Философские проблемы социально-гуманитарного познания

Третья черта  социогуманитарного знания – его  ориентация на индивидуальное. Это знание индивидуализирующее, то есть раскрывающее не только общее в событиях или ситуациях, но и их особенность, отличие и непохожесть. Отнесение к общезначимой ценности придавало общезначимость и отдельному, а ценность открывалась пониманию, данному практическому сознанию изначально.

 

Истинность  социогуманитарного знания

 

1. Какие два смысла имеет понятие истины? Почему это важно для понимания истинности социального познания?
2. Как актуальность социального знания влияет на его истинность?

 

 

Если гуманитарное знание аксиологично (ценностно ориентировано), исторично (изменчиво) и ориентированно на единичное, уникальное, то можно ли говорить об истинности этого знания?

Стремление к истине – это регулятивный идеал научного познания. Уже на заре становления теоретического знания Парменид заявил, что путь мышления – это путь к истине, а не мнения. С тех пор служение истине стало призванием науки. А вопрос Пилата «Что есть истина?» стал центром развития европейской культуры. В нем скрыто два разных, хотя и связанных друг с другом, смысла.

Он вопрошает, во-первых, о том, что такое истина, что может быть названо истиной, какое утверждение или дело может получить статус истины, т.е. уясняется понятие истины. Во-вторых, он вопрошает о том, что есть истина, что может быть отнесено к истине, что нет, т.е. в этом случае ясно понятие истины, но не ясно, может ли это или то быть отнесено к истине.

Классическая дефиниция  истины восходит к Аристотелю, который  определял истину как такую характеристику знания, содержание которого соответствует  действительности. Это понятие истины вошло в обиход науки и обыденного сознания. Оно получило название корреспондентной концепции истины – истинно то, что соответствует чему-то реальному.

Развитие математики, математической физики, других наук с  развитым формальным аппаратом приводит к распространению в ХХ веке когерентной (взаимосвязанной) концепции истины, которая трактует истину как непротиворечивость знания определенной системе теоретических представлений, согласованность знаний друг с другом. Но в том и другом случае понимания истины она признается объективной, то есть истинное содержание знания не должно зависит от позиции познающего субъекта.

 Может ли гуманитарное  знание, включающее в свое содержание  ценностный момент, быть истинным  в этом случае?

Объективность в данном случае достигается не тем, что исследователь должен исключать  какие-либо оценки, но благодаря тому, что он должен критически осознать свою позицию и контролировать свои оценки. Научное социальное знание отличается от практического социального знания, данному всякому действующему человеку, тем, что он знает свои основания – не только методологические основания (методы, логику, язык науки), но и бытийные основания (исходные социальные и культурные позиции). Поэтому социальное знание по своей природе должно быть знанием критическим, то есть осознанно относится к своим предпосылкам, основываться на критической методологии.

Можно сформулировать два  методологических принципа, обеспечивающих всеобщность и объективность  гуманитарного знания.

Во-первых, принцип рефлексии  позиции познания – исследователь должен осознавать и фиксировать свою исходную позицию, в рамках которой только и действительно его знание.

Во-вторых, принцип толерантности  – поскольку возможны различные  социальные позиции, постольку необходимо существуют разные ракурсы теоретического осмысления социальных процессов, поэтому гуманитарное познание  должно быть толерантным в ситуации плюрализма концепций.

Актуальность социального  знания также влияет на характер его  истинности. Обе отмеченные концепции  истины абстрагируются от времени – адекватность или непротиворечивость истины не зависят от времени. Поэтому истины науки всегда рассматриваются как вечные истины. Правда, в рамках некоторых теорий истины, например в корреспонденткой теории истины, которая разрабатывалась в марксистской философии, вводится понятие относительной истины, которая изменяется по мере развития познания и более точного постижения объекта, но время жизни объекта никак не сказывается на содержании истины. Когда же речь идет о социогуманитарном познании, время становится прямым участником познания и непосредственно влияет на истинность гуманитарного знания. Именно в этом случае раскрывается второй смысл вопроса Пилата – что есть истина? Что есть истина, что истинно для этой действительности? Для этого времени.

Человек действует в социальном мире, либо приспосабливаясь к нему, тогда его интересует как он сейчас, либо изменяя его, тогда его интересует, какой он должен быть. В том и другом случае истина есть функция от времени, где истина есть не знание, которое соответствует вещи (событию, действительности), а знание соответствующей вещи (события, действительности), той, которая должна быть, той, которая актуальна для настоящего.

В актуальности истины гуманитарного  познания обнаруживает себя открытость бытия человеку, откровение бытия, проникновение в бытие, открывающегося здесь - и- сейчас. Поэтому М.Бахтин справедливо утверждал: «Критерий здесь не точность познания, а глубина проникновения. Здесь познания направлено на индивидуальное. Это область открытий, откровений, узнаваний, сообщений»¹.

