Эвтаназя

Из-за своих  действий против общественного блага  преступники теряют право на частное  благо в той степени, которая необходима для восстановления общественного. Так как общественное благо - это и их благо тоже, можно сказать, что их даже не вынуждают пожертвовать своим благом ради других.

Т.е. преступник умирает на электрическом  стуле ради собственного же блага? Вполне христианская точка зрения.

Скорее от них  требуется оставить одно из своих  благ ради чего-то, что для них  является общим благом, хотя, умерев, лично они уже от этого ничего не выиграют. Или, поскольку справедливость требует от них возмещения, которым  они восстанавливают нанесенный ими ущерб, акт отказа от свободы или даже жизни входит в их понятие жизни, которой руководят нравственные добродетели.

Даже я, являясь сторонником  смертной казни и расширения ее применения, не заявляю, что она "восстанавливает нанесенный ущерб". От казни убийцы его жертва воскресает, что ли?

Ничего подобного  нельзя сказать об эвтаназии. Здесь  нет противоречия между благом страдающего, искалеченного или умирающего и  общественным благом. Нет ни одного действия с их стороны, на основании которого их смерти(?) должны, или даже могут, быть объявлены расплатой за что-либо.

И опять - при чем тут расплата?

Довод в защиту права умерщвлять тех, кто хочет  быть умерщвленным, зависит не от лишения  права на жизнь, а от права расстаться с ней, лишиться ее. Лишение и отчуждение - разные причины.

Именно - имеет ли человек право  распоряжаться собственной жизнью сам? Что, нет? Она кому-то принадлежит?

3. Основной  довод против эвтаназии: второе  возражение и ответные доводы.

Часто защитники  эвтаназии настаивают на том, чтобы весь этот вопрос рассматривался с другой точки зрения. Например, они могут спросить, не является ли случай эвтаназии тем случаем, когда приходится выбирать из двух зол. Если одно хуже другого, что же плохого в выборе меньшего зла? Ответ на этот довод должен основываться на признании того, что сравнительные недостатки обеих перспектив - смерти и постоянного страдания - не должны прикрывать тот факт, что обе эти перспективы являются одинаково плохими.

Да-а? Ну тогда желаю всем противникам эвтаназии помучаться полгодика от рака перед смертью, а не просто тихо уйти во сне.

Защита в  поддержку эвтаназии в первую очередь предполагает, что постоянное страдание - плохо. Но смерть уже по своей природе является злом. Фома Аквинский правильно определил добродетель как полноту бытия. Добродетель в человеке и для человека - это обладание всей совокупностью человеческих возможностей - от питания, зрения и эмоций до разума.

Если смерть невинного и постоянное страдание  являются злом, то выбор (и стремление к) одного из них означает стремится к плохому. Выбор плохого действия равносилен выбору плохого результата. Поэтому, выбирая смерть (т.е. умерщвление, в противоположность простому примирению с тщетностью дальнейшего продления жизни и позволением смерти прийти), мы совершаем ошибку. Любой акт эвтаназии, как выбора смерти, попадает под этот запрет.

Получается, что если выбор стоит  между "плохо" и "очень плохо", то делать ничего нельзя. А надо просто примириться и не рыпаться. Ведь не ошибается тот, кто ничего не делает, в конце концов!

Можно привести три возражения попытке сохранить  этот общепринятый довод. Во-первых, раз  боль, связанная с продолжением жизни, - это также зло, то делает ли человек  меньше зла, отказываясь осуществить  эвтаназию (по просьбе), чем выполняя ее? Ответом будет: НЕТ. Отказ прибегнуть к эвтаназии означает решение переносить боль; это не выбор самой боли. Так как боль сама по себе это плохо и причинение ее было бы злом, тогда то, что человек переносит боль, это хорошо. Это проявление силы духа.

Всем сторонникам запрета эвтаназии  искренне желаю, чтобы у них в  жизни оказалась возможность  проявить силу духа именно таким образом.

Естественно, не следует говорить, что избавление от боли это плохо, или же что терпеть  эту боль в полной ее силе было бы лучше, чем облегчить.

А чего так? Ведь силу духа проявлять  надо!

В вопросе выбора между эвтаназией или постоянным страданием наблюдается глубокая ассиметрия, которая скрывается за подходом "из двух зол меньшее". Один выбор, и  только один, - причинять зло.

