Биография Платона

Править могут лишь те, кто умеет больше других любить свое отечество, отличает особым усердием, способен созерцать Благо. Их добродетель – мудрость, а душа отличается особой разумностью. Значит, в совершенном полисе первый класс должен отличаться воздержанностью, второй – смелостью и мужеством, а третий – мудростью. Справедливостью по такой логике будет гармония указанных трех добродетелей, то есть ситуация, когда ни один из классов и никто их граждан не претендует на чужое место, каждый занят только своим делом и делает его наилучшим образом.

В каждом есть желания. Другая сила, удерживающая эти желания – это разум, другая – страсть. Когда каждая часть действует по своей природе и уравновешена другими частями, то граждане и само государство согласуется со справедливостью. Причем эта справедливость только тогда начинает проявлять себя, когда она ускорена в душе. Платоновская лестница гражданских добродетелей тесно связана с различением частей души9.

Что касается воспитания граждан, то первый класс не нуждается в особой подготовке, ибо ремесла осваиваются чисто практически. Представители второго класса тренируют часть души, благодаря они становятся сильнее и мужественнее. Запрет на частную собственность означал, что, по мысли Платона, полис должен стать огромной и дружной семьей, где люди не делят вещи, все общее.

Для правящего класса философ считал обязательным длинный путь освоения философской мудрости. Начиная с 30 лет, практические занятия усложнялись, и только к 50 годам человек мог попробовать себя в качестве управляющего. Цель образования – приблизиться к благу, ибо именно оно – основание полиса и здоровья политического организма. В конце 9-й книги «Республики» мы читаем, что для возникновения идеального города достаточно, чтобы хотя бы один человек начал жить по законам Блага, Добра и Справедливости.

На закате жизни Платон вернулся к политической проблематике, но только с точки зрения реальных людей, а не идеального состояния. В идеальном государстве закон – способ воплощения познанного Блага в Государство. В реальности редко кто управляет по добродетели и науке, поэтому для утверждения закона необходима письменно закрепленная конституция. Исторических форм конституции три:

- Монархия – управляет  индивид

- Аристократия – власть  группы богатых людей

- Демократия – управляет  народ. Признание воли большинства  в качестве источника власти, установление и соблюдение прав и свобод граждан, их равноправия, возможность управлять процессами общественной жизни. Существуя в условиях разделения общества на классы, демократия неизбежно носит классовый характер и служит реализации господства того класса, в руках которого находятся средства производства и политическая власть. Но классовый характер демократии надо понимать не как полное господство одного класса, а как приоритет одних классов над другими при условии учета их интересов.

Когда правящая элита утрачивает из виду общественный интерес, возникают последовательно тирания, олигархия и демагогия как перевертыши правильных форм. В случае благоприятного течения дел предпочтительнее монархия, в случае коррупции меньше вреда приносит демократия, ибо в качестве утешения остается хоть бестолковая, но свобода.

В «Законах» Платон разрабатывает понятия смешанной конституции и пропорционального равенства. Тиранию порождает избыток власти, а демагогию – чрезмерная свобода. Золотая середина спасает. Мера всех вещей, по Платону, божественное Благо и процветании полиса.

5 Связь идеализма  Платона с реальным миром

 

Размышляя над историей своего народа, Платон пришел к тому же заключению, что и Гесиод: он родился слишком поздно, греки деградируют, все дальше удаляясь от золотого века, который более всего походил на идеал. И так же, как у Гесиода, пессимизм Платона основывался на глубоком знании окружающего его мира.

Здесь особенно ясно видно, насколько неверным было бы считать Платона мечтателем, далеким от жизни; он трезвый аналитик, умеющий с тонкой наблюдательностью разбирать психологию и социальные отношения античного полиса10.

5.1 Тимократия

 

Первым этапом вырождения общества он считает старое военное государство ахейского типа. Это — тимократия, то есть господство чести. Стремление вождей к подвигам и славе диктовало им решительные действия. В этом царстве борьбы сохраняются еще некоторые благородные черты: и героизм, и великодушие. Но к конкуренции грубой силы постепенно примешался новый фактор — деньги. Уже не отвага и подвиги становились источником власти, а накопленные богатства. В результате у руля вместо героев, мощных телом и духом, оказывались те, у кого туже набит кошелек. Такая плутократия (господство мошны) естественно приводит к олигархии, то есть правлению кучки наиболее состоятельных людей.

