Константин Эдуардович Циолковский. Основные труды

 

1. Весьма вероятно, что аэростаты будут и металлические. 
 
2. Циолковский может со временем оказать значительные услуги воздухоплаванию. 
 
3. Всё-таки пока металлические аэростаты устраивать очень трудно. Аэростат — игрушка ветра, а металлический материал бесполезен и неприменим… 
 
Г-ну Циолковскому оказать нравственную поддержку, сообщив ему мнение Отдела о его проекте. Просьбу же о пособии на проведение опытов отклонить. 
 
23 октября 1890 года

 

Несмотря на отказ  в поддержке, Циолковский отправил благодарственное письмо в ИРТО. Небольшим  утешением стало сообщение в  «Калужских губернских ведомостях», а  затем и в некоторых других газетах: «Новостях дня», «Петербургской газете», «Русском инвалиде» о докладе  Циолковского. В этих статьях отдавалось должное оригинальности идеи и конструкции  аэростата, а также подтверждалась правильность проделанных вычислений. Циолковский на собственные средства делает небольшие модели оболочек аэростата (30х50 см) из гофрированного металла  и проволочные модели каркаса (30х15 см), чтобы доказать, в том числе  и себе, возможность использования  металла.

 

В 1891 году Циолковский  предпринял ещё одну, последнюю, попытку  защитить свой дирижабль в глазах научного сообщества. Он написал большую  работу «Аэростат металлический  управляемый», в которой учёл замечания  и пожелания Жуковского, и 16 октября  послал её, на этот раз в Москву, А. Г. Столетову. Результата снова не было.

 

Тогда Константин Эдуардович обратился за помощью к знакомым и на собранные средства заказал  издание книги в московской типографии М. Г. Волчанинова. Одним из жертвователей  стал школьный друг Константина Эдуардовича, известный археолог А. А. Спицын, гостивший  в это время у Циолковских  и проводивший исследования древних  стоянок человека в районе Свято-Пафнутьева Боровского монастыря и на устье  реки Истермы. Изданием книги занимался  друг Циолковского, преподаватель Боровского училища С. Е. Чертков. Книга вышла  уже после перевода Циолковского в Калугу в двух выпусках: первый — в 1892 году; второй — в 1893.

 

Другие  работы. Первое научно-фантастическое произведение. Первые публикации 
 
В 1887 году Циолковский написал небольшую повесть «На Луне» — своё первое научно-фантастическое произведение[53]. Повесть во многом продолжает традиции «Свободного пространства», но облечена в более художественную форму, имеет законченный, хотя и очень условный, сюжет. Два безымянных героя — автор и его друг физик — неожиданно попадают на Луну. Главной и единственной задачей произведения является описание впечатлений наблюдателя, находящегося на её поверхности. Рассказ Циолковского отличается убедительностью, наличием многочисленных подробностей, богатым литературным языком:

 

Мрачная картина! Даже горы обнажены, бесстыдно раздеты, так  как мы не видим на них легкой вуали — прозрачной синеватой  дымки, которую накидывает на земные горы и отдалённые предметы воздух…  Строгие, поразительно отчётливые ландшафты! А тени! О, какие тёмные! И какие  резкие переходы от мрака к свету! Нет тех мягких переливов, к которым  мы так привыкли и которые может  дать только атмосфера. Даже Сахара —  и та показалась бы раем в сравнении  с тем, что мы видели тут. 
 
К. Э. Циолковский. На Луне. Гл.1. 
 
Кроме лунного пейзажа Циолковский описывает вид неба и светил (включая Землю), наблюдаемых с поверхности Луны. Им подробно проанализированы следствия малой силы тяжести, отсутствия атмосферы, других особенностей Луны (скорости вращения вокруг Земли и Солнца, постоянной ориентации относительно Земли). 
 

 

На Луне оно составляет частое и грандиозное явление... Тень покрывает или всю Луну, или  в большинстве случаев значительную часть её поверхности, так что  полная темнота продолжается целые  часы... 
 
Серп стал ещё уже и наряду с Солнцем едва заметен... 
 
Серп совсем сделался не виден… 
 
Вот как будто кто-то с одной стороны светила приплюснул невидимым гигантским пальцем его светящуюся массу. 
 
Вот уже видна только половина Солнца. 
 
Наконец исчезла последняя его частица, и всё погрузилось в мрак. Набежала и прикрыла нас огромная тень. 
 
Но слепота быстро исчезает: мы видим месяц и множество звёзд. 
 
Месяц имеет форму тёмного круга, охваченного великолепным багровым сиянием, особенно ярким, хотя и бледным с той стороны, где пропал остаток Солнца. 
 
