Человеческое достоинство

Человеческое  достоинство

 
Что такое достоинство вообще?

Мы можем, конечно, понимать под достоинством – стоимость, цену: «монета достоинством в пять копеек». Такое достоинство в  принципе относительно, всегда должно быть бóльшим или меньшим, и то, что обладает этим достоинством –  в принципе заменимым, – пригодным  к обмену на что-либо равноценное. Идеальное  выражение этой заменимости –  деньги. Что до человека, то ему может  быть жаловано достоинство генерала (и тогда, скажем, на его вызволение из бандитского плена будут брошены  огромные силы и средства), а может  быть – рядового (и в этом случае обойдутся средствами менее значительными)...

Но то, что чувствует  без всяких объяснений всякий достойный человек – это что ни один по-настоящему ценный предмет и в особенности ни один субъект в принципе не заменимы; испорченная картина не может быть возмещена деньгами или картиной той же стоимости, спиленное любимое дерево – вновь посаженным, потерявшаяся кошка – купленной на рынке другой, и уж конечно, ушедший близкий человек – человеком еще больших достоинств. И даже не говоря о человеке и совершенно независимо от нужности всего перечисленного лично нам, и в картине, в которую вложена душа художника, и в растении, и в животном мы ощущаем и уважаем их жизнь – их самоценное. Для нас это самоценное есть ценность, – в отличие от ценынечто абсолютное, – понятие, значащее по-своему то же, что святыня. Пусть далеко не всегда мы можем блюсти эту святыню живого – уже потому, что созданы плотоядными, – но, переступая ее даже вынужденно и даже в самом малом, не можем не испытывать хоть какого-то внутреннего сопротивления.

Итак, достоинство  имеет две противоположных ипостаси – а) цена и б) бесценное, абсолютное, святое; и когда дело касается человека, достоинство – это, конечно же, только и исключительно святое. Нечего и говорить, что генерал в этом плане вполне равен рядовому, потому что оба прежде всего люди (1). Однако ничтожная идея «цены», достоинства относительного, постоянно вмешивается в наши представления о себе и других и уродует нашу мораль, а все более полное сознание бесценного, абсолютного достоинства каждого плюс соответствующее этому поведение – составляет наш первый и, кажется, по существу единственный долг.

Что такое  человеческое достоинство? Есть ли оно  синоним личного достоинства?

Человеческое достоинство  – это, видимо, та самая абсолютная ценность человека как такового, –  прежде всего как просто биологической  особи со всеми ее потребностями, общими всему человеческому роду. Физическое насилие, притеснение, возмущает  человеческое достоинство (точно так  же как оно возмущает, то есть злит и склоняет к отпору, зверя). Но, кроме  этой общей со всеми сферы, в которой  биологическая особь не вольна, есть в каждой человеческой особи более  или менее выраженная сфера того, в чем она должна оставаться именно вольной, свободной, то есть всегда отдельной  и «другой» – это ее внутренний мир (2). Человек есть и духовная особь – личность; как личность, он не терпит и морального насилия, насилия над своим внутренним миром, в котором, реализуя свою свободу – свободу быть тем, что он есть – человек защищает, как минимум, собственную уникальность. С какого-то момента духовного развития человека являются категории интимного, личного дела, собственного вкуса, частной жизни; все внутри личности и касающееся лишь ее, все ее непохожее, непонятное, непредсказуемое и даже на посторонний взгляд никак не оправданное или никчемное становится свято и неприкосновенно, неподконтрольно, неподотчетно (3). Так достоинство человеческое, может быть, не сразу, не от неандертальца, но закономерно становится синонимом личного. Личное достоинство – человеческое достоинство в самом полном смысле этих слов.

Что такое  личное достоинство?

Итак, личное достоинство  – это абсолютная ценность не только нашего физического естества, требующего внешней свободы от любого рода физического  насилия (это само собой разумеется), но и святыня нашего уникального  внутреннего естества, требующего свободы  внутренней, от любого рода насилия  морального.

Среда обитания личности – другие личности; учитывать интересы других составляет и собственный  интерес, и долг каждой из них; в этой-то среде и на этих условиях личность обнаруживает, определяет естественные границы и отстаивает святыню  своего независимого, неподконтрольного  и непросматриваемого внутреннего  мира. И вход, и взгляд в него без  приглашения – вторжение, насилие; между прочим, даже близкие люди – это те, кого личность сама посвящает в этот свой мир. Не исключение, конечно, и дети: сколько конфликтов из-за того, что им хотят как лучше, а они – по-своему... Но это тема особая.