Платонова критика этого «античного капитализма» дышит страстным негодованием: он показывает, какие страшные опасности таит такой общественный строй. Олигархия неразлучна с усилением борьбы сословий. «Подобного рода государство,— говорит философ,— неизбежно не будет единым, а в нем как бы будут два государства: одно — государство бедняков, другое — богачей. Хотя они и будут населять одну и ту же местность, однако станут вечно злоумышлять друг против друга». Опасно и то, что мания стяжательства завладевает обычно не только высшими классами: в той же степени ею заражаются широкие слои населения. В конце концов алчность богачей оборачивается против них самих. Граждане, восстав, накладывают руку на имущество олигархов. Так возникает народовластие.

5.2 Демократия

 

«Демократия,— говорит Платон,— на мой взгляд, осуществляется тогда, когда бедняки, одержав победу, некоторых из своих противников уничтожат, иных изгонят, а остальных уравняют в гражданских правах и в замещении государственных должностей, что при демократическом строе происходит большей частью по жребию... в государстве появится полная свобода и откровенность и возможность делать что хочешь... Казалось бы, это самый лучший государственный строй».

Но не следует спешить, предупреждает Платон. Ведь управлять страной — дело нелегкое. А тут выбранными оказываются совершенно случайные и часто неспособные люди. К тому же красноречивые демагоги могут легко обманывать массы. Государство делается неустойчивым, правительства часто сменяются, власть целиком зависит от настроений переменчивой толпы. «Душа граждан делается крайне чувствительной, даже по мелочам: все принудительное вызывает у них возмущение как нечто недопустимое. А кончат они, как ты знаешь, тем, что перестанут считаться даже с законами — писаными или неписаными,— чтобы уже вообще ни у кого и ни в чем не было над ними власти... Так вот, мой друг, именно из этого правления, такого прекрасного и по-юношески дерзкого, и вырастает, как мне кажется, тирания». Платон показывает, как в лоне анархического «народовластия» вырастают вожди, которые чем-либо сумели пленить массы11.

Не сразу обнаруживает свое лицо «народный ставленник». «В первые дни, вообще в первое время он приветливо улыбается всем, кто бы ему ни встретился, а о себе утверждает, что он вовсе не тиран: он дает много обещаний частным лицам и обществу; он освобождает людей от долгов и раздает землю народу и своей свите. Так притворяется он милостивым ко всем и кротким... Когда же он примирится кое с кем из своих врагов, а иных уничтожит... первой его задачей будет постоянно вовлекать граждан в какие-то войны, чтобы народ испытывал нужду в предводителе... А если он заподозрит кого-нибудь в вольных мыслях и в отрицании его правления, то таких людей он уничтожит под предлогом, будто они предались неприятелю». В завершение диктатор начнет истреблять всех, кто может ему быть даже потенциальным соперником. «Чтобы сохранить за собою власть, тирану придется их всех уничтожить, так что в конце концов не останется никого ни из друзей, ни из врагов, кто бы на что-то годился»12.

Свой блестящий анализ становления личной диктатуры Платон заключает мрачными словами: «Народ тогда узнает, клянусь Зевсом, что за тварь он породил, да еще и любовно вырастил».

Напрасно некоторые исследователи объясняют антидемократизм Платона его происхождением. Идея демократии была близка многим аристократам, вспомним хотя бы Солона и Клисфена. Платон же был убежден, что демократия доказала свою недееспособность. Действительно, избрание по жребию, своеволие толпы, попиравшей законы, поражение в войне со Спартой, казалось, свидетельствовали в пользу его приговора. Казнь Сократа лишь окончательно заклеймила в глазах Платона афинские порядки. Поэтому философу было мало вскрыть слабости народовластия, он не хотел просто реформировать его, но предложил свой строй, в корне от демократии отличающийся.

Была еще и другая причина неприятия Платоном демократии как принципа. Она была творческим и динамичным строем, органичным, как сама жизнь, между тем для Платона идеалом был статический порядок. Глубоко проникшийся чувством прекрасного, гармоничного и справедливого, философ относился ко всякому нарушению стройности с почти суеверным страхом и отвращением. Поэтому в его мировоззрении не было места свободе. Иерархическое общество как отражение идеального Полиса представлялось ему совершенным с эстетической точки зрения. Подобно Конфуцию, он мыслил наилучший государственный порядок как нечто неподвижное и строгое в своих формах13. Согласованный механизм подменял для Платона жизнь, соблазнив его своей обманчивой красотой.

Здесь, разумеется, не место разбирать слабые стороны афинской демократии и тем более демократии вообще, но, каковы бы ни были ее несовершенства, свободно-правовой строй и в древности, и в последующие эпохи показал себя как наиболее соответствующий достоинству и природе человека. Платон же видел в нем лишь нарушение порядка, которое ввергает людей в неисчислимые бедствия. Более того, у него зародилась опаснейшая мысль о правомерности навязанного добра и насильственного спасения людей путем создания строго упорядоченного режима.

