого, идеального. Это универсальное существо заключает в себе всех людей. «Каждый из нас, каждое человеческое существо существенно и действительно коренится, и участвует в универсальном и абсолютном человеке». Он - всечеловеческий организм, вечное тело Божие и вечная душа мира, София. Поэтому человек является необходимым и незаменимым звеном в абсолютном целом. Именно это оправдывает допущение двух великих истин: человеческой свободы и человеческого бессмертия.  
 
Исключительное самоутверждение или эгоизм, всесильный в практической жизни, является коренным злом нашей природы, и так как эгоизм свойственен всему в природе, то зло - это общее свойство всей природы. Природа является отражением всеединой идеи и существования обособленного, разделённого, разрозненного, чуждого этой идеи. Соловьёв приходит к выводу, что природа зла метафизична, усматривая зло в отношении души мира (Софии, «первообразного человечества») и Бога. Её посредствующее положение между Богом и природным миром заключает возможность обретения самостоятельности, соблазн обладания «всем» от себя, а не от Бога и тем самым нарушается единство мироздания. Идеальное всеединство возможно только тогда, когда происходит соединение божественного начала с душой мира, где первое - образующий элемент, а второе - пассивная сила, которая воспринимает идеальное и снабжает его материей для развития, оболочкой для его полного обнаружения. Это соединение не носит характера однократного творения. Путь к достижению совершенного и вечного организма - это медленный и мучительный путь, который объясняется только одним, без чего немыслимы ни Бог, ни природа - свободой. «Если всё существующее (в природе или мировой душе) должно соединиться с Божеством - а в этом цель всего бытия, - то это единство, чтобы быть действительным единством, очевидно должно быть обоюдным, т.е. идти не только от Бога, но и от природы, быть и её собственным делом». Мировой космогонический процесс проходит множество последовательных фаз. Начинаясь эпохой звёздной (астральной), когда действием всемирного тяготения материя стягивается в великие космические тела, он завершается созиданием органической жизни и её совершенством - формой человеческого организма. «В человеке мировая душа впервые соединяется с божественным Логосом в сознании как чистой форме всеединства... В человеке природа перерастает саму себя и переходит (в сознании) в область бытия абсолютного. Воспринимая и нося в своём сознании вечную божественную идею и вместе с тем по фактическому происхождению и существованию своему неразрывно связанный с природой внешнего мира, человек является естественным посредником между Богом и материальным бытиём, проводником всеединящего божественного начала в стихийную множественность, - устроителем и организатором вселенной». Кроме человека все иные существа лишены божественного начала и причастны к нему лишь подчинением внешнему естественному закону. Подобно мировой душе, человек, причастный к всеединству Бога, свободен захотеть иметь его как Бог. Для этого он «утверждает себя отдельно от Бога, вне Бога, отпадает или отделяется от Бога в своём сознании так же, как первоначально мировая душа отделилась от Него во всём бытии своём». Таким образом начинается новая фаза уже не космогонического, а теологического развития, в процессе которого человек проходит путь от астральных религий через солнцепоклонство к фаллической, где, наконец, возвращается к своему собственному материальному началу и высшее проявление мировой связи находит в сложном единстве родовой организации жизни. 
 
Можно выделить несколько бесспорных идей космизма Соловьёва: 
 
Идея всеединства, вечного органически целостного истинносущего мира, которая имеет религиозный характер (вне божественного начала бытие - это хаос). 
 
Тайна сопричастности человека космосу в его (человека) божественной природе (человек являясь посредником между Богом и материальным бытиём, проводником единящего действия на стихийную множественность, человек - устроитель и организатор вселенной. 
 
В космосе Соловьёва главенствуют нравственно-религиозные смыслы (целесообразности), которые определяют существо всех фаз и узловых моментов его эволюции и бытия. 
 
Проблема полноты познания вообще не может быть представлена как гносеологическая (полное знание - это религиозно-мистическое мировосприятие («восприятие мира в элементе софийности»), тем самым Соловьёв критикует рациональность как отвлечённое начало, подчиняя и преобразуя её в свете религиозного опыта и мистического созерцания. 
 
