Соотношение международного права и внутреннего права государств

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 07 Апреля 2014 в 17:30, реферат

Краткое описание

Так, русский юрист Ф.Ф. Мартене писал, что «современное международное право нельзя понять, не зная действующего государственного права образованных народов». Другой русский международник JI.A. Камаровский подчеркивал, что «нормы, выставленные каким-либо одним государством, превращаются в международные лишь на основании согласия всех остальных народов, выраженного либо молчаливо (обычай), либо формально (договор)».

Прикрепленные файлы: 1 файл

реферат. основы права Соотношение международного права и внутреннего права государств.docx

— 32.62 Кб (Скачать документ)

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

 

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА И ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

НИЖЕГОРОДСКИЙ ИНСТИТУТ УПРАВЛЕНИЯ

 

 

 

Факультет заочного обучения

Кафедра теории государства и права и сравнительного правоведения

 

 

РЕФЕРАТ

 

ПО ДИСЦИПЛИНЕ  «Основы права»

«Соотношение международного права и внутреннего права государств»

 

Специальность: ГМУ                                       

                                                                    Выполнил: студентка гр. Гб-511

                                                                     Завьялова Кристина Александровна

                                                            Научный руководитель:

                                                        Старший преподаватель 

                                                                         Манцурова Елена Александровна

 

 

г. Нижний Новгород

2013 г.

1. Соотношение  международного права и внутреннего  права государств

 

1.1 Доктринальные  подходы к проблеме соотношения  международного и национального  права

Проблема соотношения международного и национального права занимает центральное место в доктрине и практике современного нормотворческого процесса, хотя имеет давние исторические корни.

По мере развития международных отношений вопрос о взаимосвязи международного и национального права стал привлекать внимание юристов-международников уже в начале XIX в.

Так, русский юрист Ф.Ф. Мартене писал, что «современное международное право нельзя понять, не зная действующего государственного права образованных народов». Другой русский международник JI.A. Камаровский подчеркивал, что «нормы, выставленные каким-либо одним государством, превращаются в международные лишь на основании согласия всех остальных народов, выраженного либо молчаливо (обычай), либо формально (договор)».

Однако доктринальные концепции соотношения международного и внутреннего права были разработаны в трудах западных ученых. Ими были выдвинуты две теории, признаваемые и в настоящее время: дуалистическая и монистическая.

Дуалистическая концепция была впервые сформулирована немецким ученым XIX в. Г. Трипелем в его работе «Международное и внутригосударственное право». Суть ее сводилась к следующему: «Международное и внутригосударственное право суть не только различные отрасли права, но и различные правопорядки. Это два круга, которые тесно соприкасаются, но никогда не пересекаются».

Наиболее верным последователем дуалистической теории среди современных ученых был итальянец Д. Анцилотти. Однако и Г. Трипель, и Д. Анцилотти, относя международное и национальное право к различным правовым системам, не отрицали их взаимосвязи.

Г. Трипель указывал, что международное право будет «во многих отношениях совсем бессильным», если оно не будет постоянно «обращаться за помощью к внутреннему праву».

Советская доктрина международного права в абсолютном большинстве разделяла дуалистическую концепцию, но акцентировала внимание на взаимодействии международного и национального нрава в процессе нормообразования.

Современный итальянский юрист-международник А. Кассезе, поддерживая позицию Г. Трипеля, указывает, что международное право не является самодостаточной правовой системой, так как государство не способно самостоятельно выражать свою волю, являясь абстрактной структурой действующей через индивидов.

Монистическая концепция рассматривает международное и национальное право как части единой правовой системы. Впервые в 1899 г. данную идею выдвинул немецкий ученый В. Кауфманн. Однако он признает их неравноправными по своему статусу, а отдает предпочтение либо приоритету национального права, либо приоритету международного права. Отсюда сформировалось два направления в монистической теории.

Первое - наиболее раннее, получившее развитие в XIX в., исходило из признания верховенства национального права и рассматривало международное право как сумму внешнегосударственного права различных стран. Выразителем указанного направления явился немецкий философ Г. Гегель, который утверждал, что «взаимоотношения между государствами представляют собой взаимоотношения между самостоятельными контрагентами, которые стипулируют между собой, но... остаются выше этих стипуляций». Рассматривая государство как «абсолютную власть на земле», он приходил к выводу, что государство способно не только по своей воле изменить внутреннее право, но и нормы внешнегосударственного права, т.е. международного права. Несостоятельность указанных постулатов очевидна, ибо они легализируют произвол в международных отношениях, отрицая возможность создания международного правопорядка.