И еще одно. Наше определение человеческого или  личного достоинства останется  все- таки не до конца внятным, если не указать на то, что, кроме прямого  насилия или вторжения в его  сферу, в любой социальной среде  его искушает, оскорбляет или прямо  отрицает. Именно, это идея статуса. Мы говорили: ценности во всем противостоит цена. Итак, достоинство – это  неотъемлемая и безразмерная ценность каждого человека, в отличие от той определенной «цены», которую  ему назначает и переназначает  общество. Насколько абсолютное выше относительного, настолько звание человека выше звания дворянина, великого художника  или ученого, даже героя, и в той  же самой мере это звание не может  быть посрамлено состоянием крепостного, должностью золотаря или характеристикой  недотепы. Бесконечное больше любого конечного всегда ровно на бесконечность... В общем, человеческое достоинство  во всем автономно от иерархического социального «достоинства», и еще  потому его точный синоним – личное.

Что такое  чувство собственного достоинства?

Читатель наверняка  уже ощутил необходимость этой категории. Отличая собственно личное достоинство  от вообще человеческого, «физического», невозможно не наткнуться на следующее: оно появляется будто бы лишь тогда... когда его начинают чувствовать!

Нет, – спешу  оговориться, – конечно же, святыня  человека, как святыня, абсолютна  в каждом, и остается такой вполне независимо даже от того, как распорядится ей сам человек, ощущает ее он сам  или не ощущает. Если чья-то душа спит или даже усыплена им искусственно, это не значит, что ее нет вовсе; а стало быть, есть и ее достоинство. Пусть достоинство некоего человека молчит в нем самом – скажем, он поступается им ради каких-то выгод – все равно, если только мы сами имеем представление о личном достоинстве каждого, оно в нем существует, и свято, и нисколько не умалено для нас. Это уже не его – а наше дело, дело нашего достоинства. Так, преступника можно лишить свободы (по сути, лишает свободы он себя сам), – но не бить и даже не обращаться к нему на ты; как о женском достоинстве проститутки можно сожалеть, но не пользоваться тем, что она сама его в себе предала – не прибегать к ее услугам...

Короче говоря, человеческое достоинство включает в себя и  личное – хотя бы как его святую возможность, которая и должна быть уважаема, или как право (4), которое остается при личности даже тогда, когда сама личность им не пользуется; но реализовавшееся личное достоинство заявляет о себе в человеке именно тем, что он им дорожит. Дорожит своей миссией неповторимой личности в универсуме, свободой оставаться собою.

Итак. Чувство собственного достоинства – это моральная  добродетель, состоящая в том, что  личное достоинство человека доросло  в нем до самоосознания, а с  тем и сознания права и обязанности  его отстаивать. Когда человек  чувствует, скажем, что закон может  определять лишь правила его совместной с другими жизни, но не цели его жизни и не то, во что ему надлежитверить – это он чувствует собственное личное достоинство.

Что такое  гражданское достоинство?

В древности звание («достоинство») гражданина данного  государства означало его право  на покровительство со стороны этого  государства, его законов; так, гражданина нельзя было безнаказанно убить или  ограбить, не гражданина – раба или  иноземца – в принципе можно; раба защищал лишь его статус чьей-то собственности, иноземца – статус чьего-то гостя. Плюс еще, в отдельных случаях, минимум сострадательности.

С тех пор «гражданское достоинство» накрепко ассоциируется  с готовностью человека отстаивать свои законные права, – и ассоциируется  в общем правильно.

Духовный прогресс человечества внес в понимание гражданского достоинства те великие коррективы, что законные права стали пониматься как права естественные, то есть определяемые не государственной властью, а исключительно самой природой человека и составляющие основу его личного, неотъемлемого и абсолютного человеческого достоинства (5). То есть, все не противоречащее в законодательстве естественным правам, или «правам человека», как их еще называют, только и может быть признаваемо законным, тогда как иные законы в государстве, напротив, могут быть расценены как правонарушающие и в этом случае должны быть отвергнуты. Правосознание – это именно сознание естественных прав.

Так вот, гражданское  достоинство человека – это его  чувство собственного достоинства, отстаивающее себя в государстве  и, если надо, от самого государства; это правосознание, как глубоко личное чувство своих и чужих объективных естественных прав, полный и точный кодекс которых диктует каждому не что иное, как его чувство собственного достоинства. Готовность же подчиняться любым, даже бесчеловечным, законам – это готовность подчиниться не справедливости, а власти как таковой, – и есть рабство. Гражданское достоинство – противоположность рабской психологии.

Если  достоинство по определению абсолютно, то каким образом его можно  «потерять», «уронить», «попрать» или  «воспитать»?

Мы уже этого  касались: ни отнять у человека достоинство, ни наделить его достоинством невозможно. Но, по недостаткучувства своего неотъемлемого личного достоинства, сам человек может оказаться не на его высоте: поступив против совести (которая есть главное содержание личности) или презрев стыд (который есть инстинкт сохранения личного, интимного), – предпочтя тому или другому какие-то выгоды. Таким лишь образом достоинство «теряют», «роняют». Но и это остается личным делом потерявшего и уронившего, – достойные люди этим в другом не воспользуются. Унижать того, кто уже сам себя унизил – будто совершать преступление чужими руками: то же преступление, только еще отвратительнее.