Заключение

 

Несмотря на наличие огромной платоноведческой литературы и доступность текстов самого Платона правовое учение великого философа в юридической литературе не получило однозначного истолкования. Причина этого не только в общих особенностях диалектического стиля философствования Платона, но и в существенных расхождениях между распространенными современными правовыми представлениями и античным типом правопонимания. Так, для современной правовой науки характерно проведение четкой границы между миром сущего и миром должного. Однако, как известно, такое разделение не свойственно мышлению ранних обществ. Различение и тем более противопоставление природы и закона начинается после появления писаных полисных законов. Их возникновение позволило сделать вывод о том, что сам человек (полис) может так или иначе конструировать социальный порядок. Таким образом, стал возможным вывод о том, что норма, устанавливаемая людьми, предшествует факту, что норма предписывается жизни, а не выводится из фактического порядка. Перенесение понятия закона из социальной сферы на природную создает основу для формирования естественно-правовой парадигмы. Природные причинно-следственные связи толкуются как нормативные (созданные и поддерживаемые богами), и наоборот, этические нормы наделяются свойствами природных законов (объективностью и независимостью от человеческого произвола). Однако одновременно с этим явственно наблюдаемое многообразие и изменчивость писаных законов и полисных нравов приводит к осознанию различия между нормативными законами и природными регулярностями, недоступными власти человека.

Список литературы

 

1 Лурье С. Я. Очерки истории  античной науки. Греция эпохи  расцвета. М.; Л., 1947. С. 272;

2 Гуторов В. А. Античная  социальная утопия: вопросы истории  и теории. Л., 1989. С. 127.

3. Платон. Собр. соч. В 4 т. М., 1990–1994.

4. Антология мировой философии. Т. 1. М., 1969. С. 320–321.

5. Гегель Г. В. Ф. Лекции  по истории философии. Кн. 2. СПб., 1994. С. 194.

6. Философский словарь  Владимира Соловьева. Ростов/Д., 1997. С. 386–387.

7. Трубецкой С. Н. Курс  истории древней философии. М., 1997. С. 357.

8. Лосев А. Ф. История античной  эстетики. Т. 1. М., 1963 (http://www.philosophy.ru/library/losef/antaesth/index.html)

9. Редкин П. Г. Из лекций  по истории философии права  в связи с историей философии  вообще. В 7 т. Т. 3. СПб., 1890. С. 300.

10. Лосев А. Ф. Законы // Платон. Собр. соч. Т. 4. М., 1994. С. 722.

11. Виндельбанд В. Платон // Избранное. Дух и история. М., 1995. С. 422.

12. Лосев А. Ф. Критические  замечания // Платон. Собр. соч. Т. 1. 1990. С. 815–816.

13. Макинтайр А. После добродетели: Исследование теории морали. М.; Екатеринбург, 2000. С. 168.

14. Поппер К. Открытое общество  и его враги. Т. 1. С. 292.

15. Макинтайр А. После добродетели…  С. 169–170.

16. Нерсесянц В. С. Право  и закон. М., 1983. С. 98, 103.

17. Макинтайр А. После добродетели… С. 183.

 

 

1 Лурье С. Я. Очерки истории античной науки. Греция эпохи расцвета. М.; Л., 1947. С. 272

2 Гуторов В. А. Античная социальная утопия: вопросы истории и теории. Л., 1989. С. 127.

 

3 Антология мировой философии. Т. 1. М., 1969. С. 320–321.

 

4 Гегель Г. В. Ф. Лекции по истории философии. Кн. 2. СПб., 1994. С. 194.

5 Философский словарь Владимира Соловьева. Ростов/Д., 1997. С. 386–387.

 

6 Трубецкой С. Н. Курс истории древней философии. М., 1997. С. 357.

7 Лосев А. Ф. История античной эстетики. Т. 1. М., 1963 (http://www.philosophy.ru/library/losef/antaesth/index.html)

 

8 Редкин П. Г. Из лекций по истории философии права в связи с историей философии вообще. В 7 т. Т. 3. СПб., 1890. С. 300.

 

9 Лосев А. Ф. Законы // Платон. Собр. соч. Т. 4. М., 1994. С. 722.

 

10 Лосев А. Ф. Законы // Платон. Собр. соч. Т. 4. М., 1994. С. 722.

 

11 Макинтайр А. После добродетели: Исследование теории морали. М.; Екатеринбург, 2000. С. 168.

 

12 Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 1. С. 292.

 

13 Макинтайр А. После добродетели… С. 169–170.