Ориентация гуманитарного  познания на индивидуальное также сказывается  на характеристике истинности гуманитарного  знания. Что значит истинность знания относительно индивидуальности? Это  может означать – правильно ли воссоздано какое-то конкретное событие. Например, историческое событие. В этом случае истинность исторического знания (историческая реконструкция) проверяется подлинностью документов, на основе которых осуществляется реконструкция. Это может означать также – правильны ли теоретические утверждения о сути индивидуальности как таковой. Например, личности. В этом случае истинность теоретических построений проверяется пониманием тех правил, алгоритмов, принципов утверждения индивидуального начала в бытии, которые рассматривает данная теория. Понимание же означает принятие или неприятие этих правил как возможных правил собственного существования. Всякое научное знание о социокультурном явлении (поступке, произведении, личности, конкретном событии и т.п.) открывает истинность через укоренение своего  содержания в опыте мышления исследователя. Это укорение, замыкание знания на жизненный опыт мыслящего человека говорит о том, что истина гуманитарного знания не есть только хар-ка теоретических положений (высказываний, суждений), а выступает характеристикой самого человеческого бытия. Оно может быть «истинным» или «неистинным», «подлинным» или «неподлинным», «правдивым (праведным») или неправдивым («неправедным»). Правда гуманитарного познания – его способность стать реальностью.

Здесь еще раз подтверждается темпоральный (временной) характер гуманитарной истины. Истина постижения индивидуального существует как истина-В-настоящем, истина, которая открывается как возможность действия человека, возможность утверждения определенно (ясной для него) жизни.

Декарт, определяя истину, говорит, что истина есть ясное и  отчетливое представление ума, что  это интуиция разума, которая светится естественным светом разума, которая  принадлежит разуму по природе его (по его естеству)². Если перефразировать эту мысль Декарта, то можно было бы сказать, что истина гуманитарного познания есть утверждение о жизни/утверждение жизни, ясной и очевидной для человека по его естественной склонности к жизни.

 

Социально-гуманитарное знание и практика

 

1. Чем отличается классический и неклассический тип социально-гуманитарного знания?
2. В чем видит свое прагматическое назначение социально-гуманитарное знании?

 

 

Классическая наука  развела объект и субъект и  дала субъекту силу разума и действия, с помощью которых он мог делать с объектом все, что ему выгодно, конечно опираясь на познанные им законы объекта. В этом заключалась «хитрость разума», как определил это Гегель. Применительно к социальным наукам классическая парадигма познания исходила из того, что социальный мир имеет универсальный порядок, который доступен универсальной рациональности, а потому социальные науки могут и должны стать инструментом преобразования общества в соответствии с рационально разработанным проектом. Знание законов общества и истории дает возможность управлять обществом и историей. Эта познавательная и проективная установка наиболее полно была представлена в марксисткой философии общества, в которой проект модерна – построение «царства разума» - нашел свое логическое завершение.

Парадокс подобного  назначения социального познания состоит в том, что, признавая могущество разума и человека, социальная наука самого конкретного человека считала только «винтиком» в социальной машине и не видит его ни как активную силу, ни как конкретную цель всех социальных трансформаций.

В результате приложения такого знания к переустройству общества возникали тоталитарные системы, которые  ради всеобщей свободы подчиняли  конкретного человека необходимости. А результатом приложения такого знания к переустройству природы  оказались тотальные экологические катастрофы.

Конечно, классическая наука  сыграла и продолжает играть важную роль в развитие техногенной цивилизации. Подход к экономическим и социальным ситуациям как ситуациям объектным  давал и дает различным общественным институтам возможность эффективно организовывать их деятельность. Без технико-экономического обоснования не возможна реализация ни одного значимого проекта в современном производстве. Но само развитие техногенной цивилизации, обязанное своим существованием классической науке, показало ограниченность своих научных истоков. Взгляд на бытие как на абсолютно объективное в отношении человека существование, которое не зависит от него, не предполагает его и существует без него приводит к возникновению мира вещей, техники, мира социального, которые тоже абстрагируются от человека, не предполагают его, хотя и создавались для него. Кризисы и тупики развития техногенной цивилизации заставили по-новому взглянуть на само бытие, прежде всего на бытие самого человека.

Для неклассической социальной науки не существует какой-либо единой и полностью исчерпывающей картины социального мира, нет единого всезнающего субъекта, который знает окончательную правду жизни, нет даже законченного в своем определении какого-либо научного понятия, горизонт его значения всегда открыт. В этой ситуации гуманитарная наука теряет свою инструментальность, и перестает быть «социальной инженерией», а становится больше критикой и  тех смыслов и значение, которыми пронизана социальная действительность и которые вошли в практическое сознание действующего человека.

Знание фронема, которое является результатом современного гуманитарного познания, формирует «осмысляющее-размышляющее мышление», а не «рассчитывающее-вычисляющее мышление» (М.Хайдеггер).

Поэтому прагматический смысл современной социогуманитарной науки заключается в пробуждении мысли действующего человека: она не научает, не дает проектов, она ставит человека в ситуацию мысли, так как открывает ему различные возможные границы. Границы смыслов, действия, ситуаций, или, говоря философским языком, открывает ему возможность преодоления небытия.

Парадоксальность знания, которое  должна выстроить гуманитаристика, заключается в том, что это  знание должно обладать всеми признаками знания-эпистемы, т.е. быть воспроизводимым, общим, определенным и т.п., но в момент своего использования (применения, понимания) он превращается в знание-фронему, т.е. становится состояние духа, образом мысли живой исторической конкретности.

¹ Бахтин М.М. К философским основам гуманитарных наук/ М.М.Бахтин//Собр.соч.:в 7 т.Т.5., М.,1996.С.7.

² Декарт Р. Избранные произведения М, 1953.С.86.