Во-вторых, являются ли тогда смертная казнь и смертельные  меры защиты тоже выбором смерти? В  случае с защитой не совсем все  ясно. Возможно защищающийся намеревается только остановить агрессора, хотя использует при этом средства опасные для  атакующего. В случае же со смертной казнью нет никакой неясности. Палач имеет вполне определенное намерение умертвить преступника. Но из-за своих преступлений преступник оказывается в весьма парадоксальном и уникальном положении. Вести добродетельную жизнь (а именно справедливую по отношению к самому себе) для него, и только для него, означает подчинить ее (жизнь), что является предварительным условием любой дальнейшей intrinsically полезной деятельности. Таким образом, только в этом случае подчинение жизни (или лишение ее, с согласия преступника или без него) не является актом.

Это новая логика какая-то. Точнее, старая - божественная.

В-третьих, правильно  ли это с моральной точки зрения - выбирать меньшее из двух зол в  ситуации, когда в перспективе  только зло? Естественно, это не просто вопрос об эвтаназии, это вопрос об основных принципах теории долга. Следует ли судить поступки только по их последствиям или же в них самих есть та intrinsic природа, согласно которой они либо плохие, либо хорошие (злые или добрые, те, которые стоит выполнять, или те, которых следует избежать)? Большинство действий, которые квалифицируются intrinsicalists как плохие уже по своей природе, - убийства и кражи, вождение автомобиля в нетрезвом виде, дезертирство во время военных действий - являются действиями с ярко выраженными плохими последствиями. Тем не менее мы не можем позволить этому факту закрыть факт наличия различий между теориями. Рамки этой работы не позволяют рассмотреть все данные в поддержку inpinsicalism и в опровержение consequentialism.

Т.е. свои категорические ценные указания выдали - а обоснования давать жирно  будет.

На мой взгляд, против эвтаназии был приведен хороший  довод, и был дан ответ на возражения относительно него. Эвтаназия всегда по своей природе является нравственным злом.

Обратите внимание: все время, как  ни крутятся, возвращаются к этому  тезису. Больше сказать-то нечего...

У кого-то могут  оставаться сомнения относительно истинности теории морали, которая лежит в  основе моего доклада.

А как же!

Однако мне бы все-таки хотелось сосредоточить этот доклад на проблеме эвтаназии, чем обращаться к дискуссии о теории морали.

И опять отказ привести обоснования :-)

В двух последующих  разделах этого доклада будет  показано, что общепринятое разрешение на проведение эвтаназии крайне изменчиво. Ни одно из стандартных оправданий не сохраняет в целостности общепринятое разрешение. Каждое, в своей собственной манере, ведет к разрешениям вне скромных границ стандарта.

4. Аргумент  сторонника теории о праве  на самоуправление в пользу эвтаназии.

В основе наиболее общего довода в пользу общепринятого  разрешения эвтаназии лежат принципы права на самоуправление, утверждение, что люди имеют право принимать  свои собственные решения о действиях, которые влияют на них самих. Этот аргумент (теоретически) хорошо подготовлен, чтобы защитить общество, в котором имела бы место практика эвтаназии, от опасностей недобровольной или принудительной эвтаназии. К сожалению, аргументы, в основе которых лежит право на самоуправление, вряд ли подходят для объяснения двух других ограничений, содержащихся в общепринятом разрешении. Подобный аргумент оправдывает не только общепринятое разрешение на проведение эвтаназии, но и намного больше. Если принципы права на самоуправление допускают эвтаназию в упомянутых случаях, то почему же не допустить ее в других случаях?

А почему, если принято делать ампутацию  в случае гангрены, не допускать  ее в других случаях?

Если вышеупомянутый довод правилен, то ни у кого нет  морального права совершать самоубийство или же помогать кому-нибудь другому в этом. Однако я хочу обратить внимание на то, что защитники общепринятого разрешения должны обеспечивать не только достаточно сильную причину, чтобы обосновать подобное право, но и достаточно слабую, чтобы допустить множество других ожидающих своего часа случаев.

Что говорят  о других видах боли и унижения принципы теории о права на самоуправление? Как насчет моральных мучений? Как  насчет унижения не в области ограниченной деятельности и зависимости, но вины или стыда?

Религионер взялся за стандартные ручки управления паствой...

