Вклад Маршалла в микроэкономику

6) В главе III книги III первого издания "Принципов" дано фактически  самое первое истолкование концепции "эластичности", без помощи  которой прогрессивная теория  стоимости и распределения едва  ли могла получить дальнейшее  развитие. Представление о том, что  спрос может реагировать на  изменение цены в большей или  меньшей пропорциональности, было, конечно, известно еще со времени  дискуссий в начале XIX века относительно  связи между предложением пшеницы  и ценой на нее. Только никто  не дал себе труда более  обстоятельно охарактеризовать  это представление. Потому формула целиком принадлежит Маршаллу[2].

Метод, которым пользовался Маршалл при написании "Принципов экономической науки", отличается большей необычностью, чем может заметить поверхностный читатель. Книга подчеркнуто лишена сенсационности и категоричности. Литературный стиль ее наипростейший, без всяких красивостей. Ход рассуждений автора спокойный, ясный, редко какие абзацы труднодоступны или непонятны умному читателю, даже если он плохо разбирается в экономической науке. Совершенно отсутствуют претензии самого автора на новации или на оригинальность. Главные трудности для читателя представляют взаимосвязанность и непрерывность действия экономических факторов, нашедшие выражение в двух девизах Маршалла: "Природа не делает скачков" и "Множество в единичном и единичное в множестве". Но и с учетом этих трудностей главное впечатление, которое книга производит на не обладающих экономическими знаниями читателей, особенно на тех, кто еще не продвинулся дальше книги IV, заключается в том, что они получают ясное, выразительное и гуманное представление о вполне очевидных вопросах.

Этим удачным литературным стилем Маршалл достиг нескольких из поставленных им перед собой целей. Книга стала доступной для широкой публики. Она повысила общественную репутацию экономической науки. Она вызвала минимум споров. Большинству рецензентов понравилось отношение автора к предмету своего исследования, к своим предшественникам и к своим читателям. Они порадовали Маршалла, обратив внимание на то, как ему удалось удачно выделить нравственные и остро необходимые гуманные аспекты науки, считавшейся прежде мрачной и жестокой. Он также был доволен тем, что рецензенты при этом сумели не подвергать сомнению интеллектуальный уровень книги. Более того, с течением времени интеллектуальные качества книги практически незаметно, без всякого шума и треволнений, пропитали британскую экономическую науку.

Однако кроме литературной работы Маршалл выполнял немало государственных заданий. В 1891 - 1894 годах он состоял членом Королевской комиссии по труду. В 1893 году он выступал в Королевской комиссии по престарелым беднякам и внес предложение об объединении благотворительных комитетов с правительственным ведомством по реализации "Закона о бедных". В начале 1899 года он представил Комитету по индийской валюте обстоятельно подготовленные записки. Позднее, в том же 1899 году, Маршалл подготовил для Королевской комиссии по местному налогообложению "Меморандум о классификации имперских и местных налогов и контингенте налогоплательщиков". В 1903 году, в самый разгар споров о тарифной реформе, он по просьбе министерства финансов написал свой великолепный меморандум "О фискальной политике в международной торговле". В 1908 году по настоянию тогдашнего министра финансов Ллойд Джорджа, этот меморандум был опубликован в качестве парламентского документа, причем "в значительной степени в том виде, в каком он был первоначально написан".

За те двадцать три года, пока он занимал профессорскую кафедру, Маршалл принимал участие в трех важных движениях, которые заслуживают того, чтобы их отметить отдельно. Это основание Британской экономической ассоциации (теперь Королевское экономическое общество), полемика в Кембридже по вопросу о присвоении ученых степеней женщинам, введение в Кембридже экзаменов на получение отличий по экономической науке.

Таким образом, и в формальном смысле Маршалл был основателем Кембриджской школы. Он тем более был ее основателем в неофициальных отношениях со многими поколениями своих учеников, в тех отношениях, которые играли такую большую роль во всей его жизни как ученого и в становлении научной карьеры самих его учеников, Маршалл вышел в отставку с поста руководителя кафедры политической экономии в 1908 году, в возрасте 66 лет. Освободившись от чтения лекций и от ответственности за учеников, он все свое внимание уделил доработке главного труда своей жизни. Со времени публикации "Принципов" прошло 18 лет, и с тех пор у него накопилось множество материалов, которые нужно было обобщить и воплотить в книги. Прошло еще двенадцать лет, когда в 1919 году, на 77-м году его жизни, была издана книга "Промышленность и торговля".

"Промышленность  и торговля" - это совсем иной  тип книги, чем "Принципы". Большая  ее часть носит описательный  характер. Целая треть книги посвящена  экономической теории и обобщает  результаты его многолетних исследований  в этой области. Совмещение ее  отдельных частей в одном томе  несколько искусственно. Трудности  такого их совмещения, преследовавшие его столько лет, ему так и не удалось преодолеть. Книга эта представляет не столько структурное единство, сколько возможность совместить ряд частично связанных между собой проблем экономической теории.