Соловьев развивал идеи христианского активизма, богочеловечества, тесного объединения божественной и человеческой энергий в деле избавления мира от законов «падшего» материального естества и ввода его в эволюционно высший, нетленный, соборно-любовный тип бытия, Царствие Божие.  
 
Человек располагает специфической энергией огромной мощи, которая в настоящее время расходуется прежде всего на воспроизведение его как природного существа. Стремление одухотворить, использовать для созидательных целей эротическую энергию, силу любви не раз возникало в мечте и мысли людей. «Любовь, так же, как и мысль, в ноосфере будет пребывать в состоянии неизменного роста. Избыток увеличивающихся энергий любви перед все уменьшающимися потребностями размножения людей будет каждый день становиться все очевиднее. Это означает, что эта любовь, в своей до конца очеловеченной форме, имеет своей целью выполнять функцию гораздо более широкую, чем простой призыв к размножению». Бог есть любовь как в сфере Св. Троицы, так и в отношении к миру. Стремление к миру множественности само по себе является актом любви. Более того, божественная любовь неотделима от всех положительных проявлений космического существования. Множественность творений может достигнуть полноты бытия только благодаря слиянию в одно целое, в один живой универсальный организм. «Эта-то целость всего, пребывающая сама по себе в неизменном покое вечности, открывается и проявляется во всесоединяющем смысле мира, так что этот смысл есть прямое выражение или Слово (Логос) Божества — явный и действующий Бог». В Высшую задачу любви Соловьев, как и Федоров, выводит к «общему делу» борьбы со смертью, увековечивания и преображения высшей ценности - личности, наконец, к Делу возвращения всех сознательных и чувствующих жертв природного порядка за все время его господства, т.е. воскрешение всех умерших. «Человек, достигший высшего совершенства, не может принять такого недостойного дара; если он не в состоянии вырвать у смерти всю ее добычу, он лучше откажется от бессмертия». У Федорова задача направления извращенного порядка природы в неприродный, бессмертный тип бытия ставится как конкретное дело: победа над временем осуществление принципа сосуществования вместо последовательности, обретается в воскрешении; победа над пространством - путем достижения «полноорганности», способности безграничного перемещения в пространстве, «последовательного вездесущия». Соловьев выражается намного более туманно: «Победить эту двойную непроницаемость тел и явлений, сделать внешнюю реальную среду сообразную внутреннему всеединству идеи - вот задача мирового процесса».

                               Свобода и творчество в философии Н.А. Бердяева

Одним из наиболее интересных последователей Соловьева был Н.А. Бердяев (1874 - 1948). Философию он считает чистым творчеством в отличие от науки, которая всегда должна приспосабливаться к необходимости бытия. Исходя из творческой природы философии, Бердяев предлагает свою концепцию миро строения, сориентированную на человека. 
 
В качестве первореальности он выдвигает историю и природу. Они вечны и включают в себя несотворенную свободу. Все зло в мире истекает из этой свободы. Зло представляет своего рода испытание благого Бога, посланное людям. В итоге - Бог мир создает, Себя в мире проявляет, но не управляет миром. Человеку Бог необходим как нравственный идеал и надежда на спасение, а Богу нужен человек как покаявшийся грешник, стремящийся к богочеловеческому образцу. Правда, достичь такого результата человек может лишь через катастрофу, конец света, Страшный Суд. В результате наступит новый мир - вечное царство свободы и духа, человеческое бессмертие. 
 
Личность у Бердяева представляет собой сосредоточие индивидуальных духовных сил и сферу свободы. Она постоянно испытывает давление со стороны общества, которое стремится поработить личность, включив ее в какую-нибудь общность. Истинная же свобода личности заключается в «соборности», концентрации индивидуальной духовной силы и воли.  
 