Как принципы теории о праве на самоуправление, допускающие  умерщвление во избежание физических мучений, запретят умерщвление, чтобы  избежать мук депрессии? Конечно, иногда от депрессии можно избавиться, приняв соответствующие медикаменты. Но таким же способом можно избавиться и от физических мучений. Становятся ли некоторые обезболивающие средства неприемлемыми благодаря тому факту, что они вызывают общее успокоение? А что же сказать о том пациенте, который верит в то, что употребление меняющих настроение медикаментов, чтобы одержать верх над депрессией, является мрачным отголоском книги Хаксли "О, дивный новый мир?" Как принципы теории о праве на самоуправление, допускающие умерщвление во избежание унижения зависимости, запретят умерщвление, чтобы избежать мучений стыда?

А зачем запрещать-то? Меньше будет  идиотов, которые стыдятся своих  поступков - останутся те, которые  осознают, что они делают, и поэтому  чувство стыда им не знакомо.

Существует  ряд условий, затрудняющих или делающих неприятным продолжение жизни. Неясно, на каком основании те, кто полагаются на принципы теории права на самоуправление, могут принимать решения (за других!) о том, что некоторые из этих проблем допускают выбор смерти, в то время как другие - нет.

Передергивание - с чего бы это "за других"? Такое решение может  быть принято при явной недееспособности, и никак иначе. В остальных  случаях человек принимает решение  за себя.

Неясно, как  те, кто взывают к принципам  права на самоуправление, могут остановиться просто на этом. Почему принципы дают только одно право предпочесть смерть жизни с болью или унижением? Предположим, что молодой альтруист, представляя, сколько людей зависит от того, найдут ли донорский орган, решает тотчас же пожертвовать всеми своими органами. Сознательный альтруист, каким он является, отказывается от своего собственного счастья, понимая, что его дары станут долей в общей сумме счастья во всем мире. На каком основании ему могут отказать в праве сделать этот дар?

Да ни на каком. Я уже написал выше - пусть таких идиотов, которые видят свое предназначение исключительно в виде банка органов, будет меньше.

Очевидно, самое  необходимое во всех этих случаях - это утверждение о том, как  одобренные обстоятельства (боль, ухудшающаяся болезнь) отличаются от неодобренных. В основе подобного аргумента лежат не принципы права на самоуправление, а некоторые другие принципы. Давайте обратимся к тому, что можно назвать "довод в защиту эвтаназии в безнадежной ситуации".

Собственно, это самая важная проблема на данный момент, поскольку законодательно можно ввести в современном мире только такую эвтаназию.

5.Довод  в защиту эвтаназии в безнадежной  ситуации

В чем убежден  человек, если он начинает разговор с  замечания о том, что положение  некоторых больных настолько плохое, что для них смерть лучше, чем продление жизни, и что мы должны уважать просьбу умертвить их? Двумя путями можно подвести человека к добровольной, и, возможно, даже принудительной эвтаназии.

Первый путь коренится в вопросе: почему следует ограничивать такую быструю и милосердную смерть для тех, кто еще в состоянии просить о ней? Почему одним ее можно разрешить (кто был предусмотрительным и попросил о ней заранее или кто в состоянии просить о ней сейчас), но другим (кто оказался предусмотрителен тогда или кто не в состоянии это сделать сейчас) следует отказать в ней? Не станет ли отказ в таком важном милосердии ошибочным наказанием для тех, кто просто оказался недальновиден, чтобы позаботиться о будущем? От добровольной эвтаназии это ведет к недобровольной. Очевидно, подобная тенденция существует и в Нидерландах, где согласно Remmelink Report имели место 1000 случаев недобровольной эвтаназии по сравнению с 2700 добровольной. Решение Суда США Девятого Округа показывает ту же тенденцию, выдвигая на видное место доктрину подмененной/замененной справедливости.

Второй путь, подводящий к недобровольный или  принудительной эвтаназии, проходит несколько  иначе. Философ Маргарет Бэттин, ведущий  защитник эвтаназии, защищает самоубийство в единичных случаях, когда, как она утверждает, "оно оставляет число примеров деградации человека в этом мире на один меньше".

Золотые слова.

Если самоубийство недавно овдовевшей женщины, страдающей от глаукомы и рака, "оставляет  число примеров деградации человека в этом мире на один меньше", то как был бы воспринят отказ той женщины совершить самоубийство? Логичный ответ очевиден: в мире сохранился бы еще один пример человеческой деградации! Если единственным признаком деградации является нежелание умирать, каким еще может быть ответ? Конечно, этот вывод может быть совсем не то, что утверждает или даже думает Бэттин.