Я вижу цвета зари, которыми когда-то мы любовались с Земли. 
 
И окрестности залиты багрянцем, как бы кровью. 
 
К. Э. Циолковский. На Луне. Гл.4.

 

Также в повести  рассказывается о предполагаемом поведении  газов и жидкостей, измерительных  приборов. Описаны особенности физических явлений: нагрева и охлаждения поверхностей, испарения и кипения жидкостей, горения и взрывов. Циолковский  делает ряд намеренных допущений  для того, чтобы продемонстрировать лунные реалии. Так, герои, оказавшись на Луне, обходятся без воздуха, на них никак не сказывается отсутствие атмосферного давления — они не испытывают никаких особенных неудобств, находясь на поверхности Луны. Развязка так же условна, как и остальной  сюжет, — автор просыпается на Земле и узнаёт, что был болен  и находился в летаргическом  сне, о чём сообщает своему другу  физику, удивляя его подробностями  своего фантастического сна. 
 
За последние два года проживания в Боровске (1890—1891) Циолковский написал несколько статей, посвящённых различным вопросам. Так, в период 6 октября 1890 - 18 мая 1891 на основе опытов по сопротивлению воздуха им была написана большая работа «К вопросу о летании посредством крыльев». Рукопись была передана Циолковским А. Г. Столетову, тот отдал её на рецензию Н. Е. Жуковскому, который написал сдержанный, но вполне благоприятный отзыв:

 

Сочинение г. Циолковского производит приятное впечатление, так  как автор, пользуясь малыми средствами анализа и дешевыми экспериментами, пришел по большей части к верным результатам… Оригинальная метода исследования, рассуждения и остроумные опыты  автора не лишены интереса и, во всяком случае, характеризуют его как  талантливого исследователя… Рассуждения  автора применительно к летанию  птиц и насекомых верны и вполне совпадают с современными воззрениями  на этот предмет.

 

Циолковскому было предложено выбрать фрагмент из этой рукописи и переработать его для  печати. Так появилась статья «Давление  жидкости на равномерно движущуюся в  ней плоскость», в которой Циолковский  исследовал движение круглой пластины в воздушном потоке, использовав  собственную теоретическую модель, альтернативную ньютоновской, а также  предложил устройство простейшей экспериментальной  установки — «вертушки». Во второй половине мая Циолковский написал  небольшое эссе — «Как предохранить хрупкие и нежные вещи от толчков  и ударов». Эти две работы были отосланы Столетову и во второй половине 1891 года в «Трудах отделения Физических наук Общества любителей естествознания» (т. IV) были напечатаны, став первой публикацией  трудов К. Э. Циолковского.

 

Семья

 

В Боровске у Циолковских  родилось четверо детей: старшая  дочь Любовь (1881) и сыновья Игнатий (1883), Александр (1885) и Иван (1888). Циолковские  жили бедно, но, по словам самого учёного, «в заплатах не ходили и никогда  не голодали». Большую часть своего жалования Константин Эдуардович тратил на книги, физические и химические приборы, инструменты, реактивы.

 

За годы проживания в Боровске семья несколько раз  вынуждена была менять место жительства — осенью 1883 года переезд на Калужскую  улицу в дом бараночника Баранова. С весны 1885 года жили в доме Ковалёва (на той же Калужской улице).

 

23 апреля 1887 года, в  день возвращения Циолковского  из Москвы, где он делал доклад  о металлическом дирижабле собственной  конструкции, в его доме случился  пожар, в котором погибли рукописи, модели, чертежи, библиотека, а также  всё имущество Циолковских, за  исключением швейной машинки,  которую удалось выбросить через  окно во двор. Это был тяжелейший  удар для Константина Эдуардовича,  свои мысли и чувства он  выразил в рукописи «Молитва»  (15 мая 1887 года).

 

Очередной переезд  в дом М. И. Полухиной на улице  Круглой. 1 апреля 1889 года разлилась  Протва, и дом Циолковских был  затоплен. Снова пострадали записи и книги.

 

С осени 1889 года Циолковские  жили в доме купцов Молчановых по адресу: Молчановская улица, дом 4. 
 
 
 
Отношения с боровчанами

 

С некоторыми жителями города у Циолковского сложились  приятельские и даже дружеские отношения. Первым его старшим другом после  приезда в Боровск стал смотритель училища Александр Степанович Толмачёв, к несчастью скончавшийся в январе 1881 года, немногим позднее отца Константина  Эдуардовича. Среди прочих — учитель  истории и географии Евгений  Сергеевич Еремеев и брат жены Иван Соколов. Также Циолковский  поддерживал дружеские отношения  с купцом Н. П. Глухарёвым, следователем Н. К. Феттером, в доме которого была домашняя библиотека, в организации  которой принял участие и Циолковский. Вместе с И. В. Шокиным Константин Эдуардович увлекался фотографией, мастерил и запускал воздушных змеев  с обрыва над Текиженским оврагом.