Да, – так что  же значит «попрать» чье-то достоинство? Значит совершить то, с чем по справедливости смириться нельзя: совершить  насилие, все равно над плотью или душою. По сути, достоинство человека не умалишь, даже убив самого человека. Но чувство достоинства оскорбить можно и словом, – и побуждая нас реагировать на оскорбления, это чувство совершенно право. Иногда борьба за личное достоинство составляет наш непреложный долг – например, ничто не может заставить нас предать другого; иногда отказ от такой борьбы – отказ от мести, прощение – самый достойный ответ на обиду. Но и в последнем случае право на защиту достоинства неотъемлемо. В общем, попрать достоинство нельзя, но и пытаться это сделать – преступление.

Ну, и – «воспитать». Понятно, это значит воспитать в  человеке чувство его личного достоинства. Совесть, стыд должны быть у человека личными – не рабскими, не производными от страха или послушания – так что без воспитания такого чувства достойного воспитания не получится...

Какая связь  между личным достоинством и личными  достоинствами?

Достоинство, о котором  мы говорим – и не только человеческое или личное, но и гражданское –  всегда в числе единственном; ни к жалованным, ни к личным достоинствам оно отношения не имеет. Его не вручают за заслуги, оно в нас  – исходно.

Достоинство в каждом уважаемо, достоинства же могут быть любимы, вызывать восхищение; уважение любви не требует. И все-таки есть одно, чем достоинства (множественное число) могут послужить достоинству (единственное): они укрепляют наше чувство достоинства человека вообще, делают наш гуманизм оптимистическим. Ведь можно осмыслить абсолют человеческого достоинства и так: это все лучшее, на что человек в принципе способен.

Что общего между чувством собственного достоинства  и гордостью?

Ничего. Точнее, чувство  собственного достоинства ей в принципе противоположно. Оно должно быть, и  точка; ведь это твой долг перед собою, а долг – не заслуга. Вообще говоря, гордиться можно (и то не нужно) лишь тем, что тебя от других выгодно отличает – достоинство же неотъемлемо  в каждом. Но даже, если большинство  на твоих глазах свое достоинство  предаст, а тебе ценой страшных усилий удастся его сберечь, и это  тебя будто и выделит – достойному человеку ни малейшего удовольствия этот факт не доставит и гордыне  никак не послужит.

Впрочем, те, кто  воображает, что достоинство относительно – измеряется положением – безусловно воспримут в каждом, кого сочтут ниже себя, любые проявления собственного достоинства настоящей гордыней... Но это, как говорится, уже их проблема.

Что общего между личным достоинством и честью?

Понятие чести соединяет  будто бы несоединимое: статус, нечто  в принципе относительное, и достоинство, в принципе абсолютное. Честь –  это социальный статус (место на иерархической ступени или в  общественном мнении), соответствовать  которому душой и телом полагают вопросом личного достоинства.

Категория, как видим, в моральном плане весьма сомнительная. Даже если «положение обязывает» (то есть честь обязывает) к чему-то доброму  – это, тем самым, достойно, –  но лучше, чтобы к доброму нас  обязывало само достоинство независимо от положений. Ведь есть такие положения, что ни к чему доброму и не обязывают...

Честь, подумалось – это и, наоборот, личное достоинство, блюсти которое заставляет статус. Вот – дуэль: здесь, чтобы не упасть в глазах общества, вроде бы защищают свое личное достоинство. Порочность такой  позиции наглядно демонстрирует  сама дуэль. – Защищать достоинство  следует ради него самого. Но достоинство  истинно достойного человека, сверяющегося с собственной совестью, а не с  чужими глазами, не каждый может оскорбить, даже и пытаясь это сделать; и  месть ничего не меняет, и сама по себе недостойна; и жребий, которым  является дуэль (в противном случае она является убийством) – вещь, возмущающая человека, как существо разумное, одной своей бессмысленностью...

В общем, честь и  достоинство – если и не во всем различны, то по меньшей мере взаимозаменяемы. У одних может быть честь, у  других – достоинство. Взять карьеризм, или честолюбие: это именно готовность платить за честь достоинством...

Что общего между достоинством и аристократизмом?

Действительно: аристократизм  будто бы перекликается с чувством собственного достоинства в том, что сознает достоинство индивида прирожденным ему и потому неотъемлемым. Говорят еще, что освобождение дворян от телесных наказаний способствовало в них становлению чувства  достоинства – то есть достоинству  поспособствовала эта аристократическая  привилегия; отчасти оно, наверное, и правда...