Врачебная тайна

-Когда я  пришла домой, - сказала она, - я  не узнала квартиры. Все переверну-то, половины вещей нет на месте, муж ходит угрюмый. Когда я  спросила его, что все это значит, где вещи, он ответил «А тебе, не все ли равно, у тебя же  рак с метастазами». И это не  единственный случай морального  уродства и причине-ния тяжкого психического и материального урона человеку из-за разглашения врачебной тайны.   

. . . В клинике  по поводу системной красной  волчанки лечилась больная М. Придя однажды на работу, я застал эту больную в слезах. При выяснении причи-ны оказалось, что у нее брали кровь на реакцию Вассермана (реакция на наличие сифилиса) и она оказалась положительной.

По вине лечащего врача и палатной медсестры весть об этом была распро-странена по палате, где лежало еще пять больных. В результате соседки по пала-те косо стали поглядывать на нее, а сама больная устроила скандал мужу, у нее развилась тяжелая психотическая реакция с обострением симптомов системной красной волчанки.

Мне стоило большого труда успокоить больную и объяснить ситуацию ей, ее мужу и родственникам, показав им данные авторитетных монографий о возмож-ности положительных неспецифических реакций Вассермана при системной красной волчанке.

Больная успокоилась, но, тем не менее, потребовала обследования мужа. Лишь после того как реакция оказалась отрицательной у мужа и при повторном обследовании у нее самой, восстановилось душевное равновесие и разрядилась обстановка в палате. Однако сколько нервов стоило все это больной, какую травму нанесло ей нарушение врачебной тайны.

Особенно тяжкими могут быть последствия нарушения врачебной тайны при ряде опасных заболеваний. В 1989 году в нашей стране разразился скандал по поводу заражения в больницах городов Элисты, Ростова-на-Дону, Ставрополя и Волгограда 270 детей (данные Анастасии Кузиной) ВИЧ инфекцией. И кто-то из медперсонала  Элисты  разнес эту «новость» с указанием фамилий зараженных  по городу. И начался ад для этих людей. Как рассказывала мать одной из жертв: «От меня шарахались в очередях, люди на улицах, увидев меня, переходили на другую сторону, показывали на меня пальцем…». А в официальных учреждениях, куда им поневоле приходилось обращаться, при сообщении диагноза, начиналась настоящая истерика. Родители здоровых детей протестовали против посещения зараженными детсадов и школ.  А одного из зараженных, 4 лет, его сверстники во дворе закидали камнями.  В стране разразилась тяжкая СПИДофобия. Пострадавшие вынуждены были прятаться от близких, соседей, друзей.

Разумеется, все это характеризует россиян, наш менталитет, но, прежде всего это характеризует нас, врачей,  наше отношение к врачебной тайне. 

С точки зрения необходимости соблюдения врачебной тайны чрезвычайно спорной является так называемая демонстрация больных людей на лекциях для студентов. Конечно, в таких залах нет посторонних лиц, здесь все медицинские работники, которые, так или иначе, знают многое о данном больном. Тем не ме-нее, едва ли этично раздевать больного человека в прямом и переносном смысле перед аудиторией в 200-300 человек в деталях его жизни и болезненных прояв-лениях. Не думаю, что это доставляет приятные ощущения больному.

Судебные медики (например, проф. А. П. Громов) считают, что если во вре-мя выступления с различными докладами возникает необходимость показа, осмотра больного человека, то следует избегать упоминания его фамилии. Поче-му же мы так легко забываем об этом при демонстрации больного на лекции?

Мне лично представляется, что лучше всего на лекции зачитывать историю болезни, да и то, не сообщая фамилии. Но, повторяю, вопрос спорный и далеко не могущий быть решен однозначно. Кстати, во Франции врач наказывается, ес-ли он опубликует наблюдение, в котором больной может узнать себя по имени, фотографии или другим данным. Такое запрещено и рядом международных до-кументов по этике.