 

Однако для большинства  сослуживцев и жителей города Циолковский был чудаком. В училище  он никогда не брал «дань» с нерадивых  учеников, не давал платных дополнительных уроков, по всем вопросам имел собственное  мнение, не принимал участия в застольях  и гулянках и сам никогда ничего не праздновал, держался обособленно, был малообщительным и нелюдимым. За все эти «странности» коллеги  прозвали его Желябкой и «подозревали в том, чего не было». Циолковский  мешал им, раздражал их. Сослуживцы, в большинстве своём, мечтали  избавиться от него и дважды доносили на Константина Директору народных училищ Калужской губернии Д. С. Унковскому за его неосторожные высказывания в  отношении религии. После первого  доноса пришёл запрос о благонадёжности  Циолковского, за него поручились Евграф Егорович (тогда ещё будущий тесть  Циолковского) и смотритель училища  А. С. Толмачёв. Второй донос поступил уже после смерти Толмачёва, при  его преемнике Е. Ф. Филиппове  — человеке нечистоплотном в делах  и поведении, крайне негативно относившемся к Циолковскому. Донос чуть было не стоил Циолковскому работы, ему  пришлось ехать в Калугу давать разъяснения, потратив на поездку большую часть  своего месячного жалования.

 

Жители Боровска также не понимали Циолковского и  сторонились его, смеялись над ним, некоторые даже опасались, называли «сумасшедшим изобретателем». Чудачества Циолковского, его образ жизни, кардинально  отличавшийся от образа жизни обывателей Боровска, часто вызывали недоумение и раздражение.

 

Так, однажды, с помощью  пантографа Циолковский сделал большого бумажного ястреба — увеличенную  в несколько раз копию складной японской игрушки — раскрасил  его и запускал в городе, причём жители принимали его за настоящую  птицу.

 

Зимой Циолковский  любил кататься на лыжах и коньках. Придумал ездить по замерзшей реке с помощью зонта-«паруса». Вскоре по тому же принципу сделал сани с парусом:

 

По реке ездили крестьяне. Лошади пугались мчащегося паруса, проезжие ругались матерным гласом. Но по глухоте я долго об этом не догадывался. 
 
Из автобиографии К. Э. Циолковского

 

Циолковский, будучи дворянином, был вхож в Дворянское собрание Боровска, давал частные  уроки детям Предводителя местного дворянства Действительного статского  советника Д. Я. Курносова, что оградило его от дальнейших посягательств  смотрителя Филиппова. Благодаря этому  знакомству, а также успехам в  преподавании, Циолковский получил  чин Губернского Секретаря (31 августа 1884 года), затем Коллежского Секретаря (8 ноября 1885 года), Титулярного Советника (23 декабря 1886 года). 10 января 1889 года Циолковский  получил чин Коллежского Ассесора. 
 
 
 
Перевод в Калугу

 

27 января 1892 года  директор народных училищ Д.  С. Унковский обратился к попечителю  Московского учебного округа  с просьбой перевести «одного  из способнейших и усерднейших  преподавателей» в уездное училище  города Калуги[64]. В это время  Циолковский продолжал свои работы  по аэродинамике и теории вихрей  в различных средах, а также  ожидал издания книги «Аэростат  металлический управляемый» в  московской типографии. Решение  о переводе было принято уже  4 февраля. Кроме Циолковского  из Боровска в Калугу переехали  преподаватели: С. И. Чертков,  Е. С. Еремеев, И. А. Казанский,  доктор В. Н. Ергольский. 
 
 
 
Калуга (1892—1935)

 

Стемнело, когда  мы въехали в Калугу. После пустынной  дороги было приятно смотреть на мелькавшие огоньки и людей. Город нам  показался огромным… В Калуге было много мощёных улиц, высоких  домов и лился звон множества  колоколов. В Калуге с монастырями  насчитывалось 40 церквей. Жителей числилось 50 тысяч. 
 
(Из воспоминаний Любови Константиновны, дочери учёного)

 

В Калуге Циолковский  прожил всю оставшуюся жизнь. С 1892 года работал преподавателем арифметики и геометрии в Калужском уездном  училище. С 1899 года вёл уроки физики в епархиальном женском училище, расформированном после Октябрьской  революции. В Калуге Циолковский  написал свои главные труды по космонавтике, теории реактивного движения, космической биологии и медицине. Также им была продолжена работа над  теорией металлического дирижабля.