Однако в настоящее время монистическая теория, признающая верховенство национального права, не имеет сторонников среди юристов-международников.

Наибольшее распространение получило второе направление монистической концепции, основывающееся на признании примата международного права. Следует подчеркнуть, что среди представителей указанного направления нет единства относительно правовых последствий доминирующего влияния международного права на процесс внутригосударственного регулирования, что привело к возникновению двух течений: радикального монизма и умеренного монизма.

Выразителем идеи радикального монизма является австрийский ученый Г. Кельзен, который считается автором монистической теории. По мнению Г. Кельзена, международный правопорядок имеет значение как часть универсального правопорядка, включающего все национальные правопорядки. Международный правопорядок определяет территориальную, персональную и временную сферы действительности национальных правопорядков, делая возможным существование множества государств. Причем международное право определяет содержание национального права, регулируя те вопросы, которые бы государства, в противном случае регулировали бы произвольно в одностороннем порядке. Государство, по мнению Г. Кельзена это правовое явление, юридическое лицо, корпорация. Отсюда соотношение международного права и национального «напоминает соотношение национального правопорядка и внутренних норм корпорации». Отвергая дуалистическую теорию, он утверждает, что лишь чистая теория права, по его мнению, дает возможность рассматривать международное и национальное право как части единой универсальной системы, проистекающей из единой общей нормы. Международное право, являясь высшим правопорядком, делегирует полномочия государствам осуществлять юрисдикцию на своей территории. Поэтому нормы национального права должны основываться на нормах международного права и в случае противоречия последним теряют юридическую силу1.

Позицию Г. Кельзена разделяли французские ученые Ж. Ссель и Ш. Руссо, которые признавали «существование международного правопорядка, стоящего над государственными федеральными правопорядками» 2. Однако ошибочность теоретических воззрений радикальных монистов, отрицающих государственный суверенитет, сразу становилась очевидной при сопоставлении их с реальным процессом нормотворчества, что подчеркивалось в советской доктрине международного права 70-80-е гг. прошлого столетия. Советские юристы-междуна- родники (Р.А. Мюллерсон, Е.Т. Усенко, Г.И. Тункин, Д.Б. Левин и др.) указывали, что сторонники как верховенства национального права, так и примата международного права противопоставляют международное право и государственный суверенитет, но государственный суверенитет и международное право предполагают друг друга. Объективная реальность такова, что государства в силу своего суверенитета являются основными субъектами и творцами международного права, определяя по своему усмотрению его содержание. В то же время суверенитет государства не является абсолютным, и оно обязано соблюдать международный правопорядок, установленный международным сообществом. Отсюда суверенитет государства означает их равенство, неподчинение друг другу, а не международному праву.

Неправильность утверждений радикальных монистов стала очевидной и для западных юристов, что привело к появлению нового течения умеренного монизма. Его представители Я. Броунли, X. Лаутерпахт (Англия), А. Фердросс (Австрия), В.Фридман (США) считают, что концепция радикальных монистов «не соответствует правовым реальностям существования суверенных государств и низводит внутригосударственное право до положения служанки международного права». Умеренные монисты подвергают критике и постулат о делегировании международным правом юрисдикционных полномочий государствам, подчеркивая тот факт, что международное право устанавливает пределы деятельности каждого государства, ограничивая тем самым свободу их действий на международной арене. Поэтому внутреннее право в случае противоречия международным обязательствам государства автоматически не теряет силы, законы и иные нормативные акты продолжают временно применяться национальными судами до тех пор, пока государство не приведет их в соответствие с международными обязательствами.

Если такие акты затрагивают интересы другого государства - участника международного договора, оно может потребовать через дипломатические каналы, чтобы первое государство выполнило свои международные обязательства, т.е. привело свое законодательство в соответствие с положениями договора.