До последних лет в нашей стране одним из медицинских документов, приходящим в конфликт с положением о необходимости соблюдения врачебной тайны, являлся листок нетрудоспособности, в который записывался диагноз болезни. В настоящее время эта проблема решена - вместо диагноза записывается его код.

В Дагестане дело обстоит гораздо хуже - врачи по телефонным звонкам не-известных им лиц дают подробную  информацию по вопросам диагноза, течения болезни и даже прогноза у лиц, находящихся у них на излечении.

Мне не раз приходилось видеть недоуменные взгляды молодых врачей, ко-гда я выговаривал им за такие поступки. «О чем вы говорите? А что тут такого? » - написано на лицах таких коллег. Кто не верит моим словам, пусть сам проведет эксперимент: возьмет телефонную трубку, позвонит в какую-либо больницу, где работает знакомый (или даже незнакомый) врач, и спросит о диагнозе или состоянии здоровья своего знакомого, находящегося на лечении. Многие ли врачи откажут вам в даче этих сведений?

На проблему врачебной тайны оказывает влияние также научно-технический прогресс. Современные способы хранения медицинской ин-формации нарушают принцип конфиденциальности взаимоотношений врача и больного.  Дело в том, что в настоящее время значительная часть медицинской информации обрабатывается и хранится в ЭВМ. Здесь она доступна программистам и другим техническим работникам, которым, во-первых, неизвестны положения о врачебной тайне, а, во-вторых, по этой или другой причине они могут не испытывать моральную ответственность перед больным и могут использовать эту информацию в своих интересах. 

Каналы и способы разглашения врачебной тайны:

легкий доступ к историям болезней, результатам анализов, больничным листам, справкам;

распространение информации через компьютерные системы;

из-за преступной халатности или болтливости медицинского персонала;

из-за доступности медицинской информации для лиц, которые не несут медицинской ответственности;

разглашение информации в корыстных целях;

в случае конфликта интересов, когда врач помимо интересов пациентов обязан защищать еще чьи-то интересы (работодателя, страховой компании).

Между тем, жизнь бесконечно сложна, и кажущийся нам пустячным факт из жизни больного, преданный огласке, может стать для последнего причиной пси-хической травмы, создать конфликтную ситуацию в быту, на работе и даже обернется трагедией, примеры чего я приводила выше. Следовательно, здесь мо-гут быть нарушены многие этические положения, в том числе и принцип «не навреди».

    Об  этом особенно нужно помнить  врачам, работающим в небольших  посе-лениях, где многие знают многих или все знают всех и где, к сожалению, иной, и не такой уж редкий, раз встретишь явления, о которых Расул Гамзатов сказал:

                         Таких здесь не было времен,

                         Чтоб, возвратясь, как из разведки, 

                         Двух не склоняли бы имен

                         Осведомленные соседки.

Такая  сплетнемания сильнее морального запрета.

ВЫВОДЫ. 1. Все сведения о больном – о диагнозе, различных фактах из жизни, прогнозе и др. являются конфиденциальными (составляют врачебную тайну)  и не могут передаваться никому без разрешения больного, за исключени-ем тех случаев, что оговорены в законе.

2. Сохранение  врачебной тайны является одной  из сторон охраны частной жизни  пациента. Нарушение конфиденциальности  в ряде случаев может нанести  серьезную моральную травму больному  человеку.

2. Хотя данная  проблема и носит название  «врачебная тайна», ее положения  обязаны соблюдать все работники  медицинских учреждений и все  иные лица, кто по той или  иной причине имеет доступ  к сведениям о больном.

3. Необходимость  сохранения врачебной тайны испокон  веков являлась мо-ральным долгом врача. В  настоящее время эта необходимость закреплена в рос-сийских законах (статья 61 «Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан» и статья 131 «Основ гражданского законодательства РФ»).

4. Не предусмотренное  законом разглашение врачебной  тайны влечет за со-бой дисциплинарную, административную или уголовную ответственность.