Отношение человека к Богу у Бердяева является самой глубокой основой его подхода к человеку. То, что человек – целая система противоречий, это ясно всем. Но эта противоречивость становится, по Бердяеву, ясной только при соотношении человека с Богом: «с одной стороны, человек существо, падшее и греховное, не способное собственными силами подняться; с другой – он есть образ и подобие Бога, вершина творения, он призван царствовать. Сын Божий стал человеком и в Нем есть предвечная человечность. Существует соизмеримость между Богом и человеком в вечной человечности Бога». Н. Бердяев отчасти обожествляет человека, рассматривая его как богоподобное существо: «Бесконечный дух человека претендует на абсолютный, сверх природный антропоцентризм, он создает себя абсолютным центром не данной замкнутой планетарной системы, а всего бытия, всех миров». Основные темы его философии: свобода, творчество, личность. Свобода, согласно философии Бердяева, - основа бытия. Бердяев различает виды свободы, но главная – первичная, иррациональная свобода, укорененная в Ничто. Эта свобода существует предвечно, она не сотворена Богом. Бог творил свободно. Свобода была и есть всегда и везде. Учение о вездеприсутствии несотворенной свободы – одна из оригинальных особенностей философии Бердяева. 
 
Свобода является основой творчества, подлинное творчество свободно. Творчество – важнейшая религиозная задача человека, его долг. «Цель человека — не спасение, а творчество». Творческий акт самоценен, над ним нет внешнего суда. Бердяев разрабатывал этику творчества, которая «вне добра и зла». В этом он также отступает от христианской традиции и критикует христианство за недооценку роли творчества. Но, обожествляя творчество, философ «свободного духа» отмечает его проблематичность в мире. «Бытие в мире есть уже падение». В творчестве проявляется личность. Дух как субъект стремится создать новое бытие. Но осуществление творческого акта в мире требует приспособления, человек обезличивается, дух превращается в объект, в «природу» – происходит объективация духа, подавляющая свободную личность. Формы объективации – это и произведения культуры, и отношения в обществе, и государство. Бердяев пессимистически связывает всякий творческий акт с неизбежностью объективации, хотя и допускает возможность творчества, сохраняющего личностное начало («экспрессивность»).  
 
Если свобода  – источник творчества, то творчество  – путь к трансцендентному, потустороннему Бытию. Как свобода есть самодовлеющая ценность, так и творчество есть высшее в человеке, но священное явление. Не жизнь определяет теорию, а творчество в лице теории превосходит жизнь. Бердяеву принадлежит афоризм: «Серо дерево жизни и вечно зелена теория... то, что называют жизнью часто есть лишь обыденность, состоящая из забот. Теория же есть творческое познание, возвышающееся над обыденностью». Так же, как и свобода, творчество у Бердяева вырастает в космическую самодовлеющую силу. 
 
Итак, если свобода – это требование Бога от человека, то ответом на это требование является творчество. Именно в творчестве проявляется взаимозависимость Человека и Бога. «Бог ждет от человека творческого акта как ответа человека на творческий акт Бога...»  
 
Свобода и творчество предполагают бытие свободной личности. Философский персонализм Бердяева подчеркивает приоритет личности. Она - первооснова всего. «Личность вообще первичнее бытия». В то же время бытие личности – тайна. «О личности не может быть построено никаких метафизических учений», дух личности постигается лишь мистическим опытом. Акцентирование первичности свободной личности ведет к субъективному идеализму, но Бердяев подчеркивает значение духовной «коммюнитарности» (общности) личностей посредством мистического опыта. Субъективизм и индивидуализм преодолеваются через любовь в Божественном начале. 
 
Бердяев видит, что между его пониманием творчества и свободы и действительностью – дистанция огромного размера. В реальной действительности человек обладает минимумом свободы, а доля творчества весьма незначительна. Отсюда он так решительно осуждает реальность. «Социальная действительность иррациональна. В ней царствует зло». Под тяжестью грехов мира даже творческий человек теряет свободу. Поскольку творчество в силу порочности мира неизбежно искажается, не достигает своей подлинной цели (идеала), то будущее не приносит человеку утешения, напротив, оно становится источником тоски.