Три книги, на которые делится весь том, как и приложения, очень мало пострадали бы, если бы они были изданы отдельно. Книга I, озаглавленная "Некоторые корни нынешних проблем индустрии и торговли", содержит историю борьбы за индустриальное лидерство Англии, Франции, Германии и Соединенных Штатов, главным образом на протяжении второй половины XIX века. Книга II - "Господствующие тенденции в организации бизнеса", - хотя и не строго историческая, в основном также содержит обзор эволюции форм организации бизнеса в течение второй половины XIX века. Книга I представляет собой обзор экономического развития того периода в национальных масштабах. Книга II содержит обзор технико-экономического развития этих стран. Книга III - "Монополистические тенденции: их связь с общественным благосостоянием" - рассматривает более подробно специальные проблемы того же периода, относящиеся к транспорту, трестам, картелям и комбинатам.

Таким образом, заключающееся в книге единство проистекает из того обстоятельства, что она представляет собой анализ форм индивидуалистического капитализма, установившегося в Западной Европе к 1900 году, характеристику их изменения и степени их соответствия интересам общества. Однако главная ценность этого труда заключается в том, что она содержит плоды исследований Маршалла по множеству различных проблем, содержит идеи, исходные позиции для многих исследований. По отзывам Дж. М. Кейнса, эта была лучшая книга того времени, которая указывала направления оригинальных исследований для будущих поколений ученых экономистов в области промышленности и торговли.

В 1922 г. А. Маршалл завершил книгу "Деньги, кредит и торговля", и в следующем году она была опубликована. Содержание ее несколько отличалось от намеченного автором плана: она не включала "изучение воздействия на жизнь и труд человека, оказываемое имеющимися ресурсами рабочей силы". Но Маршаллу удалось в этой книге воплотить свой вклад в теории денег и внешней торговли. Профессор Эджуорт писал о ней в "Economic journal", что, хотя многое в ней было написано в 80-х годах прошлого века (XIX-го), многое в ней станут читать и в 80-х годах ХХ века.

Современные ученые подчеркивают значительное влияние на развитие экономической науки трудов А.Маршалла и тот факт, что уже в конце 19 в. термин «политическая экономия» (political economy) как название экономической теории постепенно выходит из широкого употребления, сменяясь термином «экономика» (economics – в честь названия книги А.Маршалла Principles of economics), который повсеместно распространен в экономической науке в настоящее время. Современные экономисты признают первостепенную роль ученого как родоначальника классического направления.

Однако в настоящее время существует и определенная критика политики А. Маршалла. Основным институтом у Маршалла была объявлена не конкуренция, а свобода предпринимательства. Тем не менее, система свободного предпринимательства у Маршалла прочно опирается на конкуренцию, поскольку в основе ее лежит рынок, где действует много мелких предпринимательских единиц, каждая из которых сама по себе не способна оказывать влияние на общий спрос или на рыночную цену. В этом смысле свободное предпринимательство отличается от монополии лишь по степени, а не в принципе, так как оно представляет собой лишь один край в спектре рыночных форм. Иначе говоря, элемент монополии неизбежно имеется в любой конкурентной системе, тем самым у Маршалла закладывалась основа развитой позже теории монополистической конкуренции. Но сам Маршалл либо не был склонен, либо не сумел сделать переход к такой теории. Хотя все орудия для этого были, он оставил без внимания весь спектр рыночных структур, лежащий между чистой конкуренцией и монополией. Вполне возможно, что определение стоимости в условиях несовершенной конкуренции представлялось ему слишком неточным, чтобы сделать его предметом серьезного теоретического анализа.

Также современные ученые полагают, что аналитический метод Маршалла лучше всего назвать методом частичного равновесия. В каждой данной ситуации он принимает за постоянные все элементы, кроме одного, и тщательно исследует последствия изменений этого одного элемента. Другие авторы указывают, что этот подход подвержен ограничениям, вытекающим из анализа общего равновесия, в том смысле, что первое является по существу частным случаем второго. Очевидно, Маршалл видел эту методологическую проблему, когда признавал, что изменения факторов, которые надо считать постоянными, неизбежно окажут влияние и на переменный фактор. Это ясно видно из его анализа сопряженных продуктов, комбинированного (composite) спроса и явления взаимодополняемости. Но он не смог построить логичную схему общей взаимозависимости. Нетрудно составить простую систему уравнений, описывающих спрос и предложение для одного товара, взятого в отдельности, если считать все остальные цены неизменными. Ведь при наличии соответствующих графиков предложения и спроса стоимость определяется как точка равновесия этих двух сил. Но при этом игнорируются влияния на цену со сторон изменений в потреблении, вытекающих из изменений дохода. Эти факторы отодвигаются в сторону как изменения "второго порядка". Проблема еще более усложняется, когда этот метод применяется к распределению, потому что в этом случае необходимо сделать допущение, что предложение факторов производства относительно фиксировано и непосредственно не реагирует на рыночные изменения.