Следует отметить, что предложенная умеренными монистами концепция относительно временной действительности национальных законов, противоречащих международным обязательствам, привела к появлению в современной западной доктрине нового течения, называемого теорией гармонизации, выдвинутой английским юристом Дж. Фитцморисом. Он ссылается на международную ответственность государства, если оно не приводит свое законодательство в соответствие с международным правом, и указывает на то, что вопрос трансформации национального права лежит исключительно в сфере компетенции государства. Международная ответственность государства не аннулирует закон. Международный Суд может только обязать государство уплатить репарацию, если таким законом нанесен ущерб другому государству.

 

И наконец, ряд западных юристов-международников (М. Шоу (Великобритания), Б. Баархорн (Нидерланды)) считают, что разногласия между монистами и дуалистами по проблеме соотношения международного и национального права носят нереальный, искусственный характер и отрицают существование общей системы, в которой одновременно действуют международное и национальное право либо одному из них принадлежит приоритет, или право вмешательства в правовую систему другого. Каждое право является верховным в своей собственной системе: английское право - на территории Великобритании, французское - во Франции. Нельзя говорить о верховенстве французского права над английским, а лишь о двух различных правовых системах, действующих самостоятельно. Такой же подход применим к проблеме соотношения международного и национального права, оба они являются правовыми системами, действующими в различных правопорядках. Вопрос о соотношении возникает лишь в случае конфликта обязательств, когда государство, основываясь на внутреннем праве, действует вопреки международным обязательствам. В таком случае поведение государства является неправомерным, но не преодолевается соответствующей нормой международного права. Очевидно, что указанная аргументация при всем ее критическом отношении к монизму и дуализму, фактически отражает дуалистическую концепцию.

Что касается позиции ученых стран СНГ, особенно российских, в трудах которых проблема соотношения международного и национального права обсуждается наиболее активно, то в отличие от советской доктрины большинство из них разделяет позиции умеренных монистов, рассматривая международное и национальное право как части единой системы права при определяющем влиянии первого на процесс национального нормотворчества.

Лишь некоторые российские ученые (Е.Т. Усенко, С.В. Черниченко) продолжают отстаивать дуалистические подходы. В частности, Е.Т. Усенко утверждает, что возражения против самостоятельности двух правовых систем научно не обоснованы. Где нет самостоятельности, там нет отношений между ними, а лишь «состояние слитности, нерасчлененности». Отношение предполагает связь. Однако эта связь не имеет характера подчинения, а лишь координации, взаимосогласованности и взаимодополняемости. Такой же аргумент приводится С.В. Черниченко, указывающим на то, что международное и внутригосударственное право не подчинены друг другу в плане юридического старшинства: «Они действуют в разных плоскостях, реализуются в разных сферах, обусловленных природой регулируемых».

При всей справедливости последнего высказывания нельзя согласиться с утверждением Е.Т. Усенко, что международное право не имеет «собственной юридической силы на территории государства. Для того, чтобы оно приобрело такую силу, оно должно иметь статус национальной нормы. А это может сделать только территориальный суверен, издав соответствующий национально-правовой акт». Как будет показано ниже, вследствие интернационализации современной общественной жизни, способы влияния международного права на реформирование национальной правовой системы разнообразны и включают, при наличии явно выраженной воли государства, прямое действие международных норм на его территории.

В целом же анализ дуалистической и монистической концепций позволяет сделать вывод, что, только используя все рациональное в доктринальных подходах дуалистов и монистов, можно понять механизм современного нормообразования. Базируясь на положениях дуалистической теории, следует признать автономность, специфику действия международного права и национального права в субъектной, нормообразовательной и правоприменительных сферах. Но их самостоятельность не означает изолированность. Международное и национальное право находится в тесном взаимодействии, постоянном взаимном влиянии как в содержательном, так и в процессуальном плане.

Причины тесной взаимосвязи и взаимовлияния международного и национального права выражаются в следующем:

- совпадение  субъектов международного и национального  права. Государства, являясь основными  субъектами международного права, создают нормы международного  права. И в то же время государства  осуществляют суверенную законодательную  и исполнительную власть на  своей территории, определяя внутреннюю  и внешнюю политику. При этом  следует учитывать, что нормы  международного права по процедуре  принятия значительно отличаются  от норм внутреннего права. Если  первые выражают интересы государств, участвующих в разработке договора, и носят компромиссный характер, то вторые защищают интересы конкретного государства;

Информация о работе Соотношение международного права и внутреннего права государств