Таким образом, А. Маршалл внес неоценимый вклад в микроэкономический анализ. Он значительно пополнил графический и математический инструментарий микроэкономического анализа, наиболее точно и исчерпывающе определил подход к понятию издержек, ему принадлежит введение понятия краткосрочного и долгосрочного периода в экономической науке, исследовал функционирование монополий, фактически дал самое первое истолкование понятия эластичности и др. Труды А. Маршалла дали мощный стимул дальнейшему развитию микроэкономического анализа.

4. Эволюция экономической науки в контексте формирования системной парадигмы.

Парадигма – совокупность фундаментальных научных установок, представлений и терминов, принимаемая и разделяемая научным сообществом и объединяющая большинство его членов.

Перемены, происходящие в современной экономической системе, позволяют говорить о становлении качественно нового общества, которое уже принято называть постиндустриальным, информационным или даже постэкономическим. Для подобного общества характерны значительные изменения во всех сферах жизни, обусловленные, прежде всего, структурными сдвигами в уровне развития производительных сил, требующих трансформации производственных отношений, а также происходящими преобразованиями во всех видах социальных отношений. Приоритетное значение в формирующейся системе приобретает информация как непосредственно экономическая категория, исследование которой требует новых научных подходов, изменения стиля научного мышления.

С этой точки зрения накопление знаний об изменениях, происходящих в процессе рыночной модернизации, можно связать с распространением идей меркантилизма, представители которого выступили первыми систематизаторами накапливаемого эмпирического опыта. Они пытались понять и описать происходящие изменения с использованием преимущественно каузального метода исследования. Это позволило сформулировать первое определение предмета экономики - науки о богатстве, создаваемом в результате внешней торговли, в накоплении которого они видели залог процветания государства, а следовательно, акцентировали внимание на его роли как активного регулятора подобного процесса. Виднейшие представители этого учения - У. Стаффорд, Г. Скаруффи, Т. Ман, А. де Монкретьен и др. - по-разному трактовали суть экономических явлений, механизмы государственного участия в экономическом развитии, но сходились в одном: накопление богатства - это залог прогресса, необходимым условием которого выступает знание и понимание происходящих процессов, выявление закономерностей, которые влияют на это развитие. Ограничения в методологии не позволили меркантилистам выйти за рамки описания эмпирии, но они выполнили свою основную историческую миссию.

В рамках меркантилистского взгляда на общественное развитие был собран значительный эмпирический материал, который не поддавался систематизации без выработки соответствующей научной парадигмы, первые попытки формирования которой можно связать с распространением идей физиократов. Используя метод научной абстракции, они смогли построить первую экономическую таблицу, формализовано описав взаимодействие между основными субъектами экономических отношений, дав характеристику этих отношений с использованием новой научной терминологии (например, анализ капитала или авансов у Ф. Кенэ позволил выявить производство «чистого продукта», определение которого стало центральным элементом самого экономического анализа).

Исторически первым методом исследования классической политической экономии стала формальная логика, т.е. изучение мысли с точки зрения ее структуры и формы. В рамках формальной логики был разработан достаточно широкий объем общенаучных методов и приемов познания. Наиболее известные и важные из них - это индукция и дедукция, анализ и синтез, аналогия и абстракция, гипотеза и доказательство. При этом следует отметить, что законы формальной логики влияют на получение определенности и непротиворечивости в рамках категориального аппарата экономической теории, а сама сущность формальной логики в большей степени способствует систематизации существующих экономических категорий. Искусство обработки научных понятий связывается со значительным усовершенствованием аппарата формальной логики в период средневековой схоластики. На первый план стал выходить дедуктивный метод исследования, однако говоря об анализе экономических процессов, оперирование экономическими понятиями в данный период нередко проходило не только в отрыве от конкретных эмпирических экономических исследований, но и от потребностей реальной экономической жизни. Определенный поворот произошел уже в новое время, когда акцент был перенесен с анализа тех или иных схоластических конструкций на реальную экономическую практику классиками политической экономии, которые сконцентрировались на поиске оснований для создания теории в реальных фактах действительности, на обозначении максимально достижимых количественных пропорций между явлениями и процессами экономической жизни. Классики политической экономии при рассмотрении, например, богатства, опираются на известную теорию естественного права. Их мысль была направлена на открытие естественных, вытекающих из самой природы человека рациональных законов развития общества. При таком подходе объектом анализа становятся как отдельные индивиды, так и социальные классы, целью существования которых выступает стремление к достижению естественного порядка. В этой связи вводится понятие «экономического человека», который представляет собой индивида, преследующего свои личные интересы через участие в общественном производстве. С философской точки зрения можно говорить о том, что происходит усиление методологических позиций субъективизма и